Институт объективной истины в теории и практике уголовного процесса

Так де предлагается такой пример работыпо подтверждению процессуального решения доказательствами. Из всех процессуальных решений, которые могут бытьвынесены, отбирается наиболее правильное решение, которое далее обосновывается доказательствами.С. Пашин, пишет, что "На самом делетак и происходит: доказательства служат для обоснования решений, причины выбора которых имеют сложную природу, в лучшем случае — психолого-юридическую"36. Получается, далеко не доказательства выражают решение по делу, а наоборот. Тогда об объективной достоверности доказательств в данном случае говорить ненужно. Следователь будет опираться на важность тех доказательств, которые служат доводом решения, кажущегося ему наиболее верным.

Субъективное убеждение, а не объективная истина является одной достижимой целью в уголовном процессе.

Так, В.М. Розин, говоря о "юридическом познании", пишет: "Несложно учесть, что рассуждение юриста открывается в условном плане: например, если состоялось убийство, то тогдадалее имеет место быть то-то, а если естественная смерть, то — другое. Знать, какие на самом деле были события юрист не в силах... он может только лишь полагать определенное событие..."37. В таком случае, объективная истина суду и следователю закрыта. Возможно, поэтому такая позиция дает возможность следователю на субъективное "толкованиефактов и событий", на выбор доказательств и подачу их так, как это кажется выгоднее, удобнее, целесообразнее в пользу выбранной им версии —которой он следует, считая её правдоподобнее,которая придерживается на практике.

Конечно, в случае если следователюневозможно установить, что было "на самом деле", то тогда давайте следовать общепринятым опытом, состоящий из естественных презумпций, и не вырываться за грани практического опыта. Первоисточником для юриста становится "юридическая реальность". Как пишет В. М. Розин "За юридическими фактами, — прячется сложная реальность, которая показывает порядок юридической практики, взятый из юридического мышления, новизна возникающая в судебной реформы, и личностные установки юриста... Подведём итог, юридический факт — это не привычное  знание, однозначно и объективновоспроизводившее реальное событие, а проекция не простой юридической деятельности, несущей на себе особенности меняющейся ситуации в юриспруденции"38.

Такую же точку зрения разделяет А. И. Трусов. Разграничивая фактические данные и факты, А. И. Трусов исходит из следующего. Для того чтобы стать достоверным знанием, данные по делу должны перерабатываться в процессе исследования и должны быть отфильтрованными от всего не имеющего объективного основания. Именно им и должны быть отработаны фактические данные. Как оказывается в этом и заключается, основа достоверности факта39.

Угроза отстранениясуда и следствия от объективной истины содержится в том, что в этом случае в уголовном процессе будут формироваться формализованные правила, направленные на учреждение "юридической истины", построенной на вероятности, целесообразностии на обыденном опыте. Сущность такого подхода заключается в практической мысль обовсём условном, относительном. Именно данный путь, воспитывает субъективизм, вседозволенность, безнравственность, правовой нигилизм, беззаконие должностных лиц, которые ведут процесс. Поэтому вопрос о непризнание или признании объективной истины несёт практическое значение. Такой способ практической достоверностиотталкивается от того что следователь не показывает объективную реальность, а разъясняет факты и события, предоставляя другим  свой субъективныйвзгляд на обстоятельства дела, а именно свою версию случившегося. В доказательства этому процитирую сторону В. М. Розина: " ...Объектом деятельности следователя возможны не только определённые им в толковании события, но и свидетели, обвиняемые и пострадавший. Все эти участники —определенные роли события; при замене разъяснения обвиняемый, например, возможна смена мест со свидетелями, а пострадавший — с обвиняемым"40. Именно в такомистолковании содержания "юридического познания" ничего определенного нет. Так же и  нет, и конкретной грани между невиновным и виновным—   всёсо стороны интерпретации относительно, и возможна смена мест. Отсутствует надёжность. Квалифицируя свойства "юридического познания", В. М. Розин выделяет: "В данном случае существует вариант, оказать влияние на участников процесса, есть возможность вступить в новую когнитивную обстановку, в которой следователь взимает доказательство своей версии, или же выходит на другую более правильную версию. Такой ход достаточно привлекательный, и в некоторых случаях ведет к нарушению закона: следователь может давлением принудить невинного человека сознаться в преступлении, которого он не совершал"41.

Если, какая-то теоретическая мысль, в которой толкование следователя можно рассмотреть как юридически доступное знание, делает заманчивым, нарушить закон, то не свидетельствует ли это об неполноценности такой концепции, стремящейся к субъективизму,обвинительному уклону, самовольности со стороны должностных лиц, ведущих процесс.

В направлении юридической истины и юридического мышления В. В. Никитаев развивает систему ситуационного подхода. Его особенность заключается в том, что данное преступление при ситуационном подходе не действует вне зависимости от понимания субъекта. "Ситуация - это близость реальности и сознания, единство, существующее до разграничения на объект и субъект… Любая ситуация имеет свой субъект, но такой субъект не сопротивляется ситуации как объекту, а даже является ее обладателем, как бы держа на себе действиями и сознанием"42. Каждый по-своему показывает ситуацию преступления. Своя ситуация у защиты, своя ситуация у обвинения, своя ситуация у судьи… Поэтому и следует и утверждение о том, что факты могут быть только лишь в связи с версиями, а характер версий предопределен законом…Конкретные факты, обнаруженные следствием, опосредованы сложившейся ситуацией следствия, пропущены сквозь нее: это что возможно было принять в соответствии с определенной юридической конструкцией как каркасом реконструируемой ситуации преступления.

С точки зрения ситуационного подхода отсутствует истинность квалификации деяния — квалификация зависит от мнения,отношения следователя и судей к рассматриваемому ими деянию, объективно-истинный судебный приговор. Именно это и подтверждает, что квалификация может быть свободной: одно действие может быть квалифицировано двумя судьями или следователями по-разному, и оба варианта окажутся верными.

"В действительности, дело складывается немного иначе. Во всех уголовных делахверно только одно решение вопроса о квалификации содеянного, соответствующее закону, другие решения являются ошибочными"43.

Объективная истина — это в первую очередь знание, а не мнение. Очень часто можно столкнуться с  "подменой понятий"- это значит не познать истину, а обосновать версию, мнение, обвинительный тезис. Нужно именно доказать, для того чтобы благополучно "реализовать", указывается практическая задача, успех - это главное, остальное —средства. В. Балашкинвместо того, чтобы рассматривать предварительное расследование как научное исследование, он замечает общее с инженерной деятельностью. По его мнению, "следователь имеет, с одной стороны, ряд "типовых проектов" (составов преступлений), а с другой стороны — данные с не совсем знакомыми свойствами, из которых он обязан, соблюсти условия процессуальной формы, а так жесоздать индивидуальное "сооружение". Так как не все проекты реализуются в любом материале, в таком случае, становится очень важным завоёванное инженерным целям прикладная разработка, одна из задач которой — "реализация проекта"44.

Говоря об оценки доказательств, стоит заметить, что основой такого процесса является объективный подход, который исключает любую ограниченность оценки, субъективизм, предвзятость, предустановленность. Суд и следователь могутоценивать доказательства по своему убеждению. В таком случае оно не может являться предвзятым, произвольным, так как оно основывается на полной, объективной, всесторонней, разработке всех обстоятельств дела. В этом и заключается залог и вся основа объективного подхода, а так жеважнейшая связь с действительностью. Чтобы решить вопрос, приводят ли доказательства к точному выводу обо всех обстоятельствах, нужно оценить совокупность доказательств.

Объективная основа, реальная, объективная связь существует в доказательствах. Нужнотакую объективную связь выявить, открыть, "объективизировать" суду или следователю, при помощи полного, всестороннего и объективного изучения всех условий дела в их комплексе. При этом фигурирование внутреннего убеждения в оценке доказательств — процесс взаимообусловленный, взаимозависимый. Без него внутреннее убеждение лиц, ведущих процесс, скатывается в субъективизм.

В случае если  судья или следователь внутренним убеждением придают доказательствам такое значение, которое они сочтут правильным. Напрашивается вопрос, а что, если значение, которое привносит доказательствам судья или следователь, считая его верным, не отвечает действительности? Получается, не собранные по делу доказательства судом или следователем, а так же объективно ими оцененные, допускает прийти к истинным объективным, правильным решениям по делу, а совсем наоборот, достоверность доказательствам вносят судья или. В таком случае можно обнаружить, что "объективная основа" доказательств заложена сознании судьи или следователя, а так же в их субъективной уверенности и в субъективном усмотрении.

Анализ доказательств в УПК РФ определён к принципам уголовного судопроизводства, такой принцип наименовали "свобода оценки доказательств". Согласно ст. 17 УПК РФ: прокурор, судьи, присяжные заседатели, дознаватель, следователь, анализируют доказательства по своему внутреннему убеждению, который основывается на комплексе уже содержавшихся в уголовном деле доказательств, следуя при этом совестью и законом.Всякие доказательства не могут иметь заранее установленной силы.

Если сравнить ранее действовавший УПК РСФСР (ст. 71) с УПК РФ настоящего времени, то в этой статье УПК РФ пропадает указание на полноту, объективность и всесторонность изучения всех обстоятельств дела при оценке доказательств, которая являетсяотличительной составляющей объективной истины.

Преимущество отдается свободе внутреннего убеждения, свободе оценки доказательств, при восприятии доказательств по уголовному делу в том смысле, что именно свободное, индивидуальное внутреннее убеждение, убеждённость и является мерой истины по делу. Иной меры истинности в системе УПК РФ,  не предвидено.

Конечно, в случае если законодатель в УПК  РФ отказывается от объективной истины а, следует вероятной истине в состязательном процессе, то его внутреннее убеждение устанавливается не одними критериями оценки доказательств, а так же критерием вероятной истины по уголовному делу, в чём судья убеждён, то и становится истиной.

Как кажется, основа вероятной истины в уголовном процессе, на практике и в теории приводит к отторжению и приоритету субъективного судейского убеждениянад фактами. При всём при этом в основе внутреннего убеждения существует одно правило, обобязательности доказывания виновности. К примеру, английская концепция "отсутствия разумного сомнения" является критерием оценки доказательств. В западной юриспруденции задолго учредилось мнение, что не любое сомнение, а именно сомнение разумное избавляет судей возможностью считать установленным тот факт, который относят к сомнению. Как считает процессуалист Бест, что для приговора необходимо не то, чтобы у судей не было даже мысли усомниться в доказанной виновности обвиняемого, а чтобы не было "разумного сомнения".

 А, например другой  процессуалист Сейф, замечает, что разумное сомнение это то сомнение, которое сохраняется у человека разумного  и после тонкого изучения всех доказательств.

Так же следует отметить, что послепобеды буржуазных революций возник суд присяжных, приговор которых хоть и основывается на их внутреннем убеждении, но не нуждается в доказывании. Вследствие чего появилась концепция вынесения приговора "вне разумного сомнения". Это значит, что обыкновенный, разумный, среднестатистический человек, изучив все собранные по делу доказательства, совершенно не может усомниться в том, что их вполне достаточно для решения о виновности подсудимого.Теория "разумного сомнения" отказалась в  учреждении истины и заменила позволением высокой степени вероятности вывода, сравняв при этом практически достоверный вывод к выводу высокой вероятности.

Ссылаться на критерий "разумных сомнений" в УПК РФ, мы не можем. Однако этот критерий неукоснительно следует и возникает из логики вероятной истины, лежащей внутри УПК РФ.

Рассуждая о "разумном сомнении", нужно обратить внимание на относительность и неопределенность этого критерия при оценке.Например, возьмём двух юристов, ведь каждый по своему поймёт эти разумные сомнения, и примут разные решения в одной и той же ситуации.

Из выше перечисленного можно сделать следующий вывод, что правильный подход к вопросу о доказательствах и их оценкидопустим только на пути неразрывной связи с объективной истиной и с её признанием.

3.2. Практика  как  объективный критерий истины  в уголовном процессе

Практику как критерий истины стоит изучать, исходя из диалектической взаимосвязи практики и теории, практика без теории невозможна, а теория без практики беспредметна.А. Ф. Лосев писал: "Я привык думать, что любая практика должна быть охвачена теорией, а всякая теория должна быть пропитана практикой. Теория для меня — это символ практики, а практика — это символ теории"45.

Г. П. Корнев рассуждает: "Уголовно-процессуальная деятельность невозможна без запаса общих, разнообразных методов, средств и приемов познания... Но принять уголовно-процессуальное познание одни из видов теоритической или научной деятельности, это значит пойти против истины. Исследовательская деятельность в уголовно-процессуальном познании имеет только практическую направленность46".