Российское чиновничество в XVIII-XIX веках: правовой статус и материальное положение

И важно знать, в каких реальных условиях приходилось  служить этим чиновникам, чтобы более предметно увидеть «чеховский мир» и его героев в контексте времени.

Из указанных  в списке использованной литературы источников я почерпнула достоверную  информацию об истинном положении рядового чиновника в пореформенной России. Вот только некоторые факты, трактующие отношения служебной субординации как полный произвол начальника в отношении своих подчиненных. 

Увольнение  от службы обычно следовало за подачей  прошения. Но если чиновник, по убеждению  начальства, был неспособен к исправлению  должности, или «неблагонадежен», или  допускал проступок, ставший известным  руководству, хотя его и невозможно было доказать фактами, то он мог быть уволен без просьбы с его стороны  и без объяснения причин (так называемое увольнение по 3-му пункту «Устава о  службе гражданской»). Эта статья ставила  подчиненного в безусловную зависимость  от начальства.  
Мало того, власть начальника над подчиненным распространялась далеко за пределы присутственных мест и охватывала все стороны жизни служащих: их политические и религиозные убеждения, занятия вне службы, времяпрепровождение. В служебном быту требовалось постоянное раболепие и признание авторитета начальства в большом и малом. Поздравления в праздничные дни старших чиновников младшими были также обязательны для подчиненных, как явка на службу. 

Еще несколько  штрихов, характеризующих стиль  деятельности губернских учреждений того времени: бумаготворчество – отличительная черта деятельности всех российских учреждений, ведь результат их работы определялся количеством бумаг и толщиной служебных журналов. В губернских учреждениях особенно ценилось умение чиновника писать и переписывать, а также «отписываться» (такое искусство ценилось особо высоко). 

В делопроизводстве накапливались горы бумаг, что создавало  порой непреодолимые сложности  в понимании сути дела. Нужно было пройти суровую школу канцелярской службы, чтобы понять какие тревоги и неприятности могла причинить забракованная начальством бумага. 
Видимость порядка и казенного благополучия создавали четко разработанные схемы прохождения бумаг внутри каждого учреждения.  
Контроль существовал лишь на бумаге, на практике каждый чиновник, особенно из мелких, действовал бесконтрольно, в меру собственных понятий и представлений. 

Сложившуюся в середине XIX века систему управления страной как нельзя лучше характеризует  выражение, приписываемое Николаю I: «Россией управляют столоначальники».

Однако значительный по численности чиновный аппарат  начала XX века демонстрировал прогрессирующую  неэффективность, хотя предпринимались  меры по его реформированию. К 1917 году обозреватели констатировали, что «бюрократия  теряет то единственное, чем она  гордилась и в чем старалась  найти искупление своим грехам, внешний  порядок и формальную работоспособность».

И тем не менее, следует иметь в виду, что, несмотря на общепризнанные недостатки, именно бюрократия, составляя становой хребет российской государственности, несла на себе тяжесть управления огромной империей.  
Итак, сделаем вывод, что же мы узнали о российском чиновничестве из исторической справки?

Административно - государственная система России, основанная на принципах строгой  дисциплины, служебной иерархии и  признании высшего авторитета неограниченной власти императора, отводила довольно скромное место всем остальным структурам власти, рассматривая их лишь в качестве беспрекословных исполнителей высочайшей воли. Характеризуя период правления Николая I, историк А.Е. Пресняков отмечал, что «императорская власть создала себе при нем яркую иллюзию всемогущества, но ценой разрыва с живыми силами страны и подавления ее насущных потребностей». Деятельность государственной машины, обеспечивающей это иллюзорное могущество, была условной по характеру и канцелярской по содержанию.  
Приводивший ее в движение чиновник относился к низшей и самой многочисленной категории служащих, был незащищен в материальном отношении, и гражданская служба для него была способом прокормить себя. Такой чиновник службу начинал с низших канцелярских должностей и к концу своей карьеры нередко достигал чина коллежского асессора, а с ним – заветного потомственного дворянства. Иногда этот путь растягивался на два и даже три поколения.

Жизнь и условия  службы подвергали постоянным испытаниям нравственность чиновника, формируя, в  конечном итоге, если не безнравственного, то очень терпимого в этом отношении  человека. Поступая на гражданскую  службу, он попадал под власть высших чиновников и начальников, происходивших  в основном из дворян - помещиков. 

В основе их отношений лежало сознание «несоизмеримости между господином и слугой». Отсюда - вседозволенность, надменность и спесь одних и бесправие, угодничество и низкопоклонство других. Малое жалованье, не обеспечивавшее нормальные условия жизни, толкали чиновника на путь должностных преступлений, злоупотреблений и взяточничества. 

Этот чиновник был неотъемлемой частью породившей его административной системы управления, ее основным работником и основной движущей силой. Таков исторический портрет чиновника как в советское время, так и в нынешние времена…

1.2 Табель о рангах.

24 января 1722 года Петр I утвердил Закон о  порядке государственной службы  в Российской империи (чины  по старшинству и последовательность  чинопроизводства). Все чины «Табели  о рангах» подразделялись на  три типа: военные, cтатские и придворные — и делились на четырнадцать классов. К каждому классу приписывался чин.

Петровская  «Табель о рангах» насчитывала 263 должности, однако позже должности  из «Табели» упразднялись, и в конце XVIII века некоторые исчезли вовсе. Военные чины объявлялись выше соответствующих им гражданских и даже придворных чинов. Такое старшинство давало преимущества военным чинам в главном — переходе в высшее дворянское сословие. Уже 14-й класс «Табели» (фендрик, с 1730 г. — прапорщик) давал право на потомственное дворянство (в гражданской службе потомственное дворянство приобреталось чином 8-го класса — коллежский асессор, а чин коллежского регистратора (14-й класс) давал право на личное дворянство). По Манифесту 11 июня 1845 г. потомственное дворянство приобреталось с производством в штаб-офицерский чин (8-й класс). Дети, рождённые до получения отцом потомственного дворянства, составляли особую категорию обер-офицерских детей, причём одному из них по ходатайству отца могло быть дано потомственное дворянство. Александр II указом от 9 декабря 1856 года право получения потомственного дворянства ограничил получением чина полковника (6-й класс), а по гражданскому ведомству — получением чина 4-го класса (действительный статский советник). Приведённые таблицы чинов показывают, что петровская «Табель о рангах» менялась на пртяжении почти двух веков в результате основных реформ. Названия же ряда гражданских должностей превратились в гражданские чины безотносительно к реальным обязанностям их носителя. Так, названия чинов «коллежский секретарь», «коллежский асессор», «коллежский советник» и «статский советник» первоначально означали должности секретаря коллегии, члена совета коллегии с совещательным и решающим голосом и президента «статской» коллегии. «Надворный советник» означало председателя надворного суда; надворные суды были отменены уже в 1726 году, а название чина сохранялось вплоть до 1917 года.

Петровская  «Табель», определяя место в иерархии государственной службы, в некоторой  степени давала возможность выдвинуться  талантливым людям из низших сословий.«Дабы тем охоту подать к службе и оным честь, а не нахалам и тунеядцам получать», — гласила одна из описательных статей закона.

Закон 4 февраля (24 января) 1722 года состоял из расписания новых чинов по 14 классам или рангам и из 19 пояснительных пунктов к этому расписанию. К каждому классу отдельно были приписаны вновь введённые воинские чины (в свою очередь подразделявшиеся на сухопутные, гвардейские, артиллерийские и морские), статские и придворные. Содержание пояснительных пунктов сводится к следующему:

Князья императорской крови имеют при всяких случаях председательство над всеми князьями и «высокими служителями российского государства». За этим исключением, общественное положение служащих лиц определяется чином, а не породой.

За требование почестей и мест выше чина при публичных  торжествах и официальных собраниях  полагается штраф, равный двухмесячному  жалованью штрафуемого; ⅓ штрафных денег поступает в пользу доносителя, остальное — на содержание госпиталей. Такой же штраф полагается и за уступку своего места лицу низшего ранга.

Лица, состоявшие на иноземной службе, могут получить соответствующий чин не иначе  как по утверждению за ними «того  характера, который они в чужих  службах получили». Сыновья титулованных лиц и вообще знатнейших дворян хотя и имеют в отличие от других свободный доступ к придворным ассамблеям, но не получают никакого чина, пока «отечеству никаких услуг не покажут, и за оные характера не получат». Гражданские чины, как и военные, даются по выслуге лет или по особенным «знатным» служебным заслугам.

Каждый должен иметь экипаж и ливрею, соответствующие своему чину. Публичное наказание на площади, а равно и пытка влекут за собою утрату чина, который может быть возвращён лишь за особые заслуги, именным указом, публично объявленным. Замужние жены «поступают в рангах по чинам мужей их» и подвергаются тем же штрафам за проступки против своего чина. Девицы считаются на несколько рангов ниже своих отцов. Все, получившие 8 первых рангов по статскому или придворному ведомству, причисляются потомственно к лучшему старшему дворянству, «хотя бы и низкой породы были»; на военной службе потомственное дворянство приобретается получением первого обер-офицерского чина, причём дворянское звание распространяется только на детей, рождённых уже по получении отцом этого чина; если по получении чина детей у него не родится, он может просить о пожаловании дворянства одному из преждерождённых его детей.

Чины делились на обер-офицерские (до IX класса, то есть капитана/титулярного советника включительно), штаб-офицерские и генеральские; чины высшего генералитета (первых двух классов) выделялись особо. Им полагалось соответственное обращение: «ваше благородие» для обер-офицеров, «ваше высокоблагородие» для штаб-офицеров, «ваше превосходительство» для генералов и «ваше высокопревосходительство» для первых двух классов. Чины V класса (бригадира/статского советника) стояли особняком, не причисляясь ни к офицерским, ни к генеральским, и им полагалось обращение «ваше высокородие». Любопытно, что Пётр, во всем подчёркивая предпочтение военным перед статскими, не хотел устанавливать статских чинов первого класса; однако склонившись на уговоры Остермана, из соображений дипломатического престижа приравнял к первому классу чин канцлера, как главы дипломатического ведомства. Лишь впоследствии был установлен чин действительного тайного советника I класса. Это предпочтение выразилось и в том, что, если в армии потомственное дворянство получалось непосредственно с чином XIV класса, то в статской службе — только с чином VIII класса (коллежского асессора), то есть с достижением штаб-офицерского ранга; а с 1856 г. для этого требовалось достигнуть генеральского ранга, получив чин действительного статского советника. В этом же отношении показателен и относительно низкий (даже не генеральский!) ранг, который полагался президенту «статской» коллегии, то есть, по европейским понятиям, министру. Впоследствии министры имели чины действительного тайного советника, тайного советника, в отдельных случаях действительного статского советника, в частности в царствование Николая II.

Принцип старшинства  распространяется также на жён и  дочерей чиновников («все замужние жены поступают в рангах по чинам мужей их»).

Кроме классных служащих, в империи также были и низшие госслужащие (писари, курьеры  и т. д.), не принимавшие решений, и  не имевшие никаких чинов по Табели о рангах.

Согласно  «Уставу о службе по определению  от правительства» устанавливались  следующие способы награждения  чиновников:

• Высочайшее Его Императорского Величества благоволение (Рескрипт, иногда с пожалованием титула);
• Чины;
• Ордена;
• Назначение аренд и пожалование земель; (с 1807 практика раздачи государственных крестьян прекращается, и раздаются только земли);
• Подарки от высочайшего Его Императорского Величества имени; (особо ценным считался миниатюрный портрет императора для ношения на груди);
• Единовременные денежные выдачи.

Особым был  высший, I класса, чин канцлера. Он задумывался  для единственного лица, высшего  в иерархии госслужбы; всего за историю  империи этот чин получали 11 человек. Чин II класса давал право именоваться «вице-канцлером».

1.3 Правовое положение чиновников.

По петровскому  законодательству чины соответствовали  занимаемым должностям, однако с течением времени это соответствие нарушилось и в XIX в. чины уже не были обусловлены  занимаемой чиновником должностью. Вместе с тем лицо, занимающее должность, могло иметь чин не более как  одним классом выше класса должности, и не более как двумя классами ниже класса должности. По общему правилу  в первый классный чин производили  только по выслуге определенного  срока лет в звании канцелярского  служителя. Срок этот существенно различался от сословия. Потомственный дворянин, окончивший курс средних учебных  заведений, в качестве канцелярского  служителя трудился один год, личный дворянин — четыре года, дети (по мужской  линии) купцов 1 и 2-й гильдий —  четыре года. Сыновья самих канцелярских служителей — 12 лет. В конце XVII в., чтобы  дослужиться до III класса Табели о  рангах, чиновнику требовалось 49 лет. Стремление дворян сократить срок службы на низших должностях породило практику записи дворянских детей на службу с детских лет (они числились  в отпуске до завершения образования). С целью «омоложения» состава  чиновников самодержавие пошло на ликвидацию двух ступеней служебной лестницы (закон 16 апреля 1811 г.) — XI и XIII классов. В 1856 г. были сокращены сроки выслуги  лет в каждом чине, и отныне III класс Табели о рангах чиновник мог  достигнуть за 39 лет.