Операция Багратион - наступательная операция Великой Отечественной войны

Уже 5 июля силы РККА наткнулись на прибывающие  оперативные резервы противника. 1-й мехкорпус вступил в бой с 4-й танковой дивизией Вермахта, только что прибывшей в Белоруссию, и был остановлен. Кроме того, на фронте появились венгерские части (1-я кавалерийская дивизия), и немецкие пехотные резервы (28-я легкая дивизия и пр.) 5 и 6 числа шли напряженные бои, продвижение было незначительным, успех наметился только у 65-й армии Батова^[11]. 6 июля в наступление перешло и левое крыло фронта, отделенное от правого непроходимыми циклопическими болотами Полесья. Именно его части (47-я армия) добились заметного успеха: 6 июля был освобожден Ковель.

Постепенно сопротивление под  Барановичами было сломлено. Наступающих  поддерживали крупные силы авиации (около 500 бомбардировщиков)^[51], 1-й Белорусский фронт заметно превосходил неприятеля численно, поэтому сопротивление постепенно слабело. 8 июля после тяжелого уличного боя, Барановичи были освобождены.

Благодаря успеху под Барановичами, облегчились действия 61-й армии. Эта армия под командой генерала Павла Белова наступала в направлении  Пинска через Лунинец. Армия действовала на чрезвычайно сложной заболоченной местности между флангами 1-го Белорусского фронта. Падение Барановичей создало угрозу охвата немецких войск в районе Пинска и принудило их к поспешному отступлению. В ходе преследования значительную помощь 61-й армии оказала Днепровская речная флотилия. В частности, в ночь на 12 июля суда флотилии скрытно поднялись по Припяти и высадили стрелковый полк на окраине Пинска^[51]. Уничтожить десант немцам не удалось, 14 июля Пинск был освобожден.

19 июля был полуокружен и на следующий день взят Кобрин, город восточнее Бреста. Правое крыло фронта выходило к Бресту с востока.

]Люблин-Брестская операция

18 июля фронт К. К. Рокоссовского наконец перешел в наступление в полном составе. Остававшееся до сих пор в значительной мере пассивным левое крыло фронта вступило в сражение. Эта операция была частью волны наступлений, захлестнувших весь советско-германский фронт. Поскольку южнее уже шла Львовско-Сандомирская операция, маневр резервами для немецкой стороны был крайне затруднен. Противником 1-го Белорусского фронта были на сей раз не только части группы «Центр», но также группы армий «Северная Украина», которой по совместительству командовал все тот же Вальтер Модель. Для того, чтобы сохранить связь между группами армий, он приказал отвести 4-ю танковую армию за Буг. 8-я гвардейская армия Чуйкова и 47-я Гусева вышли к этой реке и сходу ее форсировали, войдя на территорию Польши. Рокоссовский относит форсирование Буга к 20 июля,^[52], Гланц к 21-му числу.^[53] Как бы то ни было, создать рубеж по Бугу вермахту не удалось. Более того, оборона 8 армейского корпуса немцев развалилась так быстро, что оказалась не нужна помощь 2-й танковой армии, танкисты были вынуждены догонять пехотинцев.^[54] Танковая армия С.Богданова состояла из трех корпусов, и была грозной силой. Она быстро выдвинулась в сторону Люблина, то есть, строго на запад. 11-й танковый и 2-й гв. кавалерийский корпуса при поддержке пехоты повернули на север, к Бресту.^[53]

Брестский котел. Штурм  Люблина.

В это время на правом крыле фронта был освобожден Кобрин. Таким образом, под Брестом начал формироваться локальный котел. 25 июля кольцо окружения вокруг частей 86-й, 137-й и 261-й пехотных дивизий было замкнуто. Через три дня, 28 июля, остатки окруженной группы прорвались из котла. Любопытно, что при разгроме Брестской группы было взято чрезвычайно мало пленных, всего 110 человек.^[11] При этом серьезные потери окруженцев убитыми отмечаются обеими воюющими сторонами^[16][31](по советским заявкам на поле боя осталось 7 тысяч трупов немецких солдат)^[11].

Тем временем 2-я танковая армия  наступала на Люблин. Необходимость  скорого его захвата была обусловлена  политическими причинами. И. В. Сталин подчеркивал, что освобождения Люблина «…настоятельно требует политическая обстановка и интересы независимой демократической Польши.»^[55] Армия получила приказ 21 июля, и в ночь на 22-е приступила к его выполнению. Танковые части наступали из боевых порядков 8-й гв. армии. 3-й танковый корпус ударил в стык между двумя немецкими корпусами, и после скоротечного боя пробил их оборону. Во второй половине дня начался охват Люблина, шоссе Люблин-Пулавы было перехвачено, на дороге были застигнуты врасплох многочисленные тыловые учреждения противника.^[54] Из Люблина побежали администрация и тыловики. Часть сил танковой армии в этот день не имела контакта с противником из-за перебоев со снабжением горючим.

Успех первого дня рывка к  Люблину привел к переоценке своих  возможностей. Наутро 23 июля был предпринят штурм Люблина силами танковых корпусов. В предместьях советские силы имели успех, но удар в сторону  площади Локетка был парирован. Проблемой штурмующих был острый недостаток мотопехоты. Эта проблема была смягчена: в городе вспыхнуло восстание Армии Крайовой. В этот день Семен Богданов, наблюдавший за штурмом, был ранен.^[53] Сменивший его генерал Радзиевский (до этого — начштаба армии) энергично продолжил штурм. Рано утром 24 июля часть гарнизона покинула Люблин, однако не всем повезло успешно отступить. Перед полуднем в центре города соединились штурмующие его с разных сторон части, и к утру 25 июля Люблин был очищен. По советским данным, было взято в плен 2228 немецких солдат во главе с генерал-лейтенантом (точнее, группенфюрером СС) Мозером.^[54] Точные потери РККА при штурме неизвестны, но согласно справке полковника Базанова (начштаба армии после ранения Богданова) с 20 июля по 8 августа армия потеряла 1433 человека погибшими и пропавшими.^[56] Учитывая потери в сражении у Радзимина (см. ниже) безвозвратные потери армии при наступлении на Люблин и штурме могут достигать шестисот человек. Нужно отметить, что захват города произошел даже с опережением планов, директива на штурм Люблина за подписями Антонова и Сталина предусматривала занятие Люблина 27 июля.^[55] После взятия Люблина, 2-я танковая армия совершила глубокий рывок к северу вдоль Вислы, имея конечной целью захват Праги, восточного предместья Варшавы. Вблизи Люблина был освобожден лагерь смерти Майданек.

Захват плацдармов

27 июля к Висле у Пулавы вышла 69-я армия. 29-го ею был захвачен плацдарм у Пулавы, южнее Варшавы. Форсирование прошло достаточно спокойно. Однако не всем подразделениям сопутствовал такой же успех.

30 июля 69-я, 8-я гвардейская, 1-я польская  и 2-я танковая армии получили  приказ Рокоссовского о захвате  плацдармов за Вислой. Командующий  фронтом, как и Ставка, намеревались  создать таким образом базу для будущих операций.

1. Начальнику инженерных войск  фронта основные переправочные  средства подтянуть к р. Висла  и обеспечить переправу: 60-й армии, 1-й польской армии, 8-й гвардейской  армии.

2. Командующим армиями: а) составить  армейские планы форсирования  р. Висла, увязав их с оперативными  задачами, выполняемыми армией и  соседями. В этих планах четко  отразить вопросы взаимодействия  пехоты с артиллерией и другими  средствами усиления, уделив главное  внимание надежному обеспечению  десантных групп и частей с  задачей не допустить уничтожения  их на западном берегу реки; б) организовать строгий контроль за выполнением плана форсирования, не допуская при этом самотека и неорганизованности; в) довести до сведения командиров всех степеней, что бойцы и командиры, отличившиеся при форсировании р. Висла, будут представлены к специальным наградам орденами вплоть до присвоения звания Героя Советского Союза.

— ЦАМО РФ. Ф. 233. Оп. 2307. Д. 168. Л. 105–106

31 июля Вислу неудачно попыталась  форсировать польская 1-я армия.  Описывая причины неудачи, начальник  политуправления польской армии  подполковник Замбровский отмечал неопытность солдат, недостаток боеприпасов и организационные провалы. «Висла была форсирована молодым солдатом, который в большинстве случаев [в] первый раз был в бою, необстрелянным, не знающим, что такое переправа.(…)Дивизионная и полковая разведки не произвели рекогносцировки, так что не было никаких сведений о противнике и подразделения были брошены вслепую. Наша артиллерия не сумела уничтожить огневых точек противника, обстреливающих переправу, хотя стреляла метко. На том берегу подразделения причаливались малыми группами, офицеры не знали оперативного плана, а солдаты своей конкретной задачи.» ^[57]

1 августа Вислу начала форсировать  8-я гв. армия у Магнушева. Ее плацдарм должен был возникнуть между Пулавским плацдармом 69-й армии и Варшавой. Первоначальный план предполагал форсирование Вислы 3-4 августа, после усиления 8-й гв. армии артиллерией и переправочными средствами. Однако Чуйков, командовавший армией, убедил Рокоссовского начать уже 1 августа, рассчитывая на внезапность удара.^[58]

В течение 1-4 августа армии удалось  завоевать обширный участок на западном берегу реки, 15 км по фронту и 10 в глубину.^[27] Снабжение армии на плацдарме обеспечивалось несколькими построенными мостами, в том числе одним грузоподъемностью 60 тонн.^[27] Имея в виду возможность атак противника на достаточно длинный периметр плацдарма, Рокоссовский 6 августа приказал перебросить под Магнушев также «аутсайдера» боев за плацдарм, 1-ю армию Войска Польского.^[59] Таким образом, 1-й Белорусский фронт обеспечил себя двумя крупными плацдармами, составившими отличный задел для будущих операций.

Танковое сражение под  Радзимином

Основная статья: Сражение под Радзимином (1944) В литературе отсутствует единое наименование битвы, происшедшей на восточном берегу Вислы в конце июля-начале августа. Кроме Радзимина, его также привязывают к Варшаве, Окуневу и Воломину.

Люблин-Брестская операция поставила под сомнение реальность планов Моделя по удержанию фронта вдоль Вислы. Парировать угрозу фельдмаршал мог при помощи резервов. 24 июля была воссоздана 9-я армия, ей были подчинены прибывающие на Вислу силы.^[60] Правда, поначалу состав армии был крайне скудным. В конце июля 2-я танковая армия начала испытывать ее на прочность. Армия Радзиевского имела конечной целью захват плацдарма за Наревом (приток Вислы) к северу от Варшавы, в районе Сероцка. По дороге армия была должна захватить Прагу, пригород Варшавы на восточном берегу Вислы.

После овладения районом Брест  и Седлец правым крылом фронта развивать наступление в общем направлении на Варшаву с задачей не позже 5–8 августа овладеть Прагой и захватить плацдарм на западном берегу р. Нарев в районе Пултуск, Сероцк.(...) СВГК. Сталин, Антонов.

— ЦАМО РФ. Ф. 132-А. Оп. 2642. Д. 36. Л. 424

Вечером 26 июля мотоциклетный авангард армии столкнулся с немецкой 73 пехотной дивизией у Гарволина, города на восточном берегу Вислы к северо-востоку от Магнушева. Это стало прелюдией сложного маневренного сражения. На Прагу нацеливались 3-й и 8-й гвардейский танковые корпуса 2-й танковой армии. 16-й танковый корпус остался под Демблином (между Магнушевским и Пулавским плацдармами), ожидая, пока его сменит пехота.^[61]

73-я пехотная дивизия была  поддержана отдельными частями  «десантно-танковой» дивизии «Герман Геринг» (разведывательный батальон и часть артиллерии дивизии) и другими разрозненными частями пехоты. Все эти войска были объединены под руководством командира 73-й пд Фрица Франека в группу «Франек». 27 июля 3-й тк сокрушил разведбат «Германа Геринга», 8-й гв. тк также добился прорыва. Под угрозой охвата группа «Франек» откатилась к северу. В это время на помощь избиваемой пехотной дивизии начали прибывать танковые части — основные силы дивизии «Герман Геринг», 4 и 19 танк. дивизии, дивизии СС «Викинг» и «Мертвая голова» (в двух корпусах: 39-й танковый Дитриха фон Заукена и 4-й танковый корпус СС под началом Гилле). Всего эта группировка состояла из 51 тысячи человек при 600 танках и САУ.^[60] 2-я танковая армия РККА располагала только 32 тысячами солдат и 425 танков и САУ.^[60] (советский танковый корпус примерно соответствовал по численности немецкой дивизии). Кроме того, быстрое продвижение 2-й ТА привело к отставанию тылов: горючее и боеприпасы подвозились с перебоями.

Однако пока основные силы немецкого  танкового объединения не прибыли, пехота вермахта должна была вынести  тяжкий удар 2-й ТА. 28 и 29 июля продолжались тяжелые бои, корпуса Радзиевского (в том числе подошедший 16-й танковый) пытались перехватить шоссе Варшава-Седлец, но не смогли пробить оборону «Германа Геринга». Куда более успешными были удары по пехоте группы «Франек»: в районе Отвоцка было нащупано слабое место в ее обороне, группу начали охватывать с запада, в результате чего 73-я дивизия начала неорганизованно отступать под ударами.^[61] Генерал Франек был захвачен в плен не позднее 30 июля (именно 30 числом датируется рапорт Радзиевского о его пленении).^[62]Группа «Франек» оказалась разбита на отдельные части, понесла тяжелые потери и быстро откатывалась на север.

3-й танковый корпус был нацелен  глубоко на северо-запад с целью  охвата Праги, через Воломин. Это был рискованный маневр, и в последующие дни он едва не привел к катастрофе. Корпус прорывался через узкий зазор между немецкими силами, в условиях накопления неприятельских боевых групп на флангах. 3-й тк внезапно подвергся фланговой атаке у Радзимина. 1 августа Радзиевский приказывает армии перейти к обороне, но 3-й тк из прорыва не отводит.^[63]

1 августа части вермахта отсекли  3-й тк, отбив Радзимин и Воломин. Пути отхода 3-го тк были перехвачены в двух местах.^[61]

Однако коллапс окруженного  корпуса не состоялся. 2 августа 8-й  гв. танковый корпус ударом извне проломил узкий коридор навстречу окруженным.^[61] Радоваться спасению окруженным пока было рано. Радзимин и Воломин были оставлены, а 8-й гв. танковый и 3-й танковый корпуса должны были обороняться от атакующих с нескольких сторон танковых дивизий противника. В ночь на 4 августа в расположение 8-го гв. тк вышли последние крупные группы окруженцев. В 3-м тк в котле погибли два командира бригад.^[64] К 4 августа к месту сражения прибыла советская пехота в лице 125-го стрелкового корпуса и кавалерия (2-й гв. кавкорпус). Двух свежих соединений хватило для полной остановки противника 4 августа. Нужно отметить, что силами 47-й и 2-й танковой армий был осуществлен поиск оставшихся за линией фронта солдат окруженного 3-го тк, результатом этих мероприятий стало спасение нескольких сот окруженцев. В тот же день 19-я танковая дивизия и «Герман Геринг» после безуспешных атак на Окунев были выведены из-под Варшавы и начали перебрасываться к Магнушевскому плацдарму, имея целью его уничтожить. Безрезультатные атаки немцев на Окунев продолжались (силами 4 тд) и 5 августа, после чего силы атакующих иссякли.

Немецкая (и шире, западная) историография  оценивает битву у Радзимина как серьезный успех вермахта по меркам 1944 г. Утверждается об уничтожении или, по крайней мере, разгроме 3-го танкового корпуса.^[16][61] Однако информация о действительных потерях 2-й танковой армии заставляет усомниться в справедливости последнего утверждения. С 20 июля по 8 августа армия потеряла 1433 человека убитыми, пропавшими и пленными.^[65] Из этого числа на контрудар под Воломином приходятся 799 человек^[60] При фактическом численном составе корпусов по 8-10 тысяч солдат, такие потери не позволяют говорить о гибели или разгроме 3-го тк в котле, даже если бы все их понес он один. Следует признать, что директива на захват плацдарма за Наревом не была выполнена. Однако директива была выпущена в момент, когда сведений о наличии у немцев крупной группировки в районе Варшавы не было. Наличие массы танковых дивизий в районе Варшавы само по себе делало малореальным прорыв в Прагу, а тем более, за реку, сравнительно малочисленной 2-й танковой армии. С другой стороны, контрудар сильной группировки немцев при их численном превосходстве принес скромные результаты. Потери немецкой стороны точно не могут быть выяснены, поскольку за десятидневку 21-31 июля 9 армия вермахта не предоставляла отчетов о понесенных потерях.^[66]. За следующую десятидневку армия сообщила о потере 2155 человек погибшими и пропавшими без вести.^[66]