Уголовно-правовая характеристика вымогательства предусмотренного ст.163 УК РФ

 

Министерство образования  и науки РФ

ФГАОУ ВПО «Северо-Восточный  федеральный университет

им. М.К.Аммосова»

Юридический факультет

Кафедра уголовного права  и процесса

 

 

 

 

 

 

 

Курсовая работа

«Уголовно-правовая характеристика вымогательства

предусмотренного ст.163 УК РФ»

 

 

 

Выполнила: студент ЮФ-08-4

Михайлова Акулина Бориславовна

Проверила: Ефимова Мария  Прометеевна

 

 

 

 

 

 

Якутск 2011г.

 

 

Содержание:

Введен……………………………………………….3

Глава 1. Правовое развитие законодательства об уголовной ответственности за вымогательство…………………………………….

§ 1.1 Становление уголовной ответственности за вымогательство в советском и досоветском законодательстве………………………………5

§ 1.2 Развитие вымогательства в современном законодательстве России………………………………………………………………………..17

 

Глава 2. Уголовно-правовая характеристика вымогательства в действующем Российском законодательстве…………………………..

§2.1 Объективные признаки вымогательства………………………20

§2.2 Субъективные признаки вымогательства……………………..30

§2.3 Квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки вымогательства………………………………………………………………32

Глава 3.Отграничение вымогательства от смежных составов преступления,

3.1. Отграничение вымогательства от самоуправства……………37

Заключение…………………………………………………………..40

Список использованной литературы……………………………….42

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Состав вымогательства известен российскому праву больше века, хотя сам термин встречается еще в  более ранних источниках. Впервые  как имущественное преступление вымогательство было предусмотрено  Уголовным Уложением 1903 года. Состав данного преступления относился  к имущественным посягательствам  и вобрал в себя признаки вымогательных  угроз и принуждения к даче обязательств.

С развитием рыночных отношений  в стране  вымогательство получает все большее распространение. Имущественное  расслоение людей, социальная неудовлетворенность  и нетерпимость в условиях кризиса  нравственных устоев общества вызвали  резкий всплеск корыстных и насильственных посягательств. В настоящее время  в структуре преступности наблюдается  резкий рост корыстных, корыстно-насильственных преступлений, а также иных преступлений, совершаемых из корыстных побуждений. Одним из таких преступлений, бесспорно, является вымогательство, прогноз к  росту которого на ближайшую перспективу  особенно неблагоприятен.

На мой взгляд данная тема особенно актуальна так как преступления против собственности занимают высокий удельный вес в структуре преступности в частности с развитием рыночных отношений.

Цель курсовой работы: рассмотрение и изучение уголовно-правовой характеристики данного состава преступления.

В ходе написания курсовой работы передо мной были поставлены следующие задачи:

1. Рассмотреть историческое развитие и становление уголовной ответственности за  вымогательство в российском законодательстве;
2. Выделить объективные и субъективные признаки состава преступления;
3. Проанализировать проблемы квалификации вымогательства и отличия его от смежных составов преступлений в частности от самоуправства;

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава I. Правовое развитие законодательства об уголовной ответственности за вымогательство

§ 1.1 Становление  уголовной ответственности за вымогательство в советском досоветском законодательстве

Юридическая история вымогательства берет свое начало в римском праве. Первоначально формами преступного  вымогательства были crimen metus – психическое принуждение к совершению сделки и crimen repetundarum – вымогательство должностного лица. В императорский период на смену им приходит crimen extraordinarium – concussion. По утверждению А.Ф.Бернера, по римскому праву concussion хотя и может пониматься в широком смысле как притеснение, отличается от преступного насилия (crimen vis) корыстным намерением и совершенным считается  по достижении преступной выгоды (ablatum restitui, pecuniam accepit)¹. Concussio распадалось на 2 вида: concussion publica и concussion private.  Concussio publica означало то же, что и repetundae – вымогательство денег или подарков должностным лицом под угрозой выполнения или невыполнения какого-либо должностного действия², но могло совершаться путем выдачи себя за должностное лицо³. Concussio private называлось вымогательство посредством предъявления ложного уголовного обвинения. В средние века данное представление  о вымогательстве было воспринято общим правом. Но законодательным актам европейских государств самостоятельное понятие вымогательства не было известно вплоть до XIX века. Именно указанные виды римского concussion послужили основой для формирования признаков вымогательства в законодательстве России.

Регулирование ответственности  за вымогательство в России началось с Судебника 1497 г. Среди источников данного акта римское право не упоминается. Вместе с тем рецепция concussion private была возможна на уровне судебной практики и обычного права, из которых предположительно возникло большинство статей Судебника⁴.

Уголовно-правовые нормы  Судебника не содержали описания преступных деяний, их признаки усматриваются  лишь посредством толкования специфических  терминов. В нашем случае это «ябедничество». Согласно ст.ст. 8 и 39 Судебника ябедничество наряду с другими преступлениями  («лихими делами»): кражей («татьбой»), разбоем, убийством («душегубством») – наказывалось смертной казнью, имущественным взысканием в пользу истца и штрафом («продажей»)⁵. В вопросе о значении слова «ябедничество» мнения исследователей расходятся. Комментаторы Судебника в издании «Российское законодательство Х-ХХ веков» трактуют ябедничество как ложный донос, злостную клевету, имевшую своей целью обвинить невиновного⁶. С.И. Штамм, причисляя ябедничество к преступлениям против личности, придерживается аналогичного мнения, однако добавляет, что ложное обвинение невиновного совершается «с тем чтобы воспользоваться его имуществом»⁷. В официальном переводе ябедничество выглядит как злостная клевета с целью вымогательства.

Нормы ответственности за ябедничество практически без изменений  перешли в судебники 1550 г. (ст.59) и 1589 г. (ст.113). Ст. 72 Судебника 1550 г. и ст.129 Судебника 1589 г. в качестве разновидности  ябедничества рассматривали предъявление необоснованно завышенных требований («кто взыщет много не по животом, …ино его его обвинити в ябедничестве»)⁸. По мере закрепления в российском законодательстве признаков ябедничества центр тяжести перемещался на предъявление ложных, завышенных требований, ложный донос и т.п. но по существу по-прежнему имелась в виду завуалированная форма вымогательства. Так, в приговоре о лжесвидетельстве и ложных исках от 12 марта 1582 г. говорится, что ябедники «бьют челом ябедою в великих исках, а мирятся на малом, потому что в жалобнице писал иск не по делу»⁹.

Таким образом, способом вымогательства на Руси первоначально было использование  в собственных целях государственной  власти, силы государственного принуждения, судебного процесса, использование страха людей перед ними. В дальнейшем подобный образ действий средневекового вымогателя получил пространное описание в Соборном Уложении 1649 года.

Соборное Уложение не содержит ни единого понятия вымогательства, ни самого термина «вымогательство», однако уже четко выделяет существенные признаки этого преступления: корыстную  направленность, принуждение и его  различные способы. Основания ответственности  за вымогательство устанавливались  тремя группами норм Уложения: ст.ст. 15-17, 186-188, 251-253. Все эти статьи размещены  в главе Х «О суде», вобравшей  многочисленные нормы материального  и процессуального права различной  отраслевой принадлежности. Исследователям Уложения удалось установить определенную систему построения главы Х, зависимость расположения её норм от объекта правонарушения. Соответственно ст.ст. 15-17 относятся к должностным преступлениям связанным с судопроизводством, ст.ст.186-188 – к преступлениям против судебной власти  и против собственности, ст.ст.251-253 содержат казусы перехода гражданских дел в уголовные¹⁰.

Ст.ст.15-17 устанавливали ответственность  за одно из многочисленных преступлений. Связанных со взяточничеством –  за должностное вымогательство взятки судьей, дьяком или подъячим. Деяние заключалось в бездействии этих лиц – создании волокиты. Нарушении  сроков рассмотрения дел и причинении тем самым вреда челобитчикам. Прямо указывалось, что должностное лицо ведет себя подобным образом «для своей корысти» (ст.15), «для посулу» (ст.16)¹¹.

Ст.ст.186-188 предусматривали  простое и квалифицированное  вымогательство путем предъявления ложного обвинения, «поклепного  иска». При этом речь идет не об угрозе подачи иска, а о реальном обращении  в суд. Получив «что небольшое» с  ответчика, виновный отказывался от дальнейшего ведения дела. «Волокита  и взяточничество, характерные для  суда XVII века, вели к тому, что предъявление иска, тем более к человеку ни в чем не повинному, могло грозить убытками и мытарствами. Поэтому ответчику было выгодно откупиться от вымогателя»¹². Но опасность усматривалась не только в напрасном и обременительном для ответчика приведении в действие судебного механизма. Уложение придает четко выраженное предосудительное значение самому факту выдвижения ложного обвинения: «А кто забыв божий страх и государево крестное целование похочет … кого испродать напрасно …».  Поэтому способом принуждения ответчика к оплате прекращения процесса и социально-религиозным показателем опасности деяния выступала возможность привлечения невиновного к ответственности.

Вымогательство, предусмотренное  ст.ст. 186-188 не было оригинальной нормой для соборного Уложения. Многие исследователи  отмечают сильное влияние, которое  оказало на Уложение римское право¹³. Однако, как указывалось выше, в данном случае это влияние уже было опосредовано нормами Судебников. На основании историографических данных в литературе утверждается и то, что данная норма являлась прямым заимствование из Литовского Статута 1588 года. В связи с вышеизложенным нам представляется, что это заимствование носило лишь юридико-технический характер. От нормы Литовского Статута предписание российского закона о вымогательстве с поклепным иском отличалось и установление повышенной ответственности за первый и второй рецидивы (ст.ст.187 и 188 Уложения), что в принципе, также не было новшеством и имело свою предысторию. В период правления Ивана Грозного иски «не по животам» были обыденным явлением, связанным с институтом кормления и интересами местной бюрократии. В одной из Уставных грамот, направленных против подобной практики, говорится: «А которые волостные люди учнут искати на своих же волощанех боев и грабежов ябедничеством двожды и трожды … таких ябедников бити кнутьем да выслати из волости вон». Итак, наличие в Соборном Уложении квалифицированных составов статей 187 и 188 позволяет предположить, что вымогательство посредством ложного обвинения по-прежнему было распространено и использовалось как надежный источник преступного обогащения¹⁴.

В тексте Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года термин «вымогательство» уже фигурировал, но он относился исключительно к  преступлению по службе государственной  и общественной (раздел 5, глава 6 «О мздоимстве и лихоимстве»): ст.377 провозглашала  вымогательство высшей степенью лихоимства и содержала казуистические определения разновидностей вымогательства конструировалось на базе не ст.377, а ряда других статей закона:ст.ст.1545-1546, 1686-1687. Должностное вымогательство либо вообще не принималось в расчет в исследованиях вымогательства в качестве имущественного преступления, либо рассматривалось как вид вымогательства по Уложению о наказаниях¹⁵. Таким образом, употреблению соответствующего термина в ст.377 не придавалось исходного значения.

В преступлениях предусмотренных  ст.ст.1545 и 1546, на первый план выдвигалась  угроза, именно ею определялась принадлежность деяний к преступлениям против жизни, здоровья, свободы и чести частных  лиц (раздел 10, глава 8 «Об угрозах»). Угрозы имели конкретное содержание: лишением жизни, поджогом (ст.1545), насильственными действиями (ст.1546). Угроза наказывалась, если «к тому было присоединено требование выдать или положить в назначенное для того место сумму денег или вещь, или письменный акт, или что иное, или же принять на себя какие-либо невыгодные обязательства, или отказаться от какого-либо законного права». Как видно, и угроза и требование характеризовались с точки зрения их содержания при помощи типичных для Уложения казуистичеких формулировок¹⁶. Другим законодательным основанием понятия вымогательства были нормы Уложения 1845 г. о принуждении к даче обязательств – ст.ст.1686 и 1687. Уложение определяло их классификационную принадлежность следующим образом: статьи относились к разделу 12 « О преступлениях и проступках против собственности частных лиц», к главе 5 «О преступлениях и проступках по обязательствам вообще». Диспозиция ст.1686 фиксировала признаки принуждения так: «Кто силою или угрозами заставит кого-либо написать, выдать или подписать какое-либо на себя обязательство или, напротив, истребить акт, служащий доказательством его права на собственность какого-либо рода, или же согласиться на какую-либо невыгодную сделку по имуществу или на отречение от какого-либо права или иска, или на иное также невыгодное условие…». Ст. 1687 предусматривала квалифицированный вид деяния – принуждение, которое сопровождалось «побоями или иными истязаниями или жестокостями, или лишением свободы, или же при оном подвергались опасности жизнь и здоровье принуждаемого лица». Наказание за квалифицированное принуждение определялось по статье о разбое¹⁷.

Как видно, и место данных норм в системе Уложения 1845 г., и  способ сочетания действий, опосредующих его направленность, однозначно свидетельствуют  о том, что это преступление имело  имущественную природу. Сферой посягательства был не оборот наличных имущественных благ, а область действий по имуществу, обязательственные отношения. Отсутствие в ст.ст.1686 и 1687 указания на корыстную цель преступления также расценивалось русской уголовно-правовой доктриной как пробел закона.