Курс лекций по курсу специализации «Социальная психология личности»

Итак, теория баланса рассматривает явление когнитивного соответствия в сравнительно простых терминах и предлагает один из возможных путей анализа установок. Показывая, что в той или иной ситуации имеются различные способы разрешения несоответствия, эта теория имеет немалое значение и для практики изменения установок.

Теория когнитивного диссонанса, предложенная Л. Фестингером, считается в психологическом мире одной из самых важных теорий когнитивного соответствия (Festinger, 1957). Подобно другим теориям когнитивного соответствия, эта теория исходит из того, что индивид испытывает давление в направлении соответствия. Теория диссонанса рассматривает несоответствие между установками индивида и его поведением. Когнитивный диссонанс определяется как состояние дискомфорта, испытываемое индивидом, когда его поведение не соответствует его установкам. Диссонанс создает психологическое напряжение, и индивид ощущает определенное давление, побуждающее его ослабить это напряжение или избавиться от него. Если индивид не может отказаться от каких-либо своих действий (например, привычек), которые не согласуются с его установками, то основной способ ослабления диссонанса для него состоит в том, чтобы изменить собственные установки. Состояние диссонанса также мотивирует индивида избегать информации, которая может его увеличить. Ослабление напряжения означает восстановление консонанса (согласия). При этом Фестингер отмечал, что люди будут стремиться уменьшать несоответствие между своими установками и поведением только в тех случаях, когда речь идет о важных для них вещах.

Для иллюстрации этого положения можно вспомнить рассказ А. П. Чехова «Крыжовник». Один из его персонажей ¾ мелкий чиновник, работавший в канцелярии, постоянно мечтал о том, как будет жить в собственной деревенской усадьбе с садом, где непременно должен расти крыжовник. Долгие годы он откладывал деньги, отказывая себе во всем. Наконец ему удалось купить земельный участок с домом, и он сам посадил крыжовник. Когда поспел первый урожай, новоиспеченный помещик с восторгом стал пробовать ягоды и угощать своего гостя. Крыжовник оказался жестким и кислым, но хозяин с жадностью ел его, нахваливал и предлагал гостю. Ночью помещик не спал, вставал время от времени, подходил к тарелке с крыжовником и брал по ягодке.

Поведение чеховского персонажа полностью понятно, если подходить к нему, исходя из теории когнитивного диссонанса. Поскольку мечта о крыжовнике была очень желанной для героя рассказа, он стремился исключить несоответствие между полученным результатом и своим поведением, направленным на осуществление данной мечты.

Ряд западных исследований, проведенных в рамках теории когнитивного диссонанса, показывает эффекты другого рода, ¾ когда изменение поведения индивида может побуждать его изменять соответствующие установки в стремлении привести их в соответствие с данным поведением. Обратимся в качестве примера к одному из известных экспериментов, который провели Л. Фестингер и Д. Карлсмит. Испытуемые выполняли скучное задание (поворачивали крючок на доске), за что одни из них получали по 1 доллару, а другие ¾ по 20. Затем экспериментаторы обратились к каждому из испытуемых с просьбой говорить новым участникам эксперимента, что их ждет интересное задание. Позднее экспериментаторы обратились к испытуемым, которым платили ту или иную сумму денег, с одним и тем же вопросом: насколько интересным показалось это явно скучное задание для них самих? Обнаружилось, что их ответы зависели от полученной суммы, а именно: те, кому заплатили 1 доллар, считали, что экспериментальное задание было более интересным, чем те, кому заплатили 20 долларов. Последние вообще не изменили своих установок в отношении выполняемого задания.

Как можно объяснить полученные данные? Ответ предлагается на основе теории когнитивного диссонанса. У испытуемых, которым заплатили только 1 доллар, возникли два несовместимых знания о себе: «я в общем правдивый человек» (почти каждый из нас считает так) и «я только что солгал, не имея на то благотворной причины». Простейший путь, чтобы исключить это несоответствие, состоит для испытуемых в изменении своих установок относительно привлекательности задания. Поэтому они охотнее стали верить в свою ложь. В противоположность этому испытуемые, получившие по 20 долларов, не чувствовали никакого диссонанса, поскольку у них было достаточное оправдание для своей лжи в виде данной суммы. Неудивительно, что они не чувствовали никаких побуждений для изменения своих установок по отношению к выполнявшемуся заданию (Festinger and Carlsmith, 1959).

Американские исследователи провели много подобных экспериментов, но везде были получены сходные результаты. Эти результаты подчеркивают фундаментальное положение теории когнитивного диссонанса: поведение, которое не соответствует имеющейся установке, будет вызывать изменение этой установки только тогда, когда индивид не видит никакого веского внешнего оправдания для совершения данного действия. Таким образом, поведение, противоречащее установке, создает диссонанс именно тогда, когда индивид имеет полную свободу выбора или, по крайней мере, думает, что у него есть такая свобода. Так, если служащий поставил свою подпись в поддержку политического деятеля, который ему не нравится, только по настоянию своего начальника, то вряд ли этот служащий будет испытывать побуждение более позитивно относиться затем к этому политику, потому что он не был достаточно свободен в данной ситуации. Когда внешние силы в виде угроз, требований или подкупа минимизируют возможность личного выбора индивида, побуждая его вести себя в противоречии со своей установкой, редко возникает диссонанс.

Другой причиной изменения установок с целью уменьшения диссонанса является обязательство индивида в осуществлении определенного решения или поведения. Как только мы почувствовали свою бесповоротную обязанность действовать определенным образом, диссонанс способствует вменению установок. Но если мы чувствуем, что можем отказаться от какого-то решения, если оно кажется плохим, выполнять его вполсилы или не выполнять вообще, то, конечно, диссонанс не возникает и никакого изменения установок не происходит.

Западные психологи выделяют еще один тип когнитивного диссонанса, возникающего после принятия решения. Исследование, проведенное на одном из канадских ипподромов, включало в себя опрос людей, сделавших ставки, по поводу того, какие шансы победить имели те лошади, на которых они поставили деньги (Knox and Inkster, 1968). К одной половине опрошенных игроков исследователи обращались непосредственно до того, как они сделали свои ставки, к другой половине ¾ сразу после того. Обнаружилось, что те люди, которые опрашивались сразу же после того, как они сделали свои ставки, были гораздо более уверены в шансах «своих» лошадей. Это кажется странным, по замечанию исследователей. Ведь в конце концов не произошло никаких изменений ни в скачках, ни на поле ипподрома, ни на трассе, ни в погоде за эти несколько секунд до совершения ставки и после. Все же в соответствии с теорией диссонанса одно изменение произошло для игроков. Они испытывали диссонанс после принятия решения. Это переживаемый индивидом конфликт между знанием о том, что он принял решение, и вероятностью того, что данное решение может быть неправильным. Чтобы ослабить такой конфликт, игроки убеждали себя, что их лошади, действительно, могут выиграть.

Итак, сразу же после принятия решения люди считают его более обоснованным по сравнению с другими возможными вариантами. Особенно это относится к тем ситуациям, когда принятое ими решение касается их в значительной степени. Именно так было в рассмотренном случае.

Теория когнитивного диссонанса в течение ряда лет использовалась при изучении влияния того или иного поведения на изменение установок, обеспечивая соответствующую интерпретацию данных. В последующее время появились и другие теоретические подходы, предлагающие иное понимание рассмотренных явлений. Отметим среди этих подходов теорию самовосприятия С. Бема (Bem, 1967).

Напомним сначала, что в соответствии с теорией когнитивного диссонанса мы выводим наши установки, наблюдая за своим собственным поведением и данной ситуацией, почти так же, как мы это делаем, когда наблюдаем за действиями других людей.

По мнению Бема, когда люди ведут себя непоследовательно, то они ищут объяснение этому вне себя, и когда они не могут найти вероятной внешней причины своего поведения, то они допускают, что должна быть какая-то внутренняя причина, а именно установка. Этот поиск причины поведения не вызывается потребностью ослабить неприятное психологическое состояние, как считается теорией когнитивного диссонанса, но основан скорее на нормальной рациональности.

В соответствии с Бемом, испытуемые в эксперименте, который провели Фестингер и Карлсмит (см. выше), не испытывали никакого диссонанса; они просто рассматривали свое поведение и выводили из него свои установки. Чтобы проверить это предположение, Бем предложил группе испытуемых прочитать описание эксперимента Фестингера и Карлсмит и предсказать его результаты. Прогнозы этих испытуемых были подобны оригинальным результатам, показывая, что индивиды не испытывали диссонанса, считая этот эксперимент интересным. Так, по мнению испытуемых Бема, рассматривавших указанную ситуацию, индивиды, получавшие 20 долларов за то, что они говорили об экспериментальной задаче как интересной, действительно лгали. Они делали это из-за денег. Однако индивиды, которым заплатили по одному доллару, должны были оказаться искренними, потому что такой малой суммы, конечно, недостаточно для оправдания чьей-либо лжи. Эти испытуемые, оглядываясь назад, заключили, что они должны были получить удовольствие от эксперимента, так как им сказали, что они получили его. В итоге ¾ никакого несоответствия, никакого дискомфорта и никакого диссонанса.

Какая же из этих двух теорий ¾ когнитивного диссонанса и самовосприятия ¾ является правильной? Исследования западных психологов показывают, что обе теории являются правильными, но в разных ситуациях (Franzoi, 1996). Обнаружено, что люди наиболее вероятно испытывают диссонанс и реагируют в соответствии с теорией когнитивного диссонанса, когда их поведение резко противоречит их установкам, и для этого нет никакого внешнего оправдания. Однако если несоответствие установок и поведения является слабым, те же самые люди проявляют тенденцию вести себя в соответствии с теорией самовосприятия. Высказывается также предположение, что при несоответствии между установками и поведением выбор объяснительной теории зависит от того, насколько поведение, о котором идет речь, является важным для Я личности. Так, теория когнитивного диссонанса дает более надежные предсказания, когда свободно выбранное индивидом поведение не соответствует значительным аспектам его Я-концепции. Таким образом, диссонанс проявляется, по всей вероятности, если какая-либо установка важна для Я или же противоречие между установкой и поведением оказывается существенным. Когда же данный вопрос не важен для Я или несоответствие между установкой и поведением является незначительным, тогда, вероятно, вступят в действие процессы самовосприятия.

Рекомендация:

Для самоконтроля полученных знаний выполните тестовые задания 
к текущему параграфу

5.3. Концепция диспозиционной регуляции поведения личности

Принимая во внимание многообразие отношений индивида к условиям его жизнедеятельности, В. А. Ядов в 1970-е гг. выдвинул концепцию диспозиционной регуляции социального поведения личности. В данной концепции все эти отношения рассматриваются как определенная система, а автор ее конструирует некоторую общую диспозиционную структуру личности как целостного субъекта деятельности (Ядов, 1975; 1979). При этом в качестве системообразующего признака выступают различные состояния и уровни предрасположенности индивида к восприятию условий деятельности.

Ядов обращает внимание прежде всего на следующее обстоятельство. В теории Узнадзе установка представляет собой целостно-личностное состояние готовности к поведению в данной ситуации и для удовлетворения определенной потребности. В концепциях «аттитюдов» или социальной установки также подчеркивается их прямая связь с определенной (социальной) потребностью и условиями деятельности, в которых эта потребность может быть удовлетворена. Смена и закрепление социальной установки также обусловлены соответствующими отношениями между потребностями и ситуациями, в которых они удовлетворяются. Далее, по Ядову, и потребности, и ситуации деятельности, и сами диспозиции образуют иерархические системы.

В рамках данной концепции потребности структурируются по уровням включения личности в различные сферы деятельности, общения. Эти уровни обозначаются следующим образом: сначала первичное включение в ближайшее семейное окружение, далее ¾ в многочисленные контактные группы, в различные сферы трудовой и иной деятельности, наконец, включение через все эти каналы, а также и многие другие в целостную социально-классовую систему через освоение идеологических и культурных ценностей общества. Итак, основанием классификации служит здесь последовательное расширение границ активности личности, а источником этой активности выступает потребность в определенных и расширяющихся условиях полноценной жизнедеятельности человека.

Условия деятельности, в которых могут быть реализованы те или иные потребности личности, также, как считает Ядов, образуют некоторую иерархическую структуру. За основание структуризации здесь принимается длительность времени, в течение которого сохраняется основное качество данных условий.

Низший уровень указанной структуры образуют «предметные ситуации». Их особенность состоит в том, что они создаются конкретной и быстро изменяющейся предметной средой. В течение короткого промежутка времени человек переходит из одной «предметной ситуации» в другую.

Следующий уровень ¾ это условия группового общения. Длительность подобных ситуаций гораздо больше, чем на предыдущем уровне. Это объясняется тем, что основные особенности группы, в которой протекает деятельность человека, сохраняются неизменными.

Третий уровень характеризуется еще более устойчивыми условиями деятельности в той или иной социальной сфере (труда, досуга, семейной жизни).

Наконец, последний уровень представляет собой общие социальные условия жизнедеятельности человека. Это основные особенности (экономические, политические, культурные) образа жизни данного общества, класса, больших социальных групп.

Понимая диспозиции личности как своеобразный продукт «столкновения» ее потребностей и ситуаций их удовлетворения, Ядов предлагает следующую иерархию диспозиций.

Низший уровень диспозиционной структуры ¾ элементарные фиксированные установки по Узнадзе. Они формируются на основе витальных потребностей и в простейших ситуациях, эти установки лишены модальности (переживания «за» или «против») и неосознаваемы (отсутствуют когнитивные компоненты).

Второй уровень данной структуры ¾ социальные фиксированные установки. Как и американские исследователи, Ядов отмечает, что социальная установка содержит три основных компонента: эмоциональный (или оценочный), когнитивный (рассудочный) и собственно поведенческий (аспект поведенческой готовности). Факторы, формирующие ее, это, с одной стороны, социальные потребности, связанные с включением индивида в первичные и другие контактные группы, а с другой ¾ соответствующие социальные ситуации. Можно сказать, что это «аттитюд» или отношение по Мясищеву.

Наконец, высший уровень диспозиционной иерархии образует система ценностных ориентаций на цели жизнедеятельности и средства достижения этих целей. Данная система ценностных ориентаций формируется на основе высших социальных потребностей личности. Такова, например, потребность включения в соответствующую социальную среду в широком смысле.

Важнейшей функцией всей диспозиционной системы, рассмотренной выше, является, по словам Ядова, психическая регуляция социальной деятельности или поведения индивида в социальной среде. Если соотнести с данной диспозиционной системой различные проявления деятельности человека, то можно выделить несколько иерархически расположенных уровней поведения. Первый уровень относится к регуляции специфических реакций индивида на актуальную предметную ситуацию. Это поведенческие акты ¾ ответы индивида на те или иные быстро сменяющие друг друга воздействия внешней среды. Следующий уровень ¾ поступок или привычное действие, которое как бы компонуется из целого ряда поведенческих актов. Целенаправленная последовательность поступков составляет поведение в какой-либо сфере деятельности. Наконец, целостность поведения в различных сферах, которая регулируется высшим уровнем. «Целеполагание на этом, высшем, уровне представляет собой некий “жизненный план”, важнейшим элементом которого выступают отдельные жизненные цели, связанные с главными социальными сферами деятельности человека ¾ в области труда, познания, семейной и общественной жизни» (Ядов, 1979. С. 112).