2 Hirschfeldt О. Die kaiserlichen Verwaltungsbeamten
bis auf Diocletian. В., 1905. S. 198; Domaszewsky A. Geschichte . S.
250. наследников как «военную монархию».
Их концепцию развил и дополнил позднее
М. Ростовцев.1 Из советских историков
термином «солдатская монархия» для характеристики
правления Септимия Севера пользовался
B.C. Сергеев. В.Н. Дьяков же определил этот
период как «самодержавный военно-монархический
режим». Таким образом, исходя из подобных
определений, характерной особенностью
новой эпохи являлась ориентация Септимия
Севера на армию, выступавшую в качестве
социально-политической опоры его власти.
Кроме того, другими важнейшими свидетельствами
изменений в сущности принципата, по мнению
многих исследователей4, стали жесткая
политика Севера по отношению к сенаторам,
изменение содержания императорской власти,
а точнее абсолютизация ее форм, выразившееся
в употреблении в отношении императора
выражения dominus noster (наш господин), и сакрализации
не только власти принцепса, но его личности
и всей императорской династии.
В то же время, в исторической
науке в целом развивался и
противоположный взгляд на эпоху
правления Севера в целом и
развитие принципата в частности. Ряд
исследователей, признавая важность
обозначенных выше факторов, внесших
определенные изменения в политическую
систему империи, все же считают
их логическим продолжением предшествовавших
этапов развития. В отечественной
историографии, по нашему мнению, подобной
точки зрения придерживался С.И.
Ковалев, отметивший, что в эпоху
Антонинов империя оформляется
как бюрократическая монархия. При
Септимии Севере произошла реорганизация
государственного аппарата. Но эта реорганизация
не являлась чем-то новым и была дальнейшим
расширением начал, заложенных в самом
существе
1 Ростовцев М.И. Общество
и хозяйство . С. 115 - 119. у
Сергеев В. С. Очерки по истории
. С. 607 - 612.
3 Дьяков В.Н. Начало
политического кризиса . С. 27.
4 Hasebroeck J. Untersuchengen . S. 106; Calderini
A. La crisi del III secolo d. Chr. Milano, 1945. P.32 - 33. империи
и развитых рядом его предшественников.1
Более конкретно этот подход, относительно
развития системы принципата, отражен
в ряде исследований зарубежных авторов
второй половины XX в. Так Г. Барбьери,
Г. Альфельди, М. Хэммонд, А
Шастаньоль и Т.Д. Барнс, исследуя политику
Севера в отношении
сената, отвергли бытовавшее мнение о
покровительстве императора его
землякам, уроженцам северной Африки,
отметив, что рост числа сенаторов-африканцев
заметен уже в правление Марка
Аврелия и
Коммода. Дж.-А. Крук и JI.JI. Хоув,
рассматривая проблемы развития сенатского
и внесенатского аппаратов управления,
а точнее consilium principis (совета принцепса)
и преторианской префектуры в
период Ранней империи, пришли к выводу,
что рассматривать время правления
Севера и его наследников как
время «великих префектов-юристов»,
возглавлявших императорский совет
и имевших огромное влияние в
административных и судебных органах,
не совсем правомерно. Большая роль
префектов претория в решении
судебных вопросов или вопросов государственного
управления отмечена этими исследователями
и в период правлений Траяна, Адриана,
Антонина Пия, Марка Аврелия,
Коммода. Кроме того, первый префект
претория юрист (Папиниан) появился лишь
в 205 г., после падения
Плавциана, бывшего в первую
очередь военным. Совет императора
при
Севере исполнял ту же роль,
что и при Антонинах; отношение
принцепса к • з
Ф нему шло также в русле
антониновских традиций. В то же
время, общий взгляд на правление
Севера и систему принципата при
нем, в известной мере выразил
Г. Альфельди, отметивший, что созданный
Септимием Севером политический
режим, представлял собой авторитарную
монархию, в которой сенату по-прежнему
была отведена роль объединять лучших
мужей
1 Ковалев С. И. История
Рима . С. 608.
2 Barbieri G. L'Albo senatorio . P. 425 - 427; AlfSldy
G. Septimius Severus . S. 131; Barnes Ф T.D. The family and career
of Septimius Severus // Historia. 1967. Bd. 16.1. S. 105; Hammond
M. The Composition . P. 77, 79 - 80; Chastagnol A.
Le Senat romain a l'epoque imperiale. Paris, 1992. P. 165.
3 Crook J.-A. Consilium principis . P. 79 -81; Howe
L.L. The Pretorian prefect. P. 42 - 45. государства и образовывать
высшее учреждение в управлении империей,
но его полномочия ограничивались и жестко
регламентировались императором в еще
большей степени чем при Антонинах.1
В целом в зарубежной и
отечественной историографии поставлены
и решаются общие и частные
вопросы об особенностях развития системы
принципата на рубеже II - III вв., ее характерных
чертах во время правления императора
Коммода, гражданской войны 193 - 197 гг.
и при Септимии Севере. Несомненны
успехи, в частности, зарубежных историков
в реконструкции событий с
момента прихода к власти Коммода
и до смерти Севера, во многом благодаря
достижениям в области просопографических
исследований. Однако многие проблемы
и в первую очередь, на наш взгляд,
проблема определения места и
значения периода между 180 и 211 гг. в
процессе развития политической системы
Римской империи остаются дискуссионными.
Таким образом, общая цель
нашего исследования заключается в
том, чтобы дать целостное, разностороннее
освещение комплекса политических
и социальных факторов, которыми в
значительной степени определялся
процесс развития системы принципата
на рубеже II - III вв. в эпоху, традиционно
характеризующуюся в историографии
как эпоху начала общего кризиса
Римской империи. Для достижения
этой цели необходимо решить ряд конкретных
задач: во-первых, на основе анализа
истории изучения принципата выделить
ведущие тенденции современной
историографии и ряд дискуссионных
проблем, относящихся к теме исследования.
Во-вторых, рассмотреть особенности
функционирования системы принципата
в условиях политической нестабильности,
кризиса и стабилизации империи
в период между 180 и 211 гг. В-третьих,
исследовать социально-политические
сущность, характер и особенности
взаимоотношений императорской
власти и сената. В-четвертых, реконструировать
ход ряда неоднозначно оцениваемых
1 Alfoldy G. Septimius Severus . S. 128. в
историографии событий, важных
с точки зрения определения
места исследуемого временного
отрезка в процессе развития
политической системы Римской
империи.
Заключение:
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Отрезок времени между 180
и 211 гг. является очень важным периодом
в развитии принципата. Это время
довольно четко разделяется на три
этапа: во-первых, время правления
императора Коммода (180-192 гг.), во-вторых,
гражданская война 193-197 гг., и, в-третьих,
период единоличного правления императора
Септимия Севера (197-211 гг.).
Эпоха правления предшественников
Коммода характеризуется относительной
внутриполитической стабильностью. Сильная
центральная власть обладала возможностями
вести жесткую политику и предотвращать
любые конфликты, возникавшие будь
то на социальной, религиозной, этнической
или идеологической почве, а также
могла пресекать любые покушения
на нее саму. Так как большинство
населения империи поддерживало
принцепсов из династии Антонинов, попытки
пересмотреть сложившуюся ситуацию в
этих условиях не имели смысла. Напротив
80-е гг. II н. э. совершенно определенно характеризуются
началом дестабилизации политического
строя римской империи. Политика Коммода,
вернее отсутствие всякой политики, вызвала
всеобщий хаос внутри страны. Террор в
отношении сената и произвол, чинимый
фаворитами императора в провинциях, способствовал
падению авторитета императорской власти,
в результате чего политическая обстановка
внутри империи накалилась до предела.
Определенные политические силы в сенате
и в семье императора желали физически
устранить Коммода и привести к власти
собственного кандидата. В то же время
правление Коммода вновь оживило несколько
затухший при Антонинах конфликт между
императорской властью и сенатской аристократией.
Если верить нашим источникам, близким
к сенату, все дело сводилось к негодности
самого принцепса, который из чистого
каприза порвал с традицией своих предшественников
сотрудничества с сенатом. Однако в основе
конфликта лежали иные причины. Во-первых,
это, по-видимому, возвращение Марка Аврелия
к неприятным для аристократии династическим
тенденциям Юлиев-Клавдиев и Флавиев.
Преемственность власти первых Антонинов,
опиравшаяся на принцип «наибольшего
достоинства» лиц намеченных в наследники,
а не семейного родства, притом из людей
заслуженных и пользующихся признанием
в высшем обществе, поддерживалась ведущей
частью сената и рассматривалась ею как
закон. Приближение Коммода к трону при
жизни Марка Аврелия и наследование им
императорской власти вызывало раздражение
в сенатских кругах. Во-вторых, причиной
конфликта, вероятно, мог стать совершенно
определенный отказ Коммода от сотрудничества
с сенатом, авторитарные методы управления
и милитаризация социально-политической
опоры власти. Правительства Коммода проводили
сознательную политику постоянного заигрывания
с солдатской массой, что способствовало
усилению военных элементов. Причем это
усиление в 80-х гг. II в. было весьма заметным.
Известно несколько случаев, когда армия,
в первую очередь пограничные легионы,
проявила свою активность и готовность
вмешаться в политический процесс. Откровенная
политическая ориентация Коммода на армию,
оказание ей всяческих материальных благ
и потакание ее все возрастающим политическим
интересам, также могли способствовать
углублению конфликта между принцепсом
и определенными силами в сенате. Наконец,
в-третьих, все же, по всей видимости, не
стоить сбрасывать со счетов такие факторы,
как личность императора, его характер
и взгляды на собственное место в политической
системе государства. Коммод гордился
тем, что он был первым порфирородным принцепсом.
Власть была дана ему богами и не могла
ничем и никем ограничиваться. Сенат же
как раз являлся некоей формой ограничения
императорских полномочий, хотя реально
у него для этого не было никаких возможностей.
Вероятнее всего, Коммод осознавал этот
факт, но само существование, хотя бы и
гипотетического давления на него, могло
вызывать у него раздражение, в силу его
неуравновешенного характера. Эта ситуация
вполне могла стать поводом к развязыванию
террора в отношении сената. Однако все
же более реальной причиной для конфликта
с этой точки зрения стали заговоры, в
которых принимали участие представители
сенатской аристократии. В этом смысле
конфликт с сенатом мог быть обусловлен
стремлением Коммода уничтожить возможных
претендентов на императорскую власть.
Таким образом, учитывая эти обстоятельства,
на наш взгляд, правление Коммода предстает,
с одной стороны, как очередная попытка
форсировать трансформацию принципата
в монархию неограниченную, хотя бы и формальной,
властью сената. С другой стороны, убийство
императора 31 декабря 192 г. и аккламация
Публия Гельвия Пертинакса выглядят, как
попытка прервать этот процесс и вернуться
к традициям Антонинов. Причины конфликта,
по-видимому, крылись в самой природе принципата,
в стремлении императорской власти окончательно
«перерасти» сенат и трансформироваться
в абсолютную монархию. Однако эти события
не смогли снизить острогу противоречий
между сенатской аристократией и императором.
На наш взгляд, внутриполитическая обстановка
в конце II в. н. э. была настолько острой,
что выход из сложившейся ситуации мог
произойти лишь в результате открытого
противостояния. Провозглашение императором
Пертинакса отложило его лишь на короткий
срок.
Начавшийся после убийства
весной 193 г. Пертинакса новый этап политической
нестабильности принципата приобретает
черты острого кризиса. События
при Коммоде можно охарактеризовать
как борьбу различных придворных
и сенатских «партий» за власть,
за возможность оказывать влияние
на императора. События конца марта
193 г., по нашему мнению, в целом также
имеют подобные черты, однако ситуация
усугублялась тем, что в борьбу за
власть оказались вовлеченными все
социальные слои и группы римского
общества, включая провинциальное население
и, что особенно важно, армия. До убийства
императора Пертинакса пограничные
легионы никак себя не проявляли,
и ведущая роль в политической
борьбе принадлежала элите римского
общества - сенаторам и, возможно, богатым
провинциалам, а также преторианской
гвардии. Ослабление центральной власти
оживило политические интересы армии
и открыло возможность для
ее участия в решении вопроса
об императорской власти. По нашему
мнению, стремительное и, вероятно,
для многих неожиданное возрастание
роли римских легионов в политической
борьбе за власть, явилось одним
из главных факторов двух важнейших
процессов: с одной стороны начала
кризиса принципата, а с другой
общественно-политического кризиса
Римской империи в целом. Убийство
Коммода придворными, мятеж преторианцев
и смерть его приемника Пертинакса,
послужившие поводом к военному
выступлению британских, дунайских
и сирийских легионов, стали важнейшими
причинами, вызвавшими раскол римского
общества и начало гражданской войны,
которая, безусловно, явилась показателем
того, что период политической нестабильности
принципата трансформировался в
острый кризис. В то же время гражданская
война 193 - 197 гг. спровоцировала активизацию
других социально-политических сил, ранее
остававшихся в стороне от процесса
борьбы за власть, а именно провинциального
населения, представленного в значительной
мере муниципальными кругами и крупными
земельными собственниками Востока
и Запада империи. В результате консолидация
государства, достигнутая при Антонинах,
потерпела крах.
В то же время анархия
времени правления Коммода создала
условия для лиц, имевших возможность,
используя свое положение в военно-административной
иерархии и опираясь на вооруженную
силу, реально претендовать на императорский
трон. Такими лицами стали наместники
трех стратегически важных провинций:
Сирии - Песценний Нигер, Верхней
Паннонии - Септимий Север
и Британии - Клодий Альбин. Их выдвижение
произошло на волне роста влияния
армейских кругов на политическую борьбу.1
Это явление обострило взаимоотношения
императора и сената в ходе гражданской
войны и вновь подняло вопрос
о соотношении сил между ними.
Новый виток конфликта между
сенатской аристократией и императорской
властью, на наш взгляд, был обусловлен
наметившейся тенденцией со стороны последней,
в лице Септимия Севера, как победителя
в борьбе за императорский трон, отойти
от традиций во взаимоотношениях между
этими субъектами власти, заложенными
в период правления династии Антонинов.
Речь идет об откровенной политической
ориентации Севера (идентичной политике
Коммода) на армию в период гражданской
воины и отказе от сотрудничества с сенатом
на основе паритета, хотя бы внешнего,
в управлении государством.
Сразу же после победы в
гражданской войне перед Септимием
Севером встали трудные задачи ликвидации
последствий кризиса и консолидации
римского общества. Время его единоличного
правления характеризуется стабилизацией
внутриполитической ситуации в целом
и принципата, в частности. Подобное
во многом стало возможно благодаря
его внутренней политике, отличавшейся
с одной стороны жесткими и
авторитарными методами, а с другой
лавированием между различными противостоящими
силами при опоре на римские легионы.
Мероприятия, направленные на покровительство
армии были вызваны, в первую очередь,
сложной ситуацией, возникшей после
окончания гражданской войны. Римское
общество было расколото на несколько
враждующих лагерей. Часть населения
империи оказалась враждебно
настроенной к новой власти. В
этой обстановке Северу было необходимо
найти такую социально-политическую
силу, которая зависела бы непосредственно
от императора и не была бы
1 Армейские круги это
не только армия как вооруженная
сила, но и представители политической
элиты римского общества, связавшие
свою карьеру с легионами, а
также ветераны. прямо связана
ни с одной из противостоящих
группировок. Таковой стала армия.
Таким образом, объективная критическая
ситуация закономерно приводила
к выделению армии в качестве
особого политического центра
силы. Однако покровительство армии
создавало условия для усиления
ее социально-политического влияния
в римском обществе и превращало
в особую корпорацию со своими
собственными интересами, о чем
могут свидетельствовать события
лета 193 г. (волнения в войсках
Севера), наметившие также проблему
обеспечения лояльности армии.
Большая роль легионов в событиях
гражданской войны позволили
им оказаться на равных с
принцепсом и сенатом в решении
вопроса о власти. С целью уравновесить
силы и по возможности расширить
социально-политическую опору он
осуществил в своей внутренней
политике разворот к нормализации
отношений с сенатом. В годы
гражданской войны противники
Севера среди сенаторов были
либо физически уничтожены, либо
отправлены в изгнание, а в
его состав включены приверженцы
императора. Однако полностью заполнить
сенат своими сторонниками он
не мог, и значительная часть
сенатской аристократии не была
в полной мере подконтрольна
Северу. Ее лояльность также была
под вопросом. Для привлечения
на свою сторону и бывших
противников и не определившихся
он продолжил политику Антонинов
сотрудничества с сенатом в
государственном управлении. Он
старался соблюдать старые привилегии
сенатской аристократии. Однако
в значительном усилении политической
роли сената и реальном участии
сенаторов в управлении государством
Север не нуждался. Последнее
было искусственно ограничено
рядом мероприятий, а политическому
влиянию сената он противопоставил
концепцию изменения содержания
императорской власти, призванную
повысить и укрепить ее авторитет,
ослабленный анархией во время
правления Коммода и в гражданскую
войну. Это было осуществлено
путем обожествления власти и
личности принцепса и императорской
династии. При Севере, по всей видимости,
сложились условия для открытого проявления
процесса сакрализации власти императора
и всей династии. Между тем, важнейшим
фактором, позволившим Северу осуществить
все выше описанные мероприятия, стала
пропаганда теснейших связей с династией
Антонинов. Начало ей было положено еще
в период гражданской войны с фиктивного
усыновления Марком Аврелием Севера и
привлечения к этому других членов его
семьи. После наступления мира пропаганда
преемственности власти Антонинов была
продолжена, и именно это стало одной из
важнейших причин того, что римское общество
смирилось с ростом влияния армии и авторитарным
характером правления Севера и обожествлением
его власти. Что же касается общей оценки
правления Септимия Севера, то, на наш
взгляд, оно имеет довольно много сходных
черт с правлением Коммода. Иными словами
в основе политического режима, установившегося
после окончания гражданской войны легла
концепция усиления власти императора
за счет ослабления реального положения
сената. Однако если правление Коммода,
действовавшего, на наш взгляд, сознательно,
но крайне не продуманно, характеризуется
как «скачок» в процессе развития принципата
в абсолютную монархию, то правление Севера
представляет собой менее интенсивное
и радикальное, но все же поступательное
движение в этом направлении, отличающееся
выверенностью и продуманностью действий,
учитывающее сложную общественно-политическую
ситуацию. ft