Образ матери и тема материнства в современной русской «женской» прозе

 

– Упоминание о  женщинах снова заставляет Игнатьева вспомнить об Анастасии. Считала ли она Игнатьева мужчиной? (Не считала. «Сомнительно. Чтобы ты. Игнатьев. Был мужчиной. Потому что мужчины. Они. Решительные».)

 

– Какое символическое  значение имела для Игнатьева  отцовская «шелковая чайного  цвета рубашка с короткими рукавами»? (Связь с прошлым, с отцом. Сначала ее носил Игнатьев-отец, потом – Игнатьев-сын: «хорошая вещь, без сносу; он в ней и женился, и встречал Валерика из роддома».)

 

– Почему Игнатьев сжег эту рубашку? (Потому что так  хотела Анастасия.)

 

Подчинившись  ей, Игнатьев сжег свои кровные связи  с прошлым (родителями) и настоящим (женой и сыном).

 

Рубашка должна быть дорога как память, но герой  пренебрег этой памятью.

 

– Кто же завладел пеплом от сожженной рубашки? (Тоска. «Игнатьев сжег чайную отцовскую рубашку – пепел ее по ночам осыпает постель, пригоршнями пересыпает его тоска, тихо сеет через полуразжатый кулак».)

 

– Анастасия  считает Игнатьева слабым. Он соглашается  на операцию, чтобы стать сильным. Для чего ему нужна сила? («Заарканит... Анастасию. Он приподымет землистое, опущенное лицо дорогой, измученной жены... Улыбнись и ты, маленький Валерик. Твои ножки окрепнут, и железки пройдут, ибо папа любит тебя, бледный городской картофельный росточек. Папа станет богатым, с авторучками. Он позовет дорогих докторов в золотых очках...»)

 

– Игнатьев считает, что он станет другим человеком, –  «противоречия не будут разрывать  его», он позабудет «о постыдных  сомнениях». Какие сравнения использует писательница, рисуя «нового» Игнатьева? («Стройный, как кедр, крепкий, как сталь».)

 

Последнее сравнение  – «холодное». Сталь не только твердая, но и холодная.

 

– В этой части  находит продолжение тема совести. С кем она связана? (С Анастасией. Она говорит «бессовестные слова», она «улыбается бессовестной улыбкой».)

 

Обращаю внимание на пейзаж в следующей части. Ученики  читают:

 

3а окном кухни  щебетало летнее утро. Поливальные  машины радужными веерами распыляли  короткую прохладу, в путаных  клубах деревьев попискивало,  попрыгивало живое. За спиной  сквозила сквозь кисею полусонная ночь, перебегали шепоты тоски, туманные картины неблагополучия, мерный плеск волн на тусклом пустынном берегу, низкие, низкие тучи.

 

Обращаю внимание на слово радужный. Перед операцией  у Игнатьева – радужные мечты  о будущем перерождении.

 

Любой перед  хирургическим вмешательством испытывает страх, взгляд становится особенно пристальным, словно бы человек все видит в  последний раз.

 

– Что же замечает Игнатьев? («Изможденное лицо жены», ему  хочется «приласкать пряди волос  дорогой мумии».)

 

– Почему Игнатьев сравнивает жену с мумией? (Она высохла от страданий, бессонных ночей, постоянной тревоги за жизнь ребенка.)

 

И снова –  в который раз! – Игнатьев мысленно обещает жене сделать Валерика счастливым. Сын будет властелином «чаши  земной».

 

В очереди среди людей, ожидающих операции, Игнатьев замечает нервного блондина.

 

– Откуда видно, что он тоже волнуется и боится? (Он «жалкий», «с бегающим взглядом», грызет ногти и откусывает заусеницы. «Перед дверью в кабинет тихо завыл, ощупал карманы, шагнул за порог. Жалкий, жалкий, ничтожный!»)

 

Чтобы хоть как-то успокоить себя, Игнатьев разглядывает плакаты с поучительными медицинскими историями.

 

– Почему Игнатьева  заинтересовала история Глеба? (Он страдал  из-за больного зуба, но врач «вырвал  зуб и бросил его» – Глеб снова почувствовал себя счастливым.)

 

Эту историю  Игнатьев воспринял как еще один довод в пользу операции.

 

Инсценировка  эпизода «Разговор Игнатьева  с медсестрой» (со слов «Сзади послышался перестук каталки...» до слов «Медсестра засмеялась, подхватила капельницу, ушла»).

 

– О чем узнал  Игнатьев от медсестры? (Что ее не только экстрагируют, но и пересаживают. Но люди обычно не выживают и погибают от инфарктов: «Знать не знали, что она  за штука такая, – и вдруг нате – сделайте им пересадку».)

 

– Мы видим, как распахивается дверь врачебного кабинета. Кого же провожает Игнатьев «зачарованным взглядом»? (Блондина. Он вышел «чеканным шагом», «надменный, идущий напролом. Супермен, мечта, идеал, атлет, победитель!».)

 

Еще один шаг  – и Игнатьев тоже станет таким.

 

– На что обращает внимание наш герой в кабинете профессора Иванова? («Кресло вроде  зубного, наркозный аппарат с  двумя серебристыми баллонами, манометр. Пластмассовые модельки автомобилей, фарфоровые птички».)

 

В этом кабинете нет ничего живого, только мертвые вещи.

 

Далее – целая  страница – идет пейзаж.

 

– С кем сравнивается северный ветер? (С «равнодушным палачом».)

 

– Как вы думаете, почему такое сравнение? (В роли палача выступает в этом кабинете доктор.)

 

– Что изумило  Игнатьева, когда профессор поднял голову? («Глаз у него не было. Из пустых глазниц веяло черным провалом в никуда, подземным ходом, на окраину мертвых морей тьмы».)

 

Игнатьев по собственному желанию пришел на эту  операцию, но чувствует себя неуютно  среди мертвых вещей. Пустые глазницы доктора предвещают «мертвые моря тьмы». Нашему герою кажется, что «трещина пролегла через его трепещущее сердце», что в его сердце «сквознячком гуляет тревога».

 

Поэтому он задает риторический вопрос: «Живое, ты есть?..». Но отступать уже некуда.

 

Чтение фрагмента  «Операция» по ролям (со слов «Ассириец  еще раз дал заглянуть...», заканчивая словами «Звон в ушах, темнота, звон, небытие»).

 

– Что увидел Игнатьев в самом начале наркоза? («...как прильнула к окну, прощаясь, рыдая, застилая белый свет, преданная им подруга – тоска».)

 

Из этого  следует, что Игнатьев простился  с тоской навсегда. «И ахнуло живое», – его, как и тоску, тоже предали.

 

Этот художественный образ живого проходит, как и тоска, через весь рассказ. Решившись на операцию, Игнатьев предает не только тоску, но и все живое.

 

– А о чем  говорит «дикий, горестный вопль  Анастасии»? (Пусть у нее «бессовестная  улыбка», «бессовестные слова», даже Анастасия против этой операции.)

 

– Пять раз повторяет  Игнатьев слово жаль. Кого же ему  жаль? (Жаль остающихся. Последний, кого он видит, прежде чем потерять сознание, – это сын Валерик. Он «поднял ручку, что-то зажато в кулачке, ветер рвет волосы...»)

 

Инсценирование  последнего фрагмента «После операции» (со слов «Игнатьев – Игнатьев?»  до конца рассказа).

 

– Перечитайте  первое предложение («Игнатьев –  Игнатьев? – медленно всплыл со дна, раздвигая головой мягкие темные тряпки, – это было матерчатое озеро».)

 

– Почему фамилия  героя повторяется дважды? (Первый раз фамилия звучит как утверждение, второй – как вопрос. Писательница сама не уверена, тот ли Игнатьев очнулся в кресле. Может, совсем другой?)

 

– Изменился  ли Игнатьев? (Да, очень изменился.)

 

– Что же изменилось прежде всего? (Манеры, лексикон.)

 

В первую очередь  – лексикон. Появилась масса вульгаризмов. (Ученик поясняет, что это пошлые, грубые, непристойные выражения.) Учащиеся их находят: фиг с ней, мотать (вместо идти), без дураков, офигеть, гляделки, в отпаде, почапал (вместо пошел), е-мое, бабцы, шлендрают (вместо ходят), клевые, без балды, денюжки, кобениться.

 

Если раньше герой выражал свои мысли и  чувства правильным, литературным языком, то теперь в основном – словами  разговорного стиля. Учащиеся находят: по блату, не слабо, схалтурила, денежки  вытрясу, шеф (вместо доктор), в отпаде, давай пять, будь, ща (вместо сейчас), Настька, нишкнула, недоносок, дать на лапу, все хорэ; ну, это – ваще, финиш.

 

Чувствуя себя значительным человеком, Игнатьев вводит в свою речь и канцеляризмы. Ученики  читают: написать куда следует, просигнализировать, обеспечить интернат.

 

Особенно ужасает  удручающая фамильярность героя. (Ученик поясняет, что фамильярность, по Ожегову, – это неуместная развязность, излишняя непринужденность.)

 

– Как он обращается к профессору Иванову, сделавшему операцию по личной просьбе самого Игнатьева? (Док, шеф, борода. «Ты че, шеф, гляделки посеял?»)

 

Этот человек  пытается быть оригинальным, придумывает, по его мнению, остроумные шутки. (Учащиеся читают: «Дурак красное любит», «Держи хвост пистолетом», «Будь здоров, не кашляй».)

 

На самом  деле это шаблонные, банальные выражения, уже прочно вошедшие в разговорный язык. Словесные штампы.

 

Мы помним, какие  планы на будущее строил Игнатьев до операции: заработать кучу денег, вылечить Валерика, дать отдых измученной жене.

 

– Меняются ли его планы? (Да, меняются. Он намечает программу действий из трех пунктов: 1. «Ща быстро к Настьке. Штоб нишкнула!» 2. Написать жалобу, что врач Иванов берет взятки, – хотя, как мы помним, он дал ее сам. 3. Определить в интернат «недоноска» – «антисанитария, понимаешь».)

 

Обратите внимание, что новый Игнатьев даже не вспоминает о жене – ей, «озеру, промерзшему  до дна», нет места в новой жизни  Игнатьева, как нет места и  сыну, – «огарочку», «картофельному росточку», который вдруг превратился  в «недоноска», и с ним уже невозможно жить под одной крышей.

 

– В кого же превратился добропорядочный Игнатьев? (В хама, наглеца, нахала, мерзавца, для  которого нет ничего святого.)

 

– Так что  же ампутировали Игнатьеву? Почему он стал негодяем? Я просила вас приготовить  дома табличку. Напишите на ней, что экстрагировали у нашего героя. (Учащиеся поднимают таблички.)

 

Приходим к  общему выводу: у Игнатьева ампутировали душу.

 

– Попробуйте доказать это при помощи текста. (Ученики  читают: 1. «У собак ее нет. У них  рефлексы. Учение Павлова». 2. «Гармония тела и э-э-э... мозга».)

 

Действительно, обычно считается, что иметь душу – это прерогатива человека, но не животных.

 

– Какое должно быть слово в словосочетании «гармония  тела и...»? («Гармония тела и души».)

 

Ученик –  эксперт по русскому языку читает выписку из словаря фразеологизмов:

 

Душой и телом  – целиком, всем существом, вполне, совершенно, во всех отношениях.

 

– Давайте поговорим  сейчас о слове душа. Что же оно  обозначает?

 

Отвечают эксперты:

Словарь Ожегова:

 

Душа. Общесл. Внутренний, психологический мир человека, его сознание.

Словарь Даля:

 

Душа. Бессмертное  духовное существо, одаренное разумом  и волею. Душевные и духовные качества человека, совесть, внутреннее чувство.

Словарь синонимов  Александровой:

 

Душа – сердце, душевный (или внутренний) мир.

 

Как видите, Даль считал, что душа – это в первую очередь совесть; Александрова –  что душа – это сердце.

 

Благодаря этим толкованиям понятнее становится рассказ.

 

У Игнатьева, утратившего  душу, уже нет ни сердца, ни совести.

 

Я просила экспертов выписать из словарей слова с корнем -душ-. Послушаем те из них, которые положительно характеризуют человека. Эксперт читает:

 

Душевный (Ожегов) — полный искреннего дружелюбия.

 

Душевность (Александрова) – 1. отзывчивость; 2. искренность.

 

Душечка (Ожегов) – о приятном, привлекательном человеке.

 

Поясняю, что  слова дух и душа однокоренные, хотя и различаются по смыслу. Чередование  х – ш.

 

Одухотворенный (Ожегов) – проникнутый возвышенным  чувством.

 

Одухотворить (Ожегов) – воодушевить, наполнить высоким содержанием, смыслом, внутренне облагородить.

 

Одушевить (Ожегов) – воодушевить, придать духовные силы.

 

Одушевиться (Ожегов) – воодушевиться, почувствовать  прилив душевных сил.

 

Одушевление (Ожегов) – подъем духа.

 

Душелюбивый (Даль) – человеколюбивый.

 

Душеспасительный (Даль).

 

Душеприказчик (Даль) – исполнитель последней  воли покойного.

 

Радушный (об истории  этого слова рассказывает ученик, который работал с этимологическим  словарем.) Собственно русское слово, восходит к радодушный, являющемуся  образованием с помощью соединительной гласной о путем сложения рад- и душный (сравните диалектное душно – «душевно»), представляет собой производное с суффиксом -н- от душа.