Изучение общественной мысли в период распада Римской республики

Из выше сказанного мы понимаем, насколько сложна и разнообразна, данная тема, величайшие римские мыслители, рассуждали, выдвигали гипотезы. Работы Полибия и Посидония дали толчок для создания полноценных теорий. Они пытались  объяснить кризис в римском общества, путем создания «теории упадка нравов»,  изучить  римскую историю в самых разных аспектах, выявить причинно-следственных связи, связать и понять какое  роль общества играет при строительстве  сильного государства.

В основном для всех авторов  основным критерием для анализа  являются нравы, причиной тому можно  считать этику и мораль важнейшей  составляющей античного, полисного  общества. Где именно социальные, культурные и морально-этические вопросы  играют решающую роль в формирование картины государства. В связи  с этим авторы не уделяют должного внимания переходу от полисной системы  к мировой державе.

Дальнейшее развитие теории упадка нравов мы встречаем в трудах Саллюстия. Поэтому остановимся  на Саллюстиевой интерпретации более  подробно. Используем для нашего анализа исторический экскурс из «Заговора Катилины»⁵⁴  и два письма к Цезарю, где наиболее полно и ярко изложено учение об упадке нравов. Ведя разговор о биографии и политических взглядах Саллюстия, вкратце уже были охарактеризовал его работы, теперь остановимся на них поподробнее, с  детальным разбором.

 Периодизации истории  Саллюстия :

«Историю Римского государства подразделяет как бы на три больших периода.

К первому относится основание  Рима троянцами, которые, слившись воедино  с аборигенами, образовали общину, жившую еще без законов, но согласно и  свободно. Преуспевающая община, как  это обычно и бывает, стала вызывать по отношению к себе зависть, соседние цари и народы начали на нее нападать. Римляне мужественно отражали опасность, защищая свою родину, свободу, семью. Власть в этот период они имели  царскую, причем государственные дела обсуждались старейшинами или «отцами». Когда царская власть начала вырождаться в тиранию, римляне изменили государственное устройство и поставили во главе государства двух выборных и ежегодно сменявшихся правителей.

Второй период, который  характеризуется этой выборной властью, свободой и высоконравственной жизнью общества, Саллюстий описывает более подробно, ибо это лучшая пора, «золотой век» римской истории. У всех граждан наблюдается необычайный подъем чувства собственного достоинства, стремление к славе овладевает всем обществом, люди заботятся не о накоплении денег, а о накоплении геройских подвигов и доблестных деяний, ибо только они и считались тогда истинным богатством. В обществе и в мирную эпоху, и в военное время культивируются добрые нравы, царит согласие, прирожденная порядочность заменяет писаные законы. Неустрашимость на войне и строгая, неподкупная справедливость в мирное время — вот какими двумя средствами охраняют римляне свое государство. Этот лучший период римской истории продолжается вплоть до разрушения Карфагена.

Третий период — эпоха  смут и раздоров, начало упадка государства. Прежде всего в обществе развивается  стремление к власти, затем страсть  к деньгам. Честолюбие и корыстолюбие — вот те гибельные страсти, которые  явились источником и первопричиной  всех зол в Римском государстве. Снова верховная власть вырождается  из самой справедливой в самую  несправедливую — тиранию. Первым человеком, который олицетворил эту тираническую власть, был Сулла. Захват власти Суллой приводит к дальнейшему разложению общества: армия развращается, изнеживается, привыкает к роскоши, начинаются грабежи и разбои, молодежь стремится  лишь к роскоши, к богатству, забывает всякий стыд и скромность, бросается  в разврат и излишества. Происходит, наконец, полное разложение нравов граждан, полное вырождение общества. Олицетворением этого окончательного разложения, олицетворением тирании является теперь Катилина и  его достойные приспешники («свита из пороков и преступлений»). Заговор  Катилины — вполне закономерное следствие, логический продукт вышеизложенных причин. Такова концепция римской  истории, в «Заговоре Катилины».»⁵⁵

Стоит отметить схожесть, а  волне вероятно и зависимость  данного экскурса от греческой философии, в частности от некоторых схем Платона⁵⁶. Как известно, греческий философ, излагая в «Законах» историю развития государственных форм, устанавливает некие периоды или «циклы» общественного и культурного развития человечества. Эти «циклы» Платона и легли в основу Саллюстиевой периодизации римской истории.

Для того что бы понять систему взглядов Саллюстия⁵⁷, необходимо учитывать оба «письма» так как, они дополняют друг друга. На мой взгляд «письма» можно определить как набросок учения об упадке нравов. Саллюстий развивает тему «золотого века»: « … В прошлом патриции обладали высшей властью, плебеи – гораздо большей силой; плебс пользовался свободой потому, что никто не ставил могущество выше законов, и знатный старался превзойти незнатного не богатством или надменностью, а доброй славой и отважными поступками…»⁵⁸. Развитие этой темы обусловлено воззрениями Саллюстия на разложение римского общества. Поскольку разложение общества трактуется Саллюстием как состояние упадка нравов, то, естественно, возникает потребность в противопоставлении этой развращенной эпохе какого–то другого периода римской истории, когда люди не были еще отравлены гибельными пороками и страстями, когда и в мирное время, и на войне возвышались добрые нравы, когда существовало согласие, а корыстолюбие, лишь в самой ничтожной степени.

Начало разложения римского общества приурочивается Саллюстием к  разрушению Карфагена⁵⁹. Это связано с хлынувшим богатством, с разграбление крупнейшего города и становление Рима как мировой державы. Основными причинами разложения, выделяемые Саллистием,  являются две страсти, два порока, которые именно в это время развиваются в римском обществе: жажда власти — ambitio и страсть к деньгам — avaritia. Развитие первого порока привело к тому, что люди превратились в лжецов: имея на уме одно, на словах высказывают другое, расценивают дружеские или неприязненные отношения не по существу, а исходя из расчета, заботятся о привлекательности внешнего вида, а не внутреннего содержания: «Властолюбивые люди правят, дают, отнимают все что, им угодно, бескорыстных людей губят, возвышают своих до почетных должностей. Неблаговидные дела, подлый и гнусный поступок не мешают им достичь магистратур»⁶⁰. Второй, еще более гибельный порок в корне подорвал верность, правдивость и прочие добрые навыки. Зато на первый план выдвинулись заносчивость и жестокость, пренебрежение к богам и уверенность в том, что все на свете продажно: « Словом, где чтут богатство, там презирают все честное: верность, порядочность, стыд, стыдливость. Ведь к доблести ведет один-единственный, тернистый путь, к деньгам же стремятся любым путем – какой кому нравится, их добывают и дурными и добрыми делами. Поэтому прежде всего ты должен уничтожить значение денег. Никто не должен выносить приговор, касающийся гражданских прав или магистратур, на том основании, что он богат – подобно тому как ни консула, ни претора избирают не потому что, что влиятелен и богат, за его заслуги».⁶¹

Стремление к деньгам  и богатству издревле считалось  пороком с точки зрения архаичного общества, так как данное качество отрицало равенство и тем самым  ограничивало права граждан, святое понятие для римского человека.

По его мнению, римское общество окончательно погрязло в пороках и преступлениях. Уважается лишь богатство, добродетель попрана, бедность считается позором, честность — как бы неблагонамеренностью. Особенно неустойчивой оказалась молодежь, которая под влиянием алчности и роскоши пустилась, с одной стороны, на грабежи, с другой — на безумные траты, забыла стыд и скромность и не желает подчиняться ни людским, ни божеским законам: « Ибо вошло в обыкновение, что молодежь проедает свое и чужое достояние, не знает удержу в разврате и считает это доблестью и величием духа, а совестливость и умеренность – его слабостью»⁶², «Если сравнить современные дома и виллы с храмами, построенными предками в честь богов, то не трудно убедиться, что предки старались украшать свои святилища набожностью, а свои жилища — славою. Потомки же этих благородных людей дошли до чудовищных извращений, само богатство для них — предмет дикой забавы, ибо чем иначе объяснить, что некоторые частные лица из прихоти срывают горы и застраивают постройками моря. Нет ничего удивительного в том, что в подобном обществе пышно расцвели разврат, половые извращения, чревоугодие и прочие пороки. Подобная жизнь, подобная обстановка сама толкает людей, в особенности молодежь, на преступления и беззакония»⁶³. Интересен тот факт, что сам Саллюстий не был лишен тяги к наживе, известны, что он во главе легионов разграбил всю провинцию Африка⁶⁴.

Однако помимо жажды власти и стремление к богатству, Саллюстий  в первом письме, говоря о картине  упадка, отражает два момента: слабость сената( «: « Вот почему отцы-сенаторы, чья мудрость прежде укрепляла пошатнувшееся  государство, сейчас мечутся, покоряясь  чужой воле, склоняясь то в одну, то в другую сторону, принимают с  начало одно, потом другое постановление»⁶⁵»  и развращенность народа ( « так постепенно народ, бывший властелином и повелевавший всеми племенами, раскололся, и вместо всеобщего достояния – державы – каждый в отдельности обрек себя на рабство. Это множество людей, во-первых, усвоившее дурные нравы, во-вторых обратившееся к разным ремеслам и избравшее разный образ жизни лишенное какого-либо взаимного согласия, мне, во всяком случае кажется малоспособным управлять государством»⁶⁶), что так же обусловливало разложение римского общества

На первый взгляд теория упадка нравов Саллюстия ставит в  центр внимания отвлеченные моральные  принципы и критерии. В трактовке  римской истории факты социальной и политической борьбы выхолащиваются и подменяются борьбой этих моральных  категорий. Основной причиной разложения Римского государства провозглашается  упадок нравов. Таким образом, Саллюстий  как будто отходит от конкретно–исторической и политически заостренной концепции  Полибия, акцентируя и углубляя те элементы аполитичности, которые были даны в  схеме Посидония.

Но теперь мы вправе поставить  вопрос: не являются ли «абстрактность»  и «аполитизм» Саллюстия своего рода дымовой завесой? Не есть ли это  попытка завуалировать некоторые  политические убеждения, а сама «абстрактная»  теория упадка нравов — всего–навсего  лишь фразеология, за которой можно  вскрыть весьма конкретные политические симпатии и антипатии? Не является ли эта «надпартийность», этот «аполитизм», осторожностью опытного политика? Вопросы достаточно не однозначные, но благодаря изучению биографии Саллюстия, разбору его политической жизни и симпатий, с высокой долей достоверности можно сказать, что работы Саллюстия, в основе своей имели политический интерес и подоплеку. Важно понять, кого же он видит как главного врага римской государственности, какой фактор максимально развращает общество и власть. Основываясь на всем выше сказанном, для Саллюстия, в виду его политической заинтересованности, главным злом видеться римский нобилитет.

Он указывает на то, что  в результате развития упомянутых пороков  власть в государстве вырождается  из справедливой в самую жестокую и неприемлемую. Но если так, то упомянутые пороки характерны, как это и подчеркивает Саллюстий, в первую очередь для  тех, кто стоит у власти. Кому же принадлежит власть в Римском  государстве? Власть незаконно захвачена  нобилитетом. Об этом Саллюстий совершенно прямо говорил еще в раннем «Письме», в «Заговоре Катилины»  можно встретить такие же не менее  определенные высказывания. Получается,  из вышесказанного следует, что эти пороки, вызвавшие столь глубокий упадок нравов, характеризуют римский нобилитет. Неслучайно Саллюстий в историческом экскурсе подчеркивал, что окончательный распад общества начинается с эпохи сулланской диктатуры, предавшей государство нобилитету. Также неслучайно Саллюстий указывает, что именно действия Суллы побудили Катилину к его преступной попытке захватить власть, что Катилина рассчитывал на поддержку сулланских ветеранов.⁶⁷

Когда Саллюстий переходит  к описанию тех безумных трат и  роскоши, того преклонения перед  богатством, которые пышно расцвели в Риме, он снова подразумевает  насквозь безнравственную и продажную  среду нобилитета. Это опять та же немногочисленная клика, которая  благодаря своему богатству —  а богатство ее единственная доблесть и достоинство — захватила  власть и первенство в государстве. Говоря же «о роскоши домов и вилл, о безумных предприятиях и тратах, вроде срытия гор и застройки морей»⁶⁸, Саллюстий, несомненно, намекал на определенных, всем известных лиц, представителей нобилитета.

 Труды римских историков посвященные теме упадка нравов есть попытка построить целостную концепцию упадка и развития. Предложить пути решения по выходу из кризиса. Безусловно, присутствует огромный пласт информации, которая по существу является политической, так например Саллюстий пользовался «абстрактной» фразеологией лишь в качестве дымовой завесы для прикрытия своих нападок на нобилитет, выявляя на самом деле растущее в нем убеждение, что римское общество было приведено к гибели в результате развращенности и безнравственности нобилитет.

Подводя итог всему сказанному, нельзя забывать о тех мерах, которые  видят римские авторы для выхода из сложившегося кризиса. Реформировать  общество, должен сильный, справедливый правитель, которым, по мнению Саллюстия  должен был стать Гай Юлий Цезарь.

ГЛАВА 3. ПРОЕКТЫ  РЕФОРМ И ИХ ОТРАЖЕНИЯ В РЕАЛЬНОЙ ПОЛИТИКЕ ЦЕЗАРЯ.

Даная глава будет посвящена  рассмотрению проектов реформ, предлагаемых современниками, и их отражению в реальной политики Цезаря.

Прежде всего, необходимо назвать самих тех авторов, сведения которых будут подвергнуты анализу: Марк Туллий Цицерон и Гай Саллюстий. Кроме того, буду привлечены по интересующей нас теме сведения, которые можно почерпнуть из «Записок о гражданской войне» самого Юлия Цезаря.

Укрепив свое положение как  неограниченного главы государства, Цезарь приступил к укреплению расшатанных  во время гражданской   войны   государственных структур, решению  имеющихся острых социальных проблем. Так, Цезарь реорганизовал сенат  — верховный орган Римской  республики, в котором было много  его противников. Наиболее непримиримые из них погибли в войнах, были удалены из сената, многие были прощены  Цезарем и изъявили готовность поддерживать новый режим. Но Цезарь включил в  сенат очень многих своих безусловных  сторонников, расширив состав сената до 900 человек. Из органа враждебного Цезарю реформированный сенат стал опорой новой власти.

Народные собрания и до гражданской войны обычно поддерживали Цезаря, а теперь, когда он получил  пожизненные права народного  трибуна, право рекомендации кандидатов на должности, когда в составе  народных собраний стали преобладать  его ветераны и подкупленный подачками  городской плебс, этот орган Римской  республики стал еще одной опорой диктатора.

Цезарь принял меры к укреплению административного аппарата своего режима и реформировал систему выборных магистратур. Он увеличил численность магистратур, теперь вместо восьми преторов избирались 16, вместо 4 эдилов — 6, число квесторов возросло до 40. Использование права рекомендаций позволило Цезарю сформировать преданный и подчиненный ему как главе государства исполнительный аппарат. Цезарь пошел дальше, он часто прибегал к прямому назначению своих друзей, сенаторов и даже отпущенников для исполнения некоторых государственных дел, называя их префектами, легатами, прокураторами. Особенно много таких порученцев Цезаря, своего рода первых чиновников, направлялось в провинции прежде всего для управления государственным имуществом, сборов налогов, различных финансовых дел. Управление огромной Римской державой требовало консолидации центрального административного аппарата, и Цезарь стремился решить эту сложную проблему, во всяком случае, начать ее решать.