История Ельцина и Путина

В середине января 2000 года в Чечне исчез корреспондент радио "Свобода" Андрей Бабицкий -- практически единственный остававшийся к тому времени в этой республике репортер, сообщавший правду о происходивших там событиях -- и с той, и с другой стороны. Две недели о нем ничего не было известно. Возможно, -- да и скорее всего, -- он так бы и сгинул в безвестности, оказался бы причислен к бессчетному числу пропавших без вести, если бы не мощная волна протестов и требований объяснить, что с ним случилось, освободить его (если он еще жив), поднятая его коллегами по радиостанции и подхваченная многими журналистами, общественными и государственными деятелями и в России, и за рубежом.

Наконец 29-го российские власти (МВД) сообщили, что 23 января Бабицкий был  задержан на блок-посту при выходе из Грозного и находится в одном из райотделов милиции на территории Чечни. Причина задержания: у Бабицкого будто бы отсутствовала аккредитация, необходимая для работы в республике (позже и дата задержания, и его причина в объяснениях властей будут неоднократно меняться; на самом деле его задержали 16 января).

Тем временем многочисленные протесты и требования освободить журналиста не стихали. Предоставить Бабицкому "свободу" власти решили довольно своеобразным способом. 3 февраля было сообщено, что  журналист, будто бы с его согласия, передан чеченской стороне в обмен на двух российских солдат, находившихся в плену.

-- Бабицкий передан чеченскому  полевому командиру, и теперь  федеральный центр не несет  ответственности за его дальнейшую  судьбу, -- заявил помощник и.о.президента Сергей Ястржембский.

По телевидению было показано, как  в реальности происходил обмен: Бабицкого, который выглядит весьма напряженно, подводят к какому-то человеку в  камуфляже и маске, тот бесцеремонно хватает его за руку и куда-то уводит. Сразу же возникли подозрения, что это просто-напросто инсценировка, а возможно, и вообще видеомонтаж - уж больно неумелой выглядела работа телеоператоров. Наконец сам факт такого обмена представлялся совершенно несуразным: журналиста, которому официально не предъявлено никаких обвинений, как бы приравнивают к военнопленным, тем самым демонстрируя, что Бабицкий (он, мол, сам в этом признался) участвовал в боевых действиях на стороне чеченских бандформирований и с ним еще гуманно поступают, передавая "своим". Известный адвокат Генри Резник назвал подобные действия российских властей "дикостью и иезуитским ходом".

-- Подобного в моей практике  никогда не было, -- сказал Резник. -- То, что профессионального журналиста  приравняли к военнопленному, противоречит  всем международным юридическим нормам.

Путин же выразил удовлетворение тем, что теперь российские власти не несут  ответственности за судьбу Бабицкого, а уж как с ним поступят "чеченские  головорезы", его не очень волнует.

-- Для меня важнее было вернуть  двух российских солдат, воевавших на нашей стороне, - сказал Путин. Что же касается журналиста, то, теперь, по словам и.о.президента, "Бабицкому станет страшно, он поймет, к кому он попал!"

Как потом выяснилось, никакого обмена в самом деле не было. Просто разыграли спектакль. Солдат из плена не освобождали, а Бабицкого передали людям некоего лояльного Москве, связанного с российскими спецслужбами Адама Дениева, которые и держали его у себя в никому не известном месте с 3-го до 23 февраля.

Все это время в прессе -- и в независимой нашей, и в зарубежной -- не смолкали требования освободить Бабицкого. Тревога была вполне оправданной: журналиста вполне могли убить и списать это убийство на того самого чеченского полевого командира, кому он будто бы был передан.

Убить Бабицкого власти все же не решились, но и просто освободить его не очень хотелось. "Освобождали" журналиста опять-таки своеобразно. 23 февраля в багажнике автомашины его перевезли в Дагестан. В Махачкале его задержал уже местный ОМОН. Теперь на журналиста завели дело "за подделку документов": он был задержан с фальшивым азербайджанским паспортом, который его чеченские "друзья" вручили ему, отобрав его собственный...

Освободили Бабицкого лишь в  ночь с 28-го на 29-го. МВД -- видимо, по распоряжению Путина (иначе у нас такие дела не делаются), -- прислало за ним специальный самолет, доставивший его в Москву.

Всем было ясно: вся эта история  с Андреем Бабицким -- предупреждение всем журналистам, у кого еще оставалось желание ехать в Чечню, правдиво писать о войне: "Смотрите... Бабицкий еще выбрался живым, а вам может и не выпасть такое везение...

Санитарная зона построена

 

Вернемся, однако, в октябрь 1999-го. 5-го числа РИА "Новости" сообщило, что российские войска "завершили  в понедельник (то есть накануне, 4 октября) операцию по созданию санитарной зоны вокруг Чечни". Как заявил командующий Объединенной группировкой федеральных сил генерал-лейтенант Геннадий Трошев, "с севера, востока и запада территория Чечни окружена плотным кольцом войск". Причем кольцо тройное: первый рубеж занимают внутренние войска, второй и третий -- подразделения Минобороны.

Казалось бы, раз создана "санитарная зона", да еще такая основательная, необходимости продвигаться вглубь чеченской территории нет. Между  тем в Оперативном штабе при  президенте Чечни (то есть Масхадове) корреспонденту того же агентства сообщили, что такое продвижение идет полным ходом: под контроль российских подразделений перешла станица Шелковская, идут тяжелые бои вблизи станицы Червленая в 35 километрах от Грозного...

Впрочем, сам Путин в этот же день огласил еще более ошеломительную новость: федеральные войска вышли  на линию реки Терек, под их контролем  находится около трети чеченской  территории.

Вот вам и "санитарная зона", вот  вам и "наземную операцию, а тем  более широкомасштабную, проводить не будем"...

По крайней мере, информационную войну Путин уже выиграл, всех перехитрил.

При этом, однако, он и не думал сворачивать  ее: опять-таки 5 октября заявил на встрече  с "ведущими российскими политиками", что "правительство России не планирует с помощью военной силы решать политические вопросы, связанные с будущим статусом Чеченской Республики".

(Интересно, а какими же способами  они решались и до, и после  этого заявления?)

При этом Путин дал и кое-какие  пояснения насчет «санитарной зоны»: -- Операция по созданию "санитарного пояса" вокруг Чечни, -- сказал он, -- далеко не закончена. Нашей конечной целью является уничтожение террористов НА ВСЕЙ ТЕРРИТОРИИ ЧЕЧНИ  (выделено мной. -- О.М.)

Вот теперь уже с "санитарной зоной", "санитарным поясом" ВОКРУГ  Чечни все стало окончательно ясно...

Чечня -- в экономической блокаде

 

Параллельно с военными действиями против Чечни начали приниматься  жесткие экономические меры. По существу -- устанавливаться экономическая  блокада. С 30 сентября Газпром прекратил поставки газа в республику. Официально объявленная причина: чеченский долг кампании в миллиард рублей, отсутствие гарантий безопасности персонала и населения, -- дескать, уже были попытки подорвать трубопроводы...

Пенсионный фонд прекратил выплачивать пенсии чеченским пенсионерам...

На реке Аргун была разрушена  крупнейшая плотина, так что Грозный, ряд других районов республики остались без воды...

Глава РАО ЕЭС Анатолий Чубайс давно  уже добивался, чтобы правительство  позволило ему прекратить подачу электричества в Чечню -- по той же, что и Газпром, причине: не платят (к началу октября чеченский долг составлял 690 миллионов рублей). Обращался с этим и к Примакову, и к Степашину в бытность их премьерами... И вот наконец -- думаю, без большого труда -- получил такое разрешение от Путина, нашел у него "полное понимание и поддержку". О том, что Чечня оставлена им без света, Чубайс сообщил 9 октября в телепрограмме "Итоги".

Полагаю, выключить рубильник Чубайсу  было тем легче, что он, в отличие от большинства его коллег-демократов, вполне оправдывал возобновление чеченской бойни: "Чечня -- это территория Российской Федерации. Бандформирования, против которых там ведется борьба, сами вторглись на чужую территорию -- в Дагестан".

Резкую отповедь Чубайсу в связи с этой акцией дали правозащитники, опубликовав 13 октября открытое письмо ему.

"Глубокоуважаемый Анатолий  Борисович! -- говорилось в письме. -- Ваше решение прекратить поступление  электроэнергии в Чечню не  может одобрить ни один порядочный  человек. Злобной и непристойной является аргументация, приводимая Вами для оправдания этого решения.

Анатолий Борисович, Вы наверняка  понимаете, что от последствий этого  Вашего распоряжения страдает, прежде всего, гражданское население: в  страшном положении оказались больницы, переполненные ранеными и больными, роддома, другие объекты жизнеобеспечения населения. Но Вы "умываете руки" и перекладываете всю ответственность за неизбежные трагедии на нынешние власти Чечни, обвиняя их в том, что они не обеспечили возможность чеченскому населению оплачивать задолженности Вашей кампании.

Сейчас эти задолженности своими жизнями и здоровьем оплачивают больные и немощные люди, роженицы и грудные младенцы. Таким образом, Вы сравнялись в цинизме с теми, кто ведет массированный неизбирательный огонь, считая, что уничтожение нескольких боевиков оправдывает убийство множества мирных жителей. Вы сравнялись и с террористами, преднамеренно наносившими удары по гражданским объектам.

Нам представляется удивительным то, что подобные действия предпринимает, может быть, и не совсем самостоятельно, человек, утверждающий, что он является последовательным сторонником либеральных ценностей.

Вашими действиями нынешняя военная  операция в Чечне, официально называемая операцией против террористов и бандитов, превращается в тотальную войну против всего населения Чечни".

Под письмом стояли подписи Людмилы  Алексеевой, Ларисы Богораз, Елены Боннэр, Сергея Ковалева, Сергея Григорянца и  других известных правозащитников.

Аушев по-прежнему против

 

Единственным из региональных лидеров, выступающим против новой чеченской войны, по-прежнему оставался президент Ингушетии Руслан Аушев. 15 октября на пресс-конференции он вновь заявил об этом.

-- Я не знаю ни одной политической  проблемы, -- сказал Аушев, -- которую можно решить силой. Да, с террористами надо бороться, но при этом необходимо все продумать, поскольку последствия боевых действий будут еще тяжелее, чем в прошлый раз.

Аушев снова призвал федеральный  центр "найти возможность поговорить с Масхадовым".

-- Чеченский народ и чеченского  президента нужно сделать союзниками  в борьбе с террористами, -- заявил  президент Ингушетии.

В частности, по его словам, можно  было бы подумать о совместных спецоперациях  против неподконтрольных Грозному боевиков.

Аушев сказал, что изложил свою позицию Владимиру Путину, однако не встретил у него понимания.

Против переговоров с Масхадовым теперь уже вполне определенно выступил и Кремль. Пресс-секретарь Ельцина  Дмитрий Якушкин сказал, что при  сложившихся обстоятельствах он "с трудом представляет себе» возможность встречи президентов России и Чечни: с тех пор, как возникла идея такой встречи, обстановка резко изменилась.

Правда, Якушкин не исключил, что  с Масхадовым может встретиться  Путин -- остается такая вероятность, -- однако на практике и о ней речь сейчас не идет.

На беженцев -- наплевать!

 

Помимо прочего, Аушев был против новой войны, естественно, еще и  потому, что с ее началом на Ингушетию  обрушился новый поток беженцев из соседней республики. По его словам, в Ингушетии уже находится более 164 тысяч переселенцев -- это при численности населения самой республики 340 тысяч человек -- и количество их все увеличивается.

-- Люди не устроены, а на пороге  уже холода, -- печально констатировал  Аушев.

О трагическом положении чеченских беженцев в эти дни не уставал говорить и федеральный уполномоченный по правам человека Олег Миронов.

-- Безудержный рост неконтролируемых  потоков беженцев на фоне острейшей  нехватки медикаментов, роста воспалительных  и инфекционных заболеваний среди детей и стариков, катастрофический дефицит продовольствия создали реальную угрозу беспрецедентной гуманитарной катастрофы на юге страны, -- заявил Миронов по возвращении из Ингушетии, где посетил лагеря беженцев... -- Я был просто шокирован и расстроен, увидев спящих на голой земле детей и стариков, до которых никому нет дела, а ведь приближается зима, и ночами уже становится холодно.

Миронов призвал Ельцина и Путина принять "сверхэкстренные" меры", чтобы предотвратить катастрофическое развитие ситуации в местах сосредоточения беженцев.

Путин ответил Миронову весьма своеобразно. Он категорически отверг утверждения  тех, кто "пытается подвести сложное  положение в Чечне и соседних регионах под понятие гуманитарной катастрофы". В программе Сванидзе "Зеркало" на РТР председатель правительства без обиняков заявил, что эти люди -- "агентура бандитов и террористов".

Вот так. Стало быть, Аушев, Миронов, все, кто был озабочен судьбой  беженцев, -- "агентура".

По утверждению Путина, "люди убегают не только от боевых действий, но и от тех условий последних лет, в которых они были вынуждены жить, убегают от страха; это -- наши граждане, они идут не за границу, а к нам".

Была бы возможность, ушли бы и за границу. Да многие с тех пор и  ушли. И в Европу, и в Азию, и  в Америку... Кто куда смог. Лишь бы покинуть этот ад, где формально  они числились гражданами.

 

Результаты опросов

(Октябрь 1999 года)

 

Как уже говорилось, со второй половины сентября, "президентский" рейтинг Путина начал стремительно расти, каждую неделю поднимаясь на 2-4 процента. По данным Фонда "Общественное мнение", 9 октября он достиг рейтинга Примакова, а по опросу, проведенному неделю спустя, -- 16 октября -- превысил его, поднявшись до 20 процентов. Путин стал самым популярным российским политиком и уже не уступал тут никому первого места (рейтинги главных его соперников 16 октября были таковы: у Примакова -- 18 процентов, у Зюганова -- 15, у Лужкова -- 5).