Реформы в Московском государстве в 50-е гг. XVI в. «Избранная рада»

1. «Которыя царевы  великого князя поместныя и  черныя земли задолжали у детей  боярских и у христиан и  насилством поотоймали владыки и монастыри, или которыя земли писцы норовя владыкам же и монастырям подавали, а называют владыки и монастыри те земли своими, а иные починки поставляли на государевых землях: и того сыскати, чьи земли были изстари, за тем те земли и учинити».

2. «А которыя села, и волости, и рыбныя ловли, и всякия угодна, и оборчныя деревни после великого князя Василиа бояре подавали архиепископом, и епископом, и монастырем: и того сыскав учинити так, как было при великом князе Василье».

3. «А которые  будет монастыри, или к которым церквам и нищим, в ругах и в милостынях придача ново, после великого ж князя Василия: и те руги и милостыни новопридачныя сыскав оставити; а учинити по старине, по тому же, как где давали руги и милостыни наперед сего, при великом князе Иване и при великом князе Василье Ивановиче всея Русии».

Первое, что  бросается в глаза при рассмотрении приведенных пунктов приговора 11 мая 1551 г., — это последовательно проведенный принцип восстановления «старины», понимаемый как восстановление тех порядков, которые были при Василии III, и ликвидация тех «новшеств», которые относятся ко времени после Василия III. Приговор дает яркую характеристику монастырской экспансии в земельном вопросе, которой отличалась деятельность монастырей во время боярского правления. Экспансия шла по четырем направлениям:

1) приобретение  поместных и черных земель  за долги;

2) насильственный  захват земель «у детей боярских  и у христиан»;

3) расширение  владений путем подкупа писцов;

4) постановка  монастырских починков «на государевых  землях».

Эта характеристика методов и путей увеличения монастырями  своих земельных владений, применявшихся  монастырями в годы боярского  правления, дается в приговоре 11 мая 1551 г. с вполне определенной целью  — полной ликвидации результатов  монастырской экспансии в отношении всех земель, приобретенных монастырями в годы боярского правления. Предписывалось «сыскати, чьи земли были изстари, за тем же земли и учинити».

Ставя под правительственный  контроль дальнейший рост монастырского  землевладения, приговор одновременно устанавливает ряд мероприятий, сводящих на нет все те успехи, которые сделало монастырское землевладение за годы господства княжеско-боярской реакции.

Наряду с  монастырским землевладением другой категорией земель, о которых идет речь в  приговоре 11 мая 1551 г., является княжеское землевладение. Постановление приговора 11 мая, относящееся к княжескому землевладению, состоит из трех статей:

1. «И вперед  во Тфери, и в Микулине, на Белеозере, и на Рязани, и в Оболенску иногородцом вотчин и купель не подавати, и Суздалским, и Ярославским, и Стародубским князем вотчин никому без царева великого князя ведома не подавати и по душе не дати. А кто вотчину свою без царева великого князя ведома через сесь государев указ кому продаст, и у купца денги пропали, а вотчичи вотчин лишены».

2. «А кто без  государева ведома в сех городех,  в Тфери, и в Микулине, и в  Торжку, в Оболенску на Белеозере, и на Рязани, да Суздалским князем, да Ярославским князем, да Стародубским князем в которой монастырь кто даст по души без государева докладу: и та вотчина у монастырей безденежно имати на государя».

3. «А которые  вотчины свои в монастыри по  душам, до сего государева Приговору,  давали без государева докладу;  и те вотчины имати на государя  да за них по мере денги  платити, да те вотчины отдавати в поместиа».

Итак, в вопросе  о княжеских вотчинах и вотчинах Твери и других городов, как и  в вопросе о монастырском землевладении, приговор 11 мая 1551 г. восстанавливал нарушенную после Василия III «старину» и означал  возвращение к той политике по отношению к княжескому землевладению, которая проводилась до времени господства княжеско-боярских группировок 30—40 гг. XVI века. Сформулированная в приговоре 11 мая 1551 г. эта политика характеризуется одной особенностью. Вводимые приговором 11 мая ограничения относительно вотчинного землевладения не носили всеобщего характера, а распространялись лишь на три княжеских рода и на определенную группу местностей Русского государства. Такой «местный» характер приговора 11 мая не являлся случайным. По верному замечанию С. В. Рождественского, Ярославские, Стародубские и Суздальские князья «были особенно густо разросшимися ветвями генеалогического дерева северо-восточных Всеволодовичей». Таким образом, приговор 11 мая, знаменующий собой начало политики борьбы правительства Ивана IV за ликвидацию экономической основы мощи княжат, — их вотчин, — наносил первый удар по наиболее мощной группе бывших независимых феодалов — княжат.

Выражением  той же самой политики являются и  положения приговора 11 мая, направленные против всех вотчинников в целом Твери и других перечисленных в нем местностей. Все эти местности представляли собой территории бывших самостоятельных феодальных государственных образований, вошедшие в состав Русского централизованного государства во второй половине XV в. и в первые десятилетия XVI в., и установление контроля центрального правительства над вотчинным землевладением этих местностей выражало собой политику борьбы за подчинение бывших феодальных землевладельцев удельных княжеств правительству Русского централизованного государства.

Итак, в результате мероприятий, проведенных в 1550—1551 гг., наиболее значительный удар был нанесен  церковно-монастырскому землевладению  и привилегиям монастырей-вотчинников. Но этот успех правительства Избранной рады был достигнут ценой дальнейшего нажима на крестьян. Принужденные отдавать часть своих доходов в царскую казну, монастырские власти старались компенсировать потери ценой увеличения поборов с населения своих вотчин [12, с. 385].

После Стоглава была поставлена задача о разрешении земельного вопроса и введении новых прямых налогов. Все это нельзя было сделать, не проведя поземельной переписи. В ходе переписи земель в основных районах Русского государства вводилась единая окладная поземельная единица — «большая соха». Социальная степень землевладельца определяла степень тяжести обложения. Классовый смысл реформ виден уже в том, что «в наиболее тяжелом положении оказывались черносошные крестьяне, так как при одинаковом количестве земель у разных землевладельцев им приходилось платить больше всего налогов» [13, с. 394].

Реформа была наиболее благоприятной для светских феодалов и несколько ущемляла духовных землевладельцев, что соответствовало общей линии  реформ 50-х гг. XVI в. Поземельная перепись сопровождалась многочисленными раздачами земель в поместья и отпиской у отдельных монастырей. Сокращение земельных и торговых привилегий монастырей-вотчинников происходило в обстановке таможенной политики. Постепенно таможенное ведомство высвобождается из-под контроля наместников, все чаще сбор косвенных налогов передается на откуп отдельными должностными лицами из центрального аппарата. Постепенное внедрение откупной системы сбора косвенных налогов содействовало развитию товарно-денежных отношений в стране, ликвидируя мелочную опеку наместнической администрации.

Завершением земельного законодательства 50-х гг. является «Уложение  о службе» 1555 года. Будучи издано одновременно с приговором об отмене кормлений, точнее говоря, являясь составной частью единого «Приговора царского о кормлениях и о службе», как этот законодательный акт назван в Никоновской летописи, «Уложение о службе» по своему содержанию и значению выходит за рамки земельного законодательства, представляя собой в такой же степени земельный закон, как и закон об армии.

«Уложение о  службе» 1555 г. завершает не только выработку  правовых основ поместного землевладения, но, вместе с тем, является и завершением процесса перестройки армии Русского государства — процесса, начало которого падает еще на вторую половину XV в. и который заключался в создании армии нового типа на месте старых военных дружин времен феодальной раздробленности. К середине XVI в. эта армия окончательно определяется как «дворянское войско», армия, центральной фигурой которой является служилый человек — помещик, отражая своим классовым обликом и социальную природу Русского государства как крепостнического государства, и тот факт, что именно помещики, дворянство составляли главную политическую силу в этом государстве.

Характер земельной  политики 50-х гг., выясняемый вполне точно на основании законодательства и политической практики этого времени, заставляет определить ее как политику защиты дворянско-помещичьих интересов и вместе с тем как политику, направленную против земельных интересов боярства.

3.7 Земская реформа

Земская реформа - последняя из реформ, к которой приступили в начале 50-х гг. и которой суждено было приобрести особенно важное значение, — введение земских учреждений и переход к отмене кормлений. «Земскую реформу можно считать четвертым ударом по кормленной системе, нанесенным в ходе реформ» [14, с. 119].

Она должна была привести к окончательной ликвидации власти наместников путем замены ее местными органами управления, выбранными из зажиточных черносошных крестьян и посадских людей. В осуществлении земской реформы были заинтересованы зажиточные круги посадского населения и волостного крестьянства. Усиление классовой борьбы (в форме разбоев) и неспособность наместнического аппарата успешно осуществить подавление народных масс — вот те основные причины, которые делали проведение реформы местного управления неотложной. Губная и земская реформы по мере их осуществления приводили к созданию сословно-представительных учреждений на местах, отвечавших интересам дворянства, верхов посада и зажиточного крестьянства. Феодальная аристократия поступалась некоторыми своими привилегиями, но смысл реформы по преимуществу был направлен против трудящихся масс в деревне и городе.

Неспокойная обстановка в правительстве и в стране в целом в период 1553—1554 гг. не смогла надолго задержать проведение намеченных реформ.

4. Реформы в период 1556-1560 гг.

18 января 1555 г.  издается серия законов о губной  реформе. Ряд приговоров усиливал  меры наказания, предписывал ужесточить  контроль над губными старостами и их деятельностью. Одной из важнейших задач стала защита феодальной собственности от хищения.

В те же 1555—1556 гг. наряду с губной происходило осуществление  и земской реформы, приведшее  к ликвидации системы кормлений. Расширялся круг выборных лиц земской администрации. Наряду с земским старостой и дьяком предписывалось избирать целовальников. Стремясь добиться заинтересованности в исправном отправлении судебных обязанностей и сбора оброка, правительство решило освободить пашню земских старост от податей и повинностей; с другой стороны — злоупотребления старост карались смертной казнью. Земская реформа, задуманная как общегосударственная, была в полной мере осуществлена только на черносошных территориях русского Севера. На основных территориях Русского государства земская реформа оставалась неосуществленной.

В результате ликвидации системы кормлений и создания на местах сословно-представительских  учреждений русское правительство  смогло добиться решения важнейших задач в деле укрепления централизованного аппарата власти. Был сделан шаг по пути создания специальных органов местного управления взамен «многочисленных кормленщиков, для которых исполнение должностей наместников и волостей было эпизодом их военно-служилой деятельности» [15, с. 154].

В результате реформы  основная масса дворян была освобождена  от «кормленных» функций, что повысило боеспособность и увеличило личный состав русской армии; дворянство укрепило свои позиции — за исправное несение военной службы оно получало регулярное вознаграждение.

Военные реформы 50-х гг. XVI в. были только первым приступом  к преобразованиям в армии. Когда  в составе правительства Адашева  усилилась дворянская группировка, оказалось возможным углубить и расширить уже намеченные раньше военные реформы. Эта реформа находилась в тесной связи с отменой кормлений. Теперь военнослужащий получал компенсацию не кормлением, т. е. не выполнением дополнительных судебных или административно-финансовых поручений, а жалованием из казны за военную службу. Однако реформа не была доведена до своего логического конца, так как имела одним из следствий увеличение роли отрядов феодальной аристократии в составе дворянской конницы. Но все же реформы русской армии привели к усилению ее боеспособности и численному росту. Русская армия стала насчитывать 15000 человек. Реформа потребовала создания специального штата правительственных чиновников, которые могли бы обеспечить руководство военными делами.

Поскольку местничество приговором 1550 г. не отменялось, правительство  решило провести еще ряд мероприятий, имевших целю усилить контроль над местническими счетами феодальной знати. Для этой цели в 1555 г. было принято составление Государева родословца, куда должны были быть включены все родословные росписи важнейших княжеско-дворянских фамилий. В составлении родословца принимал участие Алексей Адашев, что подчеркивает значение проводившегося мероприятия. Памятник наглядно отразил компромиссную основу деятельности правительства А. Адашева. В его вступительной части находилось «Сказание о князьях владимирских», которое должно было исторически обосновать венчание на царство Ивана Грозного. Наряду с этим пространные родословные росписи княжеских и боярских семейств, помещенные в Государевом родословце, как бы подчеркивали заслуги представителей феодальной аристократии в строительстве Русского государства. Значение Государева родословца приуменьшать нельзя. Правительство Адашева получило теперь возможность контролировать местнические счеты не на основе тех или иных словесных заявлений спорящих лиц или отдельных документов из частных архивов, а на основании официального справочника [16, с. 418].