Солженицын и Россия

4. Росссия и Солженицын.

Солженицын  убежден, что пика своего исторического  развития наша страна достигла накануне первой мировой войны. Среди крупных  деятелей этого периода наибольшими  симпатиями писателя пользуется министр  внутренних дел и председатель совета министров в 1906—1911 годах П. Столыпин. Существует несколько принадлежащих  Солженицыну похвальных отзывов  о нем; одно из его высказываний, призывающее отдать должное «настойчивому  либерализму» царского сановника, содержится в рецензии на книгу Леонтовича (т. 9, с. 147; т. 10, с. 462). В статье «Коммунизм: у всех на виду и не понят» (январь 1980 года) Солженицын утверждает: «Россия  перед войной 1914 года была страна с  цветущим производством, в быстром  росте, с гибкой децентрализованной экономикой... с заложенными началами рабочего законодательства, а материальное положение крестьян настолько благополучно, как оно никогда не было при  советской власти». Война и революция, убежден писатель, привели Россию к страшной трагедии (т. 9, с. 311—313). Развивая эту тему на приеме в Гуверовском  институте в мае 1976 года, Солженицын сказал, что СССР — это страна, которая «реально, бурно живет, а  между тем ведет себя как немая  археологическая древность: хребет ее истории перебит, память провалена, речь отнялась» ... Советский Союз, по его убеждению, вовсе не является естественным продолжением старой России. Переход от дооктябрьской России к СССР, утверждает писатель,— «есть  не продолжение, но смертельный излом  хребта, который едва не кончился полной национальной гибелью. Советское развитие не продолжение русского, но извращение его, совершенно в новом неестественном направлении, враждебном своему народу (как и всем соседним, как и  всем остальным на Земле)».

Виновниками такого хода событий писатель считает  не только большевиков, но и все предшествовавшие им поколения революционеров XIX века. Именно революционные и фрондирующие политические эмигранты из России, по мнению Солженицына, создали на Западе «искаженную, непропорциональную, предвзятую картину нескольких русских столетий ... они совсем не имели возможности, да и не хотели знать и прочувствовать глубины тысячелетней народной жизни». Перед первой мировой войной, убежден писатель, Россия переживала «момент ее самого обнадеживающего экономического и социального развития», а революционеры и политические эмигранты тех лет были «отрицателями России, ненавистниками ее жизненного уклада и ее духовных ценностей» (т. 9, с. 269— 273).

Выступление Солженицына в июне 1975 года перед  представителями американских профсоюзов было посвящено главным образом  перечислению грехов советской власти и коммунистической системы. Начинается речь с пересказа содержания брошюры, изданной в Петрограде в 1918 году и  описывающей жестокое подавление забастовки питерских рабочих в марте  этого года. Комментируя содержание брошюры, писатель говорил о том, что после 1917 года в нашей стране никогда не было и нет свободных  профсоюзов, зато существует «союз  наших коммунистических вождей и  ваших капиталистов», начало которому положила деятельность А. Хаммера. Вину коммунистической системы как идеологии  Солженицын видит так, что она: пришла к власти путем вооруженного переворота; разогнала Учредительное собрание; капитулировала перед Германией; ввела  бессудную расправу и учредила ЧК; подавляла рабочие забастовки; невыносимо грабила деревню; мужицкие восстания  давила кроваво; разгромила церковь; в 1921 году довела до бездны голода двадцать губерний.

Осуждая «красный террор», Солженицын привел статистику казней, которая теперь часто используется нашими публицистами: за 80 лет, предшествовавших Октябрьской революции, в среднем  за год в России казнили 17 человек, в 1918— 1919 годах — ежемесячно 1000 человек, в 1937—1939 годах — ежемесячно 40 тыс. человек. Советскую систему писатель называет тоталитарной и сожалеет, что она не была ликвидирована  после второй мировой войны. «Мировая демократия,— Речь идет о статье Курганова, опубликованной в США (газета «Наше русское слово», 12 апреля 1964). По мнению специалистов-демографов, в том числе зарубежных, цифра 110 млн сильно преувеличена - заявляет он,— могла бы разбить один тоталитаризм за другим — германский и советский.Вместо этого она укрепила советский тоталитаризм и позволила родиться третьему тоталитаризму — китайскому» (т. 9, с. 206—214).

Солженицын  весьма отрицательно относится и  к социализму, и к коммунизму, не делая различия между ними. В  «Письме вождям» Солженицын утверждает: «Марксизм не только не точен, не только не наука, не только не предсказал ни единого  события в цифрах, количествах, темпах, что сегодня шутя делают электронные  машины при социальных прогнозах, да только не марксизмом руководствуясь, но поражает марксизм своей экономико-механистической  грубостью в попытках объяснить  тончайшее человеческое существо и  еще более сложное миллионное сочетание людей — общество». В речи перед представителями  американских профсоюзов в июле 1975 года Солженицын попытку объяснить  общество и человека с коммунистических позиций сравнивал с употреблением  хирургом топора при проведении тонкой операции. «Коммунизм,— уверял он,—  никогда не скрывал, что он отрицает всякие абсолютные понятия нравственности ... И теория, и практика коммунизма совершенно античеловечны ... коммунизм  есть античеловечность». В выступлении  по английскому телевидению в  феврале 1976 года писатель, в частности, заявил, что не существует единого  и четкого определения понятия  «социализм», что социализм избегает логики потому, что «он — эмоциональный  порыв, приземленная религия». При этом он ссылался на сочинение, автор которого фигурировал в его речи как  «мой друг академик Игорь Шафаревич» (т. 9, с. 157, 233—234, 265).

Тем же февралем 1976 года датирована статья Солженицына об этом сочинении Шафаревича. Писатель очень высоко оценивает  книгу, причем особенно подчеркивает, что ее автор не является специалистом по общественным наукам. «Книга,— пишет  Солженицын,— появляется не под  пером гуманитария — вся прослойка ученых- гуманитариев наиболее основательно задушена у нас от Октябрьской революции и по сегодня». Ссылаясь на книгу Шафаревича и собственные размышления, Солженицын высказывает убеждение, что для сторонников социализма характерно инстинктивное отвращение к научному анализу, в связи с чем «социалистические учения кишат противоречиями». Суть этих учений излагается им следующим образом: «Социализм стремится редуцировать личность к ее самым примитивным слоям, уничтожить всю высокую, сложную, «богоподобную» часть человеческой индивидуальности. И само равенство, так зажигательно обещаемое социалистами всех времен, не есть равенство прав, возможностей или внешних условий для человека, но равенство-тождество, равенство как внутренняя идентификация разнообразного к однообразному» (т. 10, с.454—456).

Решительно  отвергает Солженицын мысль о  том, что неоспоримо существующие трудности  в развитии социалистических стран  хотя бы частично могут быть связаны  не с коммунистической доктриной  как таковой, а с ее искажениями, допущенными руководящими деятелями, в частности Сталиным. В статье «Иметь мужество видеть» Солженицын заявлял: «... Называть сегодня «сталинизмом»  осуществленную 25-летнюю эпоху гигантского  коммунистического государства  — значит отвлекающе прикрывать античеловеческую сущность коммунизма — главную угрозу сегодняшнему миру». Подтверждение  своей точки зрения писатель видит  в сходстве коммунистических доктрин  в различных странах; по его убеждению, коммунизм одинаков во всех случаях  — «везде тоталитарный ... везде агрессивный: конечная цель мирового коммунизма, всех видов коммунизма — захватить  всю планету». Обвиняя западную пропаганду в недооценке этой «опасности», в  непонимании смысла и значения призывов к «русскому национальному возрождению», Солженицын писал: «... «Русская секция»  радиостанции «Свобода» ... из-за принципиальной чужести и даже враждебности русскому национальному сознанию катастрофически  утратила контакт с русским населением и русскими интересами» (т. 9, с. 355, 357—358, 364).

На  протяжении всей своей жизни Александр  Исаевич рьяно выступает против ВСЕХ систем, сложившихся в нашей  стране. Откровенно будучи консерватором, он убеждён, что до войны, в начале 20 века, Россия была примером именно той  страны, в которой, по его разумению, мы должны жить и по сей день, однако, «страну развалили». Виновниками  этого предстают все, кто стоял  у власти или хоть как-то был причастен  к системе социализма или коммунизма (как точно подмечает автор  вышеизложенных рассуждений, Владимир Дьяков, Солженицын не делает различий между этими двумя существенно  различающимися понятиями). Вполне объективно известный публицист указывает  на то, что было совершено немало ошибок при переходе к социализму, что немало было также потерь, как  человеческих, так и материальных. И во всём, самое главное, Солженицын видит опасность моральной человеческой деградации, снижения нравственности, появления бездуховности. При социализме каждый уподобляется каждому, причём Александр  Исаевич понимает под этим приравнивание  личности к личности, подавление индивидуальности, превращение различных людей  в общее целое, в общую массу. Главный лозунг социализма: "От каждого по способностям, каждому по потребностям (по труду) " он переиначивает в попытку превратить великий русский народ бездумную и безнравственную массу, готовую на энтузиазме и базе социализма строить коммунизм. Последний, являясь уже совершеннейшим человеческим злом, «отрицал всякие абсолютные понятия нравственности». Более подробный «разгром» коммунизма и иже с ним я приведу чуть позже, в выдержках из работы собственно Александра Исаевича («Русский вопрос», 1994).

5.Трагические страницы истории в творчестве писателя

Так уж случилось, что и в России в XX веке произошло множество событий, которые очень серьезно меняли ход  ее истории.

Александр Исаевич Солженицын пережил вместе с Россией и ее народом все  тяготы как военной, так и послевоенной жизни. Он писал о том, что видел  сам.

Александр Исаевич описывает отдельное  событие в своих произведениях. Он не пытается “захватить” сразу  всю Россию. Но с помощью одного эпизода можно понять, что происходило  в каждом селе. Можно понять, как  жила страна, как жили люди в это  время.

Описывая  послевоенную Россию, Солженицын выступал как историк. Первым сказал правду: «…обнищавший народ, который работал  за грамоты и ради великих идей, которые выдвигали руководители страны…»

В тоталитарном государстве у человека нет почти  никаких прав, но очень много обязанностей.

В своих  произведениях автор показывает кризис русской деревни, который  начался сразу после семнадцатого года. Сначала гражданская война, затем коллективизация и раскулачивание. Крестьяне были лишены собственности, потеряли стимул в работе. А ведь именно они позже, во время Великой  Отечественной войны, прокормило всю  страну. Жизнь крестьянина, его быт  и нравы А. И. Солженицын описал в  автобиографическом рассказе «Матренин  двор («Новый мир»,1963, № 1), который полностью достоверен.

Жизнь главной героини и её смерть воспроизведены как и были на самом деле. Истинное название деревни- Мильцево, Курлувский район, Владимирская область.

Главным героем в нем является сам автор. Это человек, отсидевший в лагерях  большой срок, (маленьких тогда  просто не давали) и желающий вернуться  в Россию. Но не в ту Россию, которая  была изуродована цивилизацией, а  в глухую деревню, в первозданный мир с прекрасной природой: «На взгорке между ложков, а потом других взгорков, цельно-обомкнутое лесом, с прудом и плотиной. Высокое поле было тем самым местом, где не обидно бы и жить и умереть. Там я долго сидел в рощице на пне и думал, что от души бы хотел не нуждаться каждый день завтракать и обедать, только бы остаться здесь и ночами слушать, как ветви шуршат по крыше — когда ниоткуда не слышно радио и все в мире молчит». (А.И. Солженицын «Матрёнин двор»)

Многие  люди просто не поняли его намерений: «Тоже и для них редкость была — все ведь просятся в город, да покрупней». Он и сам разочаровался, потому что не нашёл в деревне  то, чего искал: «Увы, там не пекли  хлеба. Там не торговали ничем  съестным. Вся деревня волокла  снедь мешками из областного города».

Перед глазами главного героя предстает  реальный быт крестьянства, а не то, что обычно говорили на съездах  партии. Оно обнищало, утратило вековые  хозяйственные традиции. Писатель видит  дом своей хозяйки Матрены. В  нём можно жить лишь летом, да и  то только в хорошую погоду. Быт  в доме ужаснейший: бегают тараканы и мыши.

Людям в деревне Тальново нечего есть. Матрена спрашивает, что приготовить  на обед, но кроме «картови» или  «супа картонного» ничего другого  из продуктов просто нет. Руководители уже запаслись дровами, а об остальных  людях забыли.

Государство не интересуется, как живут такие  люди, как Матрена. Их права ничем  не защищены. Матрена всю жизнь  проработала на колхоз, но ей не платят пенсию, потому что она ушла из колхоза  раньше, чем ввели пенсии.

В рассказе «Матренин двор» показано моральное  падение людей, стесненных социальными  невзгодами. Фаддей больше переживает не о смерти своего сына или Матрены, женщины, которую он когда-то любил, а о тех дровах, которые он оставил  на переезде.

Своим рассказом Солженицын ставит много  вопросов и сам же на них отвечает. Колхозный строй оправдал себя во время войны, а теперь он прокормить страну не может. Деревней командуют горожане, приказывают, когда сеять, когда жать.

Автор в своем рассказе не высказывает  идей, как нужно изменить мир, он просто правдиво описывает русскую  деревню и в этом его истинная заслуга как литератора. Он показал  народу суровую правду жизни. (Мешков Ю.А. Александр Солженицын. Личность, Творчество. Время. Екатеринбург, 1993)

6.«Архипелаг ГУЛАГ» как отражение Сталинской действительности.

Обобщающую  работу об архипелаге ГУЛАГе (под этим названием) автор задумал и стал писать весной 1958 года. Объём её представлялся  меньшим, чем сейчас, но уже был  принят принцип последовательных глав о тюремной системе, следствии, судах, этапах, лагерях ИТЛ, каторжных, ссылке и душевных изменениях за арестантские годы. Некоторые главы были тогда  же написаны, однако работа прервалась, так как материала - событий, случаев, лиц- на основе одного лишь личного  автора и его друзей явно недоставало. Пожалуй, никто из современников  Солженицына в Советском Союзе  не осмелился в те годы выступить  с подобным глубоким, непредвзятым анализом сталинской действительности.

С конца 1962 года, после напечатания «Один  день Ивана Денисовича» ("Новый  мир", 1962, № 11) , автору приходили письма от бывших заключённых с предложениями  о встрече. В течение 1963 и 1964 годов  был собран обильный материал. Полученную информацию автор располагал по своему прежнему, теперь расширенному и умноженному  плану.