Культура Древнего Рима

Один из основных пластических жанров в искусстве Древнего Рима — скульптурный портрет — при Августе приобрел новые, черты. Ранее в портретах времен республики находили свое органическое слияние внешнее сходство изваяния с оригиналом и особенная внутренняя настроенность, сближавшая все образы, делавшая их похожими друг на друга, а также замкнутость, самостоятельность и погруженность в мир личных чувств и переживаний.

Республиканские портреты получали различную  эмоциональную окраску в зависимости  от места их исполнения и распространенных в той области вкусов и склонностей  делавшего их скульптора. Конечно, играло роль и назначение портрета — предназначался ли он для надгробия или для увековечивания заслуг еще живого человека. В связи с этими обстоятельствами статуи и бюсты порой несли в себе этрусские черты, иногда явно зависели от эллинистических оригиналов, но чаще сохраняли исключительную резкость образов и черт, присущих римским вкусам.

Скульптурный портрет ранней империи можно разделить на несколько групп, каждая из которых обладает особыми качествами. Прежде всего, это портреты Августа. В них наиболее сильны идеи классицизма. Затем группа мужских портретов: приближенные принцепса, военачальники или чиновники и другие частные лица. Далее — женские портреты, прежде всего портреты жены Августа и его дочери, и еще одна группа — детские образы.

Материалами для портретов служили, как и раньше, известняк, мрамор, бронза, глина. Портретный жанр включал различные формы: статуи, изображавшие человека во весь рост (стоящим или сидящим), бюсты, а также надгробные рельефные портреты, в которых хотя и продолжались традиции республиканских памятников этого рода, но возникали и новые черты.

При изображении человеческого  тела художник подчинял его строгим законам геометрических схем, ограничивал образ определенными заранее рамками, регламентируя все, в том числе движения фигур. Однако не только эллинистические художественные формы влияли на римских мастеров, но и римские на эллинистические, когда в провинциях создавались статуи императора и многочисленных магистратов, консулов, прокураторов, наместников. Классицизм проявляется в очень сильной полировке буквально зализанного мрамора и в нивелировке индивидуальности, хотя в то же время показана горделивая осанка, властный поворот головы, свойственные характеру, привыкшему повелевать. Композиция, особенно в соотношении головы и плеч, более сложна, чем в других портретах августовского времени. В искусстве скульптурного портрета ранней империи мастера оставили далеко позади своих республиканских предшественников. Они значительно расширили поле деятельности, обратившись к женским и детским портретам.

Античная живопись дошла до наших  дней в очень немногих своих образцах. Большая часть росписей, украшавших стены домов и общественных зданий древних греков и римлян, погибла  вместе с архитектурой. Особенно печальна участь древнегреческой живописи, о  которой часто приходится судить лишь по письменным источникам, свидетельствам античных авторов. Несколько больше сохранилось оригиналов древнеримской живописи. Богатый материал дают Помпеи, известны и некоторые образцы римской столичной живописи, найденные в городской черте Рима.

При Августе деятельность не только скульпторов и архитекторов, но и  художников стала особенно оживленной. Прекращение гражданских войн, как  уже упоминалось, способствовало развитию зодчества, а следовательно, и искусства  декора. Стены жилых помещений все чаще украшались всевозможными живописными композициями, покрывались рельефами с их тонким кружевом узоров и фигурных сцен.[1]

В расписном искусстве портрет  получает широкое распространение  и в живописи. Однако эволюцию римского живописного портрета нельзя проследить подобно скульптурному. Живописных портретов сохранилось немного. Об их характере в известной мере дают представления фаюмские портреты 2-3.в названых по месту нахождения в некрополе Эль-Фаюм, в восточной римской провинции Египта. Живописный портрет в Эль-Фаюме, развивался под воздействием эллинестически - римского искусства. Он сохранил здесь ещё культовое назначение, продолжая этим традицию древнеегипетского портрета. Исполненный на тонкой деревянной дощечке или холсте, портрет после смерти человека вставлялся в забетонированную мумию. Фаюмский портрет был основным видом живописного искусства. В нём уже не было скованности фронтальной композиции египетского портрета. Плоская декоративная раскраска сменилась живописной лепкой объёма. Применялась чистая темпера, а также смешение этих красок, дающее разнообразные живописные эффекты. В фаюмских портретах обращает внимание яркая обрисовка индивидуальных особенностей модели: Точно воспроизводятся и возрастные особенности, и этнические черты различных народов. Особенно привлекают обаятельные женские образы. В изысканном портрете «Молодой женщины», за внешней горделивостью и сдержанностью, проступает волевой, яркий, страстный темперамент. К прекрасным образцам в технике энкаустики относится портрет «Молодого человека с бородкой в золотом венке». Насыщенные краски переливаются глянцем, мерцают как драгоценные камни. В конце 2-3в. н.э. в фаюмских портретах появились элементы схематизма. Вместе с тем в них усилилось воздействие местной древнеегипетской традиции. Формы представлялись плоскостно, контур силуэта становился более чётким, черты лица воспроизводились дробным орнаментальным рисунком.

В живописи ранней Римской империи  заметна тенденция к обособлению  бытового жанра от жанра пейзажа. Сюжет «Альдобрандинской свадьбы», преподнесенный с величием и гармонией высокого, почти эпического уровня, все же не выходит за пределы бытовой сцены. Примером пейзажа в котором художник обращал внимание прежде всего на природу, показывая небо, сад, деревья, цветы, птиц, по-видимому, сознательно отказываясь от введения в композицию человеческой фигуры, может служить роспись в доме Ливии у Прима Порта, хранящаяся сейчас в одном из залом римского Музея Терм.

Примером монументальной живописи является построенный во время Августа Алтарь Мира, на четырёх сторонах которого помещены рельефы с растительными мотивами, завитками и различными фигурами. Наиболее выступающие части барельефа взаимодействуют с окружающим пространством, светом, воздухом: промежуточные и более глубокие слои способствуют иллюзорному разрушению физической плоскости и созданию воображающей глубины, неизбежно ограниченной плитой алтаря. Ветви аканта хотя и даны в виде рельефа, но вместе с тем построены в виде ритмических украшений стены, то есть приведены в соответствие с её плоскостью. Последняя выступает, таким образом, как соединительная мембрана между естественным пространством  и пространством воображаемым.

 Для пластических украшений  используется также техника стукко, особенно подходящая для получения более тонких светотеневых и художественных эффектов. Техника эта очень древняя, она была известна уже египетским и критским мастерам. Состоит она в использовании смеси извести с мраморной пылью. Практически эта же самая смесь, которая использовалась в Греции в качестве последнего слоя, которым покрывались архитектурные детали и скульптура и который служил основой для нанесения красок. При корпусном нанесении на поверхность, то есть в виде слоя значительной толщины, смесь эта поддавалась лепке и использовалась для создания рельефных изображений, которые формируются непосредственно на стене, пока смесь ещё не застыла. По высыхании и затвердении поверхность приобретает шелковистость, чувствительную к малейшему изменению освещения, и имеет вид монохромной живописи. В самом деле, по своим пластическим свойствам стукко скорее приближается к живописи, чем к рельефу. Это находит своё отражение как в быстроте лепки, так и в нежных, сочных светотеневых переходах. И действительно, техника стукко применяется вместо живописи, там где из-за влажности или слабой видимости нельзя прибегнуть к настенной росписи. Типичным её примером является великолепное украшение подземной базилики Порта-Маджоре в Рим. Древнеримская настенная живопись зависит, несомненно, от эллинистических образцов.

Живопись этрусков

Этрусские гробницы представляют огромный интерес не только как дошедшие до нас памятники архитектуры, но и  своими хорошо сохранившимися на стенах живописными композициями, выполненными в различной манере. В некоторых  гробницах живопись лежит на штукатурке, в других прямо на камне, в массиве которого вырублено помещение склепа. Краски обычно наносились в технике  фрески, но в ряде случаев мастера расписывали стены на сухой основе. Краски применялись минеральные, преобладали тёплые тона. Этрусские художники, несомненно,  были хорошо знакомы с искусством других народов. В живописи некоторых гробниц, заметно воздействие эллинского искусства – в использовании сюжетов, в изображении персонажей греческой мифологии. Сюжет росписи гробницы Быков взят из греческого эпоса,  из сказаний о Троянской войне: Ахилл, в шлеме, с толстыми икрами и крупными мышцами ног, с широкими бёдрами и тонкой талией, подобный атлетам в греческом архаическом искусстве, подстерегает троянского героя Троила.

 Роспись основной сцены близка  рисункам на греческих архаических  вазах. В этом убеждает фризовость  композиции, чёткое разделение поля  изображения на две части, заполненные  орнаментами свободных пространств.  Фигуры здесь просто раскрашены, лишены светотеневой моделировки. В композиции росписей этрусских гробниц можно видеть умелое подчинение живописи архитектуре склепов: в частности, изображения на люнетах торцовых стен удачно вписаны в их треугольники, различные элементы композиций гармонично связаны друг с другом. В гробнице Борона, названной так по имени открывшего её барона Кестнера, хорошо согласованы друг с другом  сцены на люнете и на торцовой стене. По краям первой помещены живые и подвижные дельфины и морские фантастические существа гиппокампы, а на стене под люнетой этрусский мастер расположил фигурки гарцующих на конях всадников, фланкирующих среднюю группу со сдержанными  в движениях персонажами. Красива и полна торжественности эта центральная стена, связанная, очевидно, с каким – то ритуальным действием. Мужчина отчески положил руку на плечо мальчику, играющему на двойной флейте, другой рукой поднимает чашу с вином. Молоденькое деревце со свежими зелёными листочками отделяет от них воздевающую руки женщину. Высокое мастерство композиции проявляется и в росписи гробницы Ванхнатов. Фигуры льва и лани, заполняющие треугольник, люнеты хорошо вписаны в него; им не тесно в этом пространстве и оно не слишком свободно для них. Выразительны линии контуров животных, безупречен рисунок, изображающий гибкое тело, тонкие быстрые ноги, напряжённые уши встревоженной  лани и тяжеловесно мягкую поступь хищника. Метко переданы настороженность лани и готовность её прыжку. Некоторые росписи  воспроизводят картину внутренних помещений дома. Так, в частности, в гробнице Львиц, на потолке  изображаются кровельные черепицы, в углах – колонны. Художник представил в основной сцене ритуальные пляски. Центр композиции занимает огромный сосуд для вина – украшенный гирляндой кратер, возле  которого стоят два музыканта, играющие на флейте и струнном инструменте. По обе стороны кратера изображены танцующие. Обращает внимание гармоническая уравновешенность отдельных элементов росписи. Фигуре женщины в широких развевающихся одеждах, заполняющей большую часть пространства слева от кратера, художник противопоставляет справа танцующую пару, занимающую примерно столько же места. Продуман и цветовой строй росписи. Как бы для соблюдения цветового равновесия волосы у изображённой белой краской женщины показаны тёмными, у мужчины, тело которого закрашено коричневой краской, - светлыми. Широкие плечи, крупные бёдра танцующих, массивны, как и в статуях архаической Греции. Но образы греческой архаики более спокойны, торжественны. В этрусском искусстве, в частности в этой сцене, действие пронизано напряжением и динамикой; выразительной ритмикой движения мастер побеждает инертность и тяжеловатость форм. Сюжеты росписей этрусских гробниц разнообразны: заупокойные трапезы, ритуальные пляски, игры на похоронах, эпизоды борьбы юношей – атлетов. Встречаются порой и сцены из жизни умершего, воссоздающие либо его труд, либо его любимые развлечения. В гробнице Охоты, и рыбной ловли представлены рыбаки в лодках, охотники, стреляющие из рогаток в птиц. Мастер показал скалы и море, выпрыгивающих из воды дельфинов, летающих птиц, охотников, рыбаков забрасывающих сети. Примечательно, что у этрусских мастеров больше, чем у греческих живописцев, стремление к конкретности; поверхность моря отмечена волнистой линией, над которой показан высоко подпрыгивающий дельфин, изображены редкие кусты на скалистом берегу и другие детали.

 Ничто не напоминает в  этих сценах о смерти. Эта особенность  многих этрусских росписей 6в.  до н.э. отличает их от родственных  им по назначению греческих  надгробий, где чувство печали  передано в склонённых головах, в ритмике замедленных движений. Не только сюжеты и композиции сцен наполнены динамикой жизни, но и краски многих этрусских росписей не тёмные и мрачные, а яркие, звонкие. В гробнице Охоты, и рыбной ловли над летящими птицами показаны разноцветные гирлянды – красные, синие, зелёные. В тёмных гробницах при цвете чадящих глиняных светильников краски, по-видимому, не казались слишком яркими.

 В росписях 5в. до н.э больше  внимания уделяется человеческому  лицу, которое изображается крупнее, чётче и совершеннее, чем раньше. Рисуя голову юноши, мастер гробницы Леопардов не ограничивается нанесением контура и равномерной раскраской. В одних местах он кладёт краску плотным слоем, а в других жидко, создавая таким образом впечатление светотени. При профильном  изображении лучше показывается глаз: линия его овала, ранее замкнутая теперь разрывается, и кажется , что человек смотрит вперёд. Этрусская живопись конца 4 – 3 в. до н.э. характеризуется усложнением композиции, повышенной динамичностью и подвижностью фигур, большей  пестротой красочной гаммы. Хорошим образцом может служить роспись саркофага из Тарквиниев, где представлены напавшие на грека амазонки с луками и копьями, в шлемах и развивающихся одеждах. Заметна некоторая неточность рисунка в изображениях фигур,  в передаче их движений. Очевидно, многие саркофаги расписывали мастера не высокого класса, желавшие, однако, показать  фигуры в смелых ракурсах., в сложном действии, иногда так, что один персонаж частично закрывает другого. В этрусских гробницах 4 – 3 вв. до н.э. появляются росписи, проникнутые настроениями ужаса, изображения кровавых битв, страшные образы гениев смерти. В сцене трагической битвы Этеокла и Полиника мастер не останавливается перед воспроизведением крови, льющийся из ран героев. В другой гробнице он создаёт фантастический образ мрачного гения смерти, готового схватить свою жертву. И всё же не только сюжетика определяет новшества, пришедшие в этрусскую живопись в пору её последнего расцвета.  Обычная для росписей 6в. сцена пиршества в гробнице Щитов 3 в. до н.э.  представлена по-новому. Возлежащий мужчина подаёт сидящей рядом с ним женщине  какое – то лакомство. На столике перед ложем показаны различные яства, слух пирующих услаждают музыкой  арфист и флейтист. Манера изображения заупокойной трапезы изменилась. Появилось множество различных деталей, которые более древнему художнику показались бы излишними. Мастера подробно рассказывают о происходящих событиях, а это иногда приводит к сюжетной и цветовой дробности. Зато им не редко удаётся лучше, чем художникам 5в., передать чувства и настроения изображённых. Действительно, в росписях 5в. нет ничего равного по выразительности лицу взволнованной женщины из гробницы Щитов.