Условия правомерности необходимой обороны и превышение ее пределов

Указанное постановление  Пленума Верховного Суда СССР в п.5 по данному вопросу говорит "Действия оборонявшегося, причинившего вред посягавшему, не могут считаться совершенными в состоянии необходимой обороны, если вред причинен после того, как посягательство было предотвращено или окончено и в применении средств защиты явно отпала необходимость. В этих случаях ответственность наступает на общих основаниях".⁵⁶

Субъективная сторона   совершенного преступления  при  превышении пределов необходимой обороны характеризуется особыми мотивами, дающими основание рассматривать превышение пределов необходимой обороны как обстоятельство, смягчающую уголовную ответственность. Мотивом здесь является, как и при совершении акта необходимой обороны, стремление защитить общественные отношения. По этим мотивам можно провести различие между превышением необходимой обороны и местью преступнику за совершение преступления после того, как защищающийся вполне осознал, что опасность преступного посягательства на него миновала.

Вопрос о понимании  субъективной стороны превышения пределов необходимой обороны различно решается в нашей уголовно-правовой литературе. Причем на этот счет можно встретить самые различные взгляды. Во всех трудах А.А.Пионтковского превышение пределов необходимой обороны рассматривается как деятельность умышленная. Причинение вреда по неосторожности должно влечь за собой уголовную ответственность на общем основании за неосторожное совершение преступления.⁵⁷ Также в категоричной форме М.Д. Шаргородский утверждает, что "закон понимает под убийством с превышением пределов необходимой обороны только умышленное убийство".⁵⁸ Такой же точки зрения придерживаются И.С.Тишкевич и Ю.В. Баулин. Иную позицию в этом вопросе занимает В.Ф.Кириченко. Он считает, что убийство при превышении пределов необходимой обороны может быть и неосторожным и что умышленное превышение пределов необходимой обороны якобы не может служить смягчающим вину обстоятельством. Это он обосновывает тем, что хотя причиненный при это вред и составляет превышение необходимой обороны,  однако  субъективная деятельность защищавшегося направлена не на отражение нападения, а на совершение преступления. Такой взгляд противоречит прямому смыслу ст.61 УК и постановлений уголовного законодательства, согласно которым совершение преступления в условиях превышения пределов необходимой обороны признается обстоятельством, смягчающим уголовную ответственность.

И.И.Слуцкий, так же как и В.Ф. Кириченко, считает, что субъективная сторона преступлений, совершаемых с превышением пределов необходимой обороны должна анализироваться отдельно к превышению и отдельно к его последствиям. Он высказывает мнение, что возможно такое положение, когда превышение пределов необходимой обороны является результатом неосторожности, а в отношении последствий имеется умысел.⁵⁹ М.И.Якубович считает, что преступления, совершаемые в результате превышения пределов необходимой обороны – это только неосторожные преступления, и потому законодатель относит их к смягчающим обстоятельствам.⁶⁰

Законодатель исходит  из того, что превышение пределов необходимой обороны предполагает деятельность умышленную. В ч.2 ст.24 УК указано, что деяние совершенное по неосторожности, признается преступлением только в том случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК. В ст. ст. 108 и 114 УК законодатель не указал на возможность совершения данных преступлений по неосторожности, поэтому убийство с превышением пределов необходимой обороны есть умышленное лишение жизни, т. е. такое убийство, когда виновный предвидит и желает или сознательно допускает его наступление, причинение посягающему при отражении общественно опасного посягательства вреда по неосторожности не может влечь уголовной ответственности.

В п. 11 постановления Пленума  Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. указано судам на необходимость  отграничения убийства, причинения тяжкого  телесного повреждения при превышении пределов необходимой обороны от умышленного убийства, умышленного причинения тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения под влиянием насилия или тяжкого оскорбления.' Необходимо помнить, что внезапно возникшее сильное волнение (физиологический аффект) бывает разным по содержанию: страх, ужас, гнев, ненависть, отчаяние. Аффект страха является реакцией самозащиты. Он возникает от опасности посягательства, которая воспринимается как угрожающая наиболее важным благам, например, жизни. Оценка опасности может быть преувеличенной, т.е. ошибочной. В этом случае допущенное превышение пределов необходимой обороны не может считаться умышленным. Если же посягательство вызвало аффект гнева или ненависти, то совершенное под его влиянием преступление совершается не с целью защиты и, следовательно, не в состоянии необходимой обороны; кроме того, состояние сильного душевного волнения  не является обязательным признаком совершения преступлений при превышении пределов необходимой обороны.

Например, убийство, совершенное  в состоянии сильного душевного  волнения под влиянием произведенного насилия, может быть квалифицировано  как убийство при превышении пределов необходимой обороны в тех  случаях, когда его мотивом была защита, хотя и чрезмерная, от происходящего нападения.

Из сказанного видно, что понятие чрезмерной обороны  как вида превышения пределов необходимой обороны очень сложно, для того, чтобы правильно решить вопрос о наличии или отсутствии превышения, необходимо учитывать конкретные обстоятельства каждого случая в их совокупности. В связи с этим очень сложно определить в общей форме пределы защиты от того или иного вида преступления. Все зависит от интенсивности посягательства, его обстановки, соотношения сил, поэтому определение возможных дозволенных пределов защиты – вопрос решаемый органами следствия и судом в зависимости от конкретных обстоятельств, в которых осуществлялась защита.

В двух случаях причинение тяжкого вреда личности при превышении пределов необходимой обороны рассматривается как самостоятельное преступление. Это убийство при превышении пределов необходимой обороны (ст. 108 УК) и причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны (ст. 114 УК). За эти преступления предусмотрены значительно более мягкие санкции по сравнению с санкциями за соответствующие преступления, совершенные вне связи с необходимой обороной.

Наказывается убийство при превышении пределов необходимой  обороны до двух лет лишения свободы, а причинение тяжкого вреда здоровью – до одного года. Небольшая тяжесть указанных преступлений связана с их мотивом (стремление к защите), целью (пресечение посягательства), с тем, что эти преступления имеют в определенной мере вынужденный характер и совершаются под влиянием страха, для надежности пресечения посягательства. Целесообразно было бы в ряде случаев превышения пределов необходимой обороны ориентировать суд на применение условного осуждения или на мотивированное снижение наказания ниже низшего предела карательной санкции.

Ни за причинение легкого  или средней тяжести вреда  здоровью,⁶¹ ни за имевшее место покушение при покушении на жизнь, ни за покушение на убийство, которое вообще ни к каким вредным последствиям не привело, уголовная ответственность не должна наступать, так как между причиненным и любым предотвращенным вредом нет явного несоответствия.

Важным является вопрос о том, несет ли имущественную  ответственность лицо за причинение вреда в состоянии необходимой обороны. Данный вопрос нашел свое отражение в п.17 постановления Пленума Верховного Суда от 16 августа 1984 г., где указывается, что в силу ст. 1066 ГК вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, если при этом не были превышены ее пределы, возмещению не подлежит.¹ Это положение правильно, так как было бы смешно возмещать вред, нанесенный преступнику общественно полезными действиями лица, которое находилось в состоянии необходимой обороны для ликвидации общественно опасного деяния. В том же пункте постановление указывает, что размер возмещения вреда, причиненного лицу при отражении его общественно опасного посягательства, если было допущено превышение  пределов необходимой обороны, в зависимости от обстоятельств дела и степени вины обороняющегося и посягавшего должен быть уменьшен либо в возмещении вреда должно быть отказано. Постановление не предусматривает взыскание с лиц, осужденных по ч.2 ст. ст. 108,114 УК в доход государства средств, затраченных на лечение посягавших. Лечение последних в соответствии с действующим законодательством производится за их счет, так как государство и обороняющийся не обязаны лечить за свой счет лиц, которые совершили противоправные деяния и законно "пострадали" за свои действия.

Уголовно-правовая оценка поведения человека при защите охраняемых законом благ всегда имела привилегированный характер в российском уголовном законодательстве. Это выражалось как в значительном смягчении санкций статей УК, предусматривающих ответственность за причинение вреда обороняющимся при превышении пределов необходимой обороны, так и в одновременной регламентации этого обстоятельства в числе других, смягчающих ответственность. И, казалось бы, нет никаких серьезных оснований в очередной раз обращаться к этой проблеме.

Думается, однако, что  в рамках как старого, так и  нового Уголовного кодекса России решение проблемы не столь очевидно, как представляется в учебной литературе, в комментариях.

При всей дискуссионности  вопроса об учете одного и того же обстоятельства в качестве обязательного  признака конкретного состава преступления и в качестве смягчающего (или отягчающего) ответственность главенствующим было положение о недопустимости такого учета. Вполне обоснованно это положение получило статус нормативного предписания в новом Уголовном кодексе: смягчающее (или отягчающее) обстоятельство, предусмотренное соответствующей статьей Особенной части в качестве признака преступления, не может повторно учитываться при назначении наказания (п. 3 ст. 61, п. 2 ст. 63 УК РФ).

В связи с этим возникает  вопрос, а на какие, собственно, ситуации рассчитан п. "ж" ст. 61 УК РФ (п. 6 ст. 38 УК РСФСР 1961 г.) при том, что формально и в старом, и в новом уголовном законе перечень уголовно наказуемых последствий превышения пределов необходимой обороны носил и носит исчерпывающий характер: преступлением является только то превышение пределов необходимой обороны, которое выразилось в причинении смерти или тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК РФ)?

Для того, чтобы ответить на поставленный вопрос, необходимо предварительно внести ясность в смысл новой законодательной формулировки "совершение преступления при нарушении условий правомерности необходимой обороны..." (п. "ж" ст. 61 УК РФ), пришедшей на смену формулировке "совершение преступления при защите от общественно опасного посягательства, хотя и с превышением пределов необходимой обороны" (п. 6 ст. 38 УК РСФСР).

Примечательно, что практически  ни в одном из комментариев УК РФ 1997 г. не дано прямого ответа на вопрос о соотношении превышения пределов необходимой обороны как смягчающего наказание обстоятельства с одноименным признаком известных составов преступлений, равно как и не объясняется обоснованность позиции законодателя в части изменения редакции этого обстоятельства как смягчающего наказание.

Между тем, на наш взгляд, такая замена произошла не случайно. В старом Уголовном кодексе преступлением при защите от общественно опасного посягательства с превышением пределов такой защиты могло быть только то, что объявлено преступлением в ст. ст. 105 и 111 УК РСФСР.

Иная ситуация складывается с введением в закон формулировки "совершение преступления при нарушении условий правомерности необходимой обороны" (наличности, действительности посягательства и т.п.). Нарушение именно этих условий (или одного из них) необходимой обороны, но не требования (условия) закона о недопустимости превышения пределов необходимой обороны превращает тем самым содеянное в обычное преступление и может быть признано одним из обстоятельств, смягчающих наказание. Соблюдение же пределов необходимой обороны, требования закона о соразмерности обороны общественно опасному посягательству не входят в число этих условий. Другими словами, институт превышения пределов необходимой обороны применим лишь тогда, когда уже реализованное право на необходимую оборону признано таковой и возникает вопрос о пределах ее реализации, в том числе и об их превышении.

Последствия превышения пределов необходимой обороны могут  выражаться в причинении посягающему вреда различной степени тяжести. Уголовную ответственность влекут лишь те из них, которые, во-первых, являются следствием только умышленных действий, а во-вторых, выражаются в причинении только смерти (ч. 1 ст. 108 УК РФ) или тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 114УК РФ).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Неправильное понимание  и применение закона о необходимой обороне, приводящее к судебным ошибкам, ограничивает право граждан на законную защиту и содействует созданию обстановки безнаказанности хулиганов, грабителей и иных антиобщественных элементов, что вызывает справедливое недовольство граждан и затрудняет борьбу с преступностью.

В заключение на основе проведенных  обобщений необходимо сформулировать рекомендации, которые могут способствовать более правильному расследованию  и рассмотрению дел данной категории  в рамках действующего законодательного определения необходимой обороны и превышения ее пределов:

1. При наличии объективных  признаков ситуации "нападение-оборона"  необходимо установить причину  возникновения события, его инициатора, наличие вреда здоровью у участников  инцидента и другие обстоятельства, существенно влияющие на оценку происходящего.

2. Необходимо дать  нападению (деянию) полную уголовно-правовую  квалификацию, которая должна являться  основой оценки ответных действий  обороняющегося.

3. Следует учитывать,  что необходимая оборона возможна только против посягательств, которые выражаются в действии, а случаи причинения вреда при бездействии нужно рассматривать по правилам по крайней необходимости. Целесообразно добавить в число обстоятельств, исключающих преступность деяния, новый институт: "Принуждение к действию для выполнения правовой обязанности".