Капитуляция Японии

Разгром и капитуляция Японии

Уже с весны 1944 года командование японской армии с глубокой тревогой следило за ходом боевых действий на Тихом океане. Дело шло к поражению. Мужество гарнизонов на изолированных островах оказывалось бессильным перед техническим и численным превосходством вооруженных сил США. Где выход?

Штабы армии пришли к выводу, что в сложившихся условиях генеральное сражение можно и нужно дать только на Японских островах, а в случае утраты их продолжать войну на Азиатском континенте. Следовательно, необходимо воспользоваться временем, пока идут бои на Тихом океане, для усиления обороны метрополии и укрепления базы сопротивления в Азии. Последнюю задачу предполагалось решить путем расширения территории, захваченной в Китае. В марте 1944 года после длительного перерыва японские войска возобновили наступление в Китае, явившееся их самой крупной операцией с начала войны против китайского народа.

Цель наступления — соединить захваченные в Китае районы, загнать гоминьдановцев в глубь страны и проложить сплошную коммуникационную линию от Сингапура до Маньчжурии по суше. Это позволило бы ликвидировать трудности с доставкой сырья из стран Южных морей и свести на нет блокаду Японии, которую неизбежно установит американский флот. Одновременно японские войска выполнили бы и другую, чрезвычайно важную задачу — уничтожили американские воздушные базы, создававшиеся американцами в Южном Китае для последующих бомбардировок Японских островов.

Хотя японская армия использовала относительно небольшие силы — 13 дивизий, — значительно уступавшие гоминьдановским, ее войска успешно продвигались вперед. Наступление, начавшееся в Центральном Китае, постепенно охватило весь южный участок фронта. Китайские армии были рассеяны, к концу года японские части соединились с оккупационными войсками в Северном Индокитае — сообщение по суше между Сингапуром и Маньчжурией было установлено. Продвижение безостановочно продолжалось до конца апреля 1945 года, когда известие об окончательном разгроме Германии [623] заставило японское командование подумать о закреплении достигнутых успехов.

За год Китай утратил территорию площадью более 200 тысяч квадратных километров с населением свыше 60 миллионов человек. Были оставлены 146 городов, 7 крупных военно-воздушных баз и 36 аэродромов, которые американцы подготавливали в Китае, попали в руки японской армии. На оборудование их были истрачены громадные средства — различные материалы морским путем доставлялись в Индию, а затем перебрасывались в Китай воздушным путем через Гималаи. Эта трасса была очень опасной и дорогостоящей — требовалось три тонны горючего, чтобы перевезти одну тонну груза.

Катастрофа, разразившаяся в Китае на рубеже 1944–1945 годов, смешала все расчеты американцев, связанные с использованием Китая в войне.

Серьезное поражение в Китае лишило стратегического смысла, с точки зрения войны с Японией, английские операции в Бирме. Английские войска начали там наступление лишь в начале 1944 года, намереваясь очистить страну от японцев и восстановить связь с Китаем по суше. Такова была официальная, согласованная с Вашингтоном цель наступления, однако английские войска выполняли ее, имея в виду специальные интересы. Для Лондона Бирма была прежде всего плацдармом для продвижения на юг и отвоевания английских владений.

Еще в марте 1944 года Черчилль указал членам своего правительства: «Если японцы отступят из Малайи или в результате мощного удара американских сил заключат мир, правительство США еще более укрепится в своем убеждении, что все владения Ост-Индии должны быть переданы под опеку какого-либо международного органа, который фактически находился бы под контролем США». К началу 1945 года Бирма, где действовало около 3 процентов японской армии, была освобождена англичанами, 26 января первые колонны грузовиков направились по бирманской дороге в Китай.

Хотя Вашингтон и Лондон протрубили на весь мир, что продвижение в Юго-Восточной Азии — результат согласованной союзной политики, за кулисами дело обстояло далеко не так. Острые межимпериалистические противоречия раздирали союзников. В Лондоне рассматривали военные операции в этом районе как средство укрепления своих позиций. Соединенные Штаты, которые не могли заставить англичан следовать своим планам, сосредоточили все внимание на том, чтобы поддержать своего [624] ставленника Чан Кайши. Весной 1945 года Черчилль комментировал: «Очевидно, что американские и английские операции в этой части мира развиваются противоречиво. Американские усилия направлены в Китай, английские — на юг».

Попытки Лондона на исходе войны в Европе и сразу после победы над Германией добиться с прицелом на послевоенный мир разрешения Вашингтона принять участие в войне непосредственно против Японии практически не увенчались успехом. Англичане наметили развернуть против нее к июню флот из 10 авианосцев, 4 линкоров, 16 крейсеров под командованием адмирала Фрейзера. Американцы так и не предоставили для него баз на Филиппинах, предложив базирование в лучшем случае на Северном Борнео. Англичане надеялись ввести в воздушное наступление против Японских островов 36 эскадрилий тяжелых бомбардировщиков, прося базы на Северном Лусоне. Командование ВВС США любезно предложило приготовить аэродромы только для 10 эскадрилий на Окинаве. Их строительство не было завершено и ко дню победы над Японией.

Черчилль носился с планами направить до шести дивизий для участия во вторжении на Японские острова. Это вызвало заметную тревогу в высших сферах Вашингтона. Министр финансов США Г. Моргентау заметил в узком кругу: «Командование нашей армии не желает видеть англичан в войне на Тихом океане. Вот если бы англичане объявились там с оловянными мечами, в жестяных шлемах и продемонстрировали свою неэффективность, наши военные были бы беспредельно довольны». Пентагон наконец смилостивился — согласился принять для вторжения только 3 английские дивизии, но в составе американских корпусов, с предварительным переучиванием по уставам армии США. Никаких претензий на самостоятельную роль во вторжении.

Со всем этим Лондон смирился. Но если оказалось возможным ввести в желательные для Вашингтона рамки амбиции Лондона, то США ничего не могли поделать с народами Дальнего Востока, уже поднявшимися на вооруженную борьбу против империалистической Японии.

На оккупированных территориях японские армии подвергались все усиливавшимся ударам сил национально-освободительного движения. Народы Юго-Восточной Азии испытали, что означает японский «новый порядок». Иллюзии об азиатской «солидарности», связываемые с приходом японских войск, были практически изжиты. [625]

Колониальная эксплуатация захваченных земель, повальный грабеж показали истинное лицо японских «освободителей».

В Малайе партизанская армия к концу войны истребила до 10 тысяч японских войск. Компартия Малайи выдвинула программу создания демократической республики, пользовавшуюся громадной популярностью. Во Вьетнаме Лига независимости Вьетнама, созданная компартией, вела упорную борьбу с захватчиками. В марте ЦК Компартии Индокитая принял решение о подготовке вооруженного восстания. К лету 1945 года в стране уже были освобождены довольно большие районы, а Временный народный комитет — зародыш народно-демократической власти — осуществлял контроль над провинциями с населением свыше одного миллиона человек. Разгоралось национально-освободительное движение в Индонезии и Таиланде.

Народы этих стран, боровшиеся против японских захватчиков, добивались национальной независимости, не желали возвращения прежних колонизаторов.

В Вашингтоне понимали, что завершить войну против Японии без участия Советского Союза было бы очень трудно. Не воевавший на Дальнем Востоке Советский Союз уже оказал громадное воздействие на ход вооруженной борьбы на Тихом океане. Официальные американские историки по очень понятным причинам никогда не торопились рассказать об этом. Однако факты свидетельствуют, и стоит честно подойти к ним. Один только пример. В 1968 году в США увидела свет книга М. Морриса «Окинава: Тигр, схваченный за хвост». Автор не принадлежал к когорте речистых американских историков, искушенных в софистике. Он, инженер и публицист, провел более двадцати лет в странах, омываемых Тихим океаном. Его суждения звучат резким диссонансом в хоре американских историков, но они обоснованы фактами. Обозревая войну против Японии до вступления в нее СССР, он подчеркнул:

«Советский Союз был единственной страной в лагере Объединенных Наций, которая находилась в незавидном положении — непосредственно граничила с Германией и Японией. Пятилетний пакт о нейтралитете с Японией позволил русским обратить главное внимание на разгром нацистской Германии, которая, по мнению всех союзников, [626] была самой опасной (среди агрессоров), и против нее нужно было сосредоточить основные силы. Однако наличие в Сибири Краснознаменной Армии рассматривалось японцами как громадная потенциальная опасность — в результате сотни тысяч японских солдат были прикованы к границе Маньчжурии. Пакт также дал возможность русским судам беспрепятственно{6} перевозить товары по ленд-лизу из тихоокеанских портов США в Сибирь для транспортировки по железной дороге на Восточный фронт и использования их в борьбе против немцев. Это давало возможность США экономить тоннаж и значительно облегчало перевозки через Атлантику и по северному маршруту в Мурманск. Советский «нейтралитет» в отношении Японии способствовал делу союзных наций, ибо военная мощь России не дробилась между двумя фронтами».

Разумный и трезвый анализ стратегии коалиционной войны.

Однако даже в те годы, когда Советский Союз нес основное бремя в борьбе против держав фашистской «оси», Вашингтон не оставлял попыток подтолкнуть СССР к открытию боевых действий и против Японии. Несомненно, это облегчило бы тактические задачи американских вооруженных сил на Тихом океане, но стратегически явилось бы крупнейшим промахом. Неизбежное снятие части советских войск с основного театра второй мировой войны — советско-германского фронта привело бы к увеличению продолжительности борьбы против фашистской Германии, а следовательно, и милитаристской Японии. На Тегеранской конференции в 1943 году советская делегация указала, что СССР вступит в войну с Японией только после разгрома Германии. Впоследствии приходилось вновь и вновь разъяснять эти очевидные положения западным союзникам, обращавшимся в Москву все с теми же просьбами.

Генерал С. М. Штеменко, в те дни заместитель начальника Генерального штаба, писал в своих мемуарах:

«Летом 1944 года, когда второй фронт был все-таки открыт, союзники еще раз попытались повлиять на решение СССР по японскому вопросу. В конце июля глава американской военной миссии в Москве генерал-майор Д. Дин обратился от имени начальника штаба армии США к начальнику нашего Генерального штаба Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому с настойчивой просьбой о всемерном ускорении вступления в войну на Дальнем Востоке. Зная точку зрения Советского правительства, Александр Михайлович твердо заявил, что до окончательного разгрома [627] фашистской Германии об этом не может быть и речи. На аналогичный запрос Черчилля И. В. Сталин тоже ответил, что позиция Советского правительства не изменилась.

Только на исходе сентября 1944 года, после очередного доклада в Ставке, мы получили от Верховного задание подготовить расчеты по сосредоточению и обеспечению войск на Дальнем Востоке.

— Скоро, видимо, потребуется, — заключил Сталин этот короткий и как бы мимолетный разговор.

Такие расчеты в начале сентября были сделаны».

В феврале 1945 года Макартур информировал Вашингтон, что для окончательного разгрома Японии необходимо участие по крайней мере 60 советских дивизий. Представитель штаба Макартура растолковал журналистам: «Мы не должны вторгаться в Японию, пока русская армия не вступит в войну». Военно-морской министр США Дж. Форрестол записал в дневнике после встречи с генералом: «Мы должны сохранить свою мощь для использования на токийской долине, но этого нельзя сделать, если Япония не будет в жестокой схватке с русскими».

Без участия Советского Союза вторжение на Японские острова, указывал военный министр США Стимсон, будет стоить американским войскам не менее 1 миллиона жертв. «По мере того как наши войска на Тихом океане продвигались вперед, оплачивая большой кровью каждый шаг, — писал Г. Трумэн, — вступление России в войну становилось все более настоятельным. Это означало спасение сотен тысяч жизней американцев». Окончание войны с Японией планировалось через 18 месяцев после победы в Европе.

На Ялтинской конференции глав великих держав в феврале 1945 года Советское правительство подтвердило данное им еще на Тегеранской конференции принципиальное согласие принять участие в войне против Японии. Сталин заявил, что военные действия на Дальнем Востоке будут начаты через два-три месяца после окончания войны в Европе. 11 февраля 1945 года Сталин, Рузвельт и Черчилль подписали соглашение об условиях вступления СССР в войну с Японией: сохранение статус-кво Монгольской Народной Республики, восстановление принадлежавших России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 году, а именно: возвращение южной части Сахалина, передача СССР Курильских островов и др.

С Ялтинской конференции началась координация будущих действий СССР и западных союзников в войне [628] на Тихом океане. США обещали пополнить советский Тихоокеанский флот, передав ему 30 фрегатов, 60 тральщиков и около 200 мелких судов. Фактически к началу боевых операций Красной Армии на Дальнем Востоке поступило 10 фрегатов и 18 тральщиков.

На протяжении всей второй мировой войны японское правительство вело политику, враждебную СССР. Вплоть до 1944 года японский генеральный штаб и командование Квантунской армии разрабатывали планы нападения на Советский Союз. Японские милитаристы были так уверены в неизбежности агрессии против СССР, что успели составить планы оккупационной политики на подлежавших захвату советских землях — в Приморье, Хабаровском крае, Читинской области и Бурят-Монгольской АССР.