Лу Синь как один из реформаторов китайского народного языка

Реакционная часть  буржуазно-помещичьей интеллигенции, не говоря уже о феодальной знати, оберегала себя от «языка уличной  толпы», уходя в идеализм, мистику, отшельническое уединение. 

И вот на смену  умирающему средневековому книжному языку  выступил Лу Синь со своей программой демократического, народного языка в литературе. Он неустанно насыщал китайский литературный язык огромной выразительностью, меняя его формы, обновляя ритм, образы, краски. «Нельзя превращать литературу в антикварную забаву,- учил Лу Синь,- нужно писать простым, всем понятным современным  литературным языком». 

Утверждая новый, живой язык  в художественной литературе, Лу Синь не разрушал национального  китайского языка, он отсекал лишь устаревший словарный фонд и щедро черпал слова и образы из живой народной речи. 

Лу синь расширял границы языка, отбирая из старого  языка, из классических произведений все  то, на чем сохранился яркий отпечаток  народного характера. Что могло  без особых усилий сочетаться с  общенародными нормами, что придавало языку остроту, свежесть и яркую выразительность. 

«Мы должны,- утверждал  Лу Синь.- говорить своим современным  живым языком и просто выражать свои мысли. Свои чувства… Только голос  правды может тронуть китайский  народ и людей всей земли, только со словами правды можно жить со всеми народами мира на земле». 

Выступая против шаблонных схем и призывая партийный  актив покончить с пустой болтовней, не пускать стрел мимо цели, не зазнаваться  и не бахвалиться, Мао Цзэ-дун  привел  ответ Лу Синя редакции журнала  «Большая медведица», в котором Лу Синь говорил о том, как нужно создавать литературное произведение: 

«Первое правило. «Относиться внимательно к самым  разнообразным событиям, больше наблюдать  и по первому впечатлению не писать».

Здесь говорится  о том, указывает Мао Цзэ-дун, что надо «относиться внимательно к самым разнообразным событиям», не к одному какому-либо событию и не к части его. Здесь говорится о том, чтобы «больше наблюдать», а не просто взглянуть одним глазком или даже вполглаза… 

Второе правило: «Не принуждать себя, когда не пишется». 

Четвертое правило: «Закончив, перечитать не менее двух раз. Безжалостно вычеркивая слова, фразы, отрывки, с которыми можно  расстаться. Лучше сократить рассказ  в скетч, но ни в коем случае не растягивать  до рассказа материал, годный лишь для скетча». 

Шестое правило: «Не сочинять новых слов, вроде  эпитетов, не понятных никому, кроме  тебя самого». 

У Лу Синя- своя. Оригинальная манера образного мышления и письма, свои приемы изображения  жизни, он высмеивает зло, пороки, кричащую несправедливость современности и огромную правоту будущего. Внимание писателя приковано к темным сторонам жизни. Он стремится изобразить их по-своему. Он не идет избитым путем и находит свою особую форму - острый рассказ и краткую заметку. Свое перо художника он часто сочетал с пером публициста. 

Успех рассказов, повестей и стихотворений, создавших  Лу Синю литературную славу и широкую  популярность, в большей степени  объясняется тем, что он писал  не для избранных ценителей и  утонченных эстетов, а для обыкновенного читателя, для широкой аудитории. Он отдал всего себя служению народу. Лу Синь никогда не занимался словесной эквилибристикой. В его творчестве нет налета салонной красивости. Точный и тщательно отработанный язык выгодно отличает писателя от многих его современников. 

При чтении таких  произведений Лу синя, как «Записки сумасшедшего», «Кун И-цзи», «Лекарство», «Завтра», «Сельский праздник», «Маленькое происшествие», «Буря», «Родное село», «Правдивое жизнеописание А-Кью», «Весенний  праздник», сразу бросается в глаза предельный лаконизм и простота, умение двумя-тремя штрихами охарактеризовать обстановку, наметить характер героя. Важнейшей чертой языка этих произведений является то, что от мелких бытовых штрихов автор с необыкновенной естественностью переходит к высоким идейным обобщениям. Примером может служить рассказ «Родное село», где Лу синь делится с читателями мыслями и чувствами человека, возвращающегося на родину, с которой он расстался двадцать лет назад. Картины деревенского пейзажа, унылого и убогого, сменяются воспоминаниями о далеком, беззаботном детстве автора Лу синь живо рисует  быт села с его обрядами и своеобразными обычаями. Он как бы возвращается вновь в свой старый дом, каким он был двадцать лет назад. Рассказ о Жуньту, друге детства, звучит так искренно, что читатель невольно проникается сперва уважением к живому и сметливому крестьянскому мальчику, выросшему на берегу моря, единственный раз побывавшему в маленьком захолустном городке, и жалостью к взрослому Жуньту, забитому, измученному непосильным трудом, с руками грубыми, покрытыми трещинами, как древесная кора, с опухшими. Красными глазами. 

Но вот автор  снова покидает родной дом. Пейзажи  родных мест сменяются незнакомой панорамой. И хотя он испытывает желание вернуться  на родину, теперь его волнуют мечты о новой жизни, не такой страшной, как жил Жуньту, не той, полной постоянных лишений и горьких невзгод, которая выпала на долю автора, не той несчастной и беспросветной жизни, какой живут все остальные: автор мечтает о жизни, которой китайский народ еще не видел. 

В рассказе «Лекарство»  мы читаем о страданиях матери, сын  которой- революционер был казнен за открытое выступление против феодально-помещичьего  режима, а горячая кровь его  тут же цинично распродавалась палачом  в качестве «верного целебного средства от чахотки». 

Характерно для  Лу Синя стремление в малом, порой, казалось бы, незначительном, раскрыть важное и  значительное, рождающееся ежечасно, ежеминутно в страшной действительности полуфеодального и полуколониального  общества.  

В небольшом  рассказе «Маленькое происшествие»  описывается благородный поступок рикши, занимавшего, как известно, низшую ступень социальной лестницы старого  Китая. Это было зимой 1917 года, когда  «сильный ветер с севера… смел всю уличную пыль». Сбив случайно с ног женщину, рикша, неожиданно для нанявшего его интеллигента, не только не скрывается от ответственности, но даже проявляет трогательную заботу о пострадавшей. Поступок рикши заставил автора пережить «удивительное ощущение». Перед его глазами фигура рикши, покрытая дорожной пылью, стала расти, и чем дальше рикша уходил от него, тем становился больше. «И вот мне нужно было уже поднимать голову, чтобы смотреть на него. Какая-то сила исходила от рикши, давила меня и, казалось, вытесняла глубоко спрятанного во мне «мелкого человека». Память об этом «небольшом происшествии» оставила в сознании писателя, от имени которого ведется рассказ, неизгладимый след. «Это маленькое происшествие,- заключает авто,- постоянно всплывает перед моими глазами и стыдит меня, и заставляет меня быть лучше: укрепляет мое мужество и усиливает мои надежды». 

В этих небольших  рассказах все до мелочей проникнуто суровой и неумолимой правдой  действительной и тяжелой жизни. Вместе с героями произведения, вместе с автором читатель проникается едиными идеями, мыслями, единым гневом и ненавистью. Легко поэтому понять широкую популярность произведений Лу Синя, корни художественного творчества которого органически связаны с чувствами и чаяниями народа. 

По подбору  слов и выражений, по твердому и уверенному письму Лу Синя видно, как серьезно и вдумчиво работал этот мастер слова, как старательно оттачивал он свои произведения.   

«Я всемерно стараюсь избегать многословий,- писал  Лу Синь,- почти не останавливаюсь на второстепенных, побочных моментах и ограничиваюсь лишь тем, чтобы достаточно полно передать другим свои мысли… Я уверен, для моей цели фон не нужен, поэтому я не описываю красот природы и не даю больших диалогов». 

Логическая ясность  синтаксиса достигается Лу Синем  не насилием над формой, а подбором простых оборотов, рельефно воспроизводящих логический ход мысли. 

«Если я чувствую, что читается с трудом,- говорит  он далее,- то перерабатываю вещь до тех пор, пока не станет читаться легко… Не люблю выдуманных слов, которые  понимаю только сам, или даже сам не понимаю… Все, что можно сократить, сокращаю, не заставляю себя писать, когда не пишется…». 

Используя живой  разговорный язык, Лу Синь стремится  к синтаксическому сгущению речи, к краткости предложений. Обычно короткие и строго организованные предложения выстраиваются в единую цепь. Принцип синтаксического сжатия обособленных знаков. Сочетаний, соединение лаконических и в то же время полных глубокого смысла и выразительности предложений придают языку Лу Синя особенную остроту. Чеканность, отточенность. 

Исключительного внимания заслуживает у Лу Синя органическое соединение разговорной речи с литературным, письменным языком. Глубокая реалистичность образов, правдивость в передаче мыслей и чувств, национальная самобытность, которой проникнуты все его произведения, и. наконец, язык представляют собой нечто новое, оригинальное, хотя и созданное на основе старого литературного языка, но в новой его форме - в виде живой разговорной речи. У Лу Синя были предшественники, писавшие на разговорном или полуразговорном языке, но все они пользовались им далеко не всегда, это скорее одна из черт их творчества. Сила творчества Лу Синя- в его народности, в неразрывной связи с жизнью,  с современностью, с интересами народа. Само звучание его языка, окраска и словарь органически связаны с живой народной речью. 
 
 

8. Заключение. 

Лу Синь- руководитель передовой литературы Китая. Именно он заложил прочные ее основы и  наметил верный путь для ее развития.

Велико и многогранно  наследие Лу Синя ,составляющее двадцать томов художественных произведений, публицистики, критики, исследований, переводов иностранных авторов. 

Сборники его  повестей и рассказов, его стихотворений  в прозе, публицистических статей создали  писателю литературную славу и получили всеобщее признание не только в Китае , но и далеко за его пределами. Лу Синь выступал неизменно, как пламенный патриот, как выразитель общественной совести своего народа. 

Творческая деятельность ЛУ Синя ,великого китайского писателя и патриота, революционера и гуманиста, развивалась в эпоху национально-освободительной борьбы китайского народа против сил феодализма и империализма. В годы грозных революционных битв Лу Синь смело поднял знамя новой китайской культуры. 

«Лу Синь был  кормчим культурной революции в  Китае... Лу Синь был самым безупречным, самым отважным, самым решительным, самым преданным, самым пламенным, невиданным дотоле национальным героем. Который, представляя большинство народа. Штурмовал позиции врага на фронте культуры. Направление Лу Синя - это направление новой культуры китайского народа». 

Идейно-творческий рост Лу Синя, этого неустрашимого  борьба за торжество свободы и  человеческого разума, неотделим  от развития народной революции в  Китае. Борьбе за свободный и демократический  Китай Лу Синь отдал всю жизнь, весь свой талант. 

Китайский народ  бережно хранит наследие Лу Синя. Учеными  и писателями Китая проделана  огромная работа, благодаря которой  произведения основоположника современной  китайской литературы смогли стать  достоянием читательских масс. 
 
 
 

 

 

Список  источников и литературы 

1. Источники

 

1.Лу Синь. Автобиография. М., 1960.

2. Литература

 

2.Белоусов Р. С. За страницами дневников Лу Синя. // Проблемы Дальнего Востока. 1987. № 5.

3.Петров В. В. Лу Синь. Очерк жизни и творчества. М., Гослитиздат, 1960. 

4.Позднеева Л.  Д. Борьба Лу Синя за культуру  новой демократии в Китае. // Вестник  Моск. Ун-та, 1952, № 11. 

5.Позднеева  Л. Д. Лу Синь. Жизнь и творчество. М., Изд-во Моск. Ун-та, 1959.

6.Семанов В. Ф. Формирование мировоззрения Лу Синя. М., Изд. Вост. Лит., 1958.

7.Серебряков  Е. А. Лу Синь как исследователь  классической китайской литературы. // Серия востоковедческих наук, вып. 7, 1958.

8. Сорокин  В. Ф. Китайская литература. Краткий  очерк. М., Изд. Вост. Лит., 1962.

9. Сорокин  В. Ф. Начало творческого пути Лу Синя и сборник пассказов «Клич»: Автореферат дисс. на соискание учен. степени кандидата филол. наук. М., 1956. 

10.Сорокин  В. Ф. Формирование мировоззрения  Лу Синя. М.. Изд. Вост. Лит., 1958. 

11.Федоренко Н. Т. Великий китайский писатель Лу Синь. М., «Знание», 1953.