Сравнительный анализ концепций индустриального общества

Рассматривая  современное "западное общество", Гэлбрейт акцентирует внимание на коренном изменении его социально-экономической сущности, на преодолении капиталистической, буржуазной природы. По его суждению, Маркс был прав по отношению к прошлому, но в современных условиях все изменилось: капиталисты утратили свое господствующее положение. Власть переходит от собственников капитала к "техноструктуре", т.е. к коллективу специалистов-управляющих. 

 В своей  концепции Гэлбрейт выделяет  такие характерные черты индустриального  общества, как функционирование «индустриальной системы», ведущий институт — корпорация, активная роль государства, использование планирования, слияние крупных корпораций с государством.

 Позднее  в работе «Экономическая теория  и общественные цели» (1973) Гэлбрейт  включает в индустриальное общество не только индустриальную систему, которую в новой работе он именует плановой, но и рыночную систему. Рассматривая противоречия, возникающие между этими двумя секторами индустриального общества, он объясняет многие проявления кризисных процессов современной западной экономики.

 

  
5. Тоффлер о волнах развития

Тоффлер — сторонник концепции постиндустриального общества. Он разделяет утопические представления о возможности создания справедливого общества посредством радикальных демократических реформ капитализма. По мнению Тоффлера, в 60—70-е годы человечество переживает новую технологическую революцию, ведущую к непрерывному обновлению социальных отношений и созданию сверхиндустриальной цивилизации. Ученый приходит к выводу о неспособности государственно-экономического капитализма справиться с порожденными НТР экономическими противоречиями и социальными конфликтами, принимающими форму глобальных конвульсий.

Важнейший труд американского футуролога Эльвина  Тоффлера - "Третья волна" - написан в начале 80-х гг. ХХ в., но его основные идеи не устарели и в начале XXI в. "Мир, который возникает с огромной скоростью из столкновения новых ценностей и технологий, новых геополитических отношений, новых стилей жизни и способов коммутации, - пишет Тоффлер, - требует совершенно новых идей и аналогий, классификаций и понятий".

По мнению Тоффлера, развитие науки и техники осуществляется рывками, по его терминологии, - волнами.

Сначала была первая волна, которую он называет "сельскохозяйственной цивилизацией". От Китая и Индии до Мексики, от Греции и Рима возникали и приходили в упадок цивилизации, у которых, несмотря на внешние различия, были фундаментальные общие черты. Везде земля была основой экономики, жизни, культуры, семейной организации. Везде господствовало простое разделение труда и существовало несколько четко определенных каст и классов: знать, духовенство, воины, рабы или крепостные. Везде власть была жестко авторитарной. Везде социальное происхождение человека определяло его место в жизни. Везде экономика была децентрализованной, каждая община производила большую часть необходимого.

Триста лет  назад произошел взрыв, ударные  волны от которого обошли всю землю, разрушая древние общества и порождая совершенно новую цивилизацию. Таким  взрывом была промышленная революция. Эта вторая волна пришла в соприкосновение с институтами прошлого и изменила образ жизни миллионов.

К середине ХХ в. силы первой волны угасли, на земле воцарилась "индустриальная цивилизация". Создались  сталелитейные и автомобильные заводы, текстильные фабрики, предприятия по переработке продуктов питания, железные дороги. Все общества второй волны начали извлекать нужную им энергию из угля, газа и нефти. Впервые цивилизация стала разрушать основной капитал природы. "Это погружение в энергетические запасы земли, - говорит Тоффлер, - послужило скрытой дотацией для роста индустриальной цивилизации". Заводы стали символами целой индустриальной основы. Скачок к новой энергетической системе происходил параллельно гигантским достижениям в технологии. Стали использоваться громадные электромеханические машины, родилась технология "чрево", т.е. создание машин машинами. Возникли крупные промышленные города, из которых поступало бесконечное количество продукции. Установилась система массового производства.

Вторая волна, изменив  техносферу, революционизировала и  социосферу: изменилась форма семьи, возникла специальная подготовка людей  к машинному труду, появились  гигантские корпорации, усилилась роль профсоюзов, государства, политических партий, развилась связь, массовая циркуляция газет, журналов, книг и т.д.

Индустриализм разрушил единство производства и потребления, отделил  производителя от потребителя. Для  их взаимодействия стал необходим обмен, рынок. Люди были буквально всосаны  в денежную систему. Коммерческие ценности стали главными; экономический рост, определяемый размерами рынка, стал первоочередной целью всех правительств. Взрывоподобная экспансия рынка внесла свой вклад в самый быстрый рост жизненного уровня, который когда-либо переживал мир.

Согласно Тоффлеру, у каждой цивилизации есть свой скрытый код - система правил, или принципов, проявляющихся во всех сферах ее деятельности подобно некоему единому плану. Эти принципы таковы: стандартизация, специализация, синхронизация, концентрация, максимизация, централизация.

Там, где пронеслась вторая волна, возник новый тип власти - власть распыленная и безликая, технократия, или интеграторы разделенного общества, собирающие его в единую систему. Они распределяют роли работы, решают, кто какое получит вознаграждение, составляют планы, контролируют их выполнение, устанавливают связи между производством, распределением, транспортом и средствами коммуникации.

Мощным интеграционным двигателем становится правительство. Технократы завладели "средствами интеграции", а отсюда получили бразды правления в сферах социальной, культурной, политической и экономической жизни. "Руководители общества второй волны -интеграторы", - говорит Тоффлер.

Всевластие второй волны  было недолгим, ибо чуть ли не одновременно с ее победой на мир стала накатывать новая - третья по счету - волна, несущая с собой новые институты, отношения, ценности.

 Тоффлер отмечает, что примерно с середины 50-х гг. промышленное производство стало приобретать новые черты. Во множестве областей возросло разнообразие типов техники, образцов товаров, видов услуг. Все большее дробление получает специализация труда. Разнообразнее делаются организационные формы управления. Возрастает количество публикаций. По мнению Тоффлера, все это привело к чрезвычайному дроблению экономических показателей, что и обусловило появление информатики.

Разнообразие  расшатывает традиционные структуры  индустриального века, так как  они строились на массовом выпуске  стандартизированной, унифицированной, единообразной продукции.

"Массовизация" подверглась критике, поскольку  стало очевидным, что машины  лишают людей индивидуальности, а технология вносит рутинность  во все сферы общественной  жизни. Тенденция к унификации  породила контртенденцию. Появился запрос на новую технологию. "Информационный взрыв" третьей волны рассматривается как порождение отживших структур.

Тоффлер стремится  обрисовать будущее общество как  возврат к доиндустриальной цивилизации  на новой технологической базе. Экономическим  костяком вновь возникающего мира становятся, по Тоффлеру, электроника и ЭВМ, космическое пространство, использование глубин океана и биоиндустрия. Это и есть третья волна, которая завершает аграрную и промышленную революции.

Доминантой  преобразований в обществе служат глубокие изменения в техносфере, к которой Тоффлер относит энергетическую базу, производство и распределение. Однако он связывает изменение в технике с экологическими социальными процессами. Тоффлер полагает, что компьютеры углубят понимание причинно-следственных связей нашей культуры в целом. Обработка информации поможет создать осмысленные "целостности" из бессвязных, роящихся вокруг нас явлений. Но компьютер только в том случае окажет воздействие на общественный организм, когда его применение будет продуманным, соотнесенным с характером общественных связей.

К концу ХХ в. человечество завершает переход  к новому строю, и никто, и ничто  не может остановить этот объективный  процесс. Но что такое "новый строй"? Это не капитализм, не социализм. В  нем взаимодействуют разные формы собственности, нормой становятся сотрудничество, договоренность. Это то, что Ш. Фурье называл строем "социального гарантизма", где сохраняет свое значение государственное регулирование, где развивается демократия.

Следуя логике Тоффлера, можно утверждать, что при феодализме господствовали собственники одного ресурса - земли, при капитализме - собственники уже всех средств производства. При социализме бюрократия стала коллективным собственником всей экономики. В постиндустриальном обществе, по Тоффлеру, продолжает господствовать бюрократия, но ее власть ограничена.

"Цивилизация  третьей волны не сформировалась  окончательно. Но как для бедных, так и для богатых она открывает  новые возможности, может быть, несущие освобождение", - говорит Тоффлер. Он говорит, что третья волна исторических изменений представляет собой не прямое продолжение индустриального общества, а радикальную смену направления движения, зачастую полностью отвергая прошлое. "Происходит полная трансформация столь же революционного характера, как приход индустриальной цивилизации триста лет назад", - утверждает Тоффлер.

Более того, происходящее сегодня - не просто технологическая  революция, а приближение совершенно новой цивилизации в полном смысле слова.

"С 1958 г.  в западной науке сложилась доктрина "единого индустриального общества" рассматривающая все индустриально развитые страны капитализма и социализма как компоненты некого единого индустриального общественного целого, а в 1960 г. появилась теория "стадий роста", претендующая на социально-философское объяснение основных степеней и стадий всемирной истории. Одновременно сложилась совокупность взглядов на процессы взаимодействия, взаимоотношений и перспектив капитализма и социализма, получившая название теории конвергенции". Теорию конвергенции разрабатывали Сорокин, Гэлбрейт, Ростоу (США), Фурастье и Ф. Перру (Франция), Я. Тинберген (Нидерланды), Шельски, О. Флехтгейм (ФРГ) и др.

"В 1965 г.  Бизнес уик характеризуя теорию  конвергенции, писала – "Сущность  этой теории состоит в том, что происходит совместное движение навстречу друг другу, как со стороны СССР, так и со стороны США. При этом Советский Союз заимствует у капитализма концепцию прибыльности, а капиталистические страны, в том числе США, - опыт государственного планирования". "В то время как СССР делает осторожные шаги в направлении капитализма … многие западные страны одновременно заимствуют те или иные элементы из опыта социалистического государственного планирования. И вот складывается весьма любопытная картина: коммунисты становятся менее коммунистическими, а капиталисты – менее капиталистическими по мере того, как две системы все ближе и ближе приближаются к какой-то средней точке"

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 Глава 2   1. Перемены и индустриальная система

Становление «индустриальной системы»  Гэлбрейт относит к ХХ ст. Ее основу создают большие предприятия и корпорации, которые осуществляют массовое производство. «Индустриальная система» знаменует переход к «индустриальному обществу». Центральным институтом «индустриального общества» является большое специализированное предприятие.  

Дж. Гэлбрейт отмечает следующие основные нововведения и изменения, произошедшие в экономической жизни в XX веке:

1. Применение  все более сложной и совершенной  техники в сфере материального производства, связанное с укрупнением производства. Вс? это требуют крупных вложений капитала, а также высококвалифицированных специалистов. Из этих перемен вытекает необходимость и возможность создания крупных хозяйственных организаций. Только такие организации в состоянии привлечь необходимый для современного производства капитал; только они могут мобилизовать рабочую силу требуемой квалификации.

2. Расширение  сферы деятельности корпораций. Если в начале XX века деятельность  корпораций ограничивалась такими отраслями, в которых производство должно вестись в крупном масштабе (железнодорожный и водный транспорт, производство стали, добыча и переработка нефти, некоторые отрасли горнодобывающей промышленности), то в 70-е годы корпорации стали охватывать также бакалейную торговлю, мукомольное дело, издание газет и увеселительные предприятия – словом, все виды деятельности, которые некогда были уделом индивидуального собственника или небольшой фирмы. При этом множестве принадлежащих корпорациям предприятий, производящих сотни видов продукции, крупнейшие фирмы используют оборудование стоимостью в миллиарды долларов и сотни тысяч работников. Так, на долю пятисот крупнейших корпораций приходится почти половина всех товаров и услуг, производимых в Соединенных Штатах.

3. Произошло  разделение предпринимателя-собственника, организатора производства и  получателя дохода. Гэлбрейт отмечает, что в начале XX века корпорация  была инструментом ее владельцев  и отражением их индивидуальности. Имена этих магнатов – Карнеги, Рокфеллер, Гарриман, Меллон, Гугенгейм, Форд – были известны всей стране... Те, кто возглавляет теперь крупные корпорации, безвестны... Люди, которые управляют крупными корпорациями, не являются собственниками сколько-нибудь существенной доли данного предприятия. Их выбирают не акционеры, а, как правило, совет директоров, который в порядке взаимности избирают они же сами.

4. Изменились  взаимоотношения между государством  и экономикой.