Древняя Русь: истоки предпринимательской деятельности

Огромное значение для успеха предпринимательской деятельности старообрядцев имели распространенные в общине этические нормы поведения: воздержание и аскетизм в домашней жизни, трезвость, единение и взаимная поддержка, готовность придти на помощь разорившимся единомышленникам и, наконец, ограничение дивиденда до 6%, что предохраняло предприятия старообрядцев от кризисов[9].

В результате этих процессов старообрядчество к середине XIX в. стало конфессионально-экономическим сообществом. Роль в нем общин, прежде всего центральных, способствовала их собственной стабилизации и укреплению. Но собственная стабилизация общин являлась лишь инструментом для выполнения основной задачи – обеспечения осуществления функций старообрядческого предпринимательства, направленных на поддержание и консолидацию всего сообщества. Однако по мере развития капитализма, особенно во второй половине XIX в. влияние общины на частное старообрядческое предпринимательство начинает ослабевать и постепенно частный интерес становится доминирующим. Эта тенденция стала проявляться и в частной жизни купцов-старообрядцев. Так известный московский богач К.Т. Солдатенков, принимавший активное участие в делах Рогожского кладбища, одновременно состоял в гражданском браке с московской купчихой – француженкой Клеманс Дюбуи. Тем не менее, элементы общинного хозяйствования среди предпринимателей-старообрядцев продолжали сохраняться вплоть до конца XIX в.

Таким образом, участие церкви и монастырей в предпринимательской деятельности, особенно на этапе феодальной Руси было достаточно существенным. Однако торговая и промысловая активность монастырей во многом стимулировалась льготами и привилегиями, которыми обладала церковь в IX – XV вв. Однако по мере укрепления государственной власти и лишения церкви привилегий, ее влияние на экономику страны начинает неуклонно снижаться. Раскол русской православной церкви в XVII в., ликвидация патриаршества при Петре I и секуляризация церковных земель при Петре III и Екатерине II, окончательно подорвали ее политическую и экономическую независимость, что не могло не сказаться на церковном и монастырском предпринимательстве.

С другой стороны, раскол православной церкви стимулировал экономическую активность старообрядцев, поскольку многие купцы остались верны старой вере. Именно старообрядчество явилось одной из национальных особенностей российского предпринимательства. Если на Западе протестантизм выступал как религия формирующейся буржуазии, то в России старообрядчество с его жесткими религиозными нормами стало одной из форм первоначального накопления капитала.

Большие капиталы, сосредоточившиеся в руках купцов-старообрядцев к концу XVIII в., своеобразно перелились в промышленное предпринимательство в XIX в. Его осуществляли прежде всего выходцы из крестьян, многие из которых в той или иной степени были связаны со старообрядчеством.

Помимо конфессиональной солидарности, патрональных отношений в общине, большую роль в успехе предпринимательской деятельности старообрядцев играли строгие этические нормы; приверженцы старой веры имели репутацию честных и добросовестных деловых партнеров. Сочетание передового предпринимательского опыта и консерватизма нравов – характерная черта менталитета сторонников старой веры.

 

 

9.4. Еврейское предпринимательство

 

 

Первое упоминание о контактах между славянами и еврейскими предпринимателями относится еще к VIII веку. В.О. Ключевский упоминает о том, что «промышленные евреи» появились в степях между Доном и Днепром из Закавказья. «Еврейское влияние здесь было так сильно, что династия хозарских каганов со своим двором, т.е. высшим классом хозарского общества, приняла иудейство»[10].

В Киевской Руси еврейская община играет заметную роль в обширной торговой деятельности Киева. «В новых городских стенах (закончены в 1037 г.) имелись Жидовские ворота, к которым примыкал еврейский квартал. Евреи Киева не встречали ограничений или враждебности от князей и даже имели покровительство их, так как торговля и предпринимательство евреев были выгодны для казны»[11].

Однако в 1113 г. в Киеве вспыхнул бунт против еврейской общины, связанный с неумеренными процентами (до 50% годовых), которые брали еврейские ростовщики. Но этот бунт, по мнению М.Н. Покровского, носил социальный, а не национальный характер.

В результате монголо-татарского нашествия и разгрома Киева прекратилась оживленная торговая деятельность в Киевской Руси, и многие евреи, по мнению А.И. Солженицына, видимо ушли в Польшу[12]. В дальнейшем проникновение евреев в Московскую Русь было самым незначительным, хотя специально приезду извне евреев в Москву препятствий не было.

После смуты начала XVII в. польско-литовским евреям было запрещено ездить с товарами в Москву и замоскворецкие города. Это была реакция на участие еврейских предпринимателей в смуте на стороне Речи Посполитой. Однако уже в годы правления Алексея Михайловича эти ограничения были сняты и еврейские купцы получили доступ во все русские города, включая Москву. Нет никаких сведений о стеснении евреев и в период царствования Петра I. Более того, в начале XVIII в. евреи развили активную торговую деятельность в Малороссии, за год до того, как это право получили великороссийские купцы. Несмотря на то, что гетман Скоропадский несколько раз объявлял указы о выселении евреев, но они не выполнялись, а, напротив, число евреев в Малороссии возрастало[13].

В послепетровскую эпоху участие евреев в хозяйственной жизни страны было незначительно, особенно после Указа Елизаветы Петровны о запрещении евреям привозить товары в Россию. Перелом произошел при Екатерине II, когда в 1772 г. после первого раздела Польши, Россия вернула себе Белоруссию с ее массовым 100-тысячным населением. Надо добавить, что к XVIII в. винное дело стало почти главным занятием евреев. Поэтому, когда в 1778 г. на Белорусский край была распространена гильдейская реформа 1775 г., еврейские предприниматели активно воспользовались правом записываться в купечество. Так, например, по Могилевской губернии купцами объявились 10% от еврейского населения и только 5,5% – от христианского[14]. Евреи сосредоточили в своих руках сельскую торговлю, брали в аренду различные статьи помещичьих доходов, прежде всего, продажу водки в шинках.

Надо отметить, что в России все торгово-промышленное сословие (купцы и мещане) не пользовалось свободой передвижения, а было прикреплено к месту приписки. Но для Белоруссии в 1782 г. Сенат сделал исключение: купцы получили право переходить из города в город «смотря по удобности их коммерции». Этот порядок дал преимущество еврейским купцам. Но они пошли дальше и стали не только ездить с товарами по разным городам империи, но и записываться в купцы в Москве и других городах. В результате к концу XVIII в. число евреев в Москве значительно возросло. Некоторые евреи занимались продажей заграничных товаров на своих квартирах или постоялых дворах, а также в разнос по домам, что в ту пору было вообще запрещено[15].

В результате в 1790 г. Московское купеческое общество обратилось к императрице с жалобой на еврейское купечество, которое пользуется в Москве запрещенными приемами торговли. В жалобе указывалось на контрабандный характер происхождения еврейских товаров, что делает их более дешевыми и ставит еврейское купечество в неравные конкурентные условия. Московское купечество потребовало удаления еврейских купцов из Москвы. В свою очередь еврейские купцы пожаловались на то, что они встречают отказ при приеме в смоленское и московское купечество.

Рассмотрением жалобы занялся «Совет государыни». В соответствии с единым российским правилом он нашел, что евреи не имеют права «записываться в купеческие российские города и порты», а только в Белоруссии. Что «от допущения евреев в Москву не усматривается никакой пользы». В результате в декабре 1791 г. был издан высочайший указ «О недозволении евреям записываться в купечество внутренних губерний», а в Москву могут приезжать «лишь на известные сроки по торговым делам». Наконец, евреи могут пользоваться правами купечества и мещанства только в Белоруссии и Новороссии[16]. Введение этого указа по сути стало первым шагом в формировании «черты оседлости», хотя он и не помешал тому, что к концу царствования Екатерины II в Санкт-Петербурге образовалась небольшая еврейская колония.

В 1793 и 1795 гг. состоялись 2-й и 3-й разделы Польши, в результате в состав России вошло уже почти миллионное еврейство Литвы, Подолии и Волыни.

В вопросе об определении самого термина «еврейское предпринимательство» существует два подхода. Некоторые авторы, оперируя понятием «еврейское предпринимательство» толкуют его довольно широко, зачастую распространяя это понятие на всех предпринимателей-евреев независимо от их вероисповедания, другие, в частности Б.В. Ананьич, считают, что еврейское предпринимательство скорее применимо к той части евреев-предпринимателей, которые, как и старообрядцы, были связаны деловыми отношениями с религиозной общиной[17].

Обособленность еврейской общины, правительственные преследования, ограниченность действий членов общины пределами черты оседлости, создавали своеобразные условия для накопления капиталов. В черте оседлости, в западных губерниях, в середине XIX в. возникало большое количество фабрик по производству сукна, шляп, стекольных изделий, появились кожевенные и свечные заводы, владельцы которых были евреи. Рабочие на этих фабриках в подавляющем большинстве также были евреи. В этих условиях складывались особые отношения между рабочими и владельцами предприятий, принадлежащими к одной общине. Эти фабрики поддерживали отношения с банкирскими домами, возникавшими в черте оседлости и финансировавшими эти предприятия. Накануне реформ 1860-х гг. крупным банковским центром черты оседлости был Бердичев, который обслуживал Киевскую контрактную ярмарку и учитывал векселя на Петербург, Москву, Одессу. Еврейские банкирские дома, фабрики и заводы в черте оседлости также часто были связаны с общиной (раввины могли выступать в таких банкирских домах в качестве третейских судей или посредников при заключении сделок или соглашений). Еврейский капитал, как и старообрядческий, работал в условиях преследований и ограничений со стороны правительства[18].

В то же время политика правительства в отношении еврейского купечества как раз была направлена на то, чтобы освободить его от влияния кагала. Евреи-купцы, записавшиеся в гильдию или в мещанство освобождались от податного отношения к кагалу и уже не должны были обращаться туда за разрешением на всякую отлучку, а делали это на общих основаниях, т.е. через магистрат.

С отходом евреев-купцов переставала существовать и государственная рубрика «евреи». Все евреи должны были быть отнесены к какому-либо сословию, в основном к мещанству. Этот процесс сдерживался только из экономических соображений, поскольку годичный поголовный сбор с мещан в конце XVIII в. составлял 60 коп., а с евреев – 50 коп. Тем не менее, начиная с 1783 г. все евреи: и мещане, и купцы, должны были вносить сборы не в кагал, а в магистрат, на общих основаниях, и паспорт на выезд получать от него же. Это движение закрепилось всеобщим новым Городовым положением 1785 г., которое рассматривало лишь сословия, а никак не нации[19].

Поэтому те евреи-купцы, которые покидали черту оседлости, как правило, не придерживались общинных правил. Примером может служить деятельность еврейских банкирских домов, открывшихся в Петербурге со второй половины XIX века.

В 1859 г. в связи с важными экономическими преобразованиями и подготовкой финансовой реформы царское правительство разрешило купцам-евреям, принадлежавшим к первой гильдии, жить в столицах. В результате этого законодательства появилось несколько крупных еврейских банкирских домов в Петербурге и Москве, сыгравших значительную роль в развитии некоторых отраслей промышленности, железнодорожной сети и в учредительной кампании, результатом которой стало возникновение в России крупных акционерных банков. В частности, в Петербурге и в Москве большую роль в экономической жизни, как этих столичных городов, так и всей империи, в конце XIX – начале ХХ вв. играли банкирские дома еврейских семей Гинцбургов и Поляковых. Закон от 15 марта 1859 г. создал условия для переселения в Петербург большой группы предпринимателей из южных и западных губерний России.

Первым банкирским домом, появившимся в столице после издания закона 1859 г. был Банкирский дом Гинцбургов. Он занял место чрезвычайно влиятельного банкирского дома барона Александра Штиглица, последнего придворного банкира, возглавившего в 1860-м г. Государственный банк.

С появлением в Петербурге банкирского дома Гинцбургов к нему перешли в значительной степени функции, которые прежде выполняли Штиглицы. Гинцбурги разбогатели на винных откупах в западных губерниях России. Заработанные миллионы и закон 1859 г. позволили им открыть не только банкирский дом в Петербурге, но и отделение в Париже. Банкирский дом Гинцбургов имел обширные финансовые связи в России и за ее пределами. Они были самым тесным образом связаны с правительством не только благодаря участию в международных финансовых операциях, связанных с заключением займов русского правительства, но и своей роли в золотодобывающей промышленности и были крупными акционерами печально известного Ленского золотопромышленного предприятия[20].

Предпринимательская деятельность Гинцбургов и Поляковых не была уникальным явлением для России. Во второй половине XIX в. в банкирской сфере и железнодорожном деле работала большая группа влиятельных предпринимателей-евреев, выходцев из Польши: И. Блиох, Л. Кроненберг, В. Ляский, А. Зак. Все они выступали как носители европейских предпринимательских традиций и способствовали развитию банковских структур и железнодорожного хозяйства империи.

 

 

Вопросы для самоподготовки:

1.  Какими торговыми привилегиями пользовались в средние века торговые монастыри?

2.  Назовите основные направления предпринимательской активности православных монастырей.

3.  В каких видах деятельности монастырское предпринимательство было наиболее успешным?

4.  В чем заключались особенности старообрядческого предпринимательства?

5.  Назовите основные формы хозяйствования старообрядцев.

6.  В чем заключались особенности еврейского предпринимательства?

 

 

Литература:

1.  Ананьич Б.В. Предпринимательство в России. (Религиозно-национальный аспект) / Экономическая история России XIX-ХХ вв. Современный взгляд. М., РОССПЭН, 2001.

2.  История предпринимательства в России. Книга 1-2. М., (РОССПЭН), 2000.

3.  Керов В.В. «Се человек и дело его…» Конфессионально-этические факторы старообрядческого предпринимательства в России. М., ЭКОН-ИНФОРМ, 2004.

4.  Пашков А.М. Выговская поморская пустынь и ее культура // Старообрядчество: история, культура и современность. М., 1997.

5.  Солженицын А.И. Двести лет вместе (1795-1995) Часть I. М.: Русский путь, 2001.

 

 

 

 

[1] Велувенкамп Ян Виллем. Указ.соч. С. 118.

[2] Виноградова Е.А., Виноградов А.Д. Тверь XVI-XVIII вв. Очерки истории и экономики. Тверь, 2002. С. 72.