Обско-алтайский район. Культурно-историческое наследие Новосибирской области

   В 1859 году была разрешена к построению в Колывани церковь во имя Святой Живоначальной Троицы “с наименованием Соборною” по ходатайству его преосвященства Парфения, епископа Томского, перед Святейшим синодом. Церковь была заложена 15 августа 1861 года. «Тщанием прихожан» церковь была построена в 1867 году и освящена 1 октября. Собор стал первым каменным зданием в Колывани.

    В 60-е годы XIX века город Колывань представлял собой важный опорный узел в сети сибирских поселений, выполнял функции обслуживания транзита по Московскому тракту и нес миссию духовного православного центра в Приобье.

    В 1881 году в соответствии с планом города 1834 года в Колывани была заложена еще одна церковь — во имя Святого князя Александра Невского, а 4 декабря 1887 года она освящена епископом Томским Исаакием.

      На конец 80-х — середину 90-х годов XIX века приходится пик развития города. Если до середины века Колывань была небольшим придорожным городком, и основой ее благополучия был тракт, то к 70-80 годам XIX века она превратилась в самостоятельный город, развивающийся уже за счет собственных ресурсов. К 1881 году население Колывани насчитывало 12091 человек. Росло количество ремесленников. Появлялись первые небольшие заводы. По данным ведомости “О фабриках и заводах по Томской губернии” за 1881 год, в Колывани к этому времени имелось четыре кирпичных завода, восемь кожевенных, восемь маслобойных, два мыловаренных, три свечно-сальных и три салотопных завода. Развивалась торговля. Наряду с приезжими купцами все большую инициативу брало на себя местное купечество. Главными предметами торговли в это время были сахар, чай, мясо, бакалейные и мануфактурные товары.

   Купцы, занимая высокие посты в городском управлении, часто брали на себя расходы по содержанию городских школ, училищ, лечебниц. На средства Кирилла Климовича Кривцова в 1876 году были построены два придела к собору Святой Живоначальной Троицы, а в 1887 году — церковь во имя благоверного великого князя Александра Невского. Его же усилиями был выстроен и деревянный дом, в котором размещалось открытое в феврале 1872 года приходское училище для девочек. Купец Евграф Александрович Жернаков, являясь попечителем церковно-приходской школы, подарил школе здание при храме Александра Невского. Купец 2-й гильдии почетный гражданин города Колывани Пастухов Гаврила Иванович в 1880 году построил здание городского двухклассного училища для мальчиков, попечителем которого он состоял, а в 1890 году — церковь Покрова Пресвятой Богородицы и дома для священников этой церкви.

    Купцы первыми стали строить каменные особняки в Колывани. Центральные улицы города на глазах меняли свой облик. В 1889 году на Покровской улице (ныне Революционный проспект) появился роскошный особняк купца Гаврилы Ивановича Пастухова. В 1895 году на Купеческой улице (современная Советская улица) возведен дом купца Федора Кирилловича Кривцова; чуть позднее, в 1898 году на той же Покровской улице — дом купца Николая Тимофеевича Орлова. Обычно такие дома совмещали жилые и торговые функции. Построенные из хорошо обожженного камня с применением в декоре лекального и тесаного кирпича эти дома до сих пор являются важными градоформирующими элементами, определяющими облик Колывани. До настоящего времени сохранились каменные дома купцов Жернакова, Минина, Губина, Орлова, Кривцова, Карпова...

      Однако основой застройки Колывани оставались деревянные рубленые дома. Большинство деревянных жилых домов было декорировано резными деталями. “Особенно большое значение придавалось украшению карнизов, оконных наличников, входов. В сочетании со сквозной резьбой применялась также и глубинная резьба.” Деревянные дома купца Кроткова Ивана Ивановича по ул. Купеческой (Советской), прасола Владимира Ефимовича Паисова по ул. Покровской (Революционный проспект), мясника Дмитрия Михайловича Титова на углу улиц Ивановской (Ленина) и Большой Мещанской, прасола Лапина Афанасия Герасимовича на ул. Озерной (Кирова) стали подлинным украшением Колывани.

     К сожалению, начавшийся подъем в развитии города не получил логического завершения. Прокладка Транссибирской магистрали в 50 км южнее Колывани и потеря старым Московским трактом своего значения резко изменили географию центров экономического притяжения всей Сибири. Открытие в 1897 году железнодорожного моста через реку Обь стало началом стремительного роста нового города Новониколаевска. Колывань, имевшая прежде большие потенциальные возможности для развития, осталась в стороне от транзитных связей Востока и Запада. С новым центром сибирского региона — Новониколаевском — ее связывала ненадежная дорога, проходящая по периодически затопляемой пойме Оби, а также протяженный участок Барнаульского тракта, идущий в обход Кудряшовского бора через села Крохалевку, Толмачево и далее на юг. Однако неудобство транспортных связей не мешало будущему Новосибирску буквально “откачивать” жизненные ресурсы Колывани. Разбирались и перевозились в Новониколаевск целые жилые дома. Свертывались некоторые функции: в частности, был переведен в Новониколаевск этап, который обслуживал передвижение заключенных и ссыльных по старому Московскому тракту. В Колывани сокращалась численность населения. За счет переноса колыванских домов и переезда жителей население города снизилось с 14286 в 1894 году до 11711 человек в 1897, а к 1920 году — до 10678 человек.

    Время для Колывани как бы замедлило свой ход. Все это, в конечном счете, отразилось и на ее статусе. В апреле 1917 года Колывань вошла во вновь образованный Новониколаевский уезд. В 1925 году постановлением ВЦИК Колывань была преобразована в село и стала административным центром Колыванского района.

     Ставший селом город превратился, по выражению М. Никитина, в “музей сибирской старины”. Прошлое на многие десятилетия застыло в старинных особняках, в затейливой вязи наличников, в не по-деревенскому широких улицах, напоминая о былом благополучии. Градостроительная среда Колывани, сохранившая следы взлета купеческого города, но не успевшего набрать той многослойности и плотности среды, которая характерна для более крупных и древних поселений, ранима и легко может быть разрушена. И действительно, следы серии катастроф ясно читаются на теле Колывани. Не имея даже двухвековой истории, она пережила две волны разрушений и сейчас переживает третью.

    Первый удар был нанесен борьбой с религией, начавшейся в 1930-е годы, что привело к утрате храмов, главной Соборной площади с общественными зданиями.

   От второго удара со стороны проектной культуры 1960-1980-х годов, совпавшего по времени с включением Колывани в Новосибирскую агломерацию, на ее улицах остались дисгармоничные «заплаты» из силикатного кирпича. Попытки сформировать новый административно-торговый центр из типовых зданий привели к серьезным утратам в центральном ядре поселения.

   Третий удар Колывань переживает сейчас. Выход страны из кризиса сопровождается усилением инвестиционной и строительной активности. Центральные улицы Колывани привлекают предпринимателей. Растущие как грибы «творения» диких, наспех сколоченных бригад каменщиков разрушают сложившийся образ исторического поселения. В результате всех перипетий больше всего пострадала в Колывани бывшая Купеческая улица (ныне Советская) — въезд в историческое ядро города и дорога к бывшей Соборной площади с перестроенным храмом Святой Живоначальной Троицы. Обилие средовых провалов, незастроенных пустот, наличие ветхих зданий на этой улице вызывает большую тревогу. Если не остановить происходящий процесс, Колывань может потерять важнейший ресурс, который выгодно отличает ее от многих других поселений.

    Регулярность планировки, широта улиц, «близость неба» и природы — важные отличительные черты Колывани. Ее архитектурное наследие, восстановленная в 1990 году окраинная церковь св. Александра Невского, каменные купеческие особняки, общественные здания с их неповторимой стилистикой, большое количество деревянных домов с прекрасной архитектурой — все это является национальным достоянием и нуждается в охране.

Археологическое наследие

    Раскопки древних курганов в Западной Сибири, в том числе и на территории современной Новосибирской области, начались давно, с момента освоения Сибири русскими землепроходцами. Тогда появились на свет "бугровщики", ограбившие еще в XVIII в. огромное количество древних сибирских курганов. Полученные таким образом золотые вещи чаще всего переплавлялись, в результате огромное количество бесценных предметов безвозвратно утрачено. Так, судя по описанию С.М. Чугунова (1900 г.), опиравшегося на свидетельства Мессершмита, в 1721 и 1725 г., Миллера в 1735 г. и Джона Белла в 1764 г. – «русские поселенцы собирались партиями человек по 200 – 300 на "promiselle" добычи "курганного золота", заключавшегося в убранстве платья усопших, лошадиной сбруи, идолах и других предметах».

     Конечно, какие-то богатые комплексы не были ограблены бугровщиками и сегодня археологам ещё может посчастливиться обнаружить непотревоженные захоронения, что в археологической практике Сибири подчас случается.

    К середине XVIII в. эра бугровщиков окончилась. Все крупные курганы были «проверены», драгоценности иссякли. Конечно, грабежи курганов продолжались и позже, однако они никогда не давали такого обилия драгоценного металла. Впрочем, некоторые археологи склонны полагать, что обилия золота в курганах Сибири никогда и не было, что находки золотых изделий не могли прокормить артели бугровщиков, и основная масса находимого золота лишь приписывалась "буграм", а фактически шла с золотых приисков, поскольку «могильное» золото, в отличие от приискового, никакими налогами не облагалось. Однако, если и можно сомневаться в количестве получаемого из курганов драгоценного материала, то сам факт широкого ограбления курганов бугровщиками сомнения не вызывает. Как писал в 1884 г. В.В. Радлов: «Исследователь старины должен считать за счастье, если между сотнями могил он встречает одну или две, наружный вид которых не носит следов прежнего вскрытия, и если ему удается между десятками таких могил найти, хоть одну, уцелевшую от разграбления».

   Первые научные описания и сведения об археологических памятниках, расположенных сегодня на территории Новосибирской области, были получены в ходе проведения академических экспедиций в первой половине XVIII в. Одной из главных целей этих экспедиций являлись и археолого-этнографические исследования. Маршруты многих из экспедиций пролегали по территории современной Новосибирской области. Так, в 1771-1772 гг. на территории Зауралья и Западной Сибири работала экспедиция, возглавляемая академиком И.П. Фальком. Исследователь описал ряд древних памятников Барабы. Прежде всего, это городище Вознесенское (близ одноименного села) и огромный курганный могильник у устья р. Тартас (Усть-Тартасские курганы). И.П. Фальк, в частности, пишет: «Бараба имеет много остатков древних жителей, из коих мне известны следующие. Следы Тонтуры при деревне сего названия, занимают полуостров, образуемой южной дугою Ома, около возвышенной площади в перечнике в одну версту, татарское название означает город Тора. Сказывают, что оная была столицею некоего хана». Далее следует подробное описание рвов и валов городища, а также двух курганных групп недалеко от него. Фальк раскопал три разграбленных кургана. Останавливается он и на других укреплениях: «При Каме в 5 верстах выше ее впадения в правую сторону Ома, при деревне Турунской, находится вал укрепления позднейшего времени».

    В 20-х гг. XVIIIв. Д.Г. Мессершмидту у деревни Грязнуха (ныне с. Соколово) местное население предлагало купить древности из раскопанных курганов. В своих дневниках Д.Г. Мессершмидт упоминал курганы у современного с. Юрт-Ора.

   Позднее в 30-х – 40-х гг. XVIIIв., в ходе подготовки 2-ой Камчатской экспедиции по Приобью путешествовал И.Г. Гмелин, который отмечал грабительские раскопки “бугровщиков” на р. Уень. На берегу этой реки в еловом бору им были встречены остатки старых укреплений и старые татарские могильники.

    Изучение археологических памятников на территории современной Новосибирской области началось с работ В.В. Радлова. В 1866 году В.В. Радлов исследовал у оз. Карган (совр. Каргатский район) 6 небольших курганов, в которых обнаружил железные наконечники стрел и украшения, а в кургане, расположенном у самого села, им найдены 3 захоронения коней (материалы хранятся ныне в Государственном историческом музее в г. Москве). В том же году им открыты и исследованы курганы в 3 км от аула Карган и 26 курганов, расположенных к северу от д. Кызырь (Материалы раскопок хранятся в Государственном историческом музее в г. Москве). Кроме того, В.В. Радлов обнаружил в 0,5 км к северо-западу от бывшего с. Кызырь в сторону д. Медянки курганную группу, от которой ко времени издания «Археологической карты Новосибирской области» в 1980 году остались нераспаханными 6 курганных насыпей.

   В 1879 г. в лесостепном Приобье и Барабинской лесостепи проводил исследования Н. М. Ядринцев. Путешествуя по Барабе, он писал, в частности: «Судя по обилию курганов на Барабинской степи, можно заключить, что здесь предстоит обширное поприще для будущей археологии». Путешествуя по Западной Сибири и Алтаю, Н.М. Ядринцев открыл и подробно описал ряд археологических памятников. Он привел характеристики двух «Чудских городков». Один из этих городков в наши дни известен как Тюменское городище. Второе городище отмечено им на берегу оз. Яркуль, а третье на острове Чиняиха (городище Чиняевское).

   В литературе по истории изучения археологических памятников Новосибирской области принято считать, что первая сводка памятников составлена профессором Томского университета В.М. Флоринским в 1896 г.. В действительности, еще в 1889 г. в г. Томске в «Известиях Императорского Томского Университета» за 1888/9 год опубликована «статья» В.М. Флоринского «Топографические сведения о курганах Западной Сибири».

   В этой работе В.М. Флоринским приведено, в частности, топографическое описание курганов Томской губернии, взятое им из дела Томского Общего губернского управления (по описи 1883 года № 22). «Сведения эти, собранные земским начальством вследствие предписания генерал-губернатора Западной Сибири, данного в 1880 году, были доставлены в канцелярию Томского губернатора в 1883 году». Всего «дело о топографии курганов Томской губернии заключает в себе 133 писаных листа», извлечения из этого дела, опубликованные В.М. Флоринским, приведены им «в том виде, как они изложены в вышеупомянутых донесениях».

   В работе Флоринского встречаются сведения почти по всем современным районам юго-западной части  Новосибирской области. Необходимо иметь в виду, что данные, приведенные В.М. Флоринским, касаются в абсолютном большинстве случаев только курганов.