Понятие насилия в политической философии

Министерство  образования и науки Российской Федерации

ФГАОУ ВПО «УрФУ имени первого Президента России Б.Н. Ельцина»

ДЕПАРТАМЕНТ ПОЛИТОЛОГИИ И СОЦИОЛОГИИ

Кафедра теории и истории  политической науки

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

                                          Курсовая работа

Студентки 3 курса

Белоусовой  Алёны Андреевны 

   Преподаватель

Доктор  философских наук

Русакова  Ольга Фредовна 
 
 
 
 
 
 
 
 

Екатеринбург

2012

 

  Оглавление

Введение                                                                                                                 3

Глава I: К понятию политического насилия                                                        5

Глава II: Насилие как понятие в отечественной политической философии   13 

      §1 А. А. Гусейнов: стороны насилия и понятие ненасилия                    13

     §2 В. Межуев: о моральном оправдании насилия                                    21

Глава III: Насилие его характер и причины в современном мире                    24

      §1 Прозрачность Зла и обеление насилия                                                 24

     §2 Славой Жижек: О насилии                                                                   27

Глава IV: Soft Power —"made in USA" понятие и технология                         31

Заключение                                                                                                           39

Литература                                                                                                            42

 

Введение

    Центральной проблемой философии являются  идеи общечеловеческих ценностей. Ограничившись сферой политики, мы получаем политическую философию, перед которой стоят специфические вопросы. Что такое власть? Как она влияет на степень свободы в обществе? Что представляет собой свобода? Возможно ли, ей пренебречь? Какова социальная справедливость? Есть ли место насилию, и какого его понимание? Актуальность этого поля проблем очевидна. Не смотря на то, что политическая философия вырабатывает свою терминологию, концепции, как и любая гуманитарная наука, она продолжает следить за тем, как изменятся сущность уже обозначенных предметов своей науки. Вопросы в проблемном поле можно задавать в любой последовательности, но неизбежно слово власть логической цепочкой приведет нас к насилию. С самой древности власть, государство и насилии в истории политических учений шли рука об руку. Количественно и качественно менялись субъекты, наделенные этой властью, менялись формы правления и режимы, насилие так же не избежало перемен. Все эти трансформации от части, были вызваны изменением общественного сознания, но главным движущим фактором стали сами философы. Как и любая наука, они не только описывали, систематизировали и анализировали окружающую их действительность, но прогнозировали будущее, вдохновляли своими идеями и концепциями, развивая этим самым общество. Объектом курсовой работы является насилие. Предмет – понятие насилия и его современная технология осуществления. Так как представления о нем имеет очень древние корни то стоит ограничиться  современным пониманием и теми источниками, на которых оно основано. Таким образом, целью работы является определение основных позиций по отношению к насилию на современном этапе. Из этого вытекают следующие задачи:

• Определить категории понятий насилия на основании тех принципов, с которыми они насилие соотносят
• Рассмотреть интерпретацию насилия в понимании некоторых отечественных ученых
• На основе работ западных ученых описать тенденции, в которых проявляется современное насилие
• Показать технологию Soft Power в теории и примерах проявления в РФ

    В первой главе за основу взята работа Б.Г. Капустина в которой он выделяет 5 подходов к пониманию насилия. Вторая глава носит теоретический характер. В ней разбирается не только само понятие насилие, но и его аспектах, интерпретации, применении и следствиях. Третья глава обращена непосредственно к происходящему и современным тенденциям. Изменение общества влечет за собой изменение существовавших ранее форм насилия и появление новых. В четвертой главе описаны механизмы Soft Power и её действие в России.

 

    Глава I: К понятию  политического насилия 

    О политическом насилии в той или  иной форме пишут практически все, кто касался моральных и политических вопросов. Большинство воспринимают это понятие как само собой разумеющееся, между тем оно не так просто как кажется. Так как зачастую качается более сложных для нашего понимания понятий морали, этики, закона, справедливости, порядка, свободы.

    Б.Г. Капустин замечает что в литературе, даже новейшей, есть суждения о том  что политической теории совсем нечего сказать о насилии и стоит  оставить эту тему тем кто непосредственно политикой занимается, что насилие  не является полезным понятием, что определить его вообще невозможно, или что насилие появляется только постфактум, а возможно теория насилия не может быть общей и она вообще не появится, так как давно вытеснена новыми философскими конвенциями.

    Не  смотря на это понятие насилия  широко используется и можно найти  большое количество разнообразных  определений. При этом авторы не стараются  наделить их признаками необходимости  и достаточности.

    В своей работе Борис Капустин классифицирует понятия насилия от простого к сложному и рассматривает их адекватность. Самая первая группа основана на популярном понимании насилия связанного с нежелательным физическим воздействием. В пример он берет определение английского философа Джона Кина. «Насилие лучше понимать как нежелательное физическое воздействие групп (людей) и/или индивидов на тела других, которые в результате этого претерпевают ряд следствий, варьирующихся от шока, синяков, царапин... до увечий и даже смерти. Насилие — акт, выражающий отношение, в котором объект насилия недобровольно третируется не в качестве субъекта, чья «инаковость» признана и уважаема, а как всего лишь предмет, потенциально заслуживающий того, чтобы ему нанесли урон или даже его ликвидировали»¹.

    Такие определения на его взгляд не обладают не признаками необходимости, ни достаточностью. Так как физическое воздействие  на другого индивида можно произвести и во благо, чтобы тот, кто на себе его ощущает, не пострадал еще  больше. Одного нежелательного воздействия не хватает, чтобы стать признаком насилия и пользуясь данным определением насилие от ненасилия трудно отличимые. Стоит заметить, что такая формулировка имеет право на существование, но не в для политической философии. Ведь она не подразумевает свободы и воли ни с одной из сторон насилия. Это определение не имеет этической основы. К тому же физическое насилие не единственное что может оказывать воздействие и ограничивать свободу выбора. Свободная воля и разум могут оказаться ограничены словом или другими объективными обстоятельствами.

    Б.Г. Капустин делает из этого три вывода:

1. Нежелательное физическое насилие есть лишь одно из возможных средств принуждения свободной воли.
2. Имеет место насилие или нет — это может определить только свободная и разумная воля, если она присутствует в данной ситуации
3. Философский вопрос «что есть свободная и разумная воля?» должен быть конвертирован в политический вопрос «кто и как определяет, что есть свободная и разумная воля?»

    Теперь  это понятие имеет нравственное основание. Ставит перед нами вопросы о разуме и тех условиях, в которых находится наша воля. Ведь она свободная, относительно обстоятельств, воля может сама менять обстоятельства. Значит возможна политическая игра. Возможно, противоборство сил в которой каждая сторона стремится узурпировать разум своей идеей, следовательно, взаимоотношения  между ними являются специфическим видом насилия, как только одна из сторон начинает стараться навязать свою волю. Но не стоит забывать что "nemo ad praecise factum cogipotest"². А следовательно ни одна из сторон не может оказаться окончательным победителем и любой политический актор может сделать свое влияние существенным, следовательно проигравших нет, так же как нет конца противостоянию.

    Появление второго вида определений было вызвано неудовлетворенностью в узости первого подхода. В эту группу Капустин объединяет всеохватывающие трактовки насилия. Так, насилие может определяться в качестве «любой силы, применённой к индивиду или группе и вынуждающей их соглашаться или действовать вопреки воле этого индивида или группы» [10] . Другая редакция того же по своей смысловой направленности определения гласит: «Насилие... — это всё, что препятствует людям удовлетворять их фундаментальные потребности...»³.

    В центр первого выводится чья либо свободная воля в центр другого – фундаментальные потребности. Эти определения настолько широки, что рискуют оказаться абсурдными, при перенесении на практику. К любой силе можно отнести как физические и природные силы так и социальные, для кого то божественные и сверхъестественные. Понятие насилия теряет смысл, если определять его через любую силу, которая приводит к нашему ограничению. Мы не можем считать силу трения или притяжения, как насилие. Также не может быть насилия со стороны собственного организма вызванного особенностями анатомии человека. Социальные статусы в прямом смысле определяют наше должное поведение  и это не является насилием, а наоборот способствует нашей безопасности и защите от насилия. Является карма, сглаз или порча насилием – предмет совершенно не политической философии, пожалуй тут виден весь абсурд такого определения. Капустин отмечает, что здесь понятие теряет свой критический потенциал и «ставит на одну доску естественное принуждение и предосудительное насилие». Так же недостатком этого определения является то что в нем насилие не дает нравственной интерпретации, а воспринимается как факт и предполагает факт наличия свободной воли с другой стороны. Возможно, если ограничить эту силу конкретными нравственными оценками, поменяется восприятие этого понятия и о нем можно будет говорить как о полноценном. Отношения рассматриваемые под этим углом должны быть «эмпирическими». «Насилие, — как точно выразился один американский исследователь, — будь оно направленным или рассеянным, не есть «социальный факт» или «культурный опыт» пока ему не придано значение рассматривающими его субъектами»⁴.

    Второе  приведенное им определение противоположно первому, так как делает упор на «имманентное». Автор видит проблему в том что «фундаментальные потребности» — такой же культурно-исторический продукт интерпретаций и их конфликтов в конкретных контекстах времени и пространства. То что современное общество относит к ним сегодня, их стереотип и значимость в сравнении между собой трансформировались и менялись на протяжении истории, благодаря техническому развитию и развитию мысли. Поэтому требования к фактическому удовлетворению потребности находятся в постоянной динамике и фактически их невозможно выявить и закрепить.  Проблема невозможности выделения и закрепления имманентных свойств вне контекста заставляет некоторых авторов вообще отказаться от понятия насилия. Как пример Мишель Фуко, он исключает это понятие, вводя «дисциплинирование и нормализацию». В своих работах (как пример возьмем рождение тюрьмы) он рассматривает динамику развития от пыток и смертных тяжелых приговоров и других физических наказаний к тюрьме, которая призвана воспитывать и исправлять человека делая его нормальным членом социума. То есть насилие исчезает по средством развития института тюрьмы, и он не ведет речь о том что возможно насилие приобретает новые свойства. С его позиции меняется «норма» она прогрессирует вместе с историей.

    Б.Г. Капустин отмечает что предыдущие два типа объединяет то что они пытались «указать ближний ряд ближайший вид предметов, к которому относится тот, который мы определяем, и его специфические отличия от видовых «сородичей».»⁵ и содержания определений в той или иной степени сводилось и способу предания предметности паре «Насилие — Разум».

    Третий  тип определений ориентируется на другую пару «Насилие – Мораль». Американский философ Бернард Герт понимает насилие как нарушение заповедей Закона Божьего. Роберт Пол Волф пишет что насилие «не санкционированное законом использование силы». Капустин называет их бессодержательными, так как они придают уже существующему обратный знак. Так же он отмечает, что их нельзя назвать даже паразитическими, так как «поживиться чем-либо друг у друга просто нельзя». Довольно справедливое замечание, потому что насилие в отношениях и коммуникациях носит многосторонний характер, а не дихотомический.  То есть если мы выделим моральные ориентиры и применим к ним обратный знак, не обязательно получится насилие. Да и единый универсальный эмпирически измеряемый критерий морали выделить невозможно, так же как невозможно полностью подчинить человека насилию, потому что это влечет за собой узурпацию одной воли над всем и влечет за собой гибель всего.