История Ельцина и Путина

Владимир Рыжков одобряет...

 

Игнорируя очевидные факты безрассудной жестокости по отношению к мирному  населению в Чечне, отстроенная  к тому времени официальная пропагандистская машина Москвы не переставала сетовать, что вот-де "открытая позиция" России в чеченском вопрос "не находит понимания у западных политиков". При этом западному "непониманию" противопоставлялось все большее "понимание" со стороны собственного российского населения. Дескать, одно из ярких подтверждений тому -- продолжающийся рост рейтинга Владимира Путина. Вскоре этот пропагандистский прием стал стандартным: какие тут могут быть вопросы -- народ поддерживает!

Утверждалось также, что впервые  за долгое время в том, что касается чеченской политики, "основные политические силы" страны "выступили единым фронтом".

Примеров такого "единения" в  самом деле было достаточно. Так, известный  своими разумными демократическими взглядами депутат Госдумы Владимир Рыжков, выступая 9 ноября в Брюсселе на заседании Бюро парламентского сотрудничества Россия -- Европейский Союз, заявил, что, по его мнению, нет иного способа призвать преступников к ответу, как взять под контроль всю территорию Чечни. Как утверждал депутат, все попытки диалога, предпринятые федеральными властями, зашли в тупик. По словам Рыжкова, в Чечне нет власти, способной на такой диалог: Аслан Масхадов полностью солидаризовался с Шамилем Басаевым...

"Масхадов полностью солидаризировался  с Басаевым» -- это тогдашний  стандартный тезис официальных московских властей. Странно, что его использовал и известный демократ. В действительности, ни в том, что касается терактов, проводившихся Басаевым, ни в отношении его похода в Дагестан, Масхадов никогда с ним не солидаризировался. Это достаточно хорошо известно.

Такую же позицию по Чечне, как мы видели, занимал и Анатолий Чубайс... Ее же придерживался тогдашний лидер  СПС Сергей Кириенко, некоторые другие известные либералы и демократы...

 

Ельцин отправляется в Стамбул

"Бомбардировки безнравственны"

 

Отчаянную попытку остановить войну  в Чечне страны Запада, международные  организации предприняли на саммите  ОБСЕ в Стамбуле (он проходил 18-19 ноября). Речи и действия некоторых из его  участников были весьма резкими.

Начать с того, что президент Эстонии Леннарт Мери вообще демонстративно отказался ехать в Стамбул, объявил бойкот этому мероприятию -- "в знак протеста против трагических событий в Чечне", -- и призвал глав всех государств, входящих в ОБСЕ, сделать то же самое.

Представлявший Эстонию в турецкой столице премьер-министр Март Лаар назвал действия России в Чечне "расизмом". Он отверг аргументы, что на Северном Кавказе Россия воюет с террористами.

-- Международная общественность  знает иные способы борьбы  с так называемым терроризмом, чем те, что сейчас используются в Чечне, -- сказал эстонский премьер.

По его словам, Россия должна "начать переговоры с избранными чеченскими руководителями и сделать все  для предотвращения масштабной гуманитарной катастрофы".

Латвийский коллега Лаара Андис Шкеле высказался в том же духе: -- Мы признаем территориальную целостность Российской Федерации и осуждаем терроризм во всех его формах. Однако масштаб и неконкретный характер акций федеральных сил России в Чечне явно превышают официально объявленные цели. Большие жертвы среди гражданского населения и двести тысяч беженцев не могут быть ценой за борьбу против терроризма.

-- Война никоим образом не  уничтожает терроризм, -- заявил в  Стамбуле германский канцлер  Шредер... -- Массированное использование  военной силы, от которого, прежде всего, страдает гражданское население, должно быть прекращено.

"Снизить военную эскалацию»  в Чечне призвал Россию президент  Франции Жак Ширак. По его  словам, "военные средства не  приведут к урегулированию конфликта".

Едины в осуждении чеченской войны были также ораторы, представлявшие авторитетнейшие международные организации, -- Кнут Воллебэк, министр иностранных дел Норвегии, председательствовавшей в ту пору в ОБСЕ, президент Финляндии Мартти Ахтисаари, -- его страна была тогда председателем в Европейском Союзе. При этом Ахтисаари назвал "чрезмерным" использование Россией военных сил в Чечне и призвал российские власти "соблюдать обязательства перед международными законами".

Весьма резким было и выступление  генсека ООН Кофи Аннана. По его словам, бомбардировки, проводимые в Чечне, "безнравственны и противоречат принципам человечности", вообще военные действия российской армии в этой республике "нарушают принцип безопасности" в мире.

-- Противодействие терроризму как  главному злу человечества, -- сказал генсек, -- является крайне настоятельным, однако при борьбе с ним необходимо руководствоваться принципом адекватности силы. Применение силы против мирных граждан может пойти лишь на пользу террористам.

Ельцин показывает Западу "кузькину мать"

 

Надежда, хоть и не очень большая, как-то повлиять на чеченскую политику Москвы отчасти подкреплялась еще  тем, что в Стамбуле не было Путина, которого все единодушно считали "главным  героем", главным инициатором  возобновившейся чеченской войны: это, дескать, может облегчить Ельцину переговоры с западными лидерами, развязать ему руки. Увы, это были абсолютно тщетные надежды. Сразу же, как только Ельцин ступил на турецкую землю, стало ясно, что он заранее вознамерился, никого и ничего не слушая и не слыша, дать беспощадный отпор своим критикам.

Помимо прочего, это для него еще было важно потому, что он давно не появлялся на международной  политической сцене, -- широко распространено было мнение, что по причине болезни  он необратимо утратил способность к активным, энергичным политическим действиям.

Ради того, чтобы дать жесткий  отпор критикам, а заодно продемонстрировать свою полную дееспособность, Ельцин вплотную приблизился к границам допустимого  с точки зрения дипломатического этикета.

-- Вы не имеете права критиковать Россию за Чечню... -- среди прочего заявил российский президент. -- Мы не приемлем рецепты так называемых "объективных" критиков России. Тех, кто так и не понял: мы просто обязаны вовремя остановить распространение "раковой опухоли" терроризма... Тысячи наемников, обученных в лагерях на территории Чечни, а также прибывших из-за рубежа, реально готовятся нести идеи экстремизма по всему миру... Долгосрочный мир в Чеченской Республике и так называемые "мирные переговоры" с бандитами -- не одно и то же. И прошу на этот счет никого не заблуждаться! Никаких переговоров с бандитами и убийцами не будет!.. Мы за мир и политическое решение ситуации в Чечне. Именно для этого требуется полная ликвидация бандформирований, устранение террористов или суд над ними.

Собственно говоря, никто из оппонентов Ельцина и не возражал против "ликвидации бандформирований, устранения террористов  или суда над ними". Вся разница  была, что понимать под террористами и бандформированиями...

Чубайс советует...

 

Тут, кстати, говоря о том, как сформировался этот совершенно непримиримый, бескомпромиссный, агрессивный настрой Ельцина, можно, среди прочего, сослаться еще на позицию Анатолия Чубайса, к мнению которого, как уже говорилось, по крайней мере начиная с 1996 года, президент всегда внимательно прислушивался.

Чубайс, в отличие от большинства  его коллег-демократов, с самого начала одобрил вторую чеченскую  войну, утверждая, что она послужит возрождению российской армии (в  действительности она послужила  дальнейшему ее разложению). И теперь, накануне стамбульской встречи, он, в числе других, по-видимому, посоветовал Ельцину занять эту самую жесткую, атакующую позицию. По крайней мере, сам Чубайс в тот момент четко ее придерживался. Как раз 18-го, в день открытия стамбульского саммита, выступая перед журналистами, он сказал: -- После всего, что произошло в Югославии, Запад в целом и конкретно те лидеры, которые присутствуют в Стамбуле, существенно подорвали свои возможности высказывать свои претензии к России... Позиция России по вопросу Чечни должна быть открытой, но абсолютно жесткой. Россия не должна приспосабливать свои текущие политические задачи под требования извне, так как Россия -- это самостоятельное государство, которое должно вести самостоятельную политику.

Можно по-разному относиться к действиям НАТО в Югославии весной 1999 года, но натовцы, по крайней мере, не уничтожали там сознательно и садистски мирное население.

"Особое мнение" Клинтона

 

Совершенно неожиданно Ельцина  в своем выступлении поддержал  Клинтон. По его словам, "Россия столкнулась с мятежом и насилием в Чечне", а потому "не только имеет право, но и обязана защищать свою стабильность". По словам Клинтона, в этой ситуации каждый должен задать себе вопрос: а что бы он делал на месте российского президента?

Думаю, слушатели были немало удивлены таким поворотом мысли хозяина  Белого дома: до сих пор именно США  энергичнее всего выступали за прекращение  войны в Чечне...

Думаю, однако, что это был логически  достаточно обоснованный и выверенный тактический ход американского президента. Клинтон сразу понял, что Ельцин приехал в Стамбул с единственной целью -- "дать отпор" своим критикам, показать им "кузькину мать"; дискутировать с ним с трибуны саммита -- совершенно бесполезно: это значит лишь раззадоривать "друга Бориса" в его полемическом пафосе; и, напротив, если сделать упор на другое -- еще раз напомнить, что в принципе он, президент США, поддерживает главу российского государства "в борьбе с терроризмом", но вот что касается методов... -- это может как-то охладить ельцинский пыл, смягчить его бойцовское настроение, после чего, при личной встрече можно будет уже достаточно спокойно все обсудить и придти хоть к какому-то согласию.

Такая встреча Клинтона с Ельциным действительно состоялась (она длилась  три четверти часа), и Клинтон действительно попытался найти хоть какие-то точки соприкосновения со своим собеседником. Увы, это не удалось...

-- И он, и я были очень энергичны, -- сказал после встречи Клинтон  журналистам. -- У нас очень хорошие  личные контакты, однако это не помогло разрешить наши явные разногласия.

Суть их была все та же: Ельцин рассказывал  Клинтону, что Россия сталкивается в Чечне с "безжалостными террористами" и что мир там может наступить  только после их уничтожения, Клинтон  же возражал: дескать, помимо террористов и сепаратистов, в этой республике, "несомненно, есть и другие силы", с которыми, как он уверен, можно вести "политический диалог для поиска политического решения"...

Кстати, по словам одного из советников американского президента,"Клинтон после беседы с Ельциным" отметил "крепкое рукопожатие" своего российского коллеги и сказал, что его собеседник "был очень активен, энергичен и напорист", да и вообще находится в хорошей физической форме. Тут с этим "крепким рукопожатием" Клинтон (конечно, не подозревая об этом) уподобился некоторым тогдашним кремлевским персонажам, которые в доказательство хорошего самочувствия Ельцина постоянно считали своей обязанностью упомянуть, потешая честной народ, что при встрече и расставании президент очень крепко жал им руку.

И уехал, "хлопнув дверью"...

 

Выступление Ельцина в Стамбуле стало его очередной громогласной командой для Путина и Ко: "Вперед! В бой! Ни на кого не оглядываясь. До полной и окончательной победы!"

Соответственно, оно стало очередным, -- по-видимому, окончательным, -- подтверждением, что Ельцин твердо и бесповоротно сделал выбор преемника. Жесткая позиция действующего президента явно работала на рейтинг президента будущего -- повторяю, "главного героя" новой чеченской войны, -- на дальнейший рост этого рейтинга.

Проведя безрезультатную сорокапятиминутную встречу с Клинтоном и протокольную получасовую -- со Шредером и Шираком, Ельцин, не дожидаясь окончания саммита, за день до его финиша, отбыл в  Москву. Все это восприняли как  некую эффектную импровизацию, как некий жест, призванный подкрепить ельцинскую словесную жесткость: я, мол, сказал, что хотел, и -- до свидания, дальше можете разговаривать без меня, меня не интересует, о чем вы там будете судачить.

На самом деле досрочный отъезд Ельцина был запланирован заранее, и об этом даже сообщалось в прессе. Так что никакой импровизации не было. Все же, однако, вполне можно считать, что это был запланированный политический жест -- концовка тщательно продуманного сценария.

Хотя, возможно, это досрочное исчезновение запланировали еще и потому, что не было полной уверенности, сможет ли Ельцин, учитывая его состояние, выдержать двухсуточную напряженную работу...

Ельцин пригрозил Клинтону ядерным  оружием

 

Осада Грозного продолжалась. 6 декабря  российская авиация принялась разбрасывать над городом листовки с ультимативным требованием к еще остававшимся там жителям покинуть чеченскую столицу до 11 декабря. Для этого, как говорилось в листовках, им предоставляется "гуманитарный коридор". Все, кто не выполнит это требование до указанного срока, будут считаться террористами и боевиками.

Запад вновь резко прореагировал  на этот ультиматум мирному населению. Уже на следующий день Билл Клинтон, выступая в Белом доме, сказал, что, по его мнению, этот ультиматум создает угрозу для "старых, немощных и раненых людей, а также для других невинных гражданских лиц, которые не могут уйти или слишком напуганы, чтобы покинуть свои дома". По словам американского президента, "весь мир обеспокоен судьбой невинных чеченских граждан", оказавшихся "в ужасном положении".

В целом же, по словам Клинтона, хотя он и считает борьбу России с терроризмом "правильной", однако методы, которые  она при этом использует, -- "неверные". Как полагает Клинтон, Россия "будет  платить все большую цену за эти действия, с каждым новым днем все глубже опускаясь в трясину, которая приведет к усилению экстремизма и ослаблению позиций России в мире".