Своеобразие патриотической лирики А. Блока

С Петербургом Александр Блок был связан жизненно. Он был петербуржцем в полном и точном смысле этого слова. В Петербурге он родился, прожил всю свою жизнь и умер. Здесь протекла вся его литературная деятельность. Петербург для Блока был неиссякаемым источником новых образов, тем, пейзажей. Город был как раз тем вдохновителем поэта, без которого он бы не просуществовал. Посвятив родному городу очень большую часть своего творчества, Блок показал тем самым, что Петербург занимал одно из первых мест в его жизни. Однажды, гуляя с В. Рождественским между старых лип у Инженерного замка, Блок сказал: "Люблю я это место. Вот, дичает город, скоро совсем зарастет травой, и от этого будет еще прекраснее. За этими руинами всегда новая жизнь. Старое должно зарасти травой. И будет на этом месте новый город. Как хотелось бы мне его увидеть!" Блок А. Город мой... - Л.,1957. - С. 48.

Мир города - это мир миражей и обманов, заколдованное место, в котором преображается и искажается городской пейзаж. Это город фабричных гудков и ресторанов, голодных и сытых. Одинокие фонари, фабричные задворки, подворотни, мокрые афишные тумбы - это только осколки реальности, которые видятся нечетко, размыто и являются на самом деле обрывками неведомого и таинственного мира.

Переулок уводит в дымно-сизый туман, зловещий фонарь обманным подмигиванием обрекает жертву на мучительную смерть, в обычной подворотне припозднившегося прохожего ждет встреча с оборотнем, афиша на мокром столбе оживает и исчезает в ночи.

Все конкретные приметы городского быта выполняют двойную функцию: они реально существуют в этом мире, но их истинное предназначение - быть проводниками в другое измерение, вещественным подтверждением бытия иного, мистического мира, который стремится прорваться в привычное смысловое пространство и, захватив его, полностью подчинить себе.

2) Сквозь реальный мир  проступает фантастический город, который какой-то невероятной  загадочной силой растворяет  в себе детали реального мира, обволакивает их невесомой оболочкой  и превращает в зыбкий, туманный  фон. На первый план выступают  сказочные образы: карлики, Невидимка, Латник, Светлый муж, Дед и другие мистические существа, обильно населяющие блоковский город. Почти все они являются порождением демонических сил, правящих в городе.

Окружающий мир Блок видел и понимал глубже своих современников, он чувствовал и ощущал четвертое измерение действительности, поэтому бурную революционную эпоху осмысливал не столько с политической, сколько с символической точки зрения, воспринимая царящее в Городе зло как проявление дьявольской природы земного бытия, как отражение внечеловеческого мистического начала, управляющего людскими судьбами.

3) Третий пласт в изображении  города особенный: это не только  город, но и внутреннее пространство  души поэта, отражение его собственных  переживаний и настроений, его  внутреннее состояние. Здесь нашли  место сомнения поэта, его метания, страхи и отчаяние, растерянность  и ужас перед темной силой, охватывающей душу. Город Блока - это прозрения, предчувствия, пророческие  видения и сновидения, образы, пришедшие  из глубин разума, отравленного  ядом тоски и опьяненного грезой.

Переулки, извивы, создающие очарованный лабиринт, из которого нет выхода, - это еще и закоулки души поэта, глубины его сознания, в которых роль Минотавра отведена загадочному и зловещему карлику.П. Коган пишет о городских стихах Блока: "Сама жизнь стала видением, а люди и предметы - привидениями. Граница между существующим и воображаемым утратилась" Коган П. Очерки по истории новейшей русской литературы//Александр Блок: Pro et contra. - СПб, 2004. - С. 134.

Петербург с его пошлостью, грязью, убогой обстановкой становится фоном, на котором лирическому герою являются призрачные прекрасные видения, как та Незнакомка, которая посетила его в пьяном бреду. В городе лирический герой Александра Блока находит призрачный идеал Незнакомки - идеал, существующий лишь в душе поэта:

В моей душе лежит сокровище,

И ключ поручен только мне!

("Незнакомка" 1906)

Героиня "Незнакомки" - одинокая мистическая дева, в облике которой достаточно узнаваемых черт городской красавицы: шелка, "шляпа с траурными перьями", духи, "в кольцах узкая рука". Банальна и обстановка ее встречи с лирическим героем: "горячий воздух дик и глух", "тлетворный дух", переулочная пыль, скука дач, бутафорский блеск кренделя булочной, дамы и "испытанные остряки" и т.д. В то же время Незнакомка - вестница иных миров, "дальнего берега". За ее темной вуалью лирическому герою видится "берег очарованный и очарованная даль". Образ берега со времен романтической лирики обозначал гармонический, свободный, но недостижимый мир.

Стихотворение наполнено подробностями городского быта; читая его, мы не только видим картины петербургской жизни, но и отчетливо слышим пьяные окрики, детский плач, женский визг, скрип уключины. Описывая улицы, закоулки, кабаки Петербурга, Блок показывает трагедию русского человека начала XX века, судеб жителей родного поэту города.

Незнакомка и "пьяницы с глазами кроликов" и есть те две реальности, которые совмещены в душе лирического героя.

Лирический герой живет здесь, "топя отчаянье в вине". Он, некогда веривший в свой союз с мистической Прекрасной Дамой, в будущую гармонию, теперь переживает крушение астральных иллюзий: "Давно звезда в стакан мой канула". Так в лирику Блока входил образ Незнакомки; она олицетворяла не только астральные тайны, но и соблазны земного быта. Новое воплощение женского начала уже не было символом абсолютной гармонии. Она являлась лирическому герою то в ресторанах, то в "неосвещенных воротах"; в ее портрете было достаточно земного; она была звездой, то ли упавшей на землю с небес, то ли падшей. В стихотворении "Твое лицо бледней, чем было." (1906) была выражена трагедия падения:

Поверь, мы оба небо знали:

Звездой кровавой ты текла,

Я измерял твой путь в печали,

Когда ты падать начала.

Тема "Незнакомки" была развита в стихотворении "Там дамы щеголяют модами.", однако в нем Блок, усилив реалистическое начало, "недостижимой и единственной", очаровавшей лирического героя звезде придает не только внешние, как это было в "Незнакомке", но и внутренние черты городской красавицы. Она сроднилась с пошлой реальностью: она "вином оглушена", некогда полная тайн вуаль стала просто вуалью в мушках, в ее портрете появились мелкие черты, в ее характере угадываются земные противоречия героинь Достоевского:

Она - бесстыдно упоительна

И унизительно горда.

Незнакомка появилась и в стихотворениях 1906 г. "Прошли года, но ты - все та же.", "Шлейф, забрызганный звездами.". Этот образ сопровождал воображение Блока не один год.

В других стихотворениях цикла "Город" уже нет ничего сколь бы то ни было прекрасного, возвышенного, светлого, неземного. Здесь все реально, а значит серо, узко, темно, тесно, душно. Поэт ведет читателя за собой "зловонными дворами" на чердак с "низким потолком". В стихотворениях этого цикла поэт показывает, как в мире сосуществуют две реальности. Неземная гармония и красота пытаются ужиться с бесчеловечностью города Петра, его дьявольским смехом, уродливыми карликами:

И мелькала за парою пара.

Ждал я светлого ангела к нам,

Чтобы здесь, в ликованье тротуара,

Он одну приобщил к небесам.

А вверху - на уступе опасном -

Тихо съежившись, карлик приник,

И казался нам знаменем красным

Распластавшийся в небе язык.

("В кабаках, в переулках, в извивах…")

В стихах Блока о городе, написанных в 1904-1907 годах возникает цельный и локальный образ Петербурга. Это - "гениальный город, полный дрожи", полный противоречий "страшный" и "магический мир", где "ресторан открыт, как храм, а храм открыт, как ресторан" ("Ты смотришь в очи ясным зорям"…). За его серой, прозаической внешностью сквозит иной, романтический облик "непостижимого города".

Тема Петербурга в стихах не исчерпывается изображением "странных и прекрасных видений жизни". Уже есть и другая сторона, имевшая для Блока не менее важное значение, и сыгравшая более значительную роль в процессе его идейно-творческого развития, - сторона социальная. В стихах о городе ее тема звучит с особенным напряжением. Мощным потоком входят в эти стихи сцены горя и обездоленности простого человека-труженика, обреченного в жертву капиталистической эксплуатации. Городские стихи Блока рисуют яркую картину социального неравенства, разделительные контрасты человеческого существования в большом городе:

В кабаках, в переулках, в извивах,

В электрическом сне наяву

Я искал бесконечно красивых

И бессмертно влюбленных в молву.

("В кабаках, в переулках, в извивах…. ")

Здесь запечатлен также и другой облик Петербурга - облик рабочего Питера. Поэт разглядел в городской повседневности не только "магические" видения в "электрическом сне наяву", но и "самые реальные" томления "рабьих трудов", увидел, "как тяжело лежит работа на каждой согнутой спине", и нашел достойные и сильные слова о несчастных людях, "убитых своим трудом":

И я запомнил эти лица

И тишину пустых орбит

И обреченных вереница

Передо мной везде стоит.

("Передвечернею порою…")

В стихотворении "В октябре" (1906) герой, типичный бедняк-горожанин, еще не потерял надежду:

Да и меня без всяких поводов

Загнали на чердак.

Никто моих не слушал доводов,

И вышел мой табак.

А все хочу свободной волею

Свободного житья,

Хоть нет звезды счастливой более

С тех пор, как запил я!

Давно звезда в стакан мой канула, -

Ужели навсегда?.

И вот душа опять воспрянула:

Со мной моя звезда!

В стихах Блока проходит целая галерея образов людей, униженных и оскорбленных в этом сверкающем и сытом мире: мать-самоубийца, бросившая своих детей ("Из газет"), бродяга "в измятом картузе над взором оловянным", гуляющие женщины, девушки, наклонившие лица над скудной работой, "старуха нищая клюкою", бродячий шарманщик.

Стихотворение "Сытые" (1905) показывает нам Блока как социально зрелого поэта, обличающего правящую верхушку России. В этом стихотворении отразились события народного протеста осенью 1905 года. Поэт сочувствует рабочим, он резкими эпитетами характеризует "сытых": "Шипят пергаментные речи, С трудом шевелятся мозги", "Тоскует сытость важных чрев", "опрокинуто корыто, встревожен их прогнивший хлев". Сытые боятся народного гнева:

И жгут им слух мольбы о хлебе

И красный смех чужих знамен!

Социально-острые стихотворения Блока периода первой русской революции нельзя назвать призывами к революционному перевороту, поэт был против насилия. Так, стихотворение "Сытые" автор заканчивает презрительной фразой:

Пусть доживут свой век привычно -

Нам жаль их сытость разрушать".

Описывая город в своих лирических произведениях, Александр Блок искренне взволнован, отсюда обилие восклицательных интонаций в его стихотворениях:

Как страшно! Как бездомно! Там у забора,

Легла некрасивым мокрым комком.

Плачет, чтобы ночь протянулась не скоро -

Стыдно возвратиться с дьявольским клеймом.

("Обман");

Весна! Весна! Как воздух пуст!

Как вечер непомерно скуден!

("Песенка").

Ужасающая действительность, убогость обстановки, обреченность современного поэта Петербурга - это его крест, который поэт готов нести пожизненно:

О, город! О, ветер! О, снежные бури!

О, бездна разорванной в клочья лазури!

Я здесь! Я невинен! Я с вами! Я с вами!

("На серые камни  ложится дремота. ").

В литературно-художественном плане Город Блока связан с фольклорными традициями и библейскими образами. По библейским представлениям существовало две разновидности городской жизни: город, погрязший в разврате и грехах и обреченный вследствие этого на гибель (Содом и Гоморра, Вавилон), и город преображенный, исполненный высших добродетелей (аналог рая - Небесный Иерусалим).

Блок ввел образ города в библейский контекст; в стихотворении "Невидимка" (1905) появился образ блудницы верхом на звере багряном:

С расплеснутой чашей вина

На Звере Багряном - Жена

Блоковская версия восседавшей на звере багряном апокалипсической матери блудниц с чашей, наполненной нечистотой блудодейства. Тема конца света была выражена и в городском пейзаже, характерные черты которого - окровавленный язык колокола, "могилы домов", оловянный закат, темно-сизый туман, "серокаменное тело" города, кровавое солнце.

С удивительным постоянством в стихах этого цикла появляется мотив смерти. Смерть - это всемирная катастрофа, неизбежный конец света, за которым должно последовать созидание "новой земли", "нового града". Поэтому образ города в творчестве русских символистов, в частности Блока, окрашен в апокалиптические тона и связан с эсхатологическими чаяниями. Почти в каждом стихотворении цикла "Город" звучат апокалиптические мотивы Александрова Н. Заметки о Блоке. Цикл Город // Режим доступа: http: //www.proza.ru/2010/09/21/121. Жизнь сравнивается с восковой куклой, герой живет в постоянном предчувствии остановки жизни, прихода власти хаоса. Поэт чувствует "отдаленного восстанья приближающийся гул", ожидает прорыв стихии. Даже весна - символ жизненной силы - не в состоянии преодолеть духа смерти, витающего над городом. Весенний воздух пуст и скучен, в нем нет живительной мощи; голый куст тощей вербы, вместо того чтобы стать символом весеннего пробуждения, превращается в унылый призрак. Весна терпит поражение перед лицом всеобщего тления, охватившего город.

Итак, город Блока, являющийся средоточием зла, обречен на гибель, он должен исчезнуть с лица земли. Это мертвый город, в котором царит сама смерть. Целый ряд эпитетов, сравнений и глаголов подчеркивает и утверждает роковую, почти беспредельную власть этой владычицы человеческих судеб: у города "мертвый лик", "заборы - как гроба", "все погребено в безлюдьи окаянном", в домах "покойники в гробах", а сами дома - могилы, все жители города "на очереди смертной.", улицы города мертвые и пустынные, фонари прячутся в гробовой тени.