Понятие и сущность права

Раскрыть значение права для общества и конкретизировать его сущность призвана категория «ценность права», под которой понимается способность права служить средством для удовлетворения справедливых, прогрессивных интересов общества и отдельной личности.

Ценность права  выражается в том, что оно, прежде всего, выступает средством:

– регулирования общественных отношений (придает действиям людей согласованность, упорядоченность, уверенность);

– защиты существующего общественного строя (устанавливает меры юридической ответственности за общественно опасные и вредные деяния);

– обновления общества, фактором его прогресса (содействует развитию тех социальных связей, в которых заинтересовано общество);

– решения глобальных проблем современности (оборонных, экологических и т.п.);

– определения меры свободы личности в обществе (фиксирует масштабы, границы свободы);

– утверждения нравственных начал в общественной жизни, инструментом воспитания населения и формирования цивилизованной правовой культуры [11, с. 241].

Таким образом, суммируя изложенное и учитывая существующие в современной отечественной и зарубежной научной литературе мнения, можно предложить следующее определение права, разделяемое с небольшими расхождениями большинством правоведов, как ученых, так и практиков. Право есть совокупность исходящих от государства общеобязательных, формально определенных норм, выражающих идеи свободы, справедливости, гуманизма, нравственности, прав человека и призванных регулировать поведение людей и их коллективов в целях стабильного функционирования и развития общества.

ГЛАВА 2

ОСНОВНЫЕ  КОНЦЕПЦИИ О ПОНИМАНИИ ПРАВА

2.1 Понятие  права в субъективном и объективном  смысле

Ни один грамотный юрист  никогда не спутает понятия права  в объективном и субъективном смысле. Профессионал без труда объяснит, что конкретно имеется в виду под словом «право» в той или иной ситуации, в том или ином контексте. Да и рядовые граждане, не вдаваясь в теорию и не прибегая к мудреным терминам, интуитивно различают указанные понятия в своей практической жизни.

В одних случаях субъект  говорит: «Право мне позволяет, разрешает, гарантирует; оно меня охраняет, защищает, определяет границы свободы, рамки правомерного и неправомерного» (право в объективном смысле); в других он утверждает: «я имею право», «мне принадлежит право», «я вправе совершать те или иные действия, требовать соответствующего поведения от других, предъявлять судебные иски и т.д.», очерчивая, тем самым, круг своих юридических прерогатив (право в субъективном смысле) [12, с. 274].

Трудность, однако, состоит в том, что два разных явления обозначаются одним словом – право. Этот дуализм и сбивает с толку, затрудняет восприятие реальности. Перед нами слово-омоним. Разумеется, лучше было бы обозначать два разных понятия (право, как норму закона, и право, как возможность определенного лица действовать или пользоваться каким-то благом) различными терминами.

В некоторых иностранных  языках это так и происходит. Например, в грузинском – «самартали» и «уфплеба», в английском – «law» и «right». В других же языках, как и в русском, указанные правовые явления выражаются одним термином (во французском – «droit», в итальянском – «diritto», в немецком – «Recht»), что обязывает в каждом конкретном случае уточнять, в каком смысле употреблен термин «право». В русском языке также нет слова, которое бы обозначало явление, именуемое субъективным правом. Уяснению понятий помогают эпитеты «объективное» и «субъективное» [14, с. 194].

Суть двух значений права  проста: совокупность юридических норм, выраженных (внешне объективированных) в соответствующих актах государства (Конституциях, законах, кодексах, указах, постановлениях и т.д.), – это право в объективном смысле, или просто объективное право; система прав, свобод и обязанностей граждан, закрепленных в действующем законодательстве или вытекающих из многочисленных правоотношений, а также присущих индивиду от рождения, составляет право в субъективном смысле, или субъективное право. При этом, в объективное право входят также судебный прецедент, правовой обычай и нормативные договоры, а право в субъективном смысле – законные интересы.

Различие между правом в объективном и субъективном смысле сложилось в науке давно, оно проводилось еще в римской юриспруденции, а затем в последующих правовых системах, как в Европе, так и в США. Наибольшее развитие и обоснование эта концепция получила, в частности, в немецкой юриспруденции прошлого века, а также в трудах русских дореволюционных правоведов. Собственно, идея двух видов права в принципе заложена в естественно-правовой доктрине.

Однако, существование понятий  права в объективном и субъективном смысле всегда порождало у юристов  споры, являясь зачастую причиной различного понимания и решения многих других правовых проблем. Так, Г.Ф. Шершеневич писал, что «уже на пороге исследования понятия о субъективном праве мы сталкиваемся с решительным его отрицанием», хотя сам он считал это отрицание «не более, как протестом против слова, а не означаемой им сущности» [16, с. 328].

Попытки отвергнуть категорию субъективного права  предпринимались одно время в советской научной и учебной литературе. Эта категория была объявлена «устаревшей и ненужной в науке, методологически неверной», «не соответствующей социалистическим отношениям», а в сохранении ее усматривалось «влияние буржуазной юриспруденции». В некоторых учебниках по теории государства и права 50-х годов термин «субъективное право» даже не фигурировал, он обычно заменялся на «правомочие».

Однако, в дальнейшем эти нигилистические тенденции  поддержки не получили. В противовес им С.Ф. Кечекьян справедливо подчеркивал: «Субъективное право, то есть право отдельных лиц, составляет совершенно необходимое понятие правовой системы и правовой науки» [6, с. 68].

Отмена понятия  субъективного права обосновывалась, чаще всего, нечеткостью, двусмысленностью самого термина «субъективное право», вызывающего различные толкования даже среди юристов. В обыденное же сознание он тем более вносит сумятицу, ибо любой неискушенный гражданин может вполне резонно заметить: «Про всякие права слышал, многими сам обладаю, но о каких-то субъективных представления не имею». Поэтому вносились предложения заменить злополучный термин другим или отказаться от него вовсе. Однако, этот довод явно несостоятелен, поскольку тогда каждой науке пришлось бы отказываться от своего стиля, своего «птичьего» языка, изгонять непонятные или просто неугодные термины. Ясно, что подобный остракизм – нонсенс.

В связи с  рассмотрением всех этих этимологических аспектов необходимо оговориться, что понятия объективного и субъективного права не следует путать с проблемой объективного и субъективного в праве. Это разные, хотя и взаимосвязанные вопросы. В последнем случае, имеется в виду соотношение объективных и субъективных факторов, причин, условий, оказывающих свое влияние на процессы формирования и действия права как социального явления.

Категории же «объективное право» и «субъективное право» представляют собой условные фразеологические понятия (выражения, словосочетания), принятые в мировой юридической науке и практике. Их связь с философскими понятиями объективного и субъективного весьма опосредованная и относительная.

Это не философский  аспект, а главным образом, логико-понятийный, гносеологический, касающийся происхождения указанных понятий, процесса их образования, содержания, природы, онтологического статуса, методологии исследования. Иначе говоря, иной угол зрения, иной ракурс проблемы, хотя определенные элементы философии, в частности, теории познания, в ней все же присутствуют, как и во многих других юридических институтах и понятиях.

Однако, несмотря на эту семантическую трудность, юристы с давних времен употребляли  слово «право» в двух главных  значениях – объективном и  субъективном. Правовая действительность рассматривалась как бы в двух разрезах: в одной плоскости этого разреза видели устанавливаемые государством общеобязательные нормы, а в другой – все, связанное с их реализацией, те конкретные возможности, полномочия, действия, которые люди могли предпринимать и фактически предпринимали на основе и в пределах этих норм.

Право, как норма, закон, государственное установление, и право, как возможность или управомоченность субъектов вести себя известным образом в рамках этих установлений – вот суть разграничения права на объективное и субъективное.

Право в объективном  смысле – это законодательство данного  периода в данной стране; право  же в субъективном смысле – это  те конкретные возможности, права, требования, притязания, законные интересы, а также обязанности, которые возникают на основе и в пределах этого законодательства на стороне участников юридических отношений.

Появилась лингвистическая  потребность разграничить два разных явления посредством образования двух самостоятельных понятий. Это можно было сделать двумя путями: либо ввести новые термины, либо найти к уже имевшемуся оценочные прилагательные, способные отразить указанное различие. Произошло последнее.

Слово «право»  стало употребляться с определениями  «объективное» и «субъективное». Возникли выражения: «объективное право» и «субъективное право», которые и призваны были обозначить и закрепить отделившиеся друг от друга реальности. К этой лексической конструкции толкала не только теория, логика познания права (метод расчленения, изучения по частям), но и практика применения правовых норм, накопленный опыт.

Здесь следует  заметить, что, если понятие «право»  употреблялось без всяких оговорок, то под ним всегда подразумевалось  право в объективном смысле, то есть юридические нормы. Необходимость в уточнении как раз и возникает тогда, когда требуется обратить внимание и указать не на норму закона, а именно, на право отдельного субъекта – субъективное право. Без такого уточнения, то есть без определения «субъективное», право обычно мыслится, как объективное (совокупность норм), если даже слово «объективное» при этом и отсутствует. В данном контексте важен момент противополагаемости.

Разумеется, явление, обозначаемое, как «субъективное  право», можно было бы выразить и  с помощью другой грамматической формы, например, право субъекта, право лица, право гражданина и т.д. (дополнение), или использовать прилагательные – личное право, индивидуальное право. Для широкой аудитории, массового читателя это было бы понятнее. В свое время предлагались и другие языковые символы.

В русской дореволюционной  литературе было много образных, афористичных определений субъективного права – «защищенный законом интерес», «размер личной мощи», «индивидуальная вольность», «объем дозволенной самодеятельности лица», «сферы влияния и власти человека в обществе», «открытая для гражданина возможность совершать известного рода поступки», «хотеть и действовать», «предъявлять требования к государству и согражданам»; «меры свободы субъекта, осуществляемой в определенных границах» и т.д. Все эти дефиниции отражали различные грани и стороны одного сложного феномена. На этой почве шли споры и поиски наиболее общей (универсальной) формулы, которая бы устраивала всех. Считалось, что такая формула еще не найдена.

Правовая наука  воспользовалась терминами «объективное» и «субъективное» не случайно и не для того только, чтобы разграничить два тесно соприкасающихся, но не совпадающих явления, а для того, чтобы полнее отразить их общественно-юридическую природу, функциональную роль и социальное назначение.

И если уж говорить о более или менее удачной  и точной терминологии, то в научном  отношении, теоретически, когда право  в смысле правомочия конкретного лица сопоставляется с правом в объективном смысле (норма), предпочтительнее как раз термин «субъективное право», так как он более верно и адекватно выражает суть и специфические особенности обозначаемого явления.

Во-первых, он оказывается  на месте с чисто формальной точки  зрения, а именно в силу того, что  в правовой науке все носители (обладатели) предусмотренных законом прав и обязанностей называются «субъектами права». Отсюда принадлежащее им то или иное право – субъективное. Уже в этом заключена известная целесообразность применения данного термина. Во-вторых, и это главное, словами «личное», «индивидуальное» право мы выражали бы по существу лишь момент принадлежности права субъекту, но не отражали бы гораздо более значимого, а именно философского нюанса понятия. А он здесь,  несомненно, присутствует.

Дело в том, что субъективное право не только указывает на принадлежность права субъекту, но и отражает тот факт, что принадлежащее субъекту право (как мера его возможного поведения) зависит в известных пределах от его личного желания и усмотрения, особенно в смысле использования. Норма же права объективна, она не зависит от воли и желания отдельного лица, ею нельзя распоряжаться, как чем-то личным, индивидуальным. Будучи общим, безличным, отвлеченным правилом, норма не принадлежит и не может кому-либо принадлежать.

Субъективное  в нашем случае – это не только принадлежащее субъекту, но и зависящее от него, а объективное – это не только не принадлежащее субъекту, но и не зависящее от него. Субъективное право субъективно в том смысле, что оно связано с субъектом и обусловлено его волей и сознанием. Объективное право объективно в том смысле, что оно не приурочено к конкретному субъекту и не связано с его волеизъявлением и личным усмотрением.

Именно эти  свойства данных явлений (зависимость  – независимость, принадлежность –  непринадлежность, связанность –  несвязанность с субъектом) отражают слова «объективное» и «субъективное». Эти определения показывают разную степень самостоятельности обозначаемых объектов по отношению к субъекту. Когда человек говорит: «Я имею право», то это не означает, что он «имеет» норму права; это означает, что он может (вправе) действовать известным образом в рамках этой нормы, иными словами, в рамках стоящего над ним и не зависящего от него закона.