Операция Багратион - наступательная операция Великой Отечественной войны

Ожидая наступления на Двинск, противник перебросил в этот район часть сил группы армий «Север». Советская сторона оценивала силы противника под Двинском в пять свежих дивизий, а кроме того бригаду штурмовых орудий, охранные, саперные и штрафные части. Таким образом, превосходства в силах над противником советские войска не имели.^[11] Кроме того, перебои со снабжением горючим вынудили советскую авиацию сильно снизить активность. Из-за этого наступление, начавшееся 5 июля к 7 числу забуксовало. Перенесение направления удара помогло лишь несколько продвинуться вперед, но не создать прорыв. 18 июля операция на Двинском направлении была приостановлена. Впрочем, по утверждению Баграмяна, он был готов к такому развитию событий:

Для меня, в общем-то, не было неожиданным  медленное продвижение армии  Чистякова. То, чего я опасался, началось: враг пытался организовать удар во фланг главным силам нашего фронта, а для этого начал вводить  новые войска в районе Даугавпилса, откуда так удобно идти на соединение с войсками группы армий «Центр».

—движение на Свенцяны шло значительно проще, поскольку на этом направлении противник не вбросил таких значительных резервов, а советская группировка, напротив, была более мощной, чем против Двинска. Наступая, 1-й танковый корпус перерезал железную дорогу Вильнюс-Двинск. К 14 июля левый фланг продвинулся на 140 км, оставляя южнее Вильнюс и двигаясь на Каунас.

Локальная неудача не обескуражила Баграмяна. 6-я гв. армия снова перешла в наступление 23 июля, и хотя ее продвижение было медленным и трудным, 27 июля Двинск был очищен во взаимодействии с войсками наступавшего правее 2-го Прибалтийского фронта. После 20 июля начал сказываться ввод «свежей крови»: 51-я армия наконец догнала линию фронта, и сразу же освободила Панвежис, после чего продолжила движение к Шяуляю. 26 июля в ее полосе был введен в бой 3-й гв. механизированный корпус, в тот же день он вышел к Шяуляю. Сопротивление противника было слабым, с немецкой стороны действовали в основном отдельные оперативные группы^[44][45] поэтому Шяуляй был взят уже 27 июля.

Противник вполне ясно понимал намерение  Ставки отрезать группу «Север». Ганс Фриснер, командующий группой армий, еще 15 июля обратил внимание Гитлера на этот факт, утверждая, что если группа армий не сократит фронт и не будет отведена, ее ждет изоляция и, возможно, разгром.^[45]. Однако времени на отвод группы из намечающегося мешка уже не было, а 23 июля сам Фриснер был снят с должности и отправлен на юг, в Румынию.

Общая цель 1-го Прибалтийского фронта состояла в выходе к морю.^[46] Поэтому 3-й гв. мк как подвижная группа фронта был повернут практически под прямым углом: с запада на север. Баграмян оформил этот поворот приказом следующего содержания: «Благодарю за Шяуляй. Прекратить бой в районе Шяуляй. Быстро сосредоточиться м. Мешкучай и ударом на север вдоль шоссе к исходу 27.7.1944 г. главными силами овладеть Ионишкис, а сильными передовыми отрядами — Бауска, Елгава».^[46] Ионишкис — это городок к северу и чуть к востоку от Шяуляя, а Елгава — узел дорог дальше к северу, неподалеку от Риги. К 30 июля отделить две группы армий друг от друга удалось: авангарды 3-го гв. мехкорпуса перерезали последнюю железную дорогу между Восточной Пруссией и Прибалтикой в районе Тукумса. 31 июля после довольно напряженного штурма пала Елгава. То есть, фронт вышел к Балтийскому морю. Возникла, по выражению Гитлера, «брешь в вермахте».^[45] На этом этапе основной задачей фронта Баграмяна стало удержание достигнутого, поскольку операция на большую глубину привела к растяжению коммуникаций, а противник деятельно старался восстановить сухопутное сообщение между группами армий.

Первым из немецких контрударов  стала атака под городом Биржай. Этот городок находился на стыке  между прорвавшейся к морю 51-й  армией и идущей за ней справа уступом 43-й армией. Идея немецкого командования состояла в том, чтобы через позиции  прикрывающей фланг 43-й армии выйти  на тылы бегущей к морю 51-й. Неприятель использовал достаточно крупную  группировку из состава группы армий  «Север». По советским данным, в сражении участвовали пять пехотных дивизий (58, 61, 81, 215 и 290-ю), моторизованная дивизия  «Нордланд», 393-я бригада штурмовых орудий и т. д.^[47] 1 августа, перейдя в наступление, эта группа сумела окружить 357-ю стрелковую дивизию 43-й армии. Дивизия была достаточно малочисленной (4 тысячи человек)^[47], и находилась в тяжелом положении. Впрочем, локальный «котел» не подвергался серьезному нажиму^[47], видимо, по недостатку сил у противника. Первые попытки деблокировать окруженную часть не удались, но с окруженцами сохранялась связь, и котел даже снабжали по воздуху.^[44] Ситуацию переломили вброшенные Баграмяном резервы. В ночь на 7 августа 19-й танковый корпус и окруженная дивизия, бившая изнутри котла, соединились. Биржай также был удержан. Из 3908 человек, попавших в окружение, вышли 3230 человек в строю и около 400 раненых. То есть, потери в людях оказались умеренными.

Однако контрудары немецких войск  продолжались. 16 августа начались атаки  в районе Расейняя и западнее Шяуляя. Немецкая 3-я танковая армия пыталась отбросить РККА от Балтийского моря и восстановить связь с группой  армий «Север». Подразделения 2-й  гв. армии были оттеснены, как и части соседней, 51-й армии. К 18 августа перед 2-й гв. армией были установлены 7, 5, 14 танковых дивизий и танковая дивизия «Великая Германия» (в документе ошибочно — «дивизия СС»).^[48] Положение под Шяуляем было стабилизировано вводом в бой 5-й гв. танковой армии.^[44] Однако 20 августа началось наступление с запада и востока на Тукумс. Тукумс был потерян, и на короткий срок немцы восстановили сухопутное сообщение между группами армий «Центр» и «Север». Атаки немецкой 3-й танковой армии в районе Шяуляя не удались.^[48] В конце августа наступил перерыв в сражениях. 1-й Прибалтийский фронт завершил свою часть операции «Багратион».

Вильнюсская операция

Уничтожение 4-й армии вермахта к востоку от Минска открыло заманчивые перспективы. 4 июля Черняховский получил  директиву Ставки с задачей наступать  в общем направлении на Вильнюс, Каунас и к 12 июля освободить Вильнюс  и Лиду, в дальнейшем захватить  плацдарм на западном берегу Немана. Не беря оперативной паузы, 3-й Белорусский  фронт 5 июля приступил к операции. Наступление было поддержано 5-й  гвардейской танковой армией. Противник не имел достаточных сил для прямого противостояния, однако Вильнюс был объявлен Гитлером очередной «крепостью», и в нем был сосредоточен довольно крупный гарнизон, уже в ходе операции дополнительно усиленный (всего — 15 тысяч человек).^[19] Существуют и альтернативные точки зрения на численность гарнизона: 4 тысячи человек.^[31] 5-я армия и 3-й гв. мехкорпус взломали фронт и продвинулись на 20 км за первые сутки. Для пехоты это очень высокий темп, тем более, что пришлось прорывать тактическую оборону противника. Дело облегчалось рыхлостью немецкой обороны: армии противостояли на широком фронте потрепанные пехотные соединения и брошенные на фронт строительные и охранные части. Армия охватывала Вильнюс с севера. Тем временем 11-я гв. армия и 5-я гв. танковая армия наступали южнее, в районе Молодечно. При этом танковая армия постепенно смещалась к северу, окружая Вильнюс с юга. Сам Молодечно был взят кавалеристами 3-го гв. корпуса в тот же день. В городе был захвачен склад с 500 тоннами горючего.^[11] 6 июля немцы попытались провести частную контратаку против 5-й гв. танковой армии. В ней участвовали 212-я пехотная и 391-я охранная дивизии, а также импровизированная бронегруппа Хоппе (22 САУ). Контрудар имел, по немецким заявкам, ограниченный успех, но советской стороной он не подтверждается, отмечается лишь факт контратаки. На продвижение к Вильнюсу влияния он не оказал, но 11-я гв. армия должна была несколько снизить темп движения к Алитусу, отбивая эту и последующие атаки (позднее на 11-ю гв. армию посыпались контрудары 7-й танковой, остатков 5-й танковой дивизии, охранных и пехотных частей). 7-8 июля город был окружен частями 5-й гв. танковой армии с юга и 3-го гв. мехкорпуса с севера. Гарнизон под командованием генерал-майора Райнера Штагеля занял круговую оборону. Город обороняла обычная для сражений 1944 г. сводная группа из различных частей, в том числе 761-я гренадерская бригада, артиллерийский и зенитный батальоны и пр.

7 июля в Вильнюсе вспыхнуло  восстание польской националистической  организации Армия Крайова (операция «Остра Брама» в рамках операции «Буря»). Ее отряды, возглавляемые местным командиром АК Александром Кржижановским (Aleksander Krzyżanowski) насчитывали по разным данным от 4 до 10 тысяч человек,^[49] и им удалось взять под контроль часть города. Польские повстанцы не были в силах освободить Вильнюс самостоятельно, но они оказали помощь частям РККА.

К 9 июля большинство ключевых объектов в городе (в том числе железнодорожная  станция и аэродром) было захвачено  частями 5-й армии и 5-й гв. танковой армии. Однако гарнизон упорно сопротивлялся.

Ион Деген, танкист, участвовавший в штурме Вильнюса, оставил такое описание этих боев:

Подполковник сказал, что у противника держат оборону всего человек  сто пехоты, пара немецких танков и  несколько орудий — раз-два, и обчелся. (…) И мы, три танка, поползли по городским улицам, не видя друг друга. Обещанные подполковником два немецких орудия, видимо, размножались неполовым делением, по нам стали бить из орудий со всех сторон. Едва успевали их уничтожать. (…)

Бой с немцами в городе, кроме  советских подразделений, активно  вели поляки с красно-белыми повязками  на руках (подчинявшиеся польскому  правительству в Лондоне) и большой  еврейский партизанский отряд. У  них на рукаве были красные повязки. Группа поляков подошла к танку. Я соскочил к ним и спросил: «Помощь нужна?». Командир, кажется, полковник, чуть ли не со слезами на глазах пожал мне руку и показал, откуда по ним наиболее интенсивно стреляют немцы. Оказывается, накануне их оставили один на один с немцами  без поддержки. Вот почему генерал-лейтенант  оказался таким добрым к нам… Тут же прибежал лейтенант, уже виденный мною в штабе полка, и передал просьбу от командира — поддержать батальон в том же направлении, на которое мне только что указали поляки.

Нашел в полуподвале НП комбата. Комбат ознакомил меня с обстановкой  и поставил задачу. В батальоне  у него оставалось семнадцать человек… Я усмехнулся: ну, если три танка считаются танковой бригадой, то почему 17 бойцов не могут быть батальоном… Батальону была придана одна 76-мм пушка. У расчета осталось два бронебойных снаряда. Это был весь боекомплект. Орудием командовал молоденький младший лейтенант. Поддержать огнем батальон артиллеристы, естественно, не могли. Их головы были забиты одной мыслью: что они будут делать, если по улице пойдут немецкие танки?!

Начиная с 9 июля, мой танк трое суток  не выходил из боя. Мы полностью потеряли ориентацию в пространстве и времени. Снаряды мне никто не подвозил, и я был вынужден тысячу раз  подумать, прежде чем позволить себе еще один выстрел из танкового  орудия. В основном поддерживал пехоту огнем двух пулеметов и гусеницами. Не было никакой связи с бригадой и даже с Вариводой.

Уличные бои — это настоящий кошмар, это ужас, который человеческий мозг не в силах полностью охватить. (…)

13 июля в городе прекратились  бои. Немцы группами сдавались  в плен. Помните, о каком количестве  немцев предупредил меня подполковник? Сто человек. Так вот, только  пленных немцев оказалось пять тысяч. Зато двух танков тоже не было.

В ночь с 12 на 13 июля немецкая 6-я танковая дивизия при поддержке части  дивизии «Великая Германия» пробила  коридор к Вильнюсу. Операцией  лично руководил генерал-полковник  Рейнгардт, командующий 3-й танковой армией. Из «крепости» вышло 3 000 немецких военнослужащих. Прочие, сколько бы их ни было, погибли или попали в плен 13 июля. Советская сторона заявила о гибели в Вильнюсе и окрестностях 8 000 немецких солдат и пленении 5 000.^[11] К 15 июля 3-й Белорусский фронт захватил плацдарм за Неманом. Части Армии Крайовой были интернированы советскими властями.^[49]

Пока шел штурм Вильнюса, южное  крыло фронта спокойно продвигалось на запад. 3-й гв. кавалерийский корпус овладел Лидой, и к 16 июля вышел к Гродно. Фронт форсировал Неман. Крупная водная преграда была пройдена в быстром темпе с умеренными потерями.

Части вермахта попытались нейтрализовать плацдармы за Неманом. С этой целью  командование немецкой 3-й танковой армии создало импровизированную  боевую группу из частей 6-й танковой дивизии и дивизии "Великая  Германия". В ее состав вошли два  танковых батальона, мотопехотный полк и самоходная артиллерия. Контрудар 16 июля был нацелен во фланг 72-му стрелковому корпусу 5-й армии. Однако этот контрудар был проведен в  спешке, разведку организовать не успели. В глубине советской обороны у местечка Вроблевиж боевая группа наткнулась на вставшую в оборону 16-ю гв. истребительно-противотанковую бригаду, и потеряла в ходе тяжелого боя 63 танка. Контрудар захлебнулся, плацдармы за Неманом были удержаны русскими.

Каунасская операция

После сражения за Вильнюс, 3-й Белорусский  фронт был нацелен на Каунас и  Сувалки, последние крупные города на пути к Восточной Пруссии. 28 июля войска фронта перешли в наступление, за первые два дня он продвинулись на 5-17 км. 30 июля была прорвана оборона противника по Неману, в полосе 33-й армии был введен в прорыв 2-й гв. тк. Выход подвижного соединения на оперативный простор поставил гарнизон Каунаса под угрозу окружения, поэтому к 1 августа части вермахта оставили этот город. Однако постепенное усиление сопротивления немцев привело к сравнительно медленному продвижению с серьезными потерями. Тем не менее, фронт продолжал наступление. Но растяжение коммуникаций, исчерпание боеприпасов, растущие потери привели к постепенной остановке продвижения. Кроме того, противник обрушил на фронт Черняховского серию контрударов. Так, 9 августа 1-я пехотная, 5-я танковая дивизии и дивизия «Великая Германия» контратаковали шедшую в центре 33-ю армию фронта и несколько потеснили ее. В середине августа контратака пехотных дивизий в районе Расейняя привела даже к тактическим (уровня полка) окружениям, вскоре, впрочем, пробитым. Эти хаотичные контратаки привели к иссяканию операции к 20-м числам августа. С 29 августа по указанию Ставки ВГК фронт Черняховского перешел к обороне, достигнув Сувалок и не дойдя нескольких километров до границ Восточной Пруссии. Выход к старым границам Германии вызвал в Восточной Пруссии панику. Несмотря на заверения гауляйтера Коха в том, что положение на подступах к Восточной Пруссии стабилизировалось, население начало покидать регион.

Для 3-го Белорусского фронта Каунасской операцией закончились сражения в рамках «Багратиона».

Белостокская и Осовецкая операции

Роль 2-го Белорусского фронта в рамках сражения была вспомогательной, тем  не менее, создания Минского котла генерал  Захаров, как и его коллеги, получил  задачу на глубокое продвижение на запад. Фронт преследовал остатки  группы армий «Центр», оставив за спиной Минск, строго на запад — на Новогрудок, а затем Гродно и Белосток. 49-я и 50-я армии поначалу не могли принять участия в этом движении, поскольку добивали Минский «котел», то есть для наступления оставалась только одна армия — 3-я. Она начала движение 5 июля. Первоначально сопротивление противника было очень слабым, за первые 5 дней 3-я армия продвинулась на 120—125 км. Такой темп является очень высоким для пехоты, и скорее характерен для марша, чем для наступления. 8 июля пал Новогрудок, 9 числа армия вышла к Неману.

Однако постепенно противник выстраивал заслон перед войсками фронта. На 10 июля перед позициями фронта разведка установила остатки 12-й и 20-й танковой и части четырех пехотных дивизий, а также шесть отдельных полков^[11]. Эти силы, конечно, не могли остановить наступление, но уже влияли на оперативную обстановку и снижали темп операции. 10 июля в бой вступила 50-я армия, освободившись от обязанностей по «перевариванию» котла. Был форсирован Неман, 15 июля войска фронта подошли к Гродно. В тот же день войска отбили серию контратак, причинив противнику тяжелый ущерб. 16 июля Гродно был освобожден во взаимодействии с 3-м Белорусским фронтом.

Противник усиливал части на Гродненском  направлении, однако эти резервы  не были достаточны, и кроме того, сами несли тяжелые потери в боях. Хотя темп наступления фронта серьезно упал, с 17 по 27 июля войска прорвались к  Августовскому каналу, 27 июля отбили Белосток, и вышли на довоенную границу СССР. Операция прошла без заметных окружений, что связано со слабостью подвижных соединений во фронте, 2-й БФ не имел ни одного танкового, механизированного или кавалерийского корпуса, располагая только танковыми бригадами поддержки пехоты.^[50]В целом, фронт выполнил все задачи, поставленные перед ним.

В дальнейшем фронт развивал наступление  на Осовец, и 14 августа занял этот город. Фронтом был занят плацдарм за Наревом. Однако продвижение войск было достаточно медленным, свою роль играли с одной стороны растянутые коммуникации, с другой — частые контратаки усилившегося противника. 14 августа операция была прекращена, для 2-го Белорусского фронта операция «Багратион» закончилась.

Развитие успеха 1-м Белорусским  фронтом

После освобождения Минска, фронт  К. К. Рокоссовского, как и прочие, получил директиву на преследование остатков группы армий «Центр». Первым пунктом назначения были Барановичи, в дальнейшем предполагалось развитие наступления на Брест. Непосредственно на Барановичи нацеливалась подвижная группировка фронта — 4-й гв. кавалерийский, 1-й механизированный и 9-й танковый корпуса.