Распад СССР

Вопрос трубопроводовимеет для Ирана и стратегическое, и экономическое значение. Страна, черезкоторую будут вывозиться каспийские энергоресурсы, становится настоящейрегиональной силой и, конечно же, обогащается экономически. Кроме того, Иранубыло бы выгоднее получать каспийскую нефть для внутреннего потребления в своихсеверных провинциях, остро нуждающихся в поставках энергии, особенно для нужднаселения, что является намного более эффективным, чем транспортировка в этирайоны нефти с южноиранских нефтепромыслов [53].

Многие эксперты, в томчисле американские, признают, что иранский путь транспортировки каспийскойнефти (по крайней мере, для Туркменистана и Казахстана) является наиболееудобным: он дешевле и Иран считают наиболее стабильной страной в регионе, атакже надежным деловым партнером. Но здесь основным препятствием являютсяамериканские санкции. Таким образом, страны региона стоят перед проблемойвыбора между необходимым для них маршрутом транспортировки энергоносителей,сулящим немалые выгоды, и своими отношениями с США, которые занимают одну изпервых позиций в шкале их внешнеполитических приоритетов. Кроме того,центрально-азиатские и закавказские республики не всегда могут сами решатьвопросы, связанные с транспортировкой их собственных энергоресурсов. Так,например, нефтяная промышленность Казахстана крепко связана с иностранныминефтяными компаниями, среди которых преобладают американские и европейские(около 50% от всех инвестиций в эту отрасль) [54].

Нужно отметить, чтомногие проекты прокладки трубопроводов не реализуются ввиду отсутствияисточников финансирования. А международные финансовые организации отказываютсявыделять средства на данные проекты, так как ключевой страной на трассе газо- инефтепроводов должен стать Иран. По этой же причине от участия в данныхпроектах отказываются американские компании и компании других стран Запада.Таким образом, для Ирана приоритетное значение имеет снятие этих санкций или,по крайней мере, их ослабление.

Здесь стоитподчеркнуть, что проблема транспортных путей – это не только проблема выборанаправления транспортировки экспортных и импортных товаров Центральной Азии иЗакавказья. Это, в первую очередь, проблема доступа в регион, имеющая уже нетолько экономическое, но геополитическое значение. Для Ирана это также и вопросвыхода из изоляции, преодоления санкций. Осуществление иранских проектовозначало бы прекращение всех бойкотов и эмбарго, а интересы западных компаний,чья нефть пойдет по трубам, стали бы лучшей гарантией внешнеполитическогоавторитета Ирана. Возросло бы и влияние ИРИ в регионе.

Тем не менее, сейчасотношения ИРИ с Западом продолжают оставаться натянутыми. Это беспокоит странырегиона. Президент Грузии Э.Шеварднадзе даже предлагал выступить в качествепосредника в урегулировании отношений ИРИ с Западом, в частности с США, однакоэто предложение принято не было. Впоследствии, осознав всю глубину противоречийИрана с Западом, Грузия выбрала другое направление в вопросе поиска партнеров.Под воздействием Запада Армения и Грузия отказались от идеи строительстватрубопровода и транспортных коммуникаций через территорию Ирана. В 1995 годупод давлением США Азербайджан исключил Иран из участия в нефтяной сделкеАзербайджана с международным консорциумом, после чего ИРИ стала оказыватьпротиводействие азербайджанским проектам, связанным с добычей итранспортировкой углеводородных ресурсов. В значительной степени факторомпротиводействия со стороны Запада, а также Турции и некоторых других сил, незаинтересованных в усилении иранских позиций в регионе, объясняется и провалпосреднической миссии Ирана в Нагорном Карабахе. Не вызвали интереса и иранскиепредложения о посредничестве в урегулировании грузино-абхазской проблемы.

Однако Иран используетсвои посреднические усилия не только для восстановления стабильности в регионе,но и для отстаивания своих внешнеполитических интересов. Так, поддерживаяАрмению в нагорно-карабахском конфликте, Иран оказывал давление на Азербайджан,балансируя на интересах этих государств и сохраняя таким образом влияние врегионе. Впоследствии ИРИ оказалась практически отстраненной от миротворческогопроцесса.

Проникновение Ирана вЦентральную Азию и Закавказье осложнили его непростые отношения с некоторымиключевыми странами Ближнего и Среднего Востока. Например, чтобы ограничитьиранское влияние в Центральной Азии и Закавказье такие страны, как СаудовскаяАравия, Египет и Израиль, параллельно с собственным проникновением в регионоказывали поддержку в данном вопросе Турции и Пакистану.

Сейчас особое беспокойствовызывает обострение политической обстановки на берегах Каспийского моря, вчастности усиление проамериканских настроений в Азербайджане, где, позаявлениям азербайджанских государственных деятелей, возможно размещениевоенных баз НАТО [55]. Противниками этого, естественно, являются и Россия, иИран, заявляющие, что региональные вопросы должны решаться без вмешательстваизвне. В подходах этих двух стран к региональным вопросам можно найти многообщего.

В90-х гг. стало очевидным, что сотрудничество с Россией, в том числе винтеграционных процессах в Центральной Азии и Закавказье, в большей степениотвечает интересам Ирана в его борьбе с проникновением в этот регион Турции изападных держав, чем конфронтация с Россией, которая сумела сохранить в странахрегиона достаточно сильные позиции. Для России сотрудничество с Ираном важно втом плане, что Тегеран открыто выступил против продвижения НАТО на Восток, атакже на южный фланг альянса через Турцию, в страны Персидского залива. Ираннеоднократно высказывал свое неприятие позиции Азербайджана по поводу намеренияразместить на Апшеронском полуострове американскую военную базу и заявлял, чтоне будет мириться с чужеродным военным присутствием вблизи своих границ.

Иранс пониманием относится к сохранению лидерства России в СНГ, исходя из того, чтосильная Россия может быть гарантом интересов Ирана в регионе, слабая же Россияоткрывает доступ в регион другим силам. Иран и Россия заявляли, что должныизбегать взаимной конкуренции в данном регионе и продолжить своесотрудничество, которое необходимо для создания там безопасной обстановки, чтоотвечает интересам обеих стран [56].

Российско-иранскимсближением обеспокоены США. Они хотели бы оторвать от России крупногопотенциального партнера в этом регионе. Еще в 1997 году Бжезинский писал, чтоСША должны осуществить резкий поворот в сторону Ирана. При этом особовыделялась важность поддержки строительства трубопроводов из Азербайджана иТуркменистана через территорию Ирана в целях полного вытеснения России из ЦентральнойАзии и Закавказья.

СейчасТегеран и Вашингтон делают попытки сближения, и российско-иранские отношениямогут потерять свою ценность для ИРИ. Для этого есть много причин. Среди нихО.Рой называет, во-первых, то, что новое значение обретает Каспийское море, аамериканские санкции не дают Ирану в полной мере использовать там своивозможности. Во-вторых, влияние России в центрально-азиатском регионе и наКаспии сокращается, а западное, и особенно, американское проникновение в регионтолько усиливается [57].

До сих пор не удалосьдостигнуть соглашения по правовому статусу Каспийского моря, что ведет квозникновению целого ряда проблем в регионе. Вопрос о пересмотре правовогостатуса Каспия встал после распада СССР, когда кроме России и Ирана статусприкаспийских государств получили Туркменистан, Азербайджан и Казахстан. В 1991году Россия, Туркменистан, Азербайджан и Казахстан, подписав Алма-АтинскуюДекларацию, обязались выполнять все международные договоры и соглашения,заключенные СССР. Иран также официально не заявлял о прекращении действиязаключенных с СССР официальных документов, касающихся статуса Каспийского моря,и постоянно подтверждает, что важнейшими договорами по Каспийскому морюявляются Договор 1921 года и Договор о судоходстве и торговле 1940 года. Такимобразом, до тех пор, пока не будут заключены новые договоры, Каспийское моредолжно рассматриваться как объект совместного пользования. Естественно,правовой режим Каспия требует совершенствования, так как теперь море не можетрассматриваться как принадлежащее только двум государствам. Кроме того,существующие договоры определяют лишь режим судоходства и рыболовства, но нерегулируют такие вопросы, как использование морского дна, воздушногопространства над морем, континентального шельфа, вопросы экологии. Однаконекоторые прикаспийские государства, не дожидаясь выработки соответствующихдокументов, которые определили бы новый правовой статус Каспийского моря,приняли ряд односторонних мер, идущих вразрез с существующими договорами [58].Фактически начался раздел моря.

С точки зрения иранскойстороны, нарушение вышеназванных договоров ведет и к подрыву безопасности врегионе, так как открывает возможность для иностранного военного присутствия наКаспийском море, что ранее было невозможным по договору 1940 года, всоответствии с которым Каспийское море считалось внутренним водным бассейномСССР и Ирана, закрытым для иностранных судов.

К 1995 г. позицииприкаспийских государств относительно правового статуса Каспия, казалось бы,четко определились: Россия, Иран и Туркменистан выступили сторонникамисовместного использования моря, в то время как Азербайджан и Казахстанстремились к разделу Каспия. Раздел Каспийского моря означает, что линияАстара-Гасан-кули становится юридически узаконенной, что никак не устраиваетИран. Выявленные запасы нефти у берегов Азербайджана составляют примерно 4,5млрд. тонн, Туркменистана – 2,8 млрд. т, России – 1,5 млрд. т, Казахстана – 1млрд. т, Ирана – несколько миллионов тонн. Все остальные нефтяные залежисосредоточены за пределами 10-мильной прибрежной зоны. При разделе Каспия посрединной линии наибольшие запасы углеводородного сырья получали бы Азербайджани Казахстан. Россия и Иран выступали за сохранение прибрежными государствами10-мильного (в крайнем случае 40-мильного) шельфа, а срединную часть моряпредлагали оставить в общем пользовании. Эту позицию, с небольшими оговорками,поддерживал и Туркменистан. Однако Азербайджан и Казахстан категорическивысказались за раздел моря по срединной линии.

В дальнейшем позициисторон не стали меняться. Так, уже в 1998 году от своих позиций отошли Россия иТуркменистан, а Иран заявил о возможности раздела моря на равные части междупятью прибрежными государствами. Новая иранская позиция отразилась в соглашениис Туркменистаном и совместном Российско-иранском коммюнике от 28 июля 1998года. В первом говорилось, что раздел моря будет осуществляться только наоснове взаимной договоренности всех прикаспийских стран, а во втором – чтокаждая прикаспийская страна получит долю в 20% от всех природных ресурсов,независимо от размера ее доли территориальных вод.

В настоящее времяРоссия, как и Иран, продолжает придерживаться позиции, в соответствии с которойправовой статус Каспия может быть определен исключительно на основе соглашения всехприбрежных государств, однако заявляет, что для избежания возникновенияконфликтных ситуаций возможно заключение договоренностей между сопредельнымиприкаспийскими странами относительно определения их совместных морских границ.Позиция Ирана предусматривает неприятие любых двусторонних соглашений поразделу Каспия, а в последнее время иранской стороной все чаще делаютсязаявления относительно того, что справедливый раздел моря подразумеваетпредоставление ИРИ 50% Каспия, так как ранее, до распада СССР, морепринадлежало двум государствам, и Иран не должен расплачиваться за последствиявнутриполитических изменений в Советском Союзе.

Давая оценку итогамвнешнеполитической, внешнеэкономической и религиозно-культурной деятельностиТурции и Ирана в Центральной Азии и Закавказье, следует констатировать, чтооптимизм первых лет сотрудничества этих стран с вновь образовавшимисяазиатскими и закавказскими республиками в последующем в целом не оправдался. Имне удалось заменить Россию на постсоветском пространстве и стать тойпритягательной силой, которая объединила бы новые республики в некоесориентированное на них единое целое. В то же время на отдельных направленияхсотрудничества как Турция, так и Иран добились определенных успехов. Иран решилглавную для него на нынешнем этапе задачу: создал на своих северных границахпояс дружбы и добрососедства со всеми республиками Центральной Азии иЗакавказья, что позволяет ему, с одной стороны, преодолевать американскуюэкономическую блокаду, а с другой, – претендовать на роль влиятельнойрегиональной державы. Турция, несомненно, удовлетворена тем, что все новыецентрально-азиатские республики выбрали турецкую модельсоциально-экономического развития и не скрывают своей заинтересованности вразвитии многосторонних отношений с Турецкой Республикой. Видимо, такой итогможно считать оптимальным для удовлетворения современных геополитическихамбиций Ирана и Турции. Будущее покажет, смогут ли они удержать эти позиции вусловиях активизации политики крупных мировых держав, и прежде всего США иРоссии, в этом регионе.