Законодательство Вавилонского царя Хаммурапи, как важнейший памятник древневосточного права

 

 

 

2.5 Суд и судебный процесс

 

 Судебный процесс в  Вавилонии был устным и состязательным. Это означает, что дела возбуждались лишь по жалобе заинтересованной стороны, а в ходе процесса каждая из сторон должна была доказать свои утверждения.

Судебная система по реформам Хаммурапи стала более централизованной, почти не зависимой от жречества, а главным источником судебных решений  стало письменное право. Царские  законы приравнивались к божественным установлениям .

 Ведение процессов  по уголовным и гражданским  делам осуществлялось одинаково  и начиналось по жалобе потерпевшей  стороны. Историки считают, что  суды проводились как в царском  дворце, куда приводили пойманных  преступников, так и в храмах  перед изображениями богов. В  ведении любого суда находилось  рассмотрение широкого спектра  дел - в области гражданского, уголовного, семейного (в том числе  о наследстве, усыновлении, разрешении  в некоторых случаях повторного  брака) права. Инициатива в  возбуждении того или иного  дела всегда исходила только  от одной из заинтересованных  сторон, которая должна была выступить  в суде с обвинением или  претензией. Судебный процесс носил состязательный характер, причём бремя доказывания целиком лежало именно на заинтересованных сторонах, участниках процесса  - обвинителе или истце и обвиняемом или  ответчике, а также на их свидетелях. Доказательствами служили свидетельские показания, клятвы, ордалии (испытание водой).

При рассмотрении многих исков  было обязательно наличие свидетелей (в делах, касающихся уплаты и получения  денег) или документа с печатью, подтверждающего совершение определённых операций и сделок или определённые отношения (при  передаче каких-либо ценностей для продажи была обязательна  своеобразная «расписка» с печатью  о получении денег; при заключении брака обязателен был письменный договор, иначе брак считался недействительным); при дарении имущества, в том числе между родственниками; при гарантиях мужа жене, что она не может быть отдана в заложники за его долги; о назначении приданого дочерям и «вдовьей доли» жене; о передаче скота пастуху). В некоторых случаях требовалось наличие и свидетелей, и документа с печатью (при сдаче на хранение денег или имущества). Если истец не мог представить суду этих доказательств, то его претензии судом не принимались.

Особый вид доказательств  составляли обращения к «божьему суду». Речь идёт о клятвах перед  богами и ордалиях, состоявших в  том, что обвиняемый бросался (или  его бросали) в реку, и считалось, что его судьба зависит от воли бога реки: если он был невиновен, то всплывал, а если виновен - тонул (то есть бог реки «забирал» его). Клятвы перед богами приносились по множеству  поводов: это обязан был сделать  обвинитель, свидетели, заявитель о  пропаже или краже имущества  и об имевшей место сдаче его  на хранение, а также об уплаченной за товар сумме.

В ряде случаев обвиняемым в уголовном преступлении или  ответчикам по гражданским искам  было достаточно принести клятву богам, чтобы считаться невиновными  и быть свободными от ответственности: при неумышленной потере или случайной гибели чужого имущества, доверенного ответчику, а также о сбривании по неведению рабского знака у чужого раба; обвинённая мужем, но не уличённая в измене жена также должна была поклясться в своей невиновности, и была признаваема таковой; это, же относилось к человеку, обвинённому в непреднамеренном убийстве или нанесении раны в драке. Вполне серьёзно предполагалось, что боги неминуемо поразят смертью клянущегося ложно; поэтому принесение такой клятвы считалось в ряде случаев достаточным доказательством для оправдания и подтверждения правоты, а отказ принести клятву - доказательством справедливости обвинения. Описанная выше водная ордалия считалась необходимой в нескольких случаях: при обвинении в чародействе, при обвинении женщины третьим лицом в измене мужу, если она не была уличена в этом. В этих случаях также отказ от ордалии считался равносильным признанию вины.

Судья обязан был лично  исследовать дело. Изменить свое решение  судья не мог под угрозой крупного штрафа и лишения должности без  права возвращения к ней.

Однако, речь идёт не о том, что дело в принципе не подлежало пересмотру, а только о том, что этого не имел права делать тот же самый судья и суд, которые выносили первоначальное решение и, следовательно, для пересмотра дело должно было направляться в вышестоящую инстанцию - вероятно, прямо к царю. Хотя в тексте Законов Хаммурапи нет прямого упоминания того, что царь являлся кассационной или апелляционной инстанцией, в одной из статей  (129), проскальзывает намёк, на традиционное царское право помилования (если муж пощадит свою прелюбодейку-жену, то царь автоматически дарует помилование любовнику); кроме того, трудно сомневаться, что царь при желании  мог казнить, кого хотел.

 

 

 

2.6 Воинская обязанность  и права военнослужащих  согласно Законов Хаммурапи.

 

Государство Хаммурапи опиралось  не столько на ополчение свободных, сколько на постоянное войско (войны  получали от царя за службу наделы земли). Это способ довольствования воинов был наиболее удобным для создания профессионального войска в условиях господства в основном еще натурального хозяйства и наличия большого фонда царской земли. Такое войско было независимо от местных общинных влияний и служило наиболее надежным оплотом единства государства и  деспотической власти.

Чтобы сельскохозяйственные работы не отвлекали война от службы существовал институт "подсобников" (таххум): воин брал в товарищество другое лицо, обычно воина же, младшего по чину или сроку службы; они по очереди занимались и сельским хозяйством, и повседневными воинскими обязанностями. Однако наем постороннего лица воином взамен себя для участия в военном походе карался смертью и передачей воинского надела нанятому ( п. 26 ). "Если редум или баирум, которому приказано выступить в царский поход, не пойдет, или, наняв наемника, пошлет его в замену себя, то этого редума или баирума должно убить; нанятый им может забрать его дом" 
Также и воинский командир, принявший наемника или использовавший воина или членов его семьи не для воинской службы, подлежал смертной казни.

Таким образом, закон защищал  воина от злоупотреблений со стороны  его командира и от эксплуатации им его в своих интересах, что, конечно, противоречило бы стремлению государства поддерживать боеспособность армии (п. 33 34). Вот, например, что говорится  в п. 34: 
"Если декум или лубиттум ( вероятно, десятник и сотник )возьмет пожитки редума, причинит вред редуму, отдаст редума в наем, предаст на суде более сильному или возьмет себе подарок, который дал редуму царь, то этого декума или лубиттума должно убить". Само присутствие этих статей говорит о том, что притеснения воинов и злоупотребления по отношению к ним случались и, вероятно, достаточно часто, что и привело к тому, что Хаммурапи решил включить в свой кодекс статьи, карающие столь нехорошие деяния, а слова "предаст на суде более сильному", говорят также и о том, что сами командиры могли испытывать давление со стороны других лиц, выше их по социальной или служебной лестнице. 
Царская земля под воинскими наделами полностью исключалась из оборота; лишено было законной силой всякое частноправное распоряжение землей воина (продажа, обмен, отнятие за долги и т. д.).

Всякая сделка относительно земли воина или наши бильтим считалась ничтожной и приобретатель этого участка "терял свое серебро" (п. 35 38, 41). Правило это действительно проводилось в жизнь. Вернувшемуся из плена воину был обеспечен его надел (п. 27), а в случаи гибели воина его надел передавался его совершеннолетнему сыну, если же совершеннолетнего сына не было, то его матери с детьми выдавалась треть надела на пропитание (п. 29). "Если сын его малолетен и не может нести повинность своего отца, то должно отдать треть поля и сада его матери, и мать вырастит его".

А вообще государство действительно  заботилось о своих воинах, так, например тамкарам вменялось в обязанность выкупать за рубежом пленных воинов и если у его семьи не хватало средств для возмещения выкупа агенту, то эти расходы возмещал местный храм или, в крайнем случае, казна ( п. 32 ). 
"Если редума или баирума, который был уведен в плен во время царского похода, выкупит тамкар и доставит его в поселение, то если в его доме есть чем выкупиться, то он должен выкупить себя сам; если в его доме нечем выкупиться, он должен быть выкуплен в храме своего поселения. Если у храма его поселения нечем выкупить его, то его должен выкупить дворец. Его поле, сад и дом не должно отдавать на его выкуп". 
Причем и в этом случае, как видно, воинский надел отдавать за выкуп 
запрещалось. Из всего вышеописанного видно, что законы также преследовали цель предотвращения расхищения царской земли, размельчение воинских наделов и разорение воинов.

Высшая группа держателей царской земли тамкары, жрицынадитум, представители администрации и крупные мастера ремесленники не были обязаны пожизненно нести службу (которая к тому же в ряде случаев за 
менялась денежными взносами ) : они могли в любой момент продать свой надел вместе с обязанностью служить по данной должности и, возможно, также поэтому не охватывались понятием "мушкенум", а считались авиллумами, как и граждане общины, не связанные с царем, или храмом. Размеры их наделов составляли от 12 до 75 га (а при РимСине и 300); они, несомненно принадлежали к классу рабовладельцев. Если (как чаще всего и бывало ) им трудно было по характеру своей службы отлучаться для личного участия в работах на наделе, они сдавали его в аренду; иначе же вели хозяйство самостоятельно с помощью дополнительной рабочей силы наемников, должников и, конечно, собственных рабов.

К сожалению, имеющегося документального  материала недостаточно для того, чтобы судить, что было употребительнее  самостоятельное ведение хозяйства  на наделе или сдача его в аренду. Любопытно, что арендная плата (рента) частного арендатора называлась тем  же термином, что и натуральный  побор с работников, сидевших на царской земле, бильтум или миксум. Очевидно, отношения арендодателя с арендодателем мыслились как аналогичные отношения между царем и людьми, работавшими на него за надел, хотя первые заключали между собой договор как равные стороны, а зависимость работников от царя определялась в значительной степени произволом царской власти.

Царские служащие и ремесленники средней категории получали наделы размером 9 12 га; надел война обычно составлял 12 га; по мере возможности  и они применяли рабский труд, а также прикупали или приарендовывали  землю.

Служба воина считалась "вечной". Точно также "вечной" считалась и служба низшей категории  работников царского хозяйства, лиц, создававших  материальные блага. Терминология в  законах и документах тут колеблется: иногда все царские люди, по видимому охватывались термином "мушкенум", и тогда вся низшая категория обозначалась как"наши бильтим""приносящие доход"и подразделялась более подробно по разным профессиям; иногда же в соответствии со словоупотреблением в реальной жизни только люди этой низшей категории называются"мушкенум"; в таком случае они подразделяются на"приносящих доход"в виде материальных предметов, или собственно"наши бильтим"( термин, под которым в данном случае подразумеваются прежде всего рядовые ремесленники ), на земледельческих работников ишшакум и пастухов ре'ум. Люди этой категории обычно получали групповые наделы, не превышавшие 18 га на группу. Если иметь в виду, что все они либо являлись земледельцами издольщиками, либо были обязаны кроме работы на своем наделе заниматься либо ремесленной или кого-нибудь другой работой на дворец, то станет ясно, что существовать они могли лишь впроголодь. Но в отдельных случаях даже ишшакум мог нанимать работника, а иной раз владеть рабом. Воинской службе люди этих категорий не подлежали.

Служащим царя не возбранялось приобретать частную землю из общинного фонда ( п. 39 ). "Из поля, сада и дома, которые он купил и приобрел, он может отписывать своей жене и дочери, а также отдавать за свой долг". Большинство служащих высшей и даже средней категории так и делали. Глава индивидуальной семьи мог иметь в своем частном владении участок на общинной земле размером, по имеющимся данным от 1 до 60 80 га.

Хотя в Законах Хаммурапи  об этой земле и ее собственниках  почти ничего не говорится, но из частноправовых документов видно, что она существовала и временами отчуждалась (если на такие сделки не распространялся  временный запрет или очередной  мишарум, но столь радикальные указы о "справедливости", видимо, издавались редко и, вероятно, действовали только тогда, когда можно было доказать, что земля была продана именно в связи с задолженностью). Собственники такой земли должны были выставлять людей на общегосударственные повинности и платить налог.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.7 Социально-классовая структура

 

В этой части главы будет  дан обзор взаимоотношений членов вавилонской общины, отношения между  супругами, а также судопроизводство в древнем Вавилоне.

Субъектом права в рассматриваемый  период является, как правило, свободный  мужчина, не находящийся под патриархальной властью. Он мог быть либо свободным  общинником (главой патриархальной семьи  АВИЛУМ, "человек"), либо царским  служащим (МУШКЕНУМ "падающий ниц", т.е."бивший челом", имеется ввиду царю с просьбой о принятии на службу. Авилум собственник определенной части общинной земли, мушкенум держатель участка царской земли под условием выполнения определенной службы. Свободные люди были привилегированнее, и нанесенное им членовредительство каралось по принципу талиона, т. е. зеркального отражения (око за око, зуб за зуб). П. 200 "Если человек выбьет зуб человека, равного себе, то должно выбить его зуб". Положение же царских людей на практике могло быть весьма различным: их высшие слои получали от царя большие наделы и были одновременно общинниками, а низшие имели крохотные служебные наделы или даже только натуральные пайки и мало чем отличались от рабов. Т. е. между свободой и рабством внутри мушкенумов существовали многочисленные промежуточные ступени.

Жизнь, честь и личную неприкосновенность Законы Хаммурапи  оценивают "дешевле", чем авилума (п. 201). "Если он (т.е. авилум) выбьет зуб у мушкенума, то он должен отвесить 1/3 мины серебра". Но зато имущество мушкенумов охраняется более строго, подобно имуществу храма или дворца, и это не удивительно: ведь оно фактически есть составляющая часть имущества самого царя (п. 8).