Уголовная ответственность несовершеннолетних

Однако комиссии уже на момент создания  имели ряд недостатков, влиявших на качество выполняемой ими работы. Декрет СНК от 4 марта 1920 г. увеличил возраст несовершеннолетних, дела о которых подлежали рассмотрению на комиссиях, до 18 лет. В соответствии со ст. 4 декрета эти комиссии имели право передавать в суд дела лиц в возрасте 14-18 лет только в том случае, когда меры медико-педагогического воздействия не оказали должного влияния.

Критикуя Инструкции, П. Люблинский отмечал следующие недостатки:

- Комиссия не имела права самостоятельно налагать какие-либо взыскания на родителей или взрослых, виновных в посягательстве на права и интересы несовершеннолетних.

Инструкцией о комиссиях им было лишь предоставлено право выступать в народных судах в качестве обвинителей. Но это положение не нашло отражения ни в УПК, ни в соответствующих циркулярах.

- Исходя из педагогического взгляда на комиссию, как на орган педагогический, а не судебный, законодатель не предоставил комиссиям права лишать или ограничивать родительскую власть;

- Постановления комиссии не должны носить формального характера, присущего судебным определениям или решениям. Постановление комиссий не прочитывалось несовершеннолетним, его родителям или не сообщалось им в копии. Оно не могло быть обжаловано. Юридическая сила постановлений в отношении административных органов не была выяснена.

Это привело к тому, что в отдельных случаях с постановлениями комиссий попросту не считались.

- исходя из тех же соображений о несудебном характере деятельности комиссий, Декрет 1920 г. и инструкция к нему не предоставили комиссиям права о возмещении вреда, причиненного правонарушением несовершеннолетнего какому-либо лицу, предоставляя последнему обращаться за возмещением убытков в порядке гражданского иска в народный суд, причем, за  постановлением комиссии в таких случаях преюдициальной силы не признавалось. Несовершеннолетний, изъятый из ведомства суда в порядке уголовного процесса, попадал в тот же суд, но уже в качестве гражданского ответчика.

Следует отметить, что к 1920 г. на территории РСФСР было создано 245 комиссий по делам несовершеннолетних,  деятельность которых сыграла важную роль в ликвидации беспризорности и предупреждении преступности среди несовершеннолетних. Однако многие подростки, жившие вне семьи и общавшиеся со взрослыми преступниками, нуждались в более эффективных методах, связанных с помещением в воспитательные или лечебно-воспитательные учреждения. Первые из них были созданы уже в 1918 г. Это были детские дома, приемники-распределители, школы-коммуны, институты трудового воспитания для особо трудных подростков, реформатории. Так, на созданный российский реформа торий для юных правонарушителей в возрасте от 17 до 21 года была возложена задача обучения, воспитания, подготовки молодежи к трудовой жизни. Просуществовало это учреждение недолго. Трудности экономического характера, отсутствие квалифицированных педагогов и воспитателей способствовали его ликвидации.

В 1922 г. при обсуждении проекта уголовного законодательства на третьей сессии  ВЦИК 1-го созыва Д.И. Курский обсуждал вопрос о расширении компетенции суда в борьбе с преступностью несовершеннолетних, отметил: «Это, конечно, объясняется не ошибочностью нашего метода, а недостатком материальных средств». Если бы у нас была сейчас возможность организации медико-педагогического воздействия поставить так, как нужно, т. е. открыть сеть учреждений для малолетних и несовершеннолетних, тогда этот вопрос был бы решен вполне благополучно».

Необходимо отметить, что 1922 год ознаменовался усилением карательной уголовной политики в отношении несовершеннолетних. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. установил общее правило: к несовершеннолетним в возрасте от 16 до 17 лет могли применяться те же виды уголовных наказаний, что и к взрослым, вплоть до смертной казни. Однако, в опубликованном вскоре примечании в ст. 33 УК было сказано: «Высшая мера наказания – расстрел – не может быть применена к лицам, не достигшим в момент совершения преступления 18 летнего возраста». Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик в ст. 32 предписывали применить более мягкие меры социальной защиты (термин, заменивший наказание) к лицам, не достигшим совершеннолетия. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. также и исключил несовершеннолетних в возрасте до 18 лет из числа тех, к кому могла быть применена высшая мера наказания. Это правило не отменялось в двух последующих Уголовных Кодексах России: в ст. 23 УК РСФСР 1960 г. и в действующем УК РФ в ч. 2 ст. 59. В определенный момент нашей истории указанное правило вступило в противоречие с законодательством 1934-1935 г.г.

В законодательстве того времени, относящемся к несовершеннолетним, боролось две тенденции: ослабления и ужесточения репрессий. В Уголовном Кодексе РСФСР 1926 г. победила первая тенденция. Кроме запрета применения к несовершеннолетним смертной казни Уголовный Кодекс 1926 г. в ст. 14-а предусмотрел обязательное смягчение им наказания: в возрасте от 14 до 16 лет – наполовину, а в возрасте от 16 до 18 лет – на треть.

В России в 20-е г.г. вновь произошла переориентация законодательства и практики на судебные формы борьбы с преступностью несовершеннолетних. Это отразилось и в процессуальных  нормах. Так, УПК 1922 г. предусматривал ряд правил судопроизводства по делам несовершеннолетних, утвердив судебный порядок рассмотрения этих дел наряду с их рассмотрением в комиссиях по делам несовершеннолетних.

В числе таких процессуальных норм можно указать обязанность суда установить возраст подсудимого, запрещение несовершеннолетнему присутствовать в зале судебного заседания.

Однако в тот период сохранился приоритет комиссии по  делам несовершеннолетних в рассмотрении дел данной категории. Об этом свидетельствовало следующее правило ст. 40 УПК 1922 г.: «При наличии в деле нескольких обвиняемых, из которых один или несколько несовершеннолетних (менее 16 лет), дело в отношении последних должно быть выделено и передано в комиссию о несовершеннолетних». УПК в редакции 1923 г. внес в этом отношении свой «вклад»: предписал рассматривать дела несовершеннолетних в возрасте от 14 до 16 лет в судебном порядке только по постановлению комиссии о несовершеннолетних. По мнению некоторых исследователей[3] такое положение однозначно представляется юридическим нонсенсом: суд-орган правосудия – не может действовать по предписаниям  административного органа – комиссии о несовершеннолетних.

В УПК РСФСР в редакции 1923 г. были включены правила о подсудности несовершеннолетних, требования к профессиональному подбору народных заседателей, сроки рассмотрения дел этой категории. Впервые было сформулировано правило о недопустимости рассмотрения дел несовершеннолетних без участия защиты.

Анализируя последующие нормативные акты,  можно выявить карательную переориентацию в отношении несовершеннолетних, причем не было для этого достаточных объективных оснований, так как состояние преступности не изменилось. Отметим, что предпринимались попытки представить ее более опасной. В 30-х г.г. борьба с преступностью несовершеннолетних использовалась как способ «выявления врагов народа»,  например, среди родителей подростков. Определяющую роль в жесткой, недемократической, прокурорской и судебной практике сыграло Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г. Оно действовало в течение 24 лет и только в 1959 году было отменено вместе с другими нормативными актами, утратившими силу в связи с введением в действие нового уголовного и уголовно - процессуального законодательства.

Содержание постановления от 7 апреля 1935 г. позволяет объединить его с другим постановлением советского руководства ВКП(б), а именно от 5 декабря 1934 г., положившим начало политическим репрессиям и массовым нарушениям прав человека.

Постановлением от 7 апреля 1935 г. возраст уголовной ответственности по значительной части составов преступлений был снижен до 12 лет. Восстанавливался принцип применения к несовершеннолетним всех видов наказаний, была отменена ст. 8 об Основных началах уголовного законодательства СССР, в которой речь шла об обязательном применении к малолетним нарушителям мер медико-педагогического характера и о преимущественном их применении к несовершеннолетним. В УПК РСФСР была ликвидирована ст. 38 о выделении дел несовершеннолетних в отдельные производства и направлении их в комиссии по делам несовершеннолетних. Постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР  «О борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью» от 20 июня 1935 г. были ликвидированы и сами эти комиссии. В обоснование такого решения приводился достаточно странный аргумент: в целях повышения ответственности самих несовершеннолетних и их родителей. Отказ от помощи комиссий в период борьбы с детской беспризорностью и безнадзорностью свидетельствовал о преобладании в борьбе с преступностью несовершеннолетних карательных методов и органов их применяющих.

Следует отметить существенное противоречие, существовавшее в правовых нормах того периода. Суть его в следующем: ст. 22 УК РСФСР 1926 г. устанавливала запрет применения смертной казни к несовершеннолетним. Все изменения, вносящиеся в уголовное законодательство, не затронули этого правила. Однако постановление от 7 апреля 1935 г. предусматривало применение к несовершеннолетним всех видов наказаний, без каких-либо исключений. На практике же применялась не статья УК, а соответствующая статья указанного постановления. Судебная практика тех времен показывает, что высшая мера наказания – расстрел – применялась к несовершеннолетним в отдельных случаях на основании правоприменительных указов Президиума Верховного Совета СССР о разовом применении к несовершеннолетнему высшей меры наказания.

В период 1938-1941 г.г. реже стали издаваться правоприменительные акты ведомств, касающиеся несовершеннолетних, а содержание тех, что выходили, становилось все более карательным.

С постановлением от 7 апреля 1935 г. тесно связан еще один нормативный акт – Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 декабря 1940 г. «Об уголовной ответственности несовершеннолетних за действия, могущие вызвать крушение поезда». Указ снизил возраст уголовной ответственности до 12 лет за преступления, перечисленные в нем. В связи с этим был издан приказ Наркомюста СССР и Прокуратуры СССР от 26 декабря 1940 г. № 194/235, который уделял особое внимание выявлению взрослых подстрекателей и организаторов преступлений несовершеннолетних. Указ от 10 декабря 1940 г. включал в себя такие преступления, как развинчивание рельсов, подкладывание под рельсы разных предметов. На практике «организаторами и подстрекателями» нередко считались родители, которых вместе с детьми обвиняли в соучастии в совершении диверсионных актов на железнодорожном транспорте.

В 1941 г. был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «О применении судами постановления ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г.» Этот указ распространил  действие Постановления на преступления, совершенные по неосторожности, сделав замечание судам о том, что постановление применяется только к  умышленным преступлениям. Что сделало еще более жестким законодательство об уголовной ответственности несовершеннолетних.

Рассмотренные выше законодательные и правоприменительные акты определили карательную ориентацию в отношении несовершеннолетних на длительный период – с 1935 до конца 50-х г.г. Как отмечалось, они утратили силу в связи с принятием уголовного законодательства СССР и союзных республик в 1958-1961 г.г. Однако, указанные нормативные документы необходимо тщательно изучать и анализировать последствия их применения, так как только знание механизма нарушения законности позволит выработать средства противостояния ему.

1.3    Преступления, совершаемые несовершеннолетними

Преступления, совершаемые несовершеннолетними, отличаются от преступлений, совершаемых взрослыми. Прежде всего, своей мотивацией. Так, на процесс формирования умысла на совершение преступления в определенной мере оказывает влияние жизненная ситуация подростка. Находясь в конкретных условиях и обладая антиобщественной направленностью, подросток осуществляет свои замыслы, готовится и совершает преступления. В таком случае на возникновение умысла на совершение преступления в первую очередь оказывают влияние существующие материальные, половые, эгоистические, узколичные потребности. Как правило, подростки, которые совершают преступления, духовно обеднены и часто все их потребности сводятся к пьянству, наркомании, тунеядству, бродяжничеству. Однако в основе их замысла могут лежать и нормальные потребности, когда для их удовлетворения субъект избирает противоправные способы и средства. Именно от направленности личности зависит то, что подросток становится на путь совершения преступления, удовлетворяя тем самым свои потребности, ибо при отсутствии антиобщественной направленности при аналогичных условиях и жизненной ситуации замысел на совершение преступления может и не возникнуть.[4]

Убийство – самое опасное преступление против личности, за которое наступает уголовная ответственность по Уголовному Кодексу РФ с 14-летнего возраста. Только в 1997 г. в Москве несовершеннолетними было совершено свыше 30 убийств, половина из которых групповые. Каждое четвертое убийство совершается при участии лиц с уголовным прошлым.[5] Подростки вовлекаются ими в совершение преступлений и используются как инструмент убийств. Так, в пруду был обнаружен труп мальчика, учащегося 10 класса, с множественными ножевыми ранениями. Убийцы были замечены ночью, когда тащили жертву. Ими оказались подросток и взрослый, которые вместе пьянствовали, употребляли наркотики, грабили подростков, убивали. Младший преступник «зазывал» подростков выпить, «втирался» в доверие, а старший отбирал деньги и убивал там же на квартире, где они жили. Трупы ночью выносили, закапывали в парке или топили в пруду. Всего было убито семь подростков. Как оказалось, совершению тяжких преступлений предшествовала обстановка, в которой оказался несовершеннолетний. Его отец и старший брат  находились в местах лишения свободы, а своего освободившегося «приятеля» прислали для присмотра за сыном.[6]

Нередки случаи совершения несовершеннолетними одновременно нескольких тяжких преступлений, например, убийств и грабежей, краж. Так, 16-летний Алексей Б. Совершил около двух десятков грабежей и четыре убийства детей в возрасте 9-14 лет, проявляя при этом патологическую жесткость, но в содеянном не раскаивался. 12-летний подросток убил 5-летнюю девочку, чтобы завладеть ее золотыми сережками, а через два года убил 10-летнего мальчика с целью завладения его компьютером.[7]

В структуре преступности несовершеннолетних значительной остается распространенность такого тяжкого преступления, как изнасилование. Судебная практика показывает, что подавляющее большинство несовершеннолетних – 92,2%, совершили изнасилование по мотивам удовлетворения половой потребности. Лишь незначительное число подростков участвовало в изнасиловании по мотиву подражания более опытным в этом отношении товарищам. Таких несовершеннолетних насчитывается 7,1%. Кроме того, изнасилования несовершеннолетними составляют: из хулиганских побуждений – 30%, подражания другим лицам – 25%, искаженного проявления чувства взрослости – 8%, полового любопытства подростка – 11%. Группой несовершеннолетних совершается около 44% изнасилований, а на индивидуальное исполнительство приходится более половины такого ряда преступлений. В некоторых случаях насильственные действия несовершеннолетних совершаются по мотивам, близким к хулиганским, т.е. внешне они проявляются как оскорбление, унижение потерпевшей и представляют собой попытку свести отношения между полами на циничный уровень, без чувства стыда потребовать вступления в половую связь либо применить насилие с этой же целью. Часто потерпевшими оказываются взрослые женщины – 72,2%. Циничные и оскорбительные действия  могут иметь место и в процессе изнасилования потерпевшей. Так, группа несовершеннолетних нападала на женщин. Они уводили их в безлюдное место и там совершали изнасилование. Одной из потерпевших была М., которую преступники силой увели в сторону заброшенных садов и там поочередно изнасиловали. Потерпевшая пыталась одеться, но Ю. И другие подростки не давали ей одежду, толкали ее, встав в круп, цинично оголяли тело, выражались непристойно и некоторое время держали на снегу в одних чулках. После этого подростки вновь совершили повторное изнасилование. Суд квалифицировал все содеянное как групповое изнасилование без применения ст. 206 УК РСФСР.