Пауло Коэльо "Алхимик" Роман

 

 

Он открыл сумку, чтобы  посмотреть, не осталось ли у него какой-нибудь еды - хоть куска хлеба с маслом, - но нашел лишь толстую книгу, куртку и два камня, которые дал ему  старик.

 

И, увидев их, Сантьяго испытал  огромное облегчение. Он ведь обменял  шесть овец на два драгоценных  камня с нагрудника старика. Он их продаст, купит себе билет и вернется обратно. "А впредь буду умней", - подумал он, доставая камни из сумки  и пряча их в карман. Вот и  порт, к которому относились единственные правдивые слова обокравшего  его парня: в порту всегда полно  жуликов.

 

Только теперь он понял, почему так горячился хозяин харчевни - он отчаянно силился втолковать ему, чтобы не доверял своему спутнику. "Я в точности такой же, как  все: принимаю желаемое за действительное и вижу мир не таким, каков он на самом деле, а таким, каким мне  хочется его видеть".

 

Он вновь стал рассматривать  камни, бережно прикоснулся к  ним - они были на ощупь теплыми  и гладкими. Настоящее сокровище. Дотронешься до них - и на душе легче. Они напомнили Сантьяго о старике. Вновь прозвучали в душе его слова: "Если ты чего-нибудь хочешь, вся  Вселенная будет способствовать тому, чтобы желание твое сбылось".

 

Ему хотелось понять, правда ли это. Он стоял посреди пустой рыночной площади, без гроша в кармане, ему не надо было заботиться о ночлеге  для овец. Но драгоценные камни  непреложно доказывали, что он повстречался с царем - с царем, который знал всю его жизнь: и отцовское  ружье, взятое без спросу, и первую женщину.

 

"Камни помогут тебе  отгадать загадку. Они называются  Урим и Тумим", - вспомнилось  ему. Сантьяго вновь вынул их  из кармана и решил попробовать.  Старик говорил, что вопросы  надо задавать четко, ибо камни  помогают лишь тем, кто твердо  знает, чего хочет. Он спросил,  осеняет ли еще его благословение  старика.

 

- Да, - ответил камень.

 

- Найду ли я сокровища? - спросил Сантьяго.

 

Он сунул руку в сумку  и только собирался вытащить камень, как оба провалились в дыру. А он почему-то и не замечал раньше, что сумка его прорвана. Сантьяго наклонился, чтобы подобрать камни  с земли и снова спрятать, но тут в голову ему пришла новая  мысль:

 

"Научись приглядываться  к знакам и следовать им", -- сказал ему старик.

 

Знак! Сантьяго рассмеялся. Потом  схватил камни с земли, сунул  в сумку. Он и не подумает зашивать прореху в котомке - камни, если захотят, в любую минуту выскользнут наружу. Он понял, что есть вещи, о которых  лучше не спрашивать - чтобы не пытаться убежать от собственной судьбы. "Я  ведь обещал старику, что решать буду сам", - сказал он себе.

 

Однако камни дали ему  понять, что старик по-прежнему с  ним, и это придало ему уверенности. Он снова обвел взглядом пустынную  площадь, но уже без прежней безнадежности. Вовсе не чужой мир простирался  перед ним, а просто новый.

 

А ведь ему всегда только того и хотелось - познавать новые  миры. Если даже ему не суждено добраться  до пирамид, он и так уже дошел  гораздо дальше, чем любой пастух. "Знали бы они, - подумал он, - что  всего в двух часах пути от них  все совсем по-другому".

 

Новый мир простерся перед  ним вымершей рыночной площадью, но он-то успел увидеть, как она бурлила  жизнью, и больше уже этого не забудет. Он вспомнил и про саблю: конечно, он слишком дорого заплатил за то, что две секунды разглядывал  ее, но ведь такого он никогда прежде не видал. Сантьяго вдруг понял, что  может смотреть на мир как бедная жертва жулика, а может - как храбрец, отправившийся на поиски приключений  и сокровищ.

 

- Я - храбрец, отправившийся  на поиски приключений и сокровищ, - сказал он, прежде чем погрузиться  в сон.

 

 

Он проснулся от того, что  кто-то толкал его в бок. Сантьяго устроился на ночлег посреди рынка, который теперь вновь вернулся к  жизни.

 

Сантьяго оглянулся по сторонам, ища своих овец, и понял, что он в новом мире, но вместо привычной уже грусти испытал  прилив счастья. Он больше не будет  бродить в поисках еды и  воды - он отправится за сокровищами! У  него ни гроша в кармане, но зато есть вера в жизнь. Вчера ночью  он выбрал себе судьбу искателя приключений: он станет одним из тех, о ком читал  в книгах.

 

Не торопясь, юноша побрел по площади. Торговцы открывали свои палатки и ларьки, и он помог  продавцу сластей поставить прилавок и разложить товар. На лице кондитера  играла улыбка: он был бодр, весел  и радостно готовился встретить  новый трудовой день, - и она напомнила  Сантьяго старика, таинственного царя Мелхиседека. "Он печет сласти не потому, что хочет странствовать  по свету или жениться на дочке  суконщика. Ему нравится его занятие", - подумал юноша и заметил, что  не хуже старика с первого взгляда  может определить, насколько человек  близок или далек от Своей Стези. "Это так просто - и как же я раньше этого не понимал?!".

 

Когда натянули брезент, кондитер протянул ему первый выпеченный пирожок. Сантьяго его с удовольствием  съел, поблагодарил и пошел дальше. И, только сделав несколько шагов, он вспомнил, что, пока они ладили палатку, кондитер говорил по-арабски, а он - по-испански, и оба понимали друг друга.

 

"Выходит, есть язык, который не зависит от слов, - подумал он. - Я на нем объяснялся  со своими овечками, а теперь  вот попробовал и с человеком".

 

"Все одно целое", как говорил старик.

 

Сантьяго решил пройтись по улочкам Танжера не торопясь, чтобы не пропустить знаки. Это потребует  терпения, но всякий пастух первым делом  учится этой добродетели. И снова  подумал он, что в новом мире ему пригодится то, чему научили  его овцы.

 

"Все одно целое", - снова вспомнились ему слова  Мелхиседека.

 

 

Торговец Хрусталем смотрел, как занимается новый день, и ощущал обычную тоску, томившую его по утрам. Вот уже тридцать лет сидел  он на крутом спуске в своей лавчонке, куда редко заглядывали покупатели. Теперь уже поздно было что-либо менять в жизни; торговать хрусталем - вот  все, что он умел. Было время, когда  в лавке его толпились арабские торговцы, английские и французские  геологи, немецкие солдаты - все люди с деньгами. Когда-то торговля хрусталем  была делом выгодным, и он мечтал, как разбогатеет и старость его  будет скрашена и согрета красивыми  женами.

 

Но изменилось время, а  вместе с ним и город. Сеута  разрослась и затмила Танжер, и  центр торговли сместился. Соседи-торговцы разъехались, на спуске осталось лишь несколько лавочек, и никто не хотел подниматься в гору, чтобы  зайти в одну из них.

 

Но у Торговца Хрусталем  выбора не было. Тридцать лет занимался  он тем лишь, что продавал и покупал  хрусталь, а теперь было уже поздно менять жизнь.

 

Целое утро он смотрел, как  проходят мимо редкие прохожие. Это  повторялось из года в год, и он наперед знал, когда появится тот, а когда - этот. Но за несколько минут  до обеда у его витрины остановился  юный чужестранец. Одет он был прилично, однако наметанным глазом Торговец Хрусталем  определил, что денег у него нет. И все же он решил отворить ему  и подождать, пока тот уйдет.

 

 

На двери висело объявление, извещавшее, что здесь говорят  на иностранных языках. Сантьяго увидел, как за прилавком появился хозяин.

 

- Хотите, я вам все эти  стаканы перемою? - спросил юноша. - А в таком виде их у вас  никто не купит.

 

Хозяин ничего не отвечал.

 

- А вы мне за это  дадите какой-нибудь еды.

 

Хозяин все так же молча  смотрел на него. Сантьяго понял, что  должен принимать решение. В котомке  у него лежала куртка - в пустыне  она не понадобится. Он достал ее и  принялся перетирать стаканы. Через  полчаса все стаканы на витрине  блестели, и тут как раз пришли двое и купили кое-что из хрустальных  изделий.

 

Окончив работу, Сантьяго попросил у хозяина еды.

 

- Идем со мной, - отвечал  тот.

 

Он повесил на дверь  табличку "Закрыто на обед" и  повел Сантьяго в маленький бар, стоявший на самом верху переулка. Там они сели за единственный стол. Торговец Хрусталем улыбнулся:

 

- Тебе ничего и не  надо было мыть. Коран велит  кормить голодных.

 

- Отчего же вы меня  не остановили?

 

- Оттого что стаканы  были грязные. И тебе, и мне  ннадо было очистить разум  от дурных мыслей.

 

А когда они поели, он сказал:

 

- Я хочу, чтобы ты работал  в моей лавке. Сегодня, пока  ты мыл товар, пришли двое  покупателей - это добрый знак.

 

"Люди часто говорят  о знаках, - подумал пастух, - но  не понимают этого. Да и я,  сам того не зная, столько лет  беседовал со своими овцами  на бессловесном языке".

 

- Ну так как? - настаивал  продавец. - Пойдешь ко мне работать?

 

- До рассвета перемою  весь товар, - ответил юноша. - А  вы мне за это дадите денег  добраться до Египта.

 

Старик снова рассмеялся.

 

- Если ты даже целый  год будешь мыть хрусталь в  моей лавке, если будешь получать  хороший процент с каждой покупки,  все равно придется одалживать  деньги. От Танжера до пирамид  тысячи километров пути по  пустыне.

 

 

На минуту стало так  тихо, словно весь город погрузился в сон. Исчезли базары, торговцы, расхваливавшие свой товар, люди, поднимавшиеся  на минареты и выпевавшие слова молитвы, сабли с резными рукоятями. Сгинули  куда-то надежда и приключение, старый царь и Своя Стезя, сокровища и  пирамиды. Во всем мире воцарилась тишина, потому что онемела душа Сантьяго. Не ощущая ни боли, ни муки, ни разочарования, он остановившимся взглядом смотрел  сквозь маленькую дверь харчевни и страстно желал только умереть, мечтая, чтобы все кончилось в  эту минуту раз и навсегда.

 

 

Продавец глядел на него в  изумлении - еще утром, совсем недавно, он был так весел. А теперь от этого  веселья и следа не осталось.

 

- Я могу дать тебе  денег, чтобы ты вернулся на  родину, сын мой, - сказал продавец.

 

Юноша не ответил. Потом встал, одернул одежду и поднял котомку.

 

- Я остаюсь работать  у вас, - сказал он.

 

И, помолчав еще, прибавил:

 

- Мне нужны деньги, чтобы  купить несколько овец.

 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

 

Почти целый месяц работал  Сантьяго в лавке, и нельзя сказать, чтобы новое дело очень уж ему  нравилось. Продавец Хрусталя день-деньской сидел за прилавком и бурчал, чтобы  юноша поосторожней обращался с  товаром и ничего не разбил.

 

Однако он не уволился, потому что Продавец был хоть и ворчун, но человек честный и слово  свое держал: Сантьяго исправно получал  комиссионные с каждой покупки и  даже сумел скопить кое-какие  деньги. Однажды утром он прикинул свои барыши и убедился, что если будет зарабатывать столько же, сколько  сейчас, овечек сможет купить не раньше чем через год.

 

- Надо бы сделать открытую  стойку с образчиками товара, - сказал он хозяину. - Мы бы  поставили ее у входа в лавку,  чтобы привлекать внимание прохожих.

 

- Жили мы раньше без  всяких стоек, -- отвечал тот. -- Кто-нибудь, идя мимо, споткнется, заденет ее  и переколотит мой хрусталь.

 

- Когда я гнал овец  на выпас, они тоже могли  наткнуться на змею и сдохнуть  от ее укуса. Однако это - часть жизни овечек и пастухов.

 

Продавец в это время  обслуживал посетителя, желавшего купить три хрустальных бокала. Торговля теперь шла бойко, словно вернулись  времена, когда эта улочка притягивала  к себе людей со всего Танжера.

 

- Дела идут недурно, - сказал  он, когда покупатель вышел. - Я  зарабатываю теперь достаточно  и скоро дам тебе столько  денег, что ты купишь новую  отару. Чего же тебе не хватает?  Зачем требовать от жизни большего?

 

- Затем, что надо следовать  знакам, - невольно вырвалось у  юноши, и он тотчас пожалел  о сказанном: Продавец-то ведь  никогда не встречал царя.

 

"Это называется Благоприятное  Начало, - вспомнились ему слова  старика. - Новичкам везет. Ибо  жизнь хочет, чтобы человек  следовал Своей Стезей".

 

А хозяин между тем осмысливал то, что сказал Сантьяго. Ясно, что  одно его присутствие в лавке  было добрым знаком - деньги текли в  кассу, и он не раскаивался, что нанял  этого испанского паренька. Хотя зарабатывает он больше, чем должен: обнаружив, что  от торговли ничего в его жизни  не меняется, хозяин, не гонясь за барышом, назначил ему высокий процент  с каждой сделки. Интуиция подсказывала: скоро паренек вернется к своим  овцам.

 

- Зачем понадобились тебе  пирамиды? - спросил он, чтобы сменить  тему.

 

- Затем, что мне много  о них говорили, - ответил Сантьяго. Сокровища превратились в горестное  воспоминание, и он старался не  думать о них, потому и не  стал рассказывать хозяину свой  сон.

 

- Впервые в жизни вижу  человека, который хочет пересечь  пустыню для того лишь, чтобы  взглянуть на пирамиды. А пирамиды  эти - просто груда камней. Ты  и сам во дворе можешь построить  такое.

 

- Видно, вам не снились  сны о дальних странствиях, - ответил  ему на это Сантьяго и пошел  навстречу входившему в лавку  покупателю.

 

Через два дня старик хозяин вернулся к разговору о витрине.

 

- Не люблю я новшеств, - сказал он. - Я же не так  богат, как Гассан, которому не  страшно ошибиться - он на этом  много не потеряет. Нам с тобой  за свои ошибки придется всю  жизнь платить.

 

"Верно", -- подумал юноша.

 

- Вот и ответь мне,  зачем тебе эта стойка? - продолжал  хозяин.