Развитие системы государственного управления в СССР (середина 60-ых – начало 80-ых гг )

Таким образом, безоговорочная власть местных Советов пронизывала все сферы жизни местного населения. Всеохватывающие полномочия советской власти просто были завуалированы демократическими лозунгами, как: «Вся власть – народу!», «всенародные выборы» и др. Укрепление  Советского  государства,  и,  прежде  всего Советов, рассматривалось как главные вопросы внутренней политики. Однако  на практике повысить роль местных Советов не далось.  Они  по-прежнему  целиком зависели от центра и оставались бессильными и безгласными.

Таким образом, Конституция СССР 1977г. окончательно оформила консервативный курс брежневской внутренней и внешней политики, узаконила жесткий идеологический контроль партии над обществом, законсервировала взрывоопасные противоречия в национальном вопросе.

Нет нужды подчеркивать декларативность брежневской Конституции для советского общества тех лет.

Утвердив "демократические принципы управления страной, заботу о защите прав человека", она так и осталась просто одним из серии лицемерных документов лживой власти.

3. КРИЗИС «РАЗВИТОГО СОЦИАЛИЗМА»

3.1. Нарастание кризисных явлений

Десять лет (с 1965 по 1975 г.) потратил Л.И.Брежнев на устранение от власти А.Н. Шелепина, одного из главных действующих лиц смещения Хрущева. Наконец добился, чтобы А.Н.Шелепина вывели из Политбюро «по личной просьбе». Л.И.Брежнев полностью укрепился на вершине партийной власти. Однако это не привело к диктаторству (см. Прил. 2). В 70-е гг. органы коллективного партийного руководства сохраняли не только формальное значение. Состав Политбюро изменился не только количественно, но и качественно: председатель КГБ, министры иностранных дел и обороны вошли в него не просто как партийные руководители, а как главы важнейших государственных ведомств. Это свидетельствовало о превращении высшего политического органа в некую разновидность органа государственного управления. Политбюро обладало реальными властными полномочиями, здесь имели место споры и столкновения мнений. Генсек именно здесь должен был принимать во внимание баланс интересов и сил при разрешении различных споров. ЦК КПСС главным образом «ратифицировал» решения, внесенные более высокой инстанцией - Политбюро. Съезды партии 70-х г. в основном представляли собой грандиозные триумфальные парады, лишенные политического содержания [37, с.98].

Ситуация в Политбюро копировалась в аппарате ЦК КПСС, отделы которого отражали различные взгляды и требования. По словам социологов, это было следствием соперничества между «группами давления» [18, с.38].

Однако дела ухудшались – и в стране, и у самого Л. И. Брежнева, с конца 1974 г. начавшего испытывать серьезные проблемы со здоровьем.

Верховный  Совет СССР  по  существу  был  декоративным  органом,   призванным   «единогласно» одобрять подготовленные  аппаратом  решения.  Высший  законодательный  орган практически не контролировал правительство, расходы отдельных министерств  и ведомств.  Советы мало влияли на реальную жизнь общества [29, с.21].

       С завершением  процесса формирования номенклатурной системы фактически утрачивает  свой  элитный  статус  Коммунистическая  партия.  Формально  она остается   стержнем   советской   политической    системы.    Все    крупные государственные и хозяйственные вопросы решались в  партийных  «инстанциях» [12, с.76].

Общественному мнению навязывался  тезис  о  «возрастающей  руководящей  роли КПСС и ее  становлении  как  партии  всего  советского  народа».  Ряды  КПСС стремительно росли, достигнув к середине 80-х гг. 19  млн.  человек,  однако былое значение членства в партии снижалось [27, с.91] . 

       Правящий класс  был заинтересован в стабильности  высшего политического руководства,  жесткой  централизации   управления,   позволяющей   на   деле контролировать общество и саму номенклатуру. Кадровые перестановки в 1965 - 1984 гг. в высших эшелонах  власти  были  сведены  к  минимуму,  формируются клановые структуры, наращивается бюрократический аппарат [36, с.94].

       На  рубеже  70  –  80-х  гг.  в  мире  начинается   «микроэлектронная революция».  По  этому  показателю  СССР  отставал  от  западных  стран   на десятилетия. Сырьевые ресурсы  страны  все  больше  истощались.  Лишь  малая часть  советской  экономики  составляли  современные  производства   высокой технологии, которые полностью работали на военные заказы.  Экономика  страны работала  в  основном  на  ВПК.  Чрезмерная  военная  нагрузка  на  народное хозяйство привела к колоссальным диспропорциям.  В  стране  не  было  единой денежной системы [34, с.12].

 С середины 1976 г. он утратил контроль за положением дел, все (меньше внимания и времени  уделял исполнению обязанностей). Наиболее значительными направлениями политики ведали теперь отдельные узкие группы руководителей высшего ранга: внешними делами и обороной – Ю. В. Андропов, А.А.Громыко, А.А. Гречко (после его смерти –Д.Ф.Устинов); экономикой – Л.Н.Косыгин и К.Т.Мазуров; идеологической и партийной работой- М.А.Суслов, Б.Н.Пономарев, М.В.Зимянин. В результате отсутствовало и эффективное координирование политики, и общая согласованность. Олигархия превратилась в геронтократию, редкий возраст членов Политбюро превышал 70 лет (при Хрущеве – 61 год, при Сталине – 55 лет). Кадров моложе 50 практически не было [27, с.37] .

Нити управления находились в руках работников более низкого ранга, не обладавших правом принимать решения и поэтому уклонявшихся от конкретной деятельности. Имитируя успехи, они прибегали к политике произвольного манипулирования информацией. Появились подтасовки данных  в отчетах, проектах, расчетах. По мере утраты инициативности, самостоятельности в работе имитация бурной деятельности стала средством сохранения системы [24, с.61] .

       К  середине  80-х  гг.  возможность   постепенного,   безболезненного перехода к новой системе общественных отношений  в  России  была  безнадежно упущена.  Стихийное  перерождение  системы  изменило  весь  жизненный  уклад советского общества: перераспределялись права руководителей  и  предприятий, усилилась  ведомственность,  социальное  неравенство.   Изменился   характер производственных  отношений  внутри  предприятий,  начала  падать   трудовая дисциплина, массовыми стали апатия и безразличие,  воровство,  неуважение  к частному труду, зависть к тем, кто больше зарабатывает [2, с.41].

       В начале  80-х  гг.  все  без  исключения  слои  советского  общества страдали от несвободы, испытывали психологический дискомфорт.  Инте лигенция хотела подлинной демократии и индивидуальной свободы. Большинство рабочих  и служащих необходимость перемен связывали с  лучшей  организацией  и  оплатой труда, более  справедливым  распределением  общественного  богатства [34, с.65].

  Таким образом,  к  началу  80-х  гг.  советская  тоталитарная  система  фактически лишается  поддержки  в  обществе  и  перестает  быть  легитимной.  Ее   крах становится вопросом времени.

       Однако, в конечном  счете, совсем другие силы определили направление и характер  реформирования  советской  власти.  Этими  силами  была  советская номенклатура, тяготившаяся  коммунистическими  условностями  и  зависимостью личного благополучия от служебного положения.

3.2 Конец Брежневской  эпохи

Смерть в ноябре 1982 г. Л. И. Брежнева и приход к власти более здравомыслящего политика Ю. В. Андропова пробудили в обществе надежды на возможное изменение жизни к лучшему [41, с.11] .

Ю. В. Андропов, много лет возглавлявший КГБ, яснее других видел катастрофическое состояние советской экономики, коррупцию и разложение в обществе. От многих политических деятелей своего поколения он отличался более высоким уровнем культуры, политическим реализмом. Андропов стремился видеть общество в реальной динамике со всеми его возможностями и нуждами. Новый советский руководитель поставил целью подъем страны, преодоление экономических трудностей, укрепление дисциплины на производстве, в партийном и государственном аппарате. Плохое состояние здоровья не позволило Андропову выполнить все задуманное, в том числе в области национальной политики. Но в течение тех 15 месяцев, которые он находился у власти, привычные победные реляции стали уступать место критическим оценкам состояния советского общества. Началом самокритики стал призыв к обществоведам и политикам лучше узнать советское общество, “трезво представлять, где мы находимся”.  Были сделаны первые шаги к анализу противоречий в обществе, к пониманию необходимости совершенствования хозяйственного механизма. Основную ставку новое руководство сделало на не всегда законные меры по наведению порядка и дисциплины на производстве, включая “отлов” опоздавших на проходных, прогульщиков в магазинах и даже в банях [16, с.22].

Лозунгом дня стало наведение элементарного порядка. Были сняты с работы некоторые высокопоставленные взяточники и казнокрады, включая министра внутренних дел Щелокова и первого секретаря Краснодарского крайкома Медунова. В ряде районов страны начали работать группы следователей. Кампания против коррупции нашла широкую поддержку в народе, но была быстро свернута [23, с.37].

Далеко идущие последствия имела кадровая политика нового руководства. В короткое время было смещено 18 союзных министров, 37 первых секретарей обкомов. Андроповская “команда” собиралась им заново из самых разных мест: Н. И. Рыжков - с Урала, Е. К. Лигачев - из Сибири, В. И. Воротников - из Воронежа, М. С. Горбачев - из Ставрополя. Эти люди, разные по жизненному опыту, взглядам на обновление экономики, принесли с собой в Москву реальные знания местных экономических и социальных проблем. В высшем эшелоне руководства страны стало складываться новое соотношение сил, которое в конечном итоге открыло путь М. С. Горбачеву к политическому руководству страной [24, с.61].

Меры по укреплению дисциплины и порядка дали лишь краткосрочный результат в виде незначительного повышения производительности труда в промышленности. В целом же в народном хозяйстве мало что изменилось. Продолжалась непопулярная война в Афганистане, а с ней непомерно росли военные расходы. Все изощреннее становились методы борьбы с инакомыслием. Диссидентов незаконно помещали в психиатрические больницы, высылали за рубеж, лишали советского гражданства. По этой причине практически прекратились гражданские выступления. Открыто действовала лишь небольшая группа “За доверие между Востоком и Западом”, продолжали борьбу за выезд из СССР отказники евреи. Политические заключенные оставались в тюрьмах. Не содержала принципиально новых подходов и внешняя политика Ю. В. Андропова. Ей недоставало гибкости и рациональности. Напряженность между Востоком и Западом достигла в этот период своего апогея. К этому были причастны обе стороны. Президент США Р. Рейган, объявив о начале работ над программой Стратегической оборонной инициативы (СОИ), известной под названием “звездных войн”, втянул СССР в новый разорительный виток гонки вооружений. В свою очередь Ю. Андропов, пытаясь обновить коммунистические идеалы в стране и поднять ее авторитет на международной арене, вступил в решительную схватку с идеологическим противником. Противостояние двух блоков обострилось в связи с трагедией     1 сентября 1983 г., когда советским истребителем был сбит южнокорейский пассажирский лайнер Боинг-747, нарушивший Государственную границу СССР. США использовали этот инцидент, чтобы представить в глазах мировой общественности Советский Союз “империей зла”. После этого были прекращены все ведущиеся советско-американские переговоры о сокращении вооружений. В феврале 1984 г. Ю. В. Андропов скончался. Его попытки придать эффективность бюрократической системе без структурных изменений, усиление требовательности и контроля, борьба с отдельными пороками не вывели страну из кризисного состояния, лишь на время укрепив тоталитарную систему [26, с.113].

В короткий период с февраля 1984 г. по март 1985 г. правоконсервативные силы в руководстве страны, приведшие к власти престарелого К. К Черненко, попытались вернуть страну к прежним брежневским порядкам. Предложенная от имени нового Генерального секретаря ЦК КПСС программа действий была лишена каких-либо новых подходов. Были свернуты немногочисленные начинания Ю. В. Андропова по оживлению экономической жизни, обновлению руководящих кадров. Шаг за шагом углублялся социально-политический кризис.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Социальный заказ правящего класса в 1965 – 1984  гг.  состоял  в  том, чтобы любой ценой сохранить существующее  положение.  Курс  на  стабильность требовал от властей укрепления «властной  вертикали»,  которую  в  эти  годы упорно  разъедали   ведомственный   монополизм   и   падающая   политическая активность, апатия советских людей.  Поворот  нового   руководства  к  более жесткому, более консервативному курсу был продиктован стремлением  правящего класса   восстановить   разрушенную   хрущевской   «оттепелью»   целостность советской  системы.  Укрепление  Советского  государства,  и,  прежде  всего Советов, рассматривалось как главные вопросы внутренней политики. Однако  на практике повысить роль местных Советов не далось.  Они  по-прежнему  целиком зависели от центра и оставались бессильными и безгласными.  Верховный  Совет СССР  по  существу  был  декоративным  органом,   призванным   «единогласно» одобрять подготовленные  аппаратом  решения.  Высший  законодательный  орган практически не контролировал правительство, расходы отдельных министерств  и ведомств.  Советы мало влияли на реальную жизнь общества. С завершением процесса формирования номенклатурной системы  фактически утрачивает  свой  элитный  статус  Коммунистическая  партия.  Формально  она остается   стержнем   советской   политической    системы.    Все    крупные государственные и хозяйственные вопросы решались в  партийных  «инстанциях».

Общественному мнению навязывался  тезис  о  «возрастающей  руководящей  роли КПСС и ее  становлении  как  партии  всего  советского  народа».  Ряды  КПСС стремительно росли, достигнув к середине 80-х гг. 19  млн.  человек,  однако былое значение членства в партии снижалось.

      Правящий класс  был заинтересован в стабильности высшего  политического руководства,  жесткой  централизации   управления,   позволяющей   на   деле контролировать общество и саму номенклатуру. Кадровые перестановки в 1965  –1984 гг. в высших эшелонах  власти  были  сведены  к минимуму,  формируются клановые структуры, наращивается бюрократический аппарат.