Переход от авторитаризма к демократии

В различных странах процесс перехода к демократии специфичен, тем не менее, на основе сравнительного анализа целесообразно выявить некоторые общие черты. Один из теоретиков и политических руководителей процессов демократизации в Испании Ф. Гонсалес пишет: "…не думаю, что имеется какая-то универсальная модель политического перехода, применимая в мировом масштабе. Гораздо полезнее…поразмышлять об элементах, которые чаще всего встречаются и являются наиболее общими для любого политического изменения при переходе от диктаторской формы к демократической". Гонсалес, в частности, отмечает следующие элементы: желание перемен, воля большинства к преобразованиям в обществе; способность членов общества к соглашению, к договоренности [34, c. 190].

Прежде чем охарактеризовать формирование этих элементов, отметим, что демократия в наше время есть процесс в двояком смысле: а) как совокупность действий по осуществлению ее принципов и функций ее институтов; б) как становление, углубление в целом системы демократических структур и отношений, демократической культуры в тех или иных странах.

Известные факты о ситуации в Испании накануне краха франкистского режима свидетельствовали о глубоком кризисе, существовавшем в стране.

Аналитики отмечают его особенности: это был кризис государственных институтов (институциональный) и кризис легитимности. В обществе созрело массовое недовольство режимом; в Испании был самый высокий в Европе уровень забастовочного движения. Развертывалось национальное движение (в стране басков, в Каталонии, Галисии). Создавались оппозиционные режиму политические блоки и партии, экономические конфликты носили политический характер. Выявилась характерная для той кризисной ситуации в Испании особенность в расстановке политических сил, их соотношении: установилось равновесие правых и левых сил, что исключало возможность как тем, так и другим прибегнуть к насилию. В ситуации кризиса и формировалось желание большинства к политическим переменам, выкристаллизовывалась воля большинства к изменениям в направлении к демократии. В то же время складывалась новая политическая элита, приобретавшая большую поддержку общества. Теряли свое значение и роль старые политические и идеологические ценности, и развертывался поиск иных опорных ценностей - гражданских и политических.

Таким образом, начало в обществе политического кризиса - одна из существенных общих черт процесса перехода к демократии. Кризисная ситуация, как показывает испанский опыт, является предшественником перехода к демократии при наличии у населения данной страны определенной политической культуры и способности к соответствующим переменам. Тем более, если речь идет об эволюционном переходе. Какие элементы культуры имеются в виду? Прежде всего, традиционное уважение воли большинства и вместе с тем признание за каждым членом сообщества и отдельными меньшинствами (будь то социальными или этническими) защищать свои интересы, выражать свою волю. Нетерпимость, враждебность во взаимоотношениях, непримиримый антагонизм, разделяющий общество на полярные социально-политические полюса, перечеркивают возможность достижения договоренности между политическими силами и реальности компромиссов, необходимых в ходе любых социальных демократических преобразований.

Следовательно, наличие культурно-политических предпосылок, обеспечивающих способность большинства общества, его элит к социально-политическим изменениям в направлении демократии, и ответственность за судьбы прогресса, выступает другим общим признаком переходного процесса.

Конечно, нельзя осуществить целенаправленных преобразований, если общественное сознание масс будет таким, каким его характеризовал один из персонажей Пушкина в трагедии "Борис Годунов":

"…бессмысленная чернь

Изменчива, мятежна, суеверна,

Легко пустой надежде предана,

Мгновенному внушению послушна,

Для истины глуха и равнодушна,

А баснями питается она".

Или же каким представлял другой классик - Шекспир - "простонародье": "где судят все на глаз, а не умом".

С политическим национальным кризисом общество может покончить при условии осуществления качественных изменений системы, а не отдельных частичных перемен и уступок со стороны устаревшего режима. Реформирование политической системы в направлении введения демократических институтов и норм, расширения (или установления) прав и свобод граждан; перерастание ограниченных реформ (если они имеют место) в глубокие и всеохватывающие, в результате чего к власти приходят и у власти закрепляются подлинно реформаторские силы, - таково главное содержание политического перехода к демократии. В  этом узловом процессе прослеживаются, как правило, свои этапы: проведение реформ в рамках существующего режима, чему последний уже не в силах препятствовать; осуществление реформ, непосредственно разрушающих авторитарный режим. Между этими этапами возможны всплески политического кризиса, вплоть до открытых массовых выступлений народа против разложившихся политических институтов. Так было, например, в восточноевропейских странах, относившихся к советскому блоку.

Конкретные особенности как политического национального кризиса, так и реформаторского процесса определяются спецификой общественно-политической ситуации, характерной для той или иной страны. При тоталитарном режиме государство поглощает гражданское общество. Оно стремится контролировать все стороны жизни людей, принуждает граждан  к единообразию их социальных отношений, придавая им государственную идеологизированную форму. Большое различие политических процессов имеет место в тех странах, где утверждение демократических режимов связано со сменой социально-экономических систем: в странах Восточной Европы, в республиках бывшего Союза ССР [35, c. 245].

ГЛАВА 4. ОТ АВТОРИТАРИЗМА К ДЕМОКРАТИИ: ОПЫТ СТРАН МИРА

4.1. Переход к демократии в России

4.1.1. Становление демократии в России. Реальность государственного социализма.

Тема нашей работы - переход тоталитарного режима к демократии. Анализируя эту тему применительно к России, мы приходим к концу эпохи застоя, краху старых устоев и началу нового мира. Так ли это на самом деле? Действительно ли трансформация тоталитаризма в демократию произошла именно тогда?

Обратимся к фактам. Оказывается, становление демократии в России началось не 5-6 лет тому назад,  а в октябре 1917 года. Революция создала противоречивую политическую систему, в своей основе самую демократическую (такой основой является первичный коллектив). Вместе с тем, именно на этой основе вырастает антидемократическая власть в масштабе целой страны. На разных этапах драматического развития страны демократическая тенденция то оживлялась, то ограничивалась, превращаясь в едва заметную, образно говоря, ничтожную пульсацию в виде политической активности части граждан, чаще всего мобилизованной. Одновременно те же социальные основы питали тенденцию утверждения и закрепления, развития и углубления диктатуры, строящейся на превращенном народовластии.

Социалистический проект предполагал осуществление общественно-политической власти. Один ее аспект представлен был бы публичной государственной властью; другой - деятельностью общественно-политических организаций. Это общественная власть. Общая воля здесь реализуется непосредственно через самодеятельность народа и опирается не на государственные механизмы, а на силу общественной организации и общественного авторитета, на влияние моральных норм и в целом духовной культуры. Обе стороны политической власти заданы отношениями коллективности, установившимися в качестве доминирующих в результате революции. Государственные институты не могут функционировать, не опираясь на общественные, а деятельность последних, в свою очередь, должна быть направлена на решение общих задач политики. Самоуправленческие начала предполагались как ядро общественных организаций и одновременно в качестве одного из существенных элементов Советов, рассматривавшихся основой нового государства. Ведущей политической силой и гарантом общественно-политического характера советской власти должна была стать коммунистическая партия - коллективный лидер народа и выразитель его общих интересов. Такая партия, не будучи ни орудием, ни институтом государственной власти, не вправе стоять над нею как некая командная сила. В сущности своей представляя и воплощая коллективный интеллект, единую политическую волю народа, партия мыслилась как орган по разработке политики государства и организатор осуществления последней.

Таков теоретический образ социалистического народовластия, его внутреннего противоречия. А что же получилось на практике? Реальность оказалась существенно отличной от теоретических наметок  марксистов-ленинцев. Народовластие, провозглашенное революцией, сформировалось в виде двуликого Януса: как формы демократической самостоятельности масс и такой структуры власти, которая опирается как бы на эту самостоятельность (прежде всего внизу, в первичных ячейках) и одновременно предполагает всесильного вождя, диктатуру партийно-государственной олигархии. Некоторые ученые (например, А. Зиновьев) феномен Сталина связывают именно с народовластием, причем не отграниченным, порожденным коммунистическими отношениями.

В реальности государственный социализм принес с собой демократические по своей природе органы власти - Советы. Деятельность последних по форме строилась при широком участии масс в управлении местными делами. Очень многие должности в Советах были выборные, включая, конечно, депутатов. Элемент видимости выборов, безусловно, присутствовал, поскольку избирателям предлагалась, как правило, одна кандидатура, рекомендованная партийным аппаратом. Тем не менее, отбиралась она из многих и тщательно с учетом в первую очередь политико-идеологических качеств. Разумеется, выборы без выбора кандидата самими избирателями с точки зрения идеала демократии были ущербными. Однако российские граждане на собственном опыте последних лет смогли убедиться в минимальной демократичности и таких выборов, когда решающими факторами их результатов является господин случай, теленасилие и подкуп избирателей то ли правительственными посулами, то ли открытыми взятками [14, c. 199].

В жизни советских людей, трудовых коллективов, важную роль играли такие демократические формы общественного управления, как разного рода собрания, совещания, пленумы, съезды, конференции и т.д., призванные по идее обсуждать и решать важные вопросы управления и власти. Многие считают и считали раньше подобные "сборища" чистой фикцией, будто все дела решают отдельные лица, а остальные только голосуют. Вероятно, в чем-то они правы. Но иногда было и не так: бывали реальные обсуждения, споры и

конфликты. "Собрания в коммунистическом обществе суть высшая форма

демократии для индивидов, находящихся на низшей ступени социальной иерархии". Другое дело, что сила этой демократии не простиралась за рамки мелких дел и интересов "членов коммун". "Является "грубой ошибкой" представлять население коммунистической страны исключительно в виде

абсолютно покорных пешек, не имеющих никакого влияния на ход жизни общества. На уровне первичных коллективов население страны проявляло известную активность, а в лице своих партийных представителей оно принимало участие в обсуждении дел в участие в обсуждении дел в учреждении, осуществляло контроль за многими аспектами его деятельности". Глобальное же огосударствление  общества послужило основой превращения и Советов, и партийных, профсоюзных, и всех других общественных организаций по сути дела в структуры и орудия бюрократического централизованного государственного механизма, в элементы публичной власти. Общественно - политический характер власти на уровне первичных коллективов исчезал при переходе к вышестоящим уровням политической системы. Относительная самостоятельность государственно-политической власти гипертрофировалась. Естественное взаимодействие имманентных демократическому строю противоположностей публичной и общественной властей, единства и разделения власти, ее централизации, единоначалия и коллегиальности и др. оказалось нарушенным; абсолютизировалась роль партийно-государственной публичной власти. По сути, партийная власть была модифицирована в разновидность публичной административно-бюрократической, в которой размещалась высшая партийная олигархия[ 44, c. 190].

4.1.2. Конфликтность политической системы госсоциализма и ее последствия.

Внутренняя конфликтность политической системы госсоциализма, двуликость ее основных структур и институтов порождали нестабильность системы. Отсюда объективная потребность  реформирования в направлении реализации принципов коллективности или отступления от них и перехода к индивидуалистической (конституционной) демократии.

Поиск новых путей развития начался, на наш взгляд, во второй половине 50-х годов после известного ХХ съезда КПСС. На той стадии экономического и социального развития, которая была достигнута к концу 50-х и началу 60-х гг., были реально возможны два альтернативных варианта преобразований. Первый - либерализация советской системы в рамках госсоциализма, обновление ее в соответствии с требованиями времени. Второе - слом советской системы госсоциализма и его политических структур, создание новой системы по типу западных либерально-демократических моделей. Возможность первого варианта вытекала из потенциала провозглашенных в Конституции страны демократических принципов народовластия и приверженности большинства населения советской системе, что проявилось в победе советского народа в Великой Отечественной войне и успешно осуществленной программе восстановления народного хозяйства после войны. Альтернативная возможность также имела свои объективные источники и субъективные причины. Это явное отставание страны в своем экономическом, политическом и техническом развитии от передовых стран Европы и США; несоответствие системы управления экономикой и потребностям происходящей научно-технической революции; это подспудно растущая внутри страны оппозиция тоталитарному партийно-государственному  режиму, разоблачение сталинских преступлений.

Постепенно также возрастала негативная для системы роль развернувшейся холодной войны Запада против СССР и политика изоляции страны от мирового сообщества, проводившаяся тогдашними правящими кругами. Нереалистично отвергать разрушительное воздействие антикоммунистических сил Запада на СССР, равно как и объяснять только им совершившийся распад Союза. Конечно же, первопричина заключалась внутри самой советской системы, в неспособности ее правящей элиты осуществлять необходимое реформирование, диктовавшееся вновь возникающими общественными потребностями и противоречиями между обществом и режимом.

После ХХ съезда правящей в стране просматривалась попытка властвующих сил реализовать возможность либерализации и реформирования советской системы, как известно, тогда развернулась общественная критика самых одиозных проявлениях сталинизма, было покончено с массовыми политическими репрессиями, началась реабилитация ранее незаконно репрессированных граждан. Важным политическим шагом тогдашнего партийного руководства был отказ от доктрины диктатуры пролетариата и провозглашение тезиса об общенародном характере советского государства.