Товарные знаки и их роль в коммерческой работе

Общим порядком защиты нарушенных прав на товарный знак считается их гражданско-правовая защита, реализуемая  в рамках общего, т.е. судебного порядка. В настощее время все споры, связанные  с нарушением рассматриваемых прав относятся к компетенции арбитражных  судов, разрешающих все споры, связанные с предпринимательской деятельностью. По соглашению сторон возможна передача спора на разрешение третейского судьи.

Способы защиты нарушенных или оспариваемых прав на товарный знак.

1. Владелец права на товарный знак, права которого оспариваются или не признаются третьими лицами, вправе потребовать официального признания этих прав. Споры такого рода возникают на базе реорганизации юридических лиц, если в ходе нее нечетко определены права и обязанности вновь возникших юридических образований. Кроме того, иск о признании права на товарный знак может быть заявлен также лицом. Претендующим на предоставление охраны его знаку в силу общеизвестности последнего на территории РФ.
2. Наиболее распространенным способом защиты, вытекающим из нарушения прав на товарный знак, является требование о прекращении их дальнейшего использования. Данное требование может быть заявлено и целях предотвращения готовящегося нарушения. Например, когда маркированный чужим товарным знаком товар лишь готовится к реализации или ввозу на территорию охраны.
3. К вышесказанному способу защиты близко примыкает требование об удалении с товара или его упаковки незаконно используемого товарного знака или обозначения, сходного с ним до степени смешения, либо уничтожение изготовленных изображений товарного знака или обозначения, сходного с ним до степени смешения. Иногда это сделать невозможно без причинения существенного вреда самому товару. Представляется ,что по смыслу закона в этом случае подлежит уничтожению (переработке) сам товар.
4. В качестве особого способа защиты прав на товарный знак (ст.46 Закона РФ о товарных знаках) выделяется опубликование судебного решения в целях восстановления деловой репутации потерпевшего. Такого рода публикация, текст, место и время опубликования которой во избежание дальнейших споров должны быть определены самим судом, подлежит оплате нарушителя.

В тех случаях, когда вследствие незаконного использования товарного  знака у их обладателей возникли убытки, последние подлежат возмещению нарушителем в полном объеме. В  качестве потерпевшего выступает прежде всего владелец торгового знака. Лица, пользующиеся торговыми знаками  на основании лицензионных договоров, также рассматриваются как потерпевшие  и имеют право на возмещение вреда.

Доходы, полученные лицом, незаконно  использовавшим принадлежащий потерпевшему товарный знак, могут рассматриваться  в качестве упущенной выгоды и  должны быть переданы потерпевшему. Объем  нанесенного вреда кроме упущенной  выгоды включает в себя и другие убытки, которые также должны быть возмещены за счет нарушителя.

Использование чужого товарного  знака может рассматриваться  и как уголовно наказуемое деяние (ч.1 ст.180 УК РФ). Для квалификации данного  деяния как преступления необходимы такие признаки, как неоднократность  или причинение крупного ущерба. Субъективная сторона преступления характеризуется  прямым умыслом. В качестве возможного наказания предусматривается:

1) штраф в размере от 200 до 400 минимальных размеров оплаты  труда или в размере заработной  платы или иного дохода осужденного  за период от 2 до 4 месяцев; 

2) обязательные работы  на срок от 2 до 4 месяцев;

3. исправительные работы на срок до 2-х лет.

Таким образом, защита прав на товарный знак осуществляется в  основном в юрисдикционной форме. В  рамках юрисдикционной защиты выделяют общий и специальный порядки  защиты нарушенного права. Общий  порядок защиты - это защита прав в суде (в данном случае - в арбитражном). Специальный порядок защиты - это  административно-правовая защита, то есть обращение в Апелляционную палату Патентного ведомства, либо обращение  в федеральный или территориальный антимонопольный орган, либо обращение в вышестоящий орган организации-нарушителя.

3. Зарубежный опыт. Мировой рынок и интеллектуальная собственность.

Право интеллектуальной собственности  в России принято совсем недавно, в то время как в Европе и  США оно функционирует уже  десятки лет. Например в Германии законодательство о товарных знаках существует с 1902 года. Безусловно, новоиспеченные российские законы, касающиеся товарных знаков, проигрывают при сравнении  с отшлифованным десятилетиями  законодательствами, регулирующие аналогичные  проблемы в других странах. Однако, преимущество России заключается в  возможности изучить богатый  опыт стран с развитой рыночной экономикой в сфере регулирования вопросов , касающихся интеллектуальной собственности  вообще и товарных знаков в частности. В интересах нашей страны не упускать такую возможность. Более того, изучение зарубежного законодательства о  интеллектуальной собственности необходимо для успешного функционирования на мировом рынке.

В наши дни происходит процесс  интеграции мировой экономики, углубления экономической взаимозависимости  стран. Конечная цель этого процесса - устранение препятствий на пути перемещения  товаров, услуг, результатов интеллектуальной деятельности, капиталов и рабочей  силы. Последним крупным событием в сфере международного сотрудничества стало завершение процесса, начатого еще в 1947-1948 г. с создания Бреттонвудской системы и заключения Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ). Речь идет об учреждении Всемирной  торговой организации (ВТО) на Уругвайском  раунде ГАТТ, которая призвана регулировать международную торговлю товарами, услугами, а также внешнеторговые аспекты  инвестиций и прав интеллектуальной собственности.

Российская федерация  имеет в ВТО статус наблюдателя  и в 1993 г. подала официальное заявление  о намерении присоединиться на условиях полноправного членства. Для того, чтобы стать членом ВТО, Россия должна присоединиться ко всем  соглашениям, подписанным в ходе Уругвайского раунда ГАТТ, в том числе и к Соглашению о торговых аспектах прав интеллектуальной собственности.

Соглашение охватывает авторские  и смежные права, товарные знаки, наименования мест происхождения товаров, промышленные образцы, патенты, топологию  интегральных микросхем, торговые секреты. Кроме того, оно содержит детальное  описание средств защиты, которые  члены ВТО должны предоставлять  обладателям прав интеллектуальной собственности. Однако есть один аспект прав интеллектуальной собственности, который выведен за рамки Соглашения.

В ст. 6 Соглашения о торговых аспектах прав интеллектуальной собственности  говорится, что Соглашение не затрагивает  «exhaustion» прав интеллектуальной собственности. Англо-русский юридический словарь дает следующий перевод слова «exhaustion»: «1. исчерпание патентных прав (в результате продажи запатентованных изделий); 2. исчерпание прав,  вытекающих из владения товарным знаком» Термин «исчерпание прав интеллектуальной собственности» использован в Законе РФ «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров». Поскольку российское законодательство дает лишь общее определение термина «исчерпание прав интеллектуальной собственности», представляется полезным обратиться к опыту других правовых систем, где принцип исчерпания прав интеллектуальной собственности применяется уже давно.

Наиболее яркий пример постепенного развития принципа исчерпания прав интеллектуальной собственности  дает право ЕС. Между положениями  Договора о ЕЭС о свободном  движении товаров и правами обладателей  интеллектуальной собственности долгое время существовал конфликт.

Права интеллектуальной собственности  чаще всего предоставляются на основании  национального законодательства и  являются национальными по своей  природе. Они включают в себя право  обладателя предотвращать в определенных случаях импорт товаров, в том  числе и из других стран-членов ЕС. Различные уровни защиты прав интеллектуальной собственности в странах ЕС могут неблагоприятно влиять на конкуренцию и свободу движения товаров внутри ЕС. Компании, в особенности производители наукоемкой и высокотехнологичной продукции, могут предпочесть производить и продавать свои товары в той стране ЕС, где уровень защиты прав интеллектуальной собственности наиболее высок.

Статья 30 Договора об учреждении ЕЭС предусматривает, что «количественные  ограничения на импорт, а также  любые меры, равнозначные по своим  последствиям, запрещаются между  государствами-членами.» за исключением  специально оговоренных в Договоре случаев. Статья 34 устанавливает такое  же запрещение в отношении количественных ограничений на экспорт. В соответствии со ст. 36 Договора об учреждении ЕЭС  «постановления статьей 30-34 включительно не исключают запрещений и ограничений  импорта, экспорта или транзита, обоснованных соображениями... защиты промышленной и торговой собственности» Таким  образом, ст.36 защищает права интеллектуальной собственности, и обладатель таких  прав сохраняет монополию на их использование.

Разрешить конфликт между  отдельными положениями Договора об учреждении ЕЭС, а также между  Договором об учреждении ЕЭС и  национальным законодательством стран  ЕС в сфере интеллектуальной собственности  был призван суд ЕС.

Суд ЕС при рассмотрении ряда дел, касающихся осуществления  прав промышленной и торговой собственности, выработал доктрину исчерпания прав интеллектуальной собственности, с  помощью которой удается сгладить вышеуказанные противоречия.

Действие принципа исчерпания прав может быть кратко сформулировано следующим образом: чем быстрее  будет признано, что права исчерпаны, тем меньше осуществление прав интеллектуальной собственности будет служить  ограничением международной торговли.

Факт помещения на рынок (введения в хозяйственный оборот) товара или услуги, являющихся объектом промышленной или торговой собственности, должен рассматриваться в равных условиях, независимо от того, в какой  стране ЕС товар или услуга впервые  помещены на рынок (введены в хозяйственный  оборот). Таким образом, с одной  стороны, обладатели прав промышленной или торговой собственности не могут  полагаться на такие права для  предотвращения помещения на рынок (введения в хозяйственный оборот) в другой стране ЕС товаров или  услуг, введенных в оборот в какой -либо стране ЕС самим обладателем  прав или с его согласия. С другой стороны, обладатель прав интеллектуальной собственности в стране импорта  не может запретить импорт только по причине того, что товар или  услуга были впервые введены в  оборот не в этой стране.

Представим себе, что товар  вводится в хозяйственный оборот на территории Великобритании владельцем зарегистрированного в Великобритании товарного знака (патента или  авторского права), параллельно имеющим  такую же защиту своих прав, например, во Франции. В соответствии с правилами  ЕС в этом случае владелец товарного  знака (патентообладатель или владелец авторских прав) не сможет использовать средства защиты, предоставляемые французским  законодательством, для запрещения третьим лицам, купившим товары на рынке  Великобритании, ввозить и продавать  их во Франции (так называемый параллельный импорт), поскольку введение товара в хозяйственный оборот в Великобритании владельцем товарного знака (патентообладателем или владельцем авторских прав) или  с его согласия исчерпало его  исключительные права в отношении  объекта интеллектуальной собственности  на всей территории Европейского Союза.

В процессе рассмотрения конкретных дел о толковании ст.30-36 Договора о ЕЭС и выработки принципа исчерпания прав Суд ЕС столкнулся с проблемой ограничения своей  компетенции в отношении интеллектуальной собственности. Право ЕС не распространяется на национальный статус прав или режим  обладания правами в отношении  промышленной или торговой собственности. Однако осуществление прав интеллектуальной собственности таким образом, что это приводит к изоляции или закрепляет изоляцию национальных рынков, противоречит главной цели Договора о ЕЭС - объединению множества национальных рынков в один и, следовательно, запрещается. Например, предоставление лицензии на использование объекта промышленной или торговой собственности и условия такой лицензии подпадают под действие права ЕС.

Суд ЕС разработал подход, согласно которому различают existence - «существование» (или specific subject matter - «специфический объект», или substance - «содержание», или essential rights of the holder - «существенные права обладателя») и exercise - «осуществление» прав интеллектуальной собственности.

Начало разделения было положено в деле Deutsche Grammophon v Metro № 78/70, где Суд установил, что хотя Договор о ЕЭС и не затрагивает существование прав интеллектуальной собственности, есть непреложные обстоятельства, при которых осуществление таких прав может быть ограничено запрещениями, содержащимися в Договоре о ЕЭС.

При рассмотрении вопроса  о том , подпадает ли существование прав интеллектуальной собственности под действие ст. 36 Договора о ЕЭС, Суд в каждом случае определяет содержание прав интеллектуальной собственности. Статья 36 разрешает отклонение от принципа свободного движения товаров только настолько, насколько это необходимо для защиты существенных прав обладателя такой собственности. В деле Deutsche Grammophon v Metro № 78/70 компания Metro импортировала во Францию магнитофонные записи, которые она приобрела у посредника в Голландии. Посредник же купил эти записи непосредственно у фирмы Deutsche Grammophon, которая затем попыталась использовать во Франции свои смежные с авторскими права для того, чтобы предотвратить ввоз и распространение этих записей компанией Metro. Суд пришел к выводу, что попытка фирмы Deutsche Grammophon использовать свои права по национальному законодательству вышеуказанным образом противоречит принципу свободного движения товаров. Права во Франции были исчерпаны при помещении товаров на рынок в любой стране ЕЭС самим обладателем прав или с его согласия, то есть при продаже записей фирмой Deutsche Grammophon фирме-посреднику.

Национальное законодательство стран-членов ЕС определяет условия  и процедуру предоставления защиты прав интеллектуальной собственности. В деле Thetford v Fiamma SpA № 35/87 Cуд установил, что при отсутствии дискриминации (например, в случае исчерпания прав) или законодательства, используемого в качестве скрытого ограничения торговли, различие национальных режимов правовой защиты интеллектуальной собственности само по себе не дает повод рассматривать национальное законодательство как нарушающее принцип свободного движения товаров.