В. Н. Татищев - основоположник российского просветительства

Анализируя точки зрения исследователей, рассматривающих социально-экономические  взгляды В.Н.Татищева, следует отметить, что если в работах дореволюционных  историков этот вопрос затронут, не был, то в советский период его  разработкой занимались П.К. Алефиренко, И.П. Бак, Н.И. Павленко, А.И. Юхт, Д.Н. Платонов и другие. Большинство ученых высказывали мнение о том, что Татищев не критиковал крепостноеправо, существовавшее в России в XVIII столетии. В частности, А.И. Юхт в монографии «Государственная деятельность В.Н. Татищева в 20-х - начале 30-х годов XVIII века» (1985), вслед за П.К. Алефиренко и Н.И.Павленко, указывает, что осуществление социально-экономической программы, сформулированной ученым «предполагалось на крепостнической основе при сохранении руководящей роли абсолютистского государства и укреплении классово-сословных привилегий дворянства» (Юхт 1985:23).

Возвращаясь к анализу  работ дореволюционных ученых, отметим, что они не характеризовали Татищева как просветителя, но указывали на наличие во взглядах ученого элементов  просветительства, а именно описывая практическую деятельность ученого  на Урале по созданию школ и библиотек. Деятельность В.Н. Татищева в области  образования отмечалась в работах  дореволюционных авторов. В 1831 году в научный оборот был введен проект Заводского устава, разработанного под  руководством Татищева в 1735 году на специальном  совещании заводчиков предприятий Уральского региона. Анализу данного аспекта посвящены исследования В.Н. Безобразова, Н.К. Чупина, К.Н. Бестужева-Рюмина, А.Д. Корсакова, B.C. Иконникова, П. Гольдебрандта, А.Н. Пыпина и других. В целом, дореволюционные историки сошлись во мнении, что «едва ли не важнейшей заслугой, которую Татищев оказал Уральскому краю, было заведение школ, до него вовсе там не существовавших» (Чупин 1886:27).

Обращаясь к исследованию работ советских ученых, следует  отметить, что эта проблема решалась Н. Волковым, A.A. Буровым, H.A. Константиновым, H.H. Кузьминым, Н.В. Нечаевым, В.Я. Струминским, A.M. Сафроновой и другими. Работа Н.В. Нечаева «Школы при горных заводах Урала первой половины XVIII века», вышла в 1944 году. До сегодняшнего времени исследование является единственным монографическим трудом, посвященным деятельности Татищева в области образования. В книге Нечаева был отмечен и тот факт, что из числа «учащихся татищевских школ вышли такие замечательные самородки, как первый русских теплотехник И. Ползунов и механик-гидротехник К. Фролов» (Нечаев 1944:6).

О возможности проследить черты просветительства во взглядах ученого высказывались те исследователи, которые изучали философские  воззрения

B.Н. Татищева. В целом,  дореволюционные историки подчеркивали  компилятивный характер мировоззрения  Татищева и влияние, оказанное  на ученого западноевропейскими  мыслителями, прежде всего, немецкими  просветителями. Эту точку зрения  разделяли H.A. Попов, К.Н. Бестужев-Рюмин, В. Безобразов, П. Пекарский, П.Н. Милюков и другие. Это представление строилось на доводе, согласно которому во время жизни Татищева философия, «не принималась на русской почве» (Попов 1861:474).

В отличие от этой группы исследователей, другая часть ученых, среди которых можно назвать  А.Д.Корсакова, Г.В. Плеханова и других, выделяли во взглядах Татищева такие  мировоззренческие черты, как рационализм, деизм, антиклерикализм. По мнению А.Д. Корсакова, которое он выразил в статье «В.Н. Татищев» (1886), просветительство ученого заключалось в «умопросвещении», основанном «не на внешнем рабском подражании Западу, а приноровленное к «умоначертанию» русского народа, к его действительным потребностям и нуждам» (Корсаков 1886:576).

В советской исторической науке философским воззрениям Татищева посвящены работы JI.A. Петрова, A.A. Галактионова, П.Ф. Никандрова,

C.С. Шкуринова, C.B. Перевезенцева, М.М. Персица и других. Они признавали наличие во взглядах ученого деизма, и продолжили традицию, начатую А.Д. Корсаковым, говоря о свободомыслии и вольнодумстве Татищева.

Вновь обращаясь к рассмотрению работ дореволюционных авторов, необходимо отметить их оценку отношения  Татищева к религии. Многие исследователи XIX века опровергали тезис о вольнодумстве  и свободомыслии Татищева, считая его глубоко верующим человеком (H.A. Попов, П.А. Знаменский, С.М. Соловьев, К.Н. Бестужев-Рюмин, П.Н. Милюков и другие). Отмечая известное свободомыслие во взглядах Татищева, как правило, они видели причину этого в том, что мыслитель был последователем Петра I. Однако они не рассматривали Петра в качестве доминанты личности историка. Они видели достоинство Татищева в том, что он, являясь умным человеком, не увлекался «западным духом». Из дореволюционных ученых лишь Г.В. Плеханов подчеркнул веротерпимость В.Н. Татищева в работе «История русской общественной мысли».

Более расширенно вопрос об отношении Татищева к религии  был поставлен только в советской  исторической науке. И.Б. Вороницын, H.JI. Рубинштейн, М.М. Персиц, C.B. Перевезенцев, А. Чернышева признавали за Татищевым рационалистический и деистический подход к философии и религии в целом. А. Д. Корсаков отмечал, что в своих разнообразных занятиях исследователь руководствовался практическим смыслом. Значение Татищева определялось и его взглядами на образование как на дело государственной важности. Что, в свою очередь, дает нам возможность охарактеризовать Татищева как просветителя.

Вновь обращаясь к рассмотрению трудов дореволюционных исследователей, необходимо отметить тот факт, что  они в своих исследовательских  работах не давали определений понятий  «просвещение» и «просветительство». Анализ информационно-справочной литературы XIX столетия показал, что интересующие нас понятия не встречаются в  этих изданиях.1 В толковом словаре  В. Даля не приведены определения  понятий

1 1.Болыная советская энциклопедия. - М., 1955.

2.Краткая литературная  энциклопедия. - М., 1972, - T.5.

3.Культурология в терминах  и понятиях. - М., 1997. просвещение»  и «просветительство», так как  это вполне соответствовало цели  данного словаря. Являясь собирателем  различных диалектных слов, пословиц, поговорок, то есть «народного  языка» среди простолюдинов, вряд  ли исследователь мог натолкнуться  на разговорное употребление, а,  следовательно, и объяснение этих  понятий. Не встречаются интересующие  нас определения и в «Сравнительном  этимологическом словаре русского  языка» Н.В. Горячева, вышедшем в 1892 г., несмотря на то, что, данный труд являлся первым научным этимологическим словарем в России. Нет толкований этих слов и в «Этимологическом словаре русского языка» А.Г. Преображенского (1910-1914гг.).

П.Н. Милюков в монографии «Главные течения русской исторической мысли» (1898), называя Татищева «наиболее  типичным представителем петровской эпохи», признавал, что Василий Никитич явился первым русским историком, высказывал мысль о том, что история была для ученого «. необходимою частью его общего мировоззрения, сводившегося к самопознанию» (Милюков 1898:21-22).

Из дореволюционных историков  наиболее четкую оценку просветительства во взглядах Татищева дал Г.В. Плеханов в своем исследовании «История русской  общественной мысли» (1915). Рассматривая взгляды Татищева, он отмечал, что  «. главная отличительная черта  мышления Татищева это рассудность» (Плеханов 1915:56). Плеханов первым из исследователей наследия Татищева, относил его к  просветителям - по «приемам мышления»  и в «рассуждениях о «естественном законе» (Плеханов 1915:132). Тем самым Плеханов поставил вопрос о существовании идей

4.Малая советская энциклопедия. - М., 1959.

5.Словарь русского языка. - М., 1983, - Т.З.

6.Советская историческая  энциклопедия. - М., - 1968, - Т.П.

7.ФилософскиЙ энциклопедический  словарь. - М., 1989. просвещения и просветительства  во взглядах мыслителя. При  анализе взглядов ученого Плеханов  обратился к основному философскому  труду Татищева «Разговор о  пользе наук и училищ» и  указал, что «. это чуть ли  не целая энциклопедия» (Плеханов 1915:122). Сам Татищев является, по  мнению Плеханова, типичным просветителем  XVIII века на том основании, что  главными чертами его мировоззрения  были понятия разума и утилитаризма.

В советской историографии  при изучении мировоззрения В.Н. Татищева были затронуты иные аспекты  его деятельности. В частности  более конкретно рассматривался вопрос о просветительстве ученого. В связи с этим можно выделить различные точки зрения в анализе  взглядов ученого.

С.Н. Валк в статье «Исторический  источник в русской историографии XVIII века» (1934) оценивает Татищева как  защитника самодержавия, который своим творчеством хотя и «открывал ряд дворянскихисториков», но основной его темой явилась «тема самодержавия», а вся история сводилась к «историимонархии» (Валк 1934:34-35). Следовательно, Татищев не может быть причислен к числу просветителей, так как являлся лишь родоначальником одной отрасли знания - истории. В своих же исторических произведениях он защищал существующий строй, а не выступал против него. Таким образом, Валка можно назвать основоположником первой точки зрения в оценке воззрений мыслителя, считая его «монархистом» и «крепостником».

Впоследствии это мнение в своих исследованиях поддерживали П.К. Алефиренко, С.А. Александров, М.Т. Иовчук, В.Д. Лазуренко и другие. Так Алефиренко, рассматривая экономические взгляды ученого, подчеркивала, что Татищев защищал помещичье землевладение и дворянские привилегии, а также «отстаивал существовавшие сословные различия между дворянством и «подлыми», все, что могло бы нарушить эти различия вызывало у него протест» (Алефиренко 1948:94).

Широкая дискуссия по вопросам просветительства как явления, развернулась в 60-е годы, в ходе, которой, изучение просветительства во взглядах Татищева не могло быть оставлено за ее пределами. В обсуждении принимали участие  не только историки, но и представители  других научных дисциплин, прежде всего  литературы.

М.М. Персиц в работе ««Разговор о пользе наук и училищ» Татищева, как памятник свободомыслия XVIII века» (1956) подчеркивает рационализм и свободомыслие ученого «при всей классовой ограниченности Татищева» (Персиц 1956:287). По его мнению, своей деятельностью Татищев «расчищал дорогу для победы юридического мировоззрения, которая, по выражению Энгельса, стало «классическим мировоззрениембуржуазии» (Персиц 1956:309).

З.И. Гершкович в своем  исследовании «О методологических принципах  изучения русского просветительства» (1961) полагает, что целесообразно  объединить в один период просветительство всей первой половины XVIII ввека, включая М.В. Ломоносова. При этом автор отмечал, что в России просветительское движение «особенно на раннем этапе, было связано с деятельностью дворянства», и последовательно включал в число просветителей Татищева (Гершкович1961:154). Е. Плимак в статье «Основные этапы в развитии русского просвещения XVIII века» (1961) указывает, что к XVIII веку в русской просветительской идеологии сложились три «группировки», одна из которых - «дворянская аристократия, использующая идеи «естественного права» в своих корыстных интересах» (Плимак 1961:129). Фамилия Татищева не фигурирует в рассматриваемой работе, но мы вправе предположить, что автор в группу «дворянской аристократии» включает и его.

Близким предшественником»  не только М.В. Ломоносова, но и А.Н. Радищева «в области социологии и философии» видел Татищева П.П. Епифанов, о чем он написал в своей статье «Ученая дружина и просветительство XVIII века» (Епифанов 1963:39).

Подчеркивая, что русское  просвещение как идеология существовала « в русской общественной жизни  на протяжении XVIII-XIX веков», И.З. Серман в своей статье «Просветительство и русская литература первой половины XVIII века» (1961) отметил, что «ни в одном государстве просветительская идеология не существовала так долго» (Серман 1961:28). Признание Татищевым возможности свободы для крестьян, не согласуемой с «нашею формой правления», по мнению автора, весьма характерно для российского просветительства. Следовательно, Татищев являлся проводником идей просвещения в России в первой половине XVIII века.

Таким образом, можно констатировать, что в ходе дискуссий появилась  вторая точка зрения при оценке мировоззрения  Татищева: признание ученого просветителем  лишь по отдельным взглядам. К этому  мнению в дальнейшем присоединились Н.Л. Рубинштейн, Я. Д. Бетяев, A.A. Галактионов, П.Ф. Никандров, A.A. Буров, Л.А.Петров и другие. В своих работах эти исследователи рассматривали отдельные стороны мировоззрения Татищева -философские, социальные, экономические взгляды Татищева, а также его деятельность по организации школ на Урале, - но, к сожалению, разрозненно, а не в совокупности. В целом, мнение тех, кто поддерживал данную точку зрения, содержится в той или иной степени в высказывании М.Н. Тихомирова, что Татищев только «приближался к теории передовых западноевропейских мыслителей - просветителей», он «был рационалистом, деистом, но не был просветителем в полной мере» (Тихомиров 1940:55).

Особую позицию в советской  исторической науке по вопросу о  генезисе просвещения в России занимает А.Г. Кузьмин. Он явился основоположником третьей теории на Татищева как на просветителя. В своих работах  «Русское просветительство XVIII века» (1978), «Первые попытки ограничения  самодержавия в России» (1980), «Политические  и правовые взгляды В.Н. Татищева» (1982) А.Г. Кузьмин особо отмечает, что идеи просвещения в России сложились не сразу, и в их становлении  большую роль сыграл В.Н. Татищева: «Как многие деятели, выросшие в петровское время, Татищев от практических дел  стремился к научным знаниям, а научные знания стремился применять  на практике» (Кузьмин 1978:111). Вслед за Г.В. Плехановым А.Г. Кузьмин причисляет Татищева к «родоначальникам российского просветительства». Особый упор в своих работах автор сделал на рассмотрение политических взглядов Татищева. А.Г. Кузьмин отмечает, что мыслитель стремился «выразить насущные государственные потребности», которые в середине XVIII века «заключались в необходимости стимулирования буржуазного развития» (Кузьмин 1982:110).