Анализ судебной практики по фактам ошибочного толкования условий правомерности акта крайней необходимости

Среди отечественных юристов распространена точка зрения о том, что лицо, причастное к созданию опасности, не имеет права на причинение вреда для предотвращения этой опасности.²² В качестве исключения из этого признают право на причинение вреда в состоянии крайней необходимости для лица, причастного к созданию опасности, если его действие (бездействие) было невиновным.

Например, человек, не взявший с  собой необходимых запасов пищи, заблудился в тайге, в течение многих дней голодал, наконец, набрел на зимовье охотников, взломал дверь и воспользовался частью хранившейся там еды.

Некоторые авторы признают, что имеют  быть случаи, когда лицо своими действиями создало опасность причинения вреда  какому-либо правоохраняемому интересу по неосторожности, а затем для предотвращения вреда этому интересу причиняется мелкий вред другим интересам. В такой ситуации можно говорить о крайней необходимости.

Так, водитель, нарушивший правила  дорожного движения и в результате этого причинивший по неосторожности тяжкий вред здоровью пешехода, не смог из-за поломки воспользоваться своей машиной для доставки потерпевшего в больницу. Поскольку происшествие случилось в сельской местности, не было возможности вызвать скорую помощь, не было и проезжающих мимо машин, тогда он взял без разрешения чужую машину, стоявшую на деревенской улице, и отвез потерпевшего в больницу.

Несет ли этот водитель ответственность  не только по ч. 1 ст. 264 УК РФ за нарушение  правил дорожного движения, но и  по ч. 1 ст. 166 УК РФ за неправомерное завладение автомобилем без цели хищения?

Думается, что завладение автомобилем было осуществлено в рамках крайней необходимости для спасения жизни пострадавшего, поэтому уголовная ответственность за него наступать не должна. Однако в подобных случаях должна применяться ч. 1 ст. 1067 Гражданского кодекса РФ, определяющая, что вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, должен быть возмещен лицом, причинившим вред. В случаях, когда опасность была порождена виновным поведением человека, действующего затем в состоянии крайней необходимости, более льготную для причинителя вреда ч. 2 ст. 1067 ГК РФ применять нет оснований. Согласно ч. 2 ст. 1067 ГК РФ, учитывая обстоятельства, при которых причинен вред, суд может возложить обязанность его возмещения на третье лицо, в интересах которого действовал причинивший вред, либо освободить от возмещения вреда полностью или частично как это третье лицо, так и причинившего вред.

Действия лица, совершенные по неосторожности, могут быть и преступными. Но и в таких случаях лицо, причинившее затем меньший вред для предотвращения большего вреда, неотвратимый в данных условиях иным путем, не несет ответственность за причинение меньшего вреда, так как действовало в состоянии крайней необходимости.²³

Лицо своими умышленными действиями создало опасность: в драке причинило тяжкий вред здоровью потерпевшего. Увидев, что потерпевший истекает кровью и может умереть, это лицо завладевает чужой машиной и доставляет потерпевшего в больницу. Достаточно ли будет привлечения его к уголовной ответственности за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью или совершен и угон автомобиля?

Нужно полагать, что, несмотря на то, что  опасность для жизни человека была создана этим лицом умышленно, дальнейшие его действия были социально полезными, направленными на предотвращение угрозы жизни человека. Поэтому и в этом случае имело место состояние крайней необходимости в отношении угона машины и вменять в вину неправомерное завладение транспортным средством не следует. Достаточно привлечь его к уголовной ответственности за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (п. «д» ч. 2 ст. 111 УК РФ) потерпевшего и потребовать возмещения имущественного ущерба собственнику автомашины. Следует также учесть, что дальнейшее поведение указанного лица свидетельствует о деятельном раскаянии и должно быть учтено в качестве обстоятельства, смягчающего наказание (п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ).

ГЛАВА III. ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОЙ ОЦЕНКИ ДЕЙСТВИЙ

СОТРУДНИКОВ ПОЛИЦИИ, ОСУЩЕСТВЛЯЮЩИХ ДОЛЖНОСТНЫЕ ПОЛНОМОЧИЯ В УСЛОВИЯХ КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ

3.1. Условия правомерности крайней необходимости,

характеризующие ее основания

Анализ ст. 39 УК РФ к условиям правомерности крайней необходимости позволяет отнести:

- опасность, непосредственно угрожающую личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства;

- наличие цели устранения опасности;

- отсутствие возможности устранения опасности иными средствами.

Так, констатация  существования такого условия правомерности крайней необходимости, как наличие опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, невозможна без установления источника возникновения этой опасности. Ю.В. Баулин отмечает, что опасность сама по себе не существует, она всегда имеет свой источник.²⁴

Вместе с тем  установление такого признака, как источник возникновения опасности в правоприменительной деятельности, может вызвать затруднения, это объясняется тем, что их круг является неопределенным. А.А. Пионтковский указывал, что источник опасности может быть самый разнообразный: действия человека (например, нападение на личность), стихийные силы природы (например, наводнение), одновременное стечение необходимости выполнения различных обязанностей и т.д.²⁵

Как видно, перечень остается открытым. Такая же точка  зрения превалирует и в настоящее время.

Вместе с тем  практически каждый криминалист, исследовавший  эту проблему, предлагал сделать исключения из круга источников, создающих опасность при крайней необходимости. Так, Т.А. Орешкина отмечает, что при всей широте перечня источников опасности, который никак нельзя признать исчерпывающим в силу многообразия жизненных ситуаций, речь может идти не о любой опасности, а об исключительных случаях, грозящих причинением существенного вреда правоохраняемым интересам.²⁶ В частности, по ее мнению, отнюдь не каждая неисправность техники или стихийное явление природы могут рассматриваться в рамках крайней необходимости. Представляется, что в данном случае допускается определенное смещение акцентов с источников опасности как ее обязательного признака на такое самостоятельное условие правомерности, как отсутствие возможности устранения опасности иными средствами.

Также Т.А. Орешкина полагает, что если нападение животного  спровоцировано человеком, то речь идет о необходимой обороне, поскольку животное выступало лишь в качестве инструмента осуществления воли человека, намеревавшегося с помощью животного осуществить общественно опасное посягательство.²⁷

В.А. Блинников  ставит под сомнение отнесение к  источникам возникновения опасности деяния лица, которое само поставило себя в ситуацию крайней необходимости.²⁸ Решение обозначенных спорных вопросов тоже лежит не в плоскости рассмотрения такого признака, характеризующего наличие опасности как источник ее возникновения. Отнесению указанных ситуаций к крайней необходимости препятствует отсутствие такого условия правомерности, как наличие у лица, ее совершающего, цели устранения опасности.

На уровне доктринального толкования высказана точка зрения, согласно которой коллизия (конкуренция) двух обязанностей не должна признаваться источником возникновения опасности. В качестве ее аргументации указывается на то, что, во-первых, коллизия двух обязанностей всегда есть и коллизия двух опасностей. Во-вторых, сама по себе коллизия (конкуренция, противоречие) не является источником опасности.²⁹ Данная позиция представляется дискуссионной в силу следующих обстоятельств. Так, если, например, врач одновременно вызван к роженице, чтобы принять внезапные роды, и к больному по поводу нетяжелого заболевания³⁰, то опасность причинения вреда в результате бездействия врача возникает не в силу патологических или физиологических изменений в организме человека, а из-за невыполнения им возложенной на него обязанности оказывать помощь больным.

Самостоятельным признаком, характеризующим опасность, является реальная угроза личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства.

Для раскрытия  обозначенного признака следует  разобраться с этимологическим значением терминов «опасность» и «угроза». Так, в Толковом словаре русского языка В. Даль объясняет глагол «угрожать» как «стращать, наводить опасность либо опасенье, держать кого-то под страхом, под опаскою».³¹

С.И. Ожегов под  угрозой понимает: «1. Запугивание, обещание причинить кому-нибудь неприятность, зло. 2. Возможная опасность».³² «Опасный» - это «способный вызвать, причинить какой-нибудь вред». Основываясь на приведенных толкованиях исследуемых терминов, следует согласиться с М. Гацко, отметившим, что угроза и опасность имеют такую общую черту, как наличие реальной или потенциальной возможности причинения ущерба. При этом угрозе присуща не только возможность, но и намерение нанесения ущерба, чем не характеризуется опасность.³³

В этой связи представляется, что  законодатель, используя термин «угрожающей», для характеристики опасности в ст. 39 УК РФ понимает не что иное, как реальную возможность причинения вреда личности, охраняемым законом интересам общества или государства.

Соответственно, для установления такого признака, характеризующего опасность, как «реальная угроза личности, охраняемым законом интересам общества или государства», необходимо установить возможный вред, который наступил бы, если бы опасность не была предотвращена.

Изучение судебной практики свидетельствует, что такой вред устанавливается практически во всех случаях крайней необходимости. При этом не обязательно, а может быть, и не всегда возможно устанавливать, какой конкретно вред мог наступить. Достаточным будет определить, что причиненный вред является меньшим, чем тот, который, возможно, мог наступить. В частности, как показывает проведенный нами анализ определений Верховных Судов РФ по конкретным делам, в них довольно часто содержатся формулировки, в общем виде констатирующие возможность наступления большего вреда в случае несовершения акта крайней необходимости.

Так, например, Судебная коллегия Верховного Суда РФ признала осуждение Д. неправильным, указав, что «в создавшейся обстановке поворот автомашины был вынужденным, т.е. вызван условиями крайней необходимости, так

как иначе последствия аварии были бы значительно более серьезными».³⁴

Таким образом, реальная угроза личности, охраняемым законом интересам общества или государства имеет место в случаях наличия возможности причинения им вреда при неустранении опасности.

Самостоятельным признаком, характеризующим  опасность, непосредственно угрожающую личности, охраняемым законом интересам общества или государства, является ее реальное существование в объективной действительности. В теории уголовного права данный признак принято называть «действительностью (реальностью)» опасности. Устранение лицом опасности, существующей только в воображении лица, не существующего в объективной действительности, принято называть мнимой крайней необходимостью. А.М. Плешаков и Г.С. Шкабин указывают на возможность подобного заблуждения при наличии объективно существующих факторов или явлений, однако на основе их ошибочной интерпретации.³⁵

Несмотря на то что на законодательном  уровне вопрос о юридической оценке мнимой крайней необходимости не решен, в доктрине уголовного права обосновано мнение о целесообразности использования в таких случаях общих правил о фактической ошибке. Так, если лицо не сознает и, исходя из обстоятельств происходящего, не должно или не могло сознавать, что опасности не существует, то имеет место невиновное причинение вреда.

Вместе с тем отсутствие законодательных  положений, регламентирующих решение обозначенного вопроса, создает благоприятные условия для неправильной квалификации мнимой крайней необходимости.

Пример. Одним из районных судов Удмуртской Республики рассматривалось дело по обвинению С. в неправомерном завладении без цели хищения (угоне) автомобиля при следующих обстоятельствах. С., возвращаясь домой из гостей, увидел на обочине дороги прислонившуюся к дереву женщину. С. подошел, и та пожаловалась на острую боль в животе. С., являясь студентом медицинской академии, обнаружил, что при пальпации живот женщины напряжен, она испытывает резкие болезненные ощущения. Подозревая наличие серьезной патологии, С. вскрыл стоявшую рядом автомашину и доставил на ней женщину в районную больницу. При этом С. ссылался на то, что предварительный диагноз «острый живот» может быть клиническим проявлением угрожающего жизни заболевания.

Обвинение исходило из того факта, что предварительный диагноз не подтвердился, а завладение С. автомобилем вышло за рамки допустимой крайней необходимости по причине того, что он «не мог и не имел права точно поставить диагноз». Вместе с тем суд указал, что в данной ситуации С. причинил вред в состоянии крайней необходимости.³⁶

В приведенном примере, учитывая тот  факт, что предварительный диагноз не подтвердился и угрозы жизни в объективной действительности не существовало, суд должен был констатировать наличие мнимой крайней необходимости. При этом крайняя необходимость и извинительная ошибка (случай, невиновное причинение вреда), разновидностью которой может выступать мнимая крайняя необходимость, представляют собой совершенно различные по своей юридической природе явления.