Уголовная ответственность несовершеннолетних

В-третьих, категория фактического возраста не основана на действующем законодательстве. Уголовный Кодекс РФ не содержит каких-либо оговорок на разделение единого понятия «возраст, с которого наступает уголовная ответственность» на виды или составляющие (возраст календарный, паспортный, фактический, психологический).

Если же у несовершеннолетнего обнаружено отставание в психологическом развитии, способное влиять на его поведение, то действующий Уголовный Кодекс РФ указывает на следующие правовые последствия.

Уголовный закон не признает обстоятельством, освобождающим от ответственности, незначительные задержки в психическом развитии, которые могут учитываться лишь в качестве одного из обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого. При более тяжелых по глубине поражения психики задержках психологического развития уголовно-правовое значение последних обусловлено их характером. Болезненные нарушения (психические расстройства), в зависимости от тяжести, исключают вменяемость  (ст. 21 УК РФ) или ограничивают ее (ст. 22 УК РФ). Неболезненные состояния предусматриваются ч. 3 ст. 20 УК РФ «отставанием в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством» и влекут освобождение от ответственности, если лишают подростка «в полной мере осознавать характер и общественную опасность своих действий (бездействия) или руководить ими».

Указанное положение ч. 3 ст. 20 УК РФ является новым для российского уголовного права. Это нововведение называют «возрастной невменяемостью», сущность которой сводиться к следующему.

Принцип субъективного влияния требует, чтобы субъект преступления был способен осознавать свои общественно опасные поступки и мог руководить ими. У совершеннолетних эта способность отсутствует при болезненных состояниях, обусловливающих невменяемость. У несовершеннолетних, кроме болезненных расстройств (и «обычной» невменяемости), сходные состояния наблюдаются в рамках неболезненных отклонений в психическом развитии. Следовательно, эти отклонения (отставание, задержка в развитии) тоже должны влечь за собой освобождение от ответственности.

Законодательно такую концепцию можно применить по-разному. Например, путем указания в Уголовном Кодексе РФ, что не подлежит уголовной ответственности несовершеннолетний, который хотя и достиг возраста уголовной ответственности, однако из-за отставания в психическом развитии этому возрасту явно не соответствует. Понятие «отставание в психическом развитии» предполагает, что подросток остался на уровне более раннего возрастного периода. Такой подход легализовал бы как категорию фактического возраста, так и вопрос о его соответствии календарному. Однако законодатель не пошел указанным путем.

По мнению Шишкова, глубину поражения психики при «возрастной невменяемости» лучше определять с помощью юридического критерия «традиционной» невменяемости, вызванной психическим расстройством. Кроме того, фраза «не мог осознавать  фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействии) или руководить ими используется в Уголовном Кодексе РФ в качестве универсальной для обозначения неспособности лица к осознанно-волевому поведению вообще. И если законодатель избрал второй из рассматриваемых путей, то необходимость обращаться к первому лишается смысла. Такое дублирование излишне, если не сказать, что оно способно породить путаницу, разнобой, наблюдаемые на практике.

Проблема соответствия психического развития календарному возрасту своим возникновением во многом обязана именно случаям, когда у подростка, совершившего уголовно наказуемое деяние, обнаруживается отставание в психическом развитии. Уголовный Кодекс РФ не оставил в  стороне эту проблему. В зависимости от характера задержки психического развития, глубины поражения интеллектуальной и эмоционально-волевой  сфер несовершеннолетнего надлежит, руководствоваться одной из следующих статей 20 ч. 3 УК РФ, ст. 21 УК РФ, ст. 22 УК РФ.

Встречающиеся на практике случаи постановки вопроса о соответствии лица своему возрасту со ссылкой на то, что это вытекает из требований ч. 3 ст. 20 УК РФ неправомерны. Из текста ст. 20 может быть задан экспертам такой вопрос: «Не имеется ли у обвиняемого отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, в силу которого обвиняемый во время совершения инкриминируемого ему деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий или руководить ими».

Следует отметить, что ст. 20 и ст. 22 УК РФ содержат идентичную формулу юридического (психологического) критерия – «не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действия (бездействия) или руководить ими». Но если ч. 3 ст. 20 предусматривает освобождение лица от уголовной ответственности, то согласно ст. 22 УК РФ лицо подлежит уголовной ответственности и к нему наряду с наказанием могут применяться принудительные меры медицинского характера.

Таким образом, в ст. 20 УК РФ соединено несоединимое: глубина поражения психики, идентичная ограниченной вменяемости, с правовыми последствиями, характерными для невменяемости. Этот парадокс отмечался всеми теми, кто исследовал эту проблему. Из сложившейся противоречивой ситуации существует лишь один выход: изменение редакции Уголовного Кодекса РФ. До этого времени можно применить правило, согласно которому идентичные формулировки обеих статей имеют разное содержание. При ограниченной вменяемости способность к осознанно регулируемому поведению затруднена, но сохранена при «возрастной невменяемости» она отсутствует.

Выше упоминалось о двух основных способах законодательного определения возраста наступления уголовной ответственности. Но их варианты и разновидности дают обширную картину с учетом опыта зарубежных стран.

Как уже отмечалось, в Англии нижняя возрастная граница уголовной ответственности – 10 лет. Это означает, что лица, не достигшие этого возраста, не в состоянии понимать характер и значение своих действий и считаются уголовно недееспособными. Презумпция уголовной недееспособности относится к разряду неопровержимых. Никакие ссылки на необычно раннее развитие ребенка моложе 10 лет, делающие его способным к должному разумению, в расчет приниматься не должны.

В возрасте от 10 до 14 лет уголовная ответственность в принципе возможна, но вопрос о ее применении решается индивидуально. В частности, обвинение обязано доказать факт осознания несовершеннолетним, что он совершает нечто «серьезно противозаконное». Например, одиннадцатилетний мальчик швырнул кирпичом в полицейских и пытался скрыться. Свои действия он считал относящимися к числу проступков, порицаемых родителями и запрещенных правилами школьной дисциплины, подобных битью стекол или прогуливанию уроков. Однако он не осознавал, что совершает преступление, и, следовательно, уголовной ответственности не подлежит.

В Германии нижняя возрастная граница наступления уголовной ответственности – 14 лет. Но несовершеннолетний от 14 до 18 лет, по терминологии закона – «подросток», может быть привлечен к уголовной ответственности только в случае, когда он «по своему моральному и духовному развитию обладает достаточной зрелостью, чтобы понимать неправомерность содеянного и действовать в соответствии с этим пониманием». К «подросткам» могут быть приравнены лица от 18 до 21 года по двум основаниям:

- если в результате общей оценки личности правонарушителя и с учетом его социального окружения будет установлено, что уровень его духовного и морального развития аналогичен подростковому;

- если само совершенное им деяние обусловлено поведением, свойственным подростковому возрасту.

Как видим, в Германии законодатель избрал способ решения вопроса об уголовной ответственности несовершеннолетних схожий с английским, однако к лицам иной возрастной группы. В каждом случае требуется устанавливать фактический уровень зрелости несовершеннолетнего, особенность германского законодательства состоит в том, что критерии возрастной зрелости выражены в философско-этических категориях: «моральное и духовное развитие» вместо чаще употребляемых во многих странах естественнонаучных характеристик (психологических или медицинских). Однако, это обстоятельство не препятствует немецким судьям, решающим вопрос об уровне зрелости подростка, прибегать к психиатрической и психологической экспертизе.

Учитывая вышеизложенное, отметим, что законодательство различных стран о возрасте наступления уголовной ответственности многовариантно. В Уголовном Кодексе РФ заложен календарный способ определения возраста уголовной ответственности.

1.2    Развитие законодательства об уголовной ответственности

несовершеннолетних

Первый суд для несовершеннолетних появился в Санкт-Петербурге в 1910 г. Уголовное законодательство того периода содержало ряд норм, регулирующих судопроизводство в отношении несовершеннолетних. Так, ст. 137 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных предусматривала уголовное преследование несовершеннолетних с 10 лет. Кроме того, устанавливался льготный режим уголовной ответственности несовершеннолетних в возрасте от 10 до 17 лет, которые совершили преступление «без разумения».

Для несовершеннолетних, совершивших преступления «с разумением» применялись специальные разъяснения. Их направляли в исправительные заведения для несовершеннолетних. При невозможности поместить их в указанные заведения они заключались на срок, определенный судом, но не более чем до достижения 18-летнего возраста, который отбывали в особых помещениях при тюрьмах или домах для арестованных по приговорам мировых судей.

Если в местностях не было воспитательно-исправительных заведений для несовершеннолетних или было недостаточное количество свободных помещений, несовершеннолетние в возрасте от 10 до 18 лет, признанные судом как совершившие преступления «без разумения», могли быть отданы для направления на срок, определенный судом, но не более чем до достижения 18 лет в монастыри их вероисповедания, если в последних не устанавливался запрет на проживание чужих лиц. В ст. 137-1 Уложения говорилось: «избрание православных монастырей для помещения в них несовершеннолетних производится по предварительному сношению с местными архиепископами».

В ст. 138 Уложения о наказаниях предусматривалась замена несовершеннолетним от 10 до 14 лет, совершившим преступление «с разумением» следующих наказаний: смертной казни, каторжных работ, лишения гражданских прав, ссылки – на лишение свободы от двух до пяти лет; содержания в специальных отделениях для совершеннолетних при тюрьмах и арестных домах (за менее тяжкие деяния, за которые следовало лишение всех прав и заключение в тюрьму), на направление в исправительно-воспитательные заведения для несовершеннолетних на срок от одного месяца до одного года.

Можно сделать вывод о том, что в законах России конца XIX в. содержались юридические нормы, предусматривавшие смягчение уголовного наказания несовершеннолетних. Уголовное и уголовно-процессуальное законодательство содержало положения о повышенной юридической защите несовершеннолетних по сравнению со взрослыми подсудимыми. Однако все еще большой объем судейского усмотрения по делам несовершеннолетних (решение вопроса о действиях «с разумением»; вынесение приговоров без установленного срока) ставил несовершеннолетних в  положение лиц, не защищенных законов.

Говоря о правовой базе по несовершеннолетним в России на рубеже XIX-XX в.в., стоит отметить Закон от 2 июля 1897 г. «О малолетних и несовершеннолетних преступниках», который сыграл далеко не положительную  роль в уголовной политике в отношении несовершеннолетних. Этот закон сохранил для подростков наказание в виде заключения в тюрьму, хотя и в специальных для них помещениях. Для несовершеннолетних в возрасте от 17 лет до 21 года (совершеннолетие в дореволюционной России наступало с  21 года) закон предусматривал каторгу и поселение. В энциклопедическом словаре того периода об этом законе говорилось: «Насколько крепко держится действующее русское законодательство за наказание в борьбе с детской преступностью, видно, между прочим, из того, что несовершеннолетний 14-18 лет, действовавший с разумением, может быть заключен в тюрьму на 12 лет, а 10-14-летний – в особое помещение при тюрьме на срок до 5 лет.  Несмотря на предоставленную суду возможность отправлять малолетних преступников в исправительные колонии, число осужденных в тюрьму значительно выше, нежели число приговоренных к отдаче в колонии».[2] В статье приводятся и соответствующие статистические данные. За период 1898 – 1907 г.г. 4047 несовершеннолетних было осуждено на помещение в колонии и 8442 – в тюрьмы и арестные дома. По отчету Главного тюремного управления за 1912 г. в тюрьмы и арестные дома направлено 168822 несовершеннолетних преступника  в возрасте 10-12 лет. Следует отметить, что в 1912 г. в России уже работали суды для несовершеннолетних.

Таким образом, Закон от 2 июля 1897 г. был явно реакционным, как и оценивался прогрессивными русскими юристами. Об этом говорит следующий любопытный исторический факт: отмену Закона от 2 июля 1897 г. декретом Советской власти приветствовали юристы и приверженцы либеральных взглядов, и сторонники советской власти.

  Однако самостоятельная судебная система по делам несовершеннолетних перестала существовать по декрету Совета Народных Комиссаров от 17 января 1918 г. и была заменена на другую систему, которая по мнению ее создателей, мыслилась более гуманной, более приспособленной к обращению с детьми и подростками.

Рассмотрим более подробно преобразование судебной системы по делам несовершеннолетних. Комиссии по делам несовершеннолетних появились в нашей стране после Октябрьской революции 1917 года, заменив существовавшие суды по делам несовершеннолетних. В соответствии с Декретом от 14 января 1918 г. «суды и тюремное заключение для малолетних и несовершеннолетних упраздняются, а дела о несовершеннолетних до 17 лет, замеченных в деяниях общественно опасных, подлежат ведению комиссии о несовершеннолетних».

Основная цель декрета заключалась в исправлении несовершеннолетних прежде всего мерами воспитательного  характера. Эта идея нашла свое отражение  и в законодательстве об ответственности несовершеннолетних. Так, в ст. 13 Руководящих начал по уголовному праву РСФСР 1919 г. предусматривалось, что несовершеннолетние до 14 лет не подлежат суду и наказанию. К ним применимы лишь воспитательные меры (приспособления). Такие же меры применяются к лицам от 14 до 18 лет, «действующим  «без разумения». Если же они «действуют с разумением», т.е. сознавал общественную опасность своих действий, то возможны меры уголовного наказания. Право решения этого вопроса предоставлялось суду.