Особенности подросткового эгоцентризма

Развивая идеи Ж. Пиаже, Д. Элкинд выявляет новые аспекты подросткового эгоцентризма, в большей степени затрагивающие развитие личности. Он отмечает, что формальные операции наделяют подростка способностью не только создавать умственные конструкции, но и рассуждать о них, что позволяет ему получить представление и о собственном мышлении, и о мышлении других людей. При этом подросток затрудняется в дифференциации между объектами, на которые направлено мышление других, и объектами, на которые направлено его собственное мышление. Из-за тех серьезных психофизиологических изменений, которые подросток претерпевает в этом возрасте, он более всего интересуется собой. Соответственно он полагает, что другие люди озабочены его поведением и внешним видом так же, как и он сам. Именно это убеждение Д. Элкинд обозначает термином «воображаемая аудитория» (в оригинале — «imaginary audience»); он рассматривает этот феномен как один из основных компонентов эгоцентризма в подростковом возрасте.

Мысленно подросток  пытается настойчиво предвосхитить  реакции других людей на себя. Эти  предвосхищения зависят от того, как  подросток относится к себе. Подросток  считает, что другие будут относиться к нему точно так же, как и он сам. Таким образом, подросток постоянно конструирует «воображаемую аудиторию», центром внимания которой он сам и является.

Понятие «воображаемая  аудитория», по мнению Д. Элкинда, способствует объяснению многого из подросткового поведения. Стремление к уединению и нежелание подростка раскрываться в некоторой степени может быть реакцией на ощущение, что он постоянно находится под критическим взором других людей. Наличие «воображаемой аудитории» также помогает понять, что наиболее сильный аффект, особенно характерный для подростка, это – стыд как проявление реакции на постоянное внимание с ее стороны [37; 38; 39].

При том, что подростку  не удается отличить предмет своего мышления от предмета мыслей других, он очень хорошо дифференцирует собственные чувства. Он оценивает себя и особенно свои чувства как нечто уникальное, особенное: только он может так страдать, любить, ненавидеть. Попытки многих родителей сблизиться со своими детьми были отвергнуты со словами «ты все равно не поймешь, что я чувствую». Эта вера в уникальность своих переживаний была названа Д. Элкиндом «личным мифом» (personal fable). «Личный миф» – это история, которую подросток рассказывает себе о себе же самом, но которая не является правдой. «Личный миф», считает Д. Элкинд, составляет второй компонент эгоцентризма в подростковом возрасте [40; 41; 42].

В дополнение к перечисленным  проявлениям феномена эгоцентризма Р. Энрайт ввел еще один компонент – «сфокусированность на самом себе», определив его как общую подростковую тенденцию к сосредоточению внимания на своих чувствах и мыслях [43, с. 40-48].

Что же случается с  перечисленными компонентами эгоцентризма в процессе нормативного развития подростка?

В процессе взросления «воображаемая  аудитория» «сближается» с реальным окружением подростка. Теперь в предвосхищении подросток больше ориентируется на действительно возможные реакции конкретных людей, нежели на свои представления о себе. «Личный миф», вероятно, преодолевается, когда молодой человек видит себя в реальном свете и способен установить подлинные межличностные отношения. Когда возникает доверительный контакт с другим, подросток узнает, что тот испытывает чувства, сходные с его чувствами.

Современный подход к  проблеме подросткового эгоцентризма сформировался во многом под влиянием работ Э. Эриксона по истории детства. Исходя из его теории, мы можем предположить, что достижение эгоидентичности в подростковом и раннем юношеском возрастах одновременно означает преодоление молодыми людьми эгоцентризма. Застревание на эгоцентрической позиции приводит к «диффузии» идентичности. В этом случае подросток еще не способен составить первую цельную картину осознания себя и своего места в мире и проявляет неуверенность в понимании собственного Я [44, с. 40-48].

Таким образом, даже в подростковом возрасте наблюдается проявление эгоцентризма у детей. Однако подростковый эгоцентризм качественно отличается от эгоцентризма более раннего возраста. Можно выделить три основные составляющие подросткового эгоцентризма: «воображаемая аудитория», «личный миф» и «сфокусированность на самом себе».

1.5 Способы преодоления  эгоцентризма

На ранних этапах развития своей теории Ж. Пиаже высказывал мнение, что эгоцентризм окончательно преодолевается к концу подросткового возраста. Однако в более позднее время Ж. Пиаже пришел к выводу, что эгоцентризм может проявляться и у людей более поздних возрастов. Таким образом, возникла проблема: можно ли и каким образом преодолеть эгоцентризм?

Так, изучая исследования Ж. Пиаже, Обухова Л.Ф. экспериментально показала, что путем специально организованной управляемой со стороны взрослых деятельности эгоцентризм можно с успехом преодолеть [45, с. 33].

Кроме того, многие ученые придерживаются точки зрения, что  для преодоления эгоцентризма необходимо развивать умение учитывать точки зрения других, контролировать и учиться правильно понимать людей, с которыми человеку приходиться общаться и взаимодействовать, тренировать способность представить себя на месте другого человека, быть внимательным к состояниям окружающих. А все это невозможно без общения и взаимодействия человека с другими людьми.

Психологи выделяют несколько  способов преодоления эгоцентризма. Так, по мнению Дж. Брунера, одним из способов преодоления эгоцентризма является игра. Она позволяет развивать мышление, вскрывая отношения между целями и средствами их достижения, и тем самым расширять опыт ребенка. Дети каждого возраста играют по-разному. Так, до полутора лет ребенок, потерпев неудачу в игровой задаче, обычно не пытается решить ее иначе, а меняет саму задачу. Назначение такой игры, по Дж. Брунеру, заключается в исследовании соотношения целей и средств без совершения потенциально опасных действий. У детей постарше игра способствует преодолению эгоцентризма, т.к. она выступает как реальная практика смены позиций, как практика отношений к партнеру по игре с точки зрения той роли, которую ребенок выполняет. В этом смысле не только игра, но и любое общение со сверстниками способствует децентрации, т.е. соотнесению своей точки зрения с позициями других людей.

Кроме того, Дж. Брунер отмечал, что разнообразные и конструктивные игры маленького ребенка с кубиками, мозаикой и т.п., ролевые игры детей постарше (дочки-матери, больница и др.) способствуют ускоренному преодолению эгоцентризма [46, с. 147-148].

Многие психологи кроме игры как способа преодоления эгоцентризма выделяют чтение и обсуждение сказок. Считается, что если ребенок научиться ставить себя на место сказочного героя, чувствовать те перемены, что происходят с персонажем на протяжении сказки, переживать его тревоги и победы, тогда у ребенка постепенно снизиться уровень эгоцентризма. Однако следует помнить, что сказки необходимо читать ребенку не в одиночестве, а вместе с родителями или замещающими их людьми. Только в этом случае будут наблюдаться положительные результаты.

Кроме того, для преодоления  эгоцентризма положительный результат  может дать участие ребенка или  взрослого с высоким уровнем  эгоцентризма в различных тренингах. Это могут быть тренинги сензитивности, тренинги общения, децентрации. Однако следует отметить, что данные тренинги должны включать в себя различного рода упражнения, направленные на развитие понимания другого человека, осознания и принятия других точек зрения. Эти тренинги могут включать в себя различного рода ролевые игры, элементы куклотерапии.

Важно отметить, что определяющая роль в преодолении эгоцентризма отводится родителям ребенка. Даже простое обсуждение проблем, с которыми сталкивается ребенок в школе, на улице, дома или в любой другой ситуации, выяснение причин этих проблем (не родителями, а совместно с ребенком), проигрывание этих проблем может привести к развитию у ребенка децентрации, а значит снижению уровня эгоцентризма.

Следует помнить, что  коррекция эгоцентризма очень важна  прежде всего потому, что на фоне его высокого уровня развиваются психопатические черты личности, а при неадекватно низком уровне – конформность и социальная пассивность, что является не менее негативным фактором.

1.6 Эмпатия как противоположность  эгоцентризма

Для изучения развития способности  ребенка считывать эмоции и сигналы других людей психологи ввели понятие эмпатии. Эмпатия содержит два элемента: понимание эмоционального статуса или состояния другого человека и принятие этого эмоционального состояния. Человек, обладающий эмпатией, переживает те же самые чувства, которые, как считает, испытывает другой  человек, или очень похожие чувства. Симпатия включает тот же самый процесс понимания эмоционального статуса, но сопровождается не принятием этих эмоций, а общим чувством  печали или интереса к другому человеку.

В настоящее время  трудно переоценить важность изучения эмпатии и ее взаимосвязи с  другими явлениями, происходящими  в жизни людей.

Что же такое эмпатия?

В современной психологии эмпатия понимается как проникновение-вчувствование  во внутренний мир другого человека, переживание его эмоций, мыслей, поступков и чувств так, как если бы они были своими, субъективная условность при этом сохраняется [47, с. 35-42].

Сам термин пришел в научную  психологию в начале XX в. из философии – словом «эмпатия» Э. Титченер перевел немецкое слово «Einfuhlung» – «вчувствоваться в...», которым Т. Липпс в своей концепции эстетического воспитания описывал процесс понимания произведений искусства, объектов природы, а позже – и человека.

Можно выделить несколько  основных линий развития представлений об эмпатии. Первоначальный смысл термина «эмпатия» был буквальным, он означал процесс вчувствования, т. е. эмоционального проникновения в состояние другого [48, с. 61-71].

Что же происходит с понятием «эмпатия» по мере его утверждения в психологии? В 1934г. в одной из своих работ Дж. Мид дает определение эмпатии как «способности принять роль другого человека». Постепенно акцент смещается с эмоциональной реакции на понимание другого определенным образом: через «воображаемое перевоплощение», «интроекцию», «принятие точки отсчета другого» Процесс, понимаемый таким образом, уже не может быть чисто эмоциональным: к аффективному элементу здесь добавляется когнитивный. Итак, развитие представлений об эмпатии идет от понимания эмпатии как реагирования чувствами на чувства к аффективно-когнитивному процессу понимания внутреннего мира другого в целом.

Новый импульс к развитию представлений об эмпатии и ее исследований в последние десятилетия  был дан гуманистической психологией, в первую очередь К. Роджерсом. К. Роджерс определял эмпатию как «способ существования с другим человеком... Это значит войти во внутренний мир другого и быть в нем как дома. Это значит быть сензитивным к изменениям чувственных значений, непрерывно происходящих в другом человеке.

В концепциях эмоциональной  эмпатии говорят о различных  видах эмпатии, которые иногда интерпретируются как уровни эмпатии:

I. Ответная эмоциональная реакция по типу заражения, примитивная эмоциональная идентификация.

II. Сопереживание и сочувствие как более сложные формы соучастия в эмоциях другого, разделения их [49;50].

Кроме того, выделяют следующие  виды эмпатии: гуманистическая и  эгоцентрическая. К первому виду относят эмпатию переживания, в  которой человек эмоционально откликается  на неблагополучие или благополучие другого.

Эгоцентрическая эмпатия  связана с переживаниями не за другого, а за себя. Страдания другого  в этом случае являются лишь поводом  переживать за себя [51, с. 198].

Акт эмпатии может  состояться только тогда, когда ваш  собеседник чувствует, что вы его понимаете, видите, слышите. И это он может узнать по тому, что вы говорите, делаете, по вашей мимике, пантомимике, жестам, не говоря уже о конкретных поступках [52, с. 68-73].

К примеру, у детей  эгоцентрическая эмпатия формируется уже в 12 или 18 месяцев, как только ребёнок начинает чётко понимать различия между собой и другими. Ребёнок, начинающий ходить, всё ещё демонстрирует «присвоение» эмоций, но уже понимает, что дистресс испытывает другой человек, а не он сам. Тем не менее его выход из ситуации из дистресса всё ещё эгоцентрический. Ребёнок уже осознает, что страдает не он а другой, но внутреннее состояние предполагает не другим, а таким же, как своё. Дети начинают реагировать дистрессом на дистресс другого человека и пытаются «вылечить» проблему другого, предполагая то, что с их точки зрения, лучше всего может успокоить. Например они могут выражать печаль, когда видят боль другого ребёнка и могут позвать маму. 

Эмпатия, по определению  М. Хоффмана, – «замещающая аффективная реакция, которая не всегда полностью соответствует аффективному состоянию другого человека, но более соотнесена с ситуацией другого, чем со своей собственной» [53, с. 13].

Самый подробный анализ развития эмпатии и симпатии предложен  Мартином Хоффманом [54].