Политические концепции Ильина, Бердяева, Сперанского

Никакое представительство  народа не в состоянии выразить подлинные  его интересы, всякое уверение в  этом депутатов, народных избранников  — либо наивность, либо лицемерие, а  скорее всего стандартное "клише", в которое уже не верят ни избиратели, ни их представители. Но даже, если исходить из того, что "ничего лучшего человечество не придумало", то возникает не менее  сложная проблема.

Проблема выборов и голосования

"Высшим непосредственным  выражением власти народа являются  референдум и свободные выборы" (Ст. 3, п. 3 К РФ). Выборы — основной элемент всякой демократии. "Право голоса есть признанная за человеком сила суждения и сила решения в государственных делах". Право голоса может мыслиться как элементарная власть, которая становится значительной после всенародного голосования. Однако существующие в мире системы выборов и подачи голосов признаются единодушно неудовлетворительными, потому что они формальны, нацелены на количество, а не на качество, являются функцией рекламы, денежных вложений в предвыборную кампанию, часто фальсифицируются, подтасовываются. Реально же действует закон моральной и интеллектуальной селекции, о котором в 1981 году поведал автору этих сток югославский академик Евген Пусич: "Во всех странах и во всех обществах лучшие люди, которые могли бы принести наибольшую пользу для государства и народа, отодвигаются на периферию жизни. Их не обязательно убивать, как это делал Сталин, их можно оставить в живых, но общественно изолировать, как это делал Тито. В США нет интеллектуальной селекции, но есть моральная". Каждому не трудно проиллюстрировать этот закон Евгена Пусича, — вот почему так популярны фразы: "Политику делают грязными руками", "Политика грязная вещь", "Этот политик плохой, но следующий будет ещё хуже", "Альтернативы нет", "Каждый народ имеет такого правителя, которого заслуживает" и т. п. Пессимистичны слова эти, но за ними стоит нехитрое наблюдение. На самом деле существует правильное государственное устроение, правильная политика, истинные политики и примерные граждане; по крайней мере теоретически должны быть, в противном случае мир был бы циничным, общежитие невозможным, а жизнь человеческая бессмысленной — не таков замысел Бога о человеке, и верующая душа с этим согласиться не может. Вот почему учение Ильина о правосознании, о правлении лучших, об истинной политике имеет жизнеутверждающее значение. Платон говорил, что лучших людей надо палками заставлять править государством. Власть должна быть бременем и служением лучших людей. В своей Конституции Ильин предлагает сложную систему выборов граждан для решения этой существенной в государственном строительстве задачи. Ограничение политической является существенным регулятором в этом процессе, и после последних выборов это стали понимать многие.

Проблема права и правового  государства

Справедливое право, по Ильину, — такое, которое верно разрешает  столкновение между естественным неравенством и духовным равенством людей. Все  люди на земле имеют индивидуальный способ бытия, все люди по сути своей  различны, хотя и могут отчасти  походить друг на друга. Поэтому было бы несправедливо при таком неравенстве  налагать на них равные требования. С другой стороны, "все люди как  разумные живые существа, носящие  в себе влечение к счастью и  к полноте духовного бытия, скрывающие в себе голос совести и способность  к нравственному совершенствованию, — имеют одинаковое, по справедливости равное притязание на жизнь, на удовлетворение, на развитие своих благих способностей и на свободу добрых проявлений. Это равенство не состоит, разумеется, в том, что все имеют безграничную свободу, или что никто никому не обязан подчиняться, или что всякий волен делать, что ему угодно. Нет, свобода каждого человека простирается лишь до тех пределов, у которых начинается свобода других людей".

Правильное отношение  между нормами права и нормами  морали, по Ильину, существует тогда, когда  право, не выходя из своих пределов, согласуется по существу с требованиями морали и является для неё подготовительной ступенью и поддержкою; а мораль, со своей стороны, служа для права высшим мерилом и руководителем, придаёт правовым велениям то глубокое значение и ту обязательную силу, которая присуща морали.

Но всё это должно покоиться  на самом главном, о чём неустанно  пишет Ильин — на правосознании. Это ключевое слово его правовой философии. Главное и самое ценное в учении Ильина состоит в том, что оттеняя "внешнюю" природу  права, он усматривает её подлинную "внутреннюю" душевно-духовную сущность.

Правосознание у Ильина так  же относится к праву вообще, как  естественное право к положительному праву, как нравственность к морали, нормы нравов к правовым нормам, непрерывное к дискретному, интегральное к дифференциальному, бесконечное к конечному: оно является важнейшим компонентом общественного бытия. "Правосознание есть особого рода инстинктивное правочувствие, в котором человек утверждает свою собственную духовность и признаёт духовность других людей; отсюда и основные аксиомы правосознания:

— чувство собственного духовного достоинства,

— способность к самообязыванию и самоуправлению и

— взаимное уважение и доверие  людей друг к другу.

Эти аксиомы учат человека самостоянию, свободе, совместности, взаимности и солидарности. И прежде всего, и больше всего — духовной воле.

1. Наше правовое государство  строится формально — без учёта  важнейшего внутреннего компонента  правосознания наших политиков,  наших граждан и нашего народа.

2. Государство понимается  не как союз людей, организованных  на началах права, объединённых  господством над единой территорией  и подчинённых единой власти  для лучшей жизни всех, а как  отделённый от народа, гражданского  общества правовой институт.

3. Отсутствие каких-либо  правильных форм государств бывшего  СССР. Государственная форма есть  функция правосознания народа  в данный исторический момент. Поэтому введение несоответствующих  форм, таких как республика, федерация, демократия в странах, где у народов доминирующими являются монархические предпочтения, приводит к искажению и отторжению самих по себе правильных форм.

4. Следует ещё отметить, что нашему народу не хватает и просто элементарных экономических знаний. Все борются за повышение заработной платы, добиваются повышения пенсий, улучшения условий труда, страхования, улучшения экологической обстановки. Но никто не отдаёт себе отчёта в том, что за это нужно платить: трудом и значительным самой сильной части общества. Никто не знает, что самую существенную роль в повышении инфляции играет увеличение заработной платы, потом уже — дефицит государственного бюджета, рост цен на мировом рынке, чрезмерные расходы на охрану природы и т. д. Отсутствие инфляции и хорошая жизнь есть функция платежа — хотите хорошо жить, платите деньги, вносите налоги. Властные структуры воспользовались этим законом экономики и уменьшили инфляцию за счёт не только не повышения заработной платы, а за счёт её задержки! или её невыдачи! Современное наше государство не только не в состоянии тратить деньги на экологию, но получает валюту за захоронение ядерных и химических отходов других стран, т. е. использует деньги других народов, улучшающих свою экологию за счёт экологической обстановки и здоровья наших людей. Чтобы наши старики жили достойно, нужно молодым работать на износ, чтобы в этой работе они видели и свою приближающуюся неизбежную старость и не поступали, как большевики-революционеры.

Трудно себе, конечно, представить, чтобы люди научились понимать: "если зарплата не растёт, то в государстве всё в порядке" и "если в государстве всё в порядке, то зарплата может вырасти".

Проблема гражданского общества

Построение государства  как объединения людей на правовой, волевой и властной основе для  лучшей жизни носит характер гетерономный, учредительный, идущий сверху, и это  законный и оправдано-верный компонент  построения. Но, в силу двойственности всякого истинного бытия, есть другой, дополнительный процесс объединения  людей — автономный, корпоративный, идущий снизу. Этот компонент называют гражданским обществом. В силу двойственности (а не дуализма) гражданское общество не враждебно государству, а государство не враждебно гражданскому обществу: они нужны друг другу, а оба нужны всем людям, — тем конечно, которые не злы, не коварны, не стремящиеся жить за счёт других, — т. е. нормальным людям. Крайности — тоталитаризм (большевики-коммунисты-интернационалисты) и анархизм (революционеры, борцы за "права человека") во взаимном своём неприятии утрируют здоровые компоненты человеческого объединения и самоуничтожаются, уничтожая при этом и нормальных людей.

Последствия этого искажения  сказываются и при попытках построить  и создать национальные программы  возрождения России, когда подробно разбираются обязанности государственных  деятелей, структуры государственных институтов, ограничения чиновников, но обязанности граждан и права государственных чиновников практически остаются вне внимания.

Проблема монархии и республики

Это сложная и до недавнего  времени запрещённая для дискуссии  и размышления проблема. В нескольких словах здесь её не осветить и не поставить. В нашей современной  России эта проблема особенно болезненна как в кругах монархистов, так  и в демократических кругах. Три  уровня монархических идей — Иван Солоневич (уровень инстинкта и  народных нравов), Лев Тихомиров (уровень  души и нравственной идеи в обществе) и Иван Ильин (уровень духа и религиозного правосознания в народе) —представляют широту, глубину и деликатность монархического устройства и вместе с тем естественность его для России. Республиканско-демократические умонастроения более просты и практичны, но далеки от глубинных душевных и духовных корней русского, более близки окраинам России, проявляются в казачей среде, легки и положительны для самоуправляющейся и ответственной личности и инструментарны (в разрушительном и воинственном плане) для врагов России.

Их удачное и положительное  сочетание, "непредрешение", предпочтение и учреждение — всё это исторические проблемы и пока далеки от должного разрешения. Понять, в чём существо этой проблемы, можно, для начала прочитав труд И. А. Ильина"О монархии и республике". Предлагаемая Ильиным Конституция — первый шаг для решения этой проблемы.

Ильин, будучи монархистом  со своим самым возвышенным и  глубоким трактованием монархической идеи, оставался "непредрешенцем" и предлагал взять всё лучшее из обоих предпочтений правосознания. Главный исследователь творчества И. А. Ильина проф. Николай Петрович Полторацкий (1921-1990) выделил в своей работе "Монархия и республика в восприятии И. А. Ильина" двадцать таких предпочтений:

Монархическое правосознание - Республиканское правосознание

1. Олицетворение власти  и государства-народа - Растворение  личного начала и власти в  коллективе

2.Культ ранга - Культ  равенства

3.Мистическое созерцание  верховной власти - Утилитарно-рассудочное  восприятие власти

4.Приятие судьбы и природы,  ведомых Провидением - Человеческое изволение выше судьбы и природы

5.Государство есть семья—  патриархальность и фамилиарность - Государство есть свободный равный конгломерат, уравнительное всесмешение

6.Пафос доверия к главе  государства -Пафос гарантии против главы государства

7.Пафос верности - Пафос  избрания угодного

8.Центростремительность  - Центробежность

9.Тяга к интегрирующей  аккумуляции - Тяга к дифференцированной дискретности, атомизму

10.Культ чести - Культ  независимости

11.Заслуги служения - Культ  личного успеха, карьеры

12.Стихия солидарности - Стихия  конкуренции

13.Органическое восприятие  государственности - Механическое  восприятие государственности

14.Культ традиции - Культ  новаторства

15.Аскеза политической  силы суждения - Притязательность  политической силы суждения

16.Культ дисциплины, армия - Личное согласие, инициатива, добровольчество

17.Гетерономия , авторитет - Автономия, отвержение авторитетов

18.Пафос закона, законности - Пафос договора, договорности

19.Субординация, назначение - Координация, выборы

20.Государство есть учреждение - Государство есть корпорация

На прямой вопрос: каким должно быть постбольшевистское и посткоммунистическое государство в России, Ильин отвечает: "Единого мерила, единого образцового строя для всех народов и государств нет и быть не может… Грядущей России предстоит найти для себя — свою, особую, оригинальную государственную форму, такое сочетание из "учреждения" и "корпорации", которое соответствовало бы русским, национальным историческим данным.

Проблема частной собственности  и земли

Частная собственность есть "господство частного лица над вещью  — господство полное, исключительное и прочно обеспеченное правом". Ильину принадлежит самое глубокое в истории социальной философии обоснование частной собственности. Он не только правильно поставил проблему и доказал необходимость частной собственности, но и описал ложные пути её введения, дал правильное обоснование и введение её, а также разъяснил её социальное понимание. Ильин придал частной собственности духовный смысл, а её введение считал сложнейшей и труднейшей государственной задачей. Из этого ясно, что нынешнему Российскому государству такая задача не по силам — ни материальным, ни правовым, ни нравственным, ни духовным.

1. Государство сейчас  не в состоянии гарантировать  (оно обязано это делать в  силу сбора налогов и своего  назначения) неприкосновенность и  священность частной собственности.

2. Граждане и народ  не готовы к частной собственности,  потому что радуются всякой  экспроприации и конфискации  чужой собственности — человек  наш понимает, что есть "моё", но не желает признать "твоё". Зависть — основное препятствие для введения частной собственности.

3. Государство тем не менее предпринимает инстинктивное движение в этом направлении: проведена частичная приватизация жилья, проведена чековая приватизация, смысла которой никто не понял. Народ понял это буквально как путь получения дивидендов, массы нашего населения решили стать этакими рантье, не понимая безнравственного смысла такой мечты: рантье могут существовать, как это бывало на Западе, только за счёт эксплуатации других людей, других стран, чего у нас нет. Этой алчностью мгновенно воспользовались авантюристы — "организаторы" акционерных обществ и при молчаливом согласии государства обобрали незадачливых акционеров - "рантье". Тем не менее в прошедшей чековой приватизации был единственный юридический смысл — признание всем народом своего согласия на это и тем самым — правомерности частной собственности (введение её без этой акции было бы внезаконным). Практически стопроцентное получение приватизационных чеков напоминало такое же стопроцентное голосование на выборах, в Верховных Советах, в Политбюро. В советское время — в этих актах был какой-то мистический смысл, как заметил один писатель, "страх перед демократией и законностью".