Место разбоя в ряде преступлений против собственности

И вторая, господствующая точка зрения: нападение при разбое есть не что иное, как применение насилия к тому, у кого похищается имущество. Г.А. Кригер высказала мнение о том, что "одновременное указание в законе и на нападение, и на насилие объясняется неудачной редакцией закона".

П.С. Матышевский отмечает: "Хотя закон определяет разбой посредством указания на два рода действий, избираемых виновным, - нападение и насилие, сущность их одна. Это двуединый способ завладения государственным или общественным имуществом. Поэтому вряд ли можно установить, как это пытаются сделать некоторые авторы, четкие юридические критерии, позволяющие разграничить понятия "нападение" и "насилие"... Нападение при разбое предполагает личное столкновение виновного с лицом, в ведении, владении или под охраной которого находится социалистическое имущество, либо с другими лицами, применив насилие к которым виновный стремится достигнуть своих целей. Нападение немыслимо без насилия, и, следовательно, понятие "нападение" предполагает "насилие"¹⁴. Р.Д. Шарапов признает верным определение юридической природы нападения как одного из способов физического насилия и приходит к выводу, что "понятия "нападение" и "насилие" с уголовно-правовой точки зрения не тождественны. Если насилие является преступным деянием, то нападение характеризует способ деяния". К другим способам физического насилия он относит тайное, обманное или с использованием доверия потерпевшего причинение ему физического вреда.

А.В. Наумов считает, что объективная сторона разбоя характеризуется действием - нападением с применением насилия, опасного для жизни или здоровья (такое действие можно отнести и к характеристике способа совершения этого преступления, и, следовательно, указанный признак его объективной стороны можно назвать действием-способом). А П. Агапов утверждает, что "далеко не всегда и не всякое насилие имеет форму нападения. Нападение включает в себя главной составной частью применение или возможность применения насилия... Нападение является одной из форм применения физического насилия. Существуют и иные формы, в частности тайное, обманное или с использованием доверия потерпевшего причинение ему физического вреда".

Обе точки зрения нельзя признать обоснованными, поскольку  они носят, к сожалению, предположительный  либо эпигонский характер и покоятся исключительно на догматическом анализе состава разбоя. Ключом для познания уголовно-правового содержания этих признаков состава разбоя может служить только научный подход, каковым является учение о стадиях осуществления преступного намерения, основные положения которого должны соответствовать действительности.

Более того, в  последние годы в юридической  литературе появились публикации, содержащие предложения, направленные на еще большее "упрощение" конструкции состава  разбоя. Так, А.И. Марцев, В.В. Векленко пришли к выводу, что "объективная сторона данного состава преступления выходит за рамки нападения, но всегда связана с применением насилия к потерпевшему при завладении имуществом... Поскольку разбой смыкается с применением насилия, момент его окончания следует связывать... с моментом применения физического либо психического насилия". Они предлагают сформулировать состав разбоя так: "Завладение чужим имуществом с насилием или угрозой применения насилия"¹⁵.

О.В. Белокуров  предлагает сформулировать диспозицию ч. 1 ст. 162 УК РФ следующим образом: "Разбой, то есть применение насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угроза применения такого насилия в целях завладения чужим имуществом". Аналогичные предложения вносят А. Успенский и А.П. Козлов ¹⁶.

А Н. Иванцова, П. Коробов пошли еще дальше. Первая предлагает сформулировать диспозицию ч. 1 ст. 162 УК РФ так: "Разбой, то есть хищение чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия"; а второй - так: "Разбой, то есть хищение чужого имущества путем нападения, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия"¹⁷. При этом Н. Иванцова констатирует, что "исключение из состава разбоя признака нападения не является "изобретением велосипеда".

Некоторые исследователи  в качестве дополнительных доводов  в подтверждение необходимости  законодательных новаций относительно конструкции состава разбоя приводят "невозможность добровольного  отказа на стадии исполнения" и неоправданное сужение применительно к разбою возможности использования института добровольного отказа от преступления. Эти предложения стали следствием следующих причин:

- неразвитости  учения о стадиях осуществления  преступного намерения;

- известных  трудностей доказывания разбоя  в судебно-следственной практике;

- пресечения  соответствующими органами в  большинстве случаев деятельности  разбойников после применения  ими насилия в отношении потерпевших  в целях хищения чужого имущества.

Однако новый подход законодателя к конструированию состава разбоя (ч. 1 ст. 162 УК РФ) и предложения вышеперечисленных авторов не имеют под собой научного обоснования, их нельзя даже признать рациональными, отвечающими требованиям эффективной борьбы с этим опасным преступлением. Как верно отмечает А.И. Бойцов, "по способу совершения разбой - наиболее опасное преступление из числа хищений, ибо изъятие имущества в данном случае осуществляется через насилие над личностью, чреватое причинением вреда ее здоровью либо даже смерти. Это же обстоятельство объясняет и усеченность состава разбоя, коренящуюся в том давнем историческом прошлом, когда запреты, налагаемые с течением времени на набеги дружин (а позднее - шаек лихих людей) и образовавшие понятие разбоя, были направлены в основном на ограждение личности, т.е. носили не столько преимущественный, сколько антинасильственный характер"

Традиционно в  российском уголовном законе при  описании состава разбоя использовались термины "нападение" и "насилие". Возможно, это было связано с их общеупотребительным значением в русском языке. Слово "нападение" является отглагольным существительным, производным от глагола "напасть". Напасть - значит, в частности, выступить против кого-нибудь, чего-нибудь с целью разгрома, уничтожения, нанесения ущерба. Следовательно, термин "нападение" означает выступление против кого-нибудь, чего-нибудь с целью разгрома, уничтожения, нанесения ущерба. Термин "насилие" означает, в частности, принудительное воздействие на кого-нибудь, что-нибудь, а признак "соединение нападения с указанным насилием либо угрозой его применения" - скрепить, связать одно с другим

Выражение "нападение  с целью завладения имуществом, соединенное  с насилием, опасным для жизни  и здоровья лица, подвергшегося нападению, или с угрозой применения такого насилия" означает выступление с целью завладения имуществом, связанное с принудительным воздействием, опасным для жизни или здоровья лица, подвергшегося нападению, либо с угрозой применения такого принудительного воздействия.

Научное обоснование законодательной конструкции состава разбоя и его применения заключается в следующем. Все хищения, независимо от их способа, являются преступлениями, совершаемыми с прямым умыслом. Законодательное конструирование составов хищений и их применение должны быть подчинены основным положениям учения о стадиях осуществления преступного намерения. При условии рассмотрения анализируемого преступного деяния как материального состава преступления хищение чужого имущества путем применения насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, как и всякого другого хищения, осуществляется в две стадии:

1) умышленное  создание условий для исполнения  хищения чужого имущества путем  применения насилия, опасного  для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. Умышленное создание условий для исполнения преступления - такая стадия осуществления преступного намерения, в результате которой лицо нападает на объект преступления;

2) исполнение  хищения чужого имущества путем применения насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. Исполнение преступления - такая стадия осуществления преступного намерения, в процессе которой лицо совершает посягательство на объект преступления и непосредственно приводит преднамеренное в исполнение. Эта стадия включает в себя не только общественно опасные действия (бездействие), но и причинную связь, наступление общественно опасного последствия. Следовательно, эта стадия состоит их двух фаз: 1) умышленные действия (бездействие), непосредственно направленные на исполнение преступления; 2) непосредственное приведение преднамеренного в исполнение. Именно с момента нападения на намеченный лицом объект, сопряженного с умышленными действиями (бездействием), непосредственно направленными на исполнение преступления, начинается эта стадия осуществления преступного намерения - исполнение преступления.

Вопрос о  понятии "нападение" в науке  и юридической практике спорный, что объясняется неразвитостью  учения о стадиях осуществления преступного намерения. Несомненно, правильный ответ лежит в плоскости этого учения. В контексте предлагаемой мною концепции стадий осуществления преступного намерения понятие "нападение" может быть сформулировано следующим образом. Нападение лица на объект преступления с целью причинения ему общественно опасного вреда - это такая деятельность лица по реализации преступного намерения, при помощи которой должны быть осуществлены умышленные действия (бездействие), непосредственно направленные на исполнение преступления, т.е. это оконченное умышленное создание условий для исполнения преступления¹⁸.

Неточными представляются утверждения В.В. Орехова о том, что "понятие посягательства нельзя полностью отождествлять с понятием нападения. Первое может выражаться не только в нападении, но и в других действиях, не связанных с нападением (например, побег из-под стражи, уничтожение или повреждение имущества, незаконное пересечение границы). Вполне обоснованно Н.Н. Паше-Озерский отмечал, что только весьма условно можно назвать нападением нарушение лицом государственной границы, кражу и многие другие преступления, тогда как необходимая оборона против таких деяний вполне возможна и допустима"¹⁹. Эти утверждения обусловлены узким пониманием признака "нападение", которое фактически отождествляет нападение с посягательством.

Доводы А.П. Козлова  и П. Коробова, касающиеся невозможности  добровольного отказа на стадии исполнения и неоправданного сужения применительно  к разбою возможности использования  института добровольного отказа от преступления, также нельзя признать основательными. Предотвращение причинения вреда здоровью потерпевшего либо даже смерти является основным обстоятельством, обусловливающим необходимость конструирования состава разбоя по принципу усеченного.

По мнению В.В. Мальцева, "необходимость уголовно-правовой защиты нематериальных интересов от преступных посягательств - основная причина создания формальных составов преступлений". Б.С. Никифоров пришел к выводу, что "речь здесь в действительности идет не о незавершенной преступной деятельности, а о действиях, нарушающих особые, самостоятельные интересы, которые законодатель, конструируя эти составы, стремился поставить под охрану; следовательно, речь в этих случаях идет о действиях, в указанном смысле полностью завершенных. Обычно эти действия, подобно формальным преступлениям, порождают вредные последствия прежде всего в политической, моральной, организационной и т.п. областях".

Причиной установления усеченных составов преступлений является необходимость усиления борьбы с теми или иными видами преступных деяний и предотвращения причинения общественно опасных последствий. Усеченные составы характеризуются тем, что, формулируя их, законодатель признает преступление оконченным тогда, когда деяние, прямо направленное на объект, охватываемый умыслом виновного, еще не совершено, но объект уже ставится в явную опасность причинения ему ущерба. От формальных составов преступлений усеченные отличаются тем, что прямым умыслом лица охватываются не только действия, входящие в диспозицию уголовно-правовой нормы, но и дальнейшие, направленные на тот же объект действия и их результат .

Представляется  неэффективной, прежде всего с точки  зрения необходимости предотвращения причинения вреда, опасного для жизни  и здоровья потерпевшего, конструкция состава разбоя в УК РФ - нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья (ч. 1 ст. 162). К тому же такая конструкция неосновательна. Нападение не может быть совершено с применением насилия, поскольку последнее является непосредственным приведением преднамеренного в исполнение (наряду с изъятием и обращением чужого имущества в пользу виновного или других лиц). Применению насилия предшествует посягательство, а не нападение, т.е. посягательство в целях хищения чужого имущества может быть сопряжено с применением насилия. Применение насилия, а тем более причинение ущерба личности лежит за пределами юридического момента окончания разбоя. Конструкция состава разбоя содержит два несовместимых признака - нападение и применение насилия, поскольку они не тождественны и совершаются разновременно. Такая конструкция абсурдна.

Возможны ли при осуществлении усеченных  составов преступлений приготовление  и покушение? Исследователи и  судебная практика единодушны в том, что приготовление применительно к усеченным составам преступлений возможно.

А.П. Козлов полагает, что "при существующем (ч. 1 ст. 162 УК РФ. - М.Р.) окончании разбоя в целом  невозможно покушение". А.И. Рарог  отмечает: "Покушение на разбой, как правило, невозможно: до начала нападения речь может идти только о приготовлении, а с первого акта нападения разбой является оконченным преступлением (усеченный состав преступления)"²⁰. А.В. Корнеева поддерживает А.И. Рарога и верно утверждает, что при совершении такого преступления с усеченным составом, как разбой, когда само действие составляет оконченный состав преступления, покушение невозможно²¹.

А.И. Ситникова  высказала мнение, что возможно выделение  покушения на разбой, поскольку нападение  и насилие (правильно - нападение и насилие, применение насилия) не тождественные понятия, следовательно, при разбое вероятно нападение без насилия (правильно - при разбое нападение соединено с насилием, но совершается без применения насилия), что и следует считать покушением на разбой²². Действительно, мнение А.И. Ситниковой подтверждается судебной практикой, так как абсурдная конструкция состава разбоя такую точку зрения провоцирует.