Особенности копинг поведения педагогов с разным уровнем эмоционального выгорания

Представители интерперсональных подходов усматривают причину выгорания в дисгармонии отношений между работниками и реципиентами, что подчеркивает важность межличностных взаимодействий в возникновении выгорания. В частности, К. Маслач полагает, что основополагающей причиной выгорания являются напряженные взаимоотношения между работниками и субъектами их деятельности. Психологическая опасность таких взаимоотношений заключается в том, что профессионалы имеют дело с человеческими проблемами, несущими в себе порою негативный эмоциональный заряд, который нелегким гнетом ложится на их плечи [13].

В отличие  от вышеназванных  подходов, организационный  подход фокусирует свое внимание на факторах трудовой среды как  основополагающих источниках выгорания. К таким  факторам относятся  обширный фронт работы и прежде всего  ее рутинного компонента, суженная область  контактов, отсутствие самостоятельности  в работе и некоторые  другие.

В настоящее  время также ведется  дискуссия по проблеме соотношения таких  понятий как «профессиональный  стресс» и «выгорание».

Так, эмоциональное  выгорание часто  рассматривают через  призму понятий «профессиональная  деформация», «психологическая защита», «стресс», «состояние»  и т.д.

Тем не менее, выгорание  представляет собой  самостоятельный  феномен, не сводимый к другим состояниям, встречающимся в  профессиональной деятельности педагога (стресс, утомление, депрессия). Хотя некоторые  исследователи склонны рассматривать психическое выгорание как длительный рабочий стресс, переживание воздействия стрессовых факторов, большинство исследователей сходится во мнении, что стресс и выгорание — это хотя и родственные, но относительно самостоятельные феномены.

Соотношение между выгоранием и стрессом может  быть рассмотрено  с позиций временного фактора и успешности адаптации. Различие между стрессом и  выгоранием кроется, прежде всего, в длительности процесса. Выгорание  представляет собой  модификацию длительного, «растянутого» во времени рабочего стресса от коммуникативной  пресыщенности.

С точки  зрения Г. Селье, стресс представляет собой адаптивный синдром, который мобилизует все стороны психики человека, выгорание же является срывом в адаптации. Другим различием между стрессом и выгоранием является степень их распространенности. В то время как стресс может испытывать каждый, выгорание является прерогативой людей, имеющих высокий уровень достижений [46].

В отличие  от стресса, возникающего в бесчисленном множестве  ситуаций (например, война, стихийные  бедствия, болезнь, безработица, различные ситуации на работе), выгорание  чаще проявляется  именно при работе с людьми. Стресс не обязательно может  быть причиной выгорания. Люди способны прекрасно  работать в стрессовых условиях, если считают, что их работа важна  и значима.

Таким образом, хотя и существует некоторая общность между стрессом и  выгоранием, последнее  следует считать  автономным феноменом.

С другой стороны, многочисленные исследования указывают  на тесную связь между  стрессом и выгоранием. Лица, подвергшиеся выгоранию, отмечают более высокий  уровень психологического стресса и меньшую  к нему устойчивость.

Отечественные учёные Старченкова Е.С и Водопьянова Н.Е. определяют синдром выгорания – как неблагоприятную реакцию на профессиональные стрессы, которые включают в себя психофизиологические, психологические и поведенческие составляющие [10].

В.В. Бойко  описывает выгорание  как динамический процесс, возникающий  поэтапно согласно механизмам формирования стресса  в качестве психологической  защиты, которая в  ответ на отдельные  травмирующие воздействия  выступает в форме  частичного либо абсолютного  выключения эмоций [8].

Эмоциональное выгорание представляется здесь как приобретенный  со временем стереотипный паттерн эмоционального поведения профессиональной деятельности. Данный стереотип, позволяя сотруднику экономно, дозировано расходовать  энергетические ресурсы, тем не менее, сказывается  отрицательно на взаимоотношениях с сотрудниками, субъектами трудовой деятельности и выполнении работы в целом. Бойко  относит синдром  эмоционального выгорания  личности к её профессиональной деформации, возникающей  под влиянием как  внешних, так и  внутренних причин.

В настоящее  время насчитывается  несколько основных моделей эмоционального выгорания, которые  достаточно детально очерчивают проблематику данного явления.

Согласно  одной из них, выгорание  трактуется как состояние  эмоционального, когнитивного и физического  истощения, инициированного  продолжительным  пребыванием в  эмоционально перегруженных  обстоятельствах. Данная модель получила название однофакторной. Её авторами являются А. Пайнс и Аронсон. В качестве основной причины здесь выступает истощение, а остальные аспекты проявления дисгармонии поведения и переживаний являются лишь его последствием. Также в данной модели указывается, что выгоранию подвержены профессии не только социальной направленности [10].

Авторы  двухфакторной модели голландцы Д. Дирендонк Х. Сикхма и В. Шауфели, занимались изучением выгорания среди медицинских сестер. В данной модели рассматриваются две основные составляющие – это деперсонализация и эмоциональное истощение. Эмоциональное истощение здесь получает название аффективного, с жалобами на самочувствие, аффективное напряжение, эмоциональное истощение. Деперсонализация же выступает как измененное отношение к себе либо к пациентам. Второй компонент обрел название установочного [10].

Наиболее  распространённая и  разработанная на данный момент теория принадлежит Кристине Маслач и С. Джексон. Первая статья, посвященная данной проблеме, появилась в 1978 году. Маслач как социальный психолог изучала взаимодействие людей в ситуационном контексте работы. К ситуативным факторам выгорания были отнесены: а) большое количество клиентов; б) преобладание негативной обратной связи от клиента; в) недостаток личностных ресурсов для совладания со стрессом [8].

К двухмерному  конструкту в данной модели исследователи  добавляют понятие  «редукция личных достижений». Основным аспектом выгорания, как и в предыдущих случаях, здесь является эмоциональное истощение, которое выражается в снижении эмоционального фона, безразличии  и эмоциональной  пресыщенности. Деперсонализация же по Маслач и Джексон проявляется в изменении отношений с людьми в сторону либо зависимости от них либо усилении к ним негативизма.

Редукция  личностных достижений, как правило, проявляется  в нивелировании  профессиональных достижений, отрицательном отношении  к профессиональной деятельности, должностным  обязанностям.

Последние исследования в данной области не только подтверждают обоснованность использования данного  конструкта, а также  значительно расширяют  зону его распространения  позволяя включать в  исследования профессии  не только социально  ориентированные. Это  приводит к некой  трансформации и  видоизменению изначального понимания феномена выгорания а также его структуры. Выгорание связывают не только с межличностными отношениями, а с отношением к работе в целом, рассматривая его как профессиональный кризис. В данном ключе деперсонализация также рассматривается более широко, включая не только усиление негативизма к людям, но и также к профессии в целом.

В 1981 г. К. Маслач был опубликован инструмент MBI для измерения выгорания. При этом выгорание стало пониматься как форма трудового стресса, которая связана с понятиями удовлетворенности трудом, организационной культуры и текучести кадров [8].

Индустриально-организационный  подход объединил  клиническое и  психологическое  направления изучения выгорания.

В дальнейшем, при разработке четырёхкомпонентной  модели какие либо из его компонентов (истощение, редукция достижений, деперсонализация) подвергались более тонкой дифференциации. Так, например, при  определении деперсонализации учитывается её генезис  и направленность (отношение  к работе и отношение  к субъектам деятельности).

С точки  зрения процессуальных моделей выгорание  рассматривается  как динамический процесс, который  развивается во времени  и имеет определенные стадии. В данных моделях рассматривается  динамическое развитие выгорания как  процесс нарастания эмоционального истощения, в результате чего могут возникать  отрицательные установки  во взаимоотношениях между специалистом и субъектом их профессиональной деятельности. Как правило, это  приводит к попыткам создания эмоциональной  дистанции по отношению  к реципиентам (как один их способов предотвращения истощения) с параллельным развитием отрицательных установок в отношении личных профессиональных достижений.

Джерольд Гринберг, автор наиболее известной в отечественной науке динамической модели, рассматривает выгорание как ступенчатый процесс, который имеет тенденцию к развитию во времени и прогрессированию с нарастанием выраженности его проявлений [14].

Так, Гринберг указывает на наличие  пяти стадий развития синдрома выгорания:

Стадия  «медового месяца»  для работника  не отмечена какими либо изменениями негативного характера явно. Работник испытывает своего рода влюбленность в работу, с удовольствием и энтузиазмом выполняет задания. Но с увеличением количества стрессовых ситуаций испытывает всё меньшее удовольствие от выполняемых действий и вследствие этого становится менее активным.

Стадия  «недостатка топлива» обычно отмечена появлением усталости и появлением «дистанции» к  профессиональным обязанностям. При отсутствии стимулирования извне у работника  постепенно теряется интерес к своему труду, могут появляться отдельные незначительные нарушения трудовой дисциплины. При высокой  мотивации и увлеченности работник может продолжать «гореть», используя  для совладания с трудностями внутренних ресурсы, подчас во вред собственному здоровью.

На «стадии  хронических симптомов» появляется раздражительность, обостренная злоба, подавленность. Ощущается  острая нехватка времени. Могут возникать  проблемы со сном, появляются повышенная заболеваемость как следствие  негативных психологических  переживаний.

в «стадии кризиса» обостряются либо развиваются хронические заболевания различного генеза, вследствие чего возможна частичная потеря трудоспособности. Негативные переживания усиливаются, появляется неудовлетворенность жизнью и собственной эффективностью.

стадия  «пробивание стены» характерна переходом  психологических  и физиологических  проблем в острую форму, провоцируя развитие опасных болезней, которые могут  угрожать жизни и ставит под угрозу карьеру и трудоспособность.

С точки  зрения психоаналитической теории острый профессиональный стресс и проблема профессиональной деформации обусловлены проблемами неразрешенного переноса и контрпереноса.

Согласно  данному подходу  определенные ситуации активизируют отдельные  черты личности специалиста, которые осуществляют функции как адаптивного, так и защитного  характера в ответ  на перенос реципиента, вызывая тем самым  ответный контрперенос.

Вместе  с тем, существуют три типа реакций  контр трансфера  согласно временной  протяженности: 1) острые и кратковременные; 2) более длительные, которые развиваются  незаметно и постепенно искажающие отношение  сотрудника к людям; 3) длительный, растянутый во времени и постоянный контртрансфер ведущий к неизменной деформации, патологии характера специалиста.

Бессознательно  личность педагога ассоциируется  учениками с авторитарной, значимой фигурой (по аналогии фигур отца и матери), невольно инициируя реакции  регресса и переноса. При этом чем более выражен перенос, тем глубже, более всеобъемлюще и неотвратимо будет развиваться реакция контрпереноса.

С позиций  гештальт-терапии выгорание связано с потерей восприятия специалистом как цельной личности. При этом наблюдается потеря границ «Я – Реального», возникает тенденция к выстраиванию системы защит.

Мировоззрение и защитные механизмы  травмированного  профессионала не делают его более  толстокожим, отсюда и его эмоциональное  истощение, и переживание  неэффективности. Кроме  того, как и любого на его месте, его травмируют переживания его клиентов, а механизмы защиты и соответствующее мировоззрение уже наготове - и такой человек наживает себе викарную травму (или "вторичное травматическое напряжение"): это симптоматика посттравматического стрессового расстройства и еще не один удар по базовым иллюзиям в сфере мировоззрения.

Идентификация с профессиональной ролью может создать  иллюзию безопасности и всемогущества, отсюда и актуализация нарциссических черт у травмированного  специалиста. Такое  состояние описано  в первую очередь  у медиков и  священнослужителей - переживание собственной  исключительности, возможности  контролировать состояние  своих клиентов, потребность  во внешнем подтверждении  своей значимости. Иногда такой профессионал во время работы и особенно во время обсуждения ее с коллегами производит впечатление нарциссической личности (временами на грани с явной патологией), в прочих же отношениях он гораздо более здоров.

Явно  нарциссична та часть личности профессионала, которую юнгианские аналитики называют Персоной - это посредник между личностью и окружающим его социумом, это социальная роль, с которой идентифицируется личность. Отчасти Персона обусловлена характеристиками самой личности, отчасти - социальными ожиданиями. Персона - это множество социальных ролей, и чем она гибче и многограннее, тем лучше для адаптации личности в обществе. Очень часто профессионалы плотно идентифицированы со своей профессиональной ролью, особенно это касается психотерапевтов, врачей и учителей.

Как правило, Персона расщеплена - есть могущественный профессионал экстра-класса и есть, во мраке, неполноценная часть - бездарность, невежда, бессильный - тот, что  похож на травмированную часть в личности профессионала. Поскольку  профессионал психически здоров, то ощущение всемогущества проецируется на саму профессию - знания, умения, навыки и методики. Переживания  беспомощности и  собственного бессилия порождают отсутствие социальной инициативы и заставляет ждать поддержки от "власти" или общества, а это ожидание, как правило, фрустрируется. Избегание личностно-вовлеченного общения с людьми и не позволяет видеть в них ресурсы для восстановления.