Прокурорский надзор за оперативно розыскной деятельностью

Приоритет охраны прав граждан  в уголовном судопроизводстве подтверждается и выдвижением в уголовно-процессуальном законодательстве на первый план задач защиты личности, ее прав и свобод (ст. 10 УПК Республики Беларусь)[4].

В УПК Республики Беларусь предусмотрена норма, закрепляющая обязанность должностных лиц, осуществляющих судопроизводство, принимать меры к обеспечению защиты субъектов уголовно-процессуальных отношений. Надо сказать, что наиболее удачным является положение, указанное в ст. 10 УПК Республики Беларусь, следующего содержания: «При наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю, эксперту или иным участникам уголовного процесса, а также членам их семей, близким родственникам и другим лицам, которых они обоснованно считают близкими, угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением имущества либо другими противоправными действиями, орган, ведущий уголовный процесс, обязан в пределах своей компетенции принять предусмотренные законом меры по охране жизни, здоровья и имущества этих лиц». По сути, в данной статье развивается и конкретизируется общий принцип охраны прав и свобод человека и гражданина, предусмотренный Конституцией Республики Беларусь.

 Часть 7 ст. 10 УПК Республики Беларусь не получила однозначной оценки среди практических работников. Возникает вопрос: каков реальный механизм исполнения норм УПК Республики Беларусь, касающихся обеспечения безопасности свидетелей по уголовным делам в части засекречивания данных об их личности, а также каким образом следователь организует обеспечение их личной охраны и охраны их имущества? Закон не возлагает непосредственно на следователя обязанность организовать лично охрану свидетелей и других лиц либо их имущества. Меры обеспечения безопасности потерпевшего, его представителя, свидетеля, их близких родственников и близких лиц указаны в  ст. 66 УПК Республики Беларусь.

 К процессуальным мерам безопасности относятся:

1) неразглашение сведений  о личности;

2) освобождение от  явки в судебное заседание;

3) закрытое судебное  заседание;

К иным мерам безопасности относятся:

1) использование технических  средств контроля;

2) прослушивание переговоров, ведущихся с использованием технических средств связи, и иных переговоров;

3) личная охрана, охрана  жилища и имущества;

4) изменение паспортных  данных и замена документов;

5) запрет на выдачу  сведений [4].

 Вместе с тем  в необходимых случаях следователь должен инициировать организацию обеспечения личной охраны соответствующим органам.

                Следует признать, что данные  нормы в определенной степени ограничивают права обвиняемого и его защитника на ознакомление с материалами уголовного дела. Но необходимо учитывать, что данное ограничение касается не содержания самих показаний, а только сведений о лице, давшем показания. К тому же это ограничение является вынужденным, и применяться оно должно в исключительных случаях и строго в порядке, установленном законом.

              Часть 6 ст. 10 УПК Республики Беларусь устанавливает, что если вред, причиненный лицу в результате нарушения его прав и свобод при производстве по уголовному делу, подлежит возмещению в предусмотренном законом порядке.

             Реализация обвиняемым (подозреваемым)  своих конституционных прав становится  возможной в результате исполнения должностными лицами, ведущими производство по делу, обязанностей, корреспондирующих этим правам либо создающих условия для их осуществления.

              Существенное значение имеет  осведомленность лиц о своих  правах и их сущности. Учитывая, что, как правило, подозреваемые  и обвиняемые — люди юридически не осведомленные (этот факт может явиться серьезным препятствием для реализации ими права на защиту), уголовно-процессуальный закон обязывает следователя разъяснять обвиняемому его права. Анализ процедуры практического ознакомления обвиняемого и подозреваемого со своими правами приводит к выводу о необходимости  искоренения сложившейся негативной практики, заключающейся в перечислении следователем обвиняемому и подозреваемому их прав  либо предоставлении возможности этим участникам процесса самостоятельно ознакомиться со своими правами, распечатанными на бланке. В данном случае следователю следует уйти от  формальностей.

Необходимо разъяснять сущность прав участникам процесса, проверять  насколько правильно они уяснили  свои права. Как показывает практика, подозреваемые и обвиняемые редко  используют право на обжалование. Исследования показали, что только 41,7% из числа опрошенных сотрудников уголовного розыска разъясняли данное право в отдельных случаях, а 45,8% вообще никогда его не разъясняли [22; с.13]

              Цели уголовного судопроизводства  должны достигаться при наименьшем предусмотренном уголовно-процессуальным законом ограничении прав и свобод человека и гражданина. Статья 62 Конституции Республики Беларусь, устанавливает важные процессуальные гарантии « Каждый имеет право на юридическую помощь для осуществления и защиты прав и свобод, в том числе право пользоваться в любой момент помощью адвокатов и других своих представителей в суде, иных государственных органах, органах местного управления, на предприятиях, в учреждениях, организациях, общественных объединениях и в отношениях с должностными лицами и гражданами. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается за счет государственных средств».

В первую очередь следователь, применяя нормы уголовно-процессуального закона, обязан соблюдать все его требования, гарантирующие права как подозреваемого и обвиняемого, так и всех граждан, которые оказались вовлеченными в орбиту уголовного процесса. Следователь также обязан создавать реальные условия для использования подозреваемым и обвиняемым их прав, обеспечивающих возможность защищать свои законные интересы, т.е. те личные интересы, которые возникают в сфере уголовного судопроизводства. Строжайшее соблюдение права подозреваемого и обвиняемого на защиту при правильном проведении расследования и разрешения уголовного дела не только не препятствует изобличению и наказанию лиц, совершивших преступление, но содействует этому, дает правильное направление усилиям следствия и суда. А это возможно только при наличии обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту, соблюдения всех процессуальных прав подозреваемого, обвиняемого и их гарантий.

 Особое внимание  следует уделять законности и  обоснованности применения в  отношении обвиняемого и подозреваемого меры пресечения. Принимая решение о применении мер уголовно-процессуального принуждения к подозреваемому и обвиняемому, следователь по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела, в их совокупности и в результате их оценки должен прийти к убеждению, что его вывод о применении к подозреваемому (обвиняемому) меры пресечения является законным и обоснованным. Также следует уделять особое внимание законности и обоснованности применения в отношении обвиняемого меры пресечения, связанной с заключением под стражу. Эта мера процессуального принуждения является наиболее строгой (т.к. связана с лишением свободы), но является мерой, с помощью которой возможно наиболее эффективное достижение таких целей, как пресечение попыток обвиняемого скрыться от следствия, суда, препятствовать установлению истины по уголовному делу или продолжать заниматься преступной деятельностью. Решение о применении данной меры пресечения должно быть основано на доказательствах, что обеспечит законное и обоснованное ее использование. В соответствии с УПК Республики Беларусь при этом должны учитываться не только наличие достаточных оснований, четко перечисленных законом, но также и тяжесть предъявленного обвинения, личность обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства.

Отступления от норм уголовно-процессуального  закона в правоприменительной деятельности, касающихся обеспечения прав не только подозреваемого и обвиняемого, но и других участников, вовлеченных в орбиту уголовного процесса, недопустимы и не могут быть оправданием для достижения задач уголовного судопроизводства. Необходимо учитывать и тот факт, что в соответствии со сложившейся в России системой уголовного судопроизводства допущенные в ходе предварительного расследования следственные ошибки, нарушения прав и свобод человека и гражданина не всегда представляется возможным восполнить в ходе судебного разбирательства. И даже если суд сможет исправить допущенную органом расследования ошибку, для этого требуется нередко весьма длительный срок, исчисляющийся годами. Как показывает изучение практики, процессуальных нарушений применительно к обеспечению прав и законных интересов участников процесса допускается еще значительное количество.

Так, по данным А. Д. Назарова, несоблюдение конституционных прав и свобод человека и гражданина в изученных уголовных делах составило 7,4%, а существенные нарушения уголовно-процессуального закона, также нарушающие права и законные интересы участников расследования, — 17,3%, что в совокупности составило 24,7%.[22; с.14]

Распространенность нарушений  конституционных прав и свобод подозреваемого и обвиняемого, других участников процесса свидетельствует о необходимости совершенствования деятельности органов расследования, повышения требовательности к соблюдению их прав и законных интересов дознавателями и следователями со стороны ведомственного контроля и прокурорского надзора. Это важно еще и потому, что указанная деятельность выступает в качестве необходимого компонента обеспечения режима законности  при расследовании преступлений, что, в свою очередь   является обязательным условием осуществления целей уголовного судопроизводства.

Производство на досудебных стадиях уголовного процесса имеет свои особенности, в силу которых действия и решения органа уголовного преследования зачастую ограничивают права и свободы человека и гражданина. Как свидетельствует правоприменительная практика, участники уголовного процесса, защищающие свои или представляемые права и интересы, а также иные физические лица, если затрагивается их правовой статус, не застрахованы и от принятия или совершения незаконных и (или) необоснованных процессуальных решений и действий, нарушающих их конституционные права и свободы. Такая повышенная уязвимость личности требует создания эффективных гарантий особого рода. В этом контексте в юридической литературе все активнее распространяется мнение о необходимости расширения предмета судебного контроля за соблюдением прав и свобод человека.

В соответствии с действующим  УПК Республики Беларусь до окончания  предварительного расследования в судебном порядке могут быть обжалованы следующие решения органа уголовного преследования: о прекращении предварительного расследования уголовного дела, уголовного преследования (ч.2 ст. 139); задержание, заключение под стражу, домашний арест или продление срока содержания под стражей, домашнего ареста (ст.ст.143 и 144); принудительное помещение в психиатрическое (психоневрологическое) учреждение (ст.146). Приведенный список решений является исчерпывающим и расширенному толкованию до недавних пор не подлежал[24;с.58].

Оперируя конституционным  правом личности на судебную защиту, нашедшим свое закрепление, как в нормах международного права, так и в Основном Законе страны, исходя из того, что Конституция имеет прямое действие, что высшей целью государства является обеспечение прав и свобод человека и что право на судебную защиту и доступ к правосудию не могут ограничиваться ни при каких обстоятельствах, большинство авторов настойчиво предлагают отнести к предмету судебной проверки те действия и решения государственных органов и должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование, которые нарушают или ограничивают (действительно или мнимо) любые конституционные права и свободы человека.

Более того, нередко для  защиты нарушенных конституционных прав и свобод недостаточно только отменить обжалуемое процессуальное решение, а требуется принять новое, порой диаметрально противоположное прежнему. Суд не имеет такой возможности. Наделение суда указанной компетенцией или же полномочием давать обязательные для исполнения органам уголовного преследования указания, принимать соответствующие процессуальные решения не будет соответствовать его предназначению и задачам. Ведь вполне допустима ситуация, когда принятое судом новое процессуальное решение или процессуальная деятельность органа уголовного преследования, связанная с исполнением определения (постановления) суда по жалобе, фактически будут направлены, например, на установление факта и обстоятельств совершения общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, и (или) совершившего его лица. Другими словами, под лозунгом защиты прав человека суд невольно будет втянут в процесс уголовного преследования — выполнения функции, не совместимой с его современным правовым положением в уголовном процессе. Поэтому, видимо, не следует относить к компетенции суда рассмотрение и тех жалоб, которые предполагают не только отмену обжалуемого решения, но и принятие другого процессуального решения.

Нельзя забывать и  о том, что нередко в интересах  успешного проведения предварительного расследования уголовного дела орган  уголовного преследования не заинтересован  в преждевременном разглашении сведений, которые послужили основанием для принятия того или иного решения и составляют тайну следствия. В то же время, отталкиваясь от принципа осуществления правосудия на основе состязательности и существующего судебного порядка рассмотрения жалоб на указанные в УПК решения органов уголовного преследования, можно с уверенностью предположить, что судебное рассмотрение жалоб будет проводиться с участием лиц, обжалующих решение. Тем самым закон предоставит вполне легальную возможность получить, в ущерб следствию, нужную информацию о ходе расследования уголовного дела. А это, несомненно, породит нежелательные явления. Такая «прозрачность» уголовного преследования в большинстве случаев не будет способствовать успешному выполнению задач уголовного процесса. Не спасет ситуацию и отобрание у присутствующих лиц подписки о неразглашении данных судебного заседания[24;с.59].

Одновременно орган  уголовного преследования, предвидя возможность подобного рода «просачивания» данных предварительного следствия или дознания, вынужден будет, например, в целях обеспечения безопасности участников уголовного процесса и других лиц   представлять суду не в полном объеме материалы дела, подтверждающие законность и обоснованность принятия решения или совершения обжалуемого действия. В такой ситуации не исключено принятие судом неадекватного решения.