История становления преступлений против военной службы

Необходимо отметить, однако, что в тот период в перечень воинских преступлений в систему Особенной части общих уголовных законов (Уложении о наказаниях 1845 года, Уголовном Уложении 1903 года) непосредственно не включался.

1.2. Развитие институт преступлений против военной службы в советском уголовном праве

Советское уголовное  законодательство пошло по несколько иному пути. Если не иметь в виду Положение о революционных военных трибуналах 1919 года, в котором речь шла в основном о деяниях, совершаемых в районе боевых действий, то во всех Уголовных кодексах (1922, 1926 и 1960 гг.) выделялась глава, содержащая статьи о воинских преступлениях. После образования СССР ответственность за них была отнесена к ведению общесоюзных органов, которые устанавливали единое понятие и систему преступлений против военной службы.

Необходимо отметить, что с первых дней создания Рабоче-крестьянской Красной армии законодатель уделял особое внимание борьбе с уклонениями от военной службы, особенно с дезертирством. Например: в годы иностранной военной интервенции и Гражданской войны был издан ряд декретов о борьбе с дезертирством, в которых это деяние рассматривалось как одно из самых тяжких и позорных преступлений. В данных декретах говорилось об общественной опасности дезертирства как преступления, равносильного предательству, и подчеркивалась необходимость решительной борьбы с ним. В уголовном законодательстве последующих лет особенно в настоящее время дезертирство, также признается одним из наиболее опасных воинских преступлений.

Первым актом –  Положением о воинских преступлениях 1924 года – воинскими преступлениями назывались деяниями:

1) совершаемые военнослужащим Красной Армии и Красного Флота либо лицами, зачисленными в команды обслуживания или призываемыми на службу в территориальные формирования на время отбывания ими сборов;

2) направленные против установленного порядка несения военной службы и выполнения Вооруженными Силами республики своего назначения, и

3) «если при том эти преступления по своему характеру и значению не могут быть совершены гражданами, не состоящими на военной или морской службе»⁶.

Обращая внимание, прежде всего, на специфику субъекта, в 1926 г. Положение было дополнено примечанием, согласно которому ответственность за воинское преступление должна возлагаться на лиц «строевого состава особых вооруженных отрядов (резервов) Народного комиссариата путей сообщения»⁷. Законодатель всегда стремился охватить понятие «установленного порядка несения военной службы и выполнения Вооруженными Силами республики своего назначения» все те деяния, которые были обозначены еще Воинским Уставом о наказаниях 1868 года: нарушение порядка подчиненности, уклонение от несения военной службы, противозаконное отчуждение или промотание военного имущества и т. д. Что же касается третьего признака – «невозможность совершения воинских преступлений гражданами, не состоящими на военной или морской службе», то его вычленение фактически дублировало содержание двух других, поскольку нарушить порядок несения военной службы могут лишь те лица, которые обязаны его соблюдать.

Закон об уголовной ответственности  за воинские преступления от 25 декабря 1958 года ввел один признак «предусмотренности» воинского преступления данным законом. Появление данного признака не было случайным, ибо Основы уголовного законодательства СССР и уголовные кодексы союзных республик отменили принцип аналогии закона. При таком подходе вопрос о привлечении к уголовной ответственности мог быть решен не только при наличии самого факта виновного нарушения военнослужащим прав прохождения военной службы, но и при соответствии признаков конкретного деяния и какого-либо конкретного состава преступления, предусмотренного законом.

Уголовный Кодекс РФ 1996 года⁸ в целом исходит из аналогичных взглядов на соотношение общеуголовных и воинских преступлений. Считая, что и те, и другие должны основываться на единых началах, он включил составы преступлений против военной службы в Особенную часть, отвергая тем самым идею самостоятельности так называемого военно-уголовного законодательства. Принимаемые ранее советские уголовные законы решали этот вопрос так же, однако, располагая в Особенной части Уголовного кодекса соответствующую главу в качестве заключительной, придавали воинским преступлениям особый, специфический характер.

Действующий Уголовный  кодекс с этой точки зрения, на наш взгляд, можно считать более удачным, хотя и он не в полной мере учитывает тот факт, что военная служба есть разновидность государственной, и, стало быть, нет необходимости рассматривать в разных разделах Особенной части УК воинские и должностные преступления, преступления против правосудия и порядка управления, т.к. все они непосредственно затрагивают какую-то функцию государства и вследствие этого должны объединяться в одном разделе, который можно было бы назвать, например – «Преступления против государства».

В этой связи более  глубоким и точным, чем ранее, можно считать первый признак понятия преступления против военный службы: их предусмотренность определенной главой Особенной части Уголовного кодекса. Но нельзя не отметить, что содержащаяся в нем система преступлений сконструирована применительно к мирному времени и не охватывает собой деяния, совершаемые в условиях войны (в УК РСФСР 1960 года к такого рода деяниям относилось: самовольное оставление части в боевой обстановке, добровольная сдача в плен, дурное обращение с военнопленными т. д.). По нашему мнению, установление уголовной ответственности за деяния военнослужащих в военное время или в боевой обстановке – задача особого законодательства.

Довольно удачно в  УК РФ решается вопрос о другом признаке преступления, характеризующем его  субъекта. Называя в таком качестве три категории лиц – военнослужащих, военнообязанных, военных строителей, законодатель ввел уточняющие положения. К военнослужащим он отнес лиц, проходящих службу в Вооруженных Силах, других войсках и воинских формированиях. Обратившись к соответствующим правовым нормам, можно установить, что проходящим военную службу считается тот, на кого возложены обязанности по вооруженной защите государства, исполнение которых предполагает прохождение службы в воинских частях, на кораблях, предприятиях, в учреждениях, организациях, военных образовательных учреждений профессионального образования (офицеры, прапорщики и мичманы, курсанты военных образовательных учреждений, сержанты, старшины, солдаты и матросы, поступившие на военную службу по контракту или призыву). Статус военнослужащих распространяется на призванных на военные сборы и сохраняется за лицами, захваченными в плен.

Понятие лиц, являющихся военнослужащими вооруженных формирований, а также признаваемых военнообязанными, определяется Законами «Об обороне»⁹, «О воинской обязанности и военной службе»¹⁰. Таким образом, содержание понятие субъекта преступления против военной службы увязывается в Уголовном Кодексе с существующей в настоящее время нормативной базой.

Таким образом, все вышесказанное свидетельствует о том, что военное уголовное законодательство на протяжении всего периода истории постоянно изменялось и дополнялось.

В России¹¹ система преступлений против военной службы всегда была включена в той или иной форме в общее уголовное законодательство. Разграничение преступлений военнослужащих на общеуголовные и против военной службы осуществляется главным образом с учетом свойств объекта, как основного систематизирующего признака Особенной части уголовного законодательства.

Анализ развития отечественного военно-уголовного законодательства свидетельствует об отсутствии какой-либо системности данного процесса. В одних случаях, деяния без достаточных к тому оснований признаются преступлениями против военной службы, в других – исключаются из системы этих преступлений. Данная ситуация во многом объясняется недостаточной разработкой вопроса о роли объекта преступления против военной службы при криминализации (декриминализации) воинских общественно опасных деяний, а также для их систематизации.

2. Характеристика института преступления против военной службы по УК РФ 1996 г.

2.1. Определение преступления против  военной службы по УК РФ 1996 г.

Конституционно-правовым основанием уголовной ответственности  за преступления против военной службы является ст. 59 Конституции РФ 1993 г.¹², которая провозглашает защиту Отечества долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации. Это требований запрещает гражданам уклоняться от исполнения обязанностей военной службы, а военнослужащим – нарушать установленный порядок ее прохождения.

Понятие преступления против военной службы (воинского преступления) является разновидностью общего понятия  преступления. В ст. 331 УК РФ преступления против военной службы определяются как предусмотренные гл. 33 УК РФ преступления против установленного порядка прохождения военной службы, совершенные военнослужащими, проходящими военную службу по призыву или по контракту в Вооруженных Силах, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации, а также гражданами, пребывающими в запасе, во время прохождения ими военных сборов. В данной норме сохранился прежний подход к раскрытию видовых (особенных) признаков воинских преступлений через указание на специфичность объекта и субъекта преступления¹³.

Методологическая функция  вышеприведенной дефиниции заключается прежде всего в необходимости установления четких критериев разграничения преступлений против интересов военной службы и общеуголовных.

Необходимость в этом обусловлена тем, что не любые  нарушения порядка прохождения  военной службы со стороны военнослужащих предусмотрены в гл. 33 УК РФ. Например, нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности в одних случаях квалифицируется как воинское преступление, в других – как общеуголовное. Органы военной юстиции не всегда учитывают эту особенность¹⁴.

Понятие преступления против военной службы подчеркивает также  традиционную относительную самостоятельность военно-уголовного законодательства, несмотря даже на его включенность в общее уголовное законодательство. Так, по мнению А.А. Тер-Акопова, военно-уголовное законодательстве «отражает связь уголовного законодательства с военным строительством, его направленность на обеспечение боевой способности войска уголовно – правовыми средствами, возможность применения его в условиях военного времени и в боевой обстановке, а также особый статус лиц – субъектов преступлений против военной службы с особенностями их ответственности за совершение преступлений»¹⁵.

Воинское преступление представляет собой деяние и характеризуется общими для всех преступлений признаками: общественной опасностью, уголовной противоправностью, виновностью и наказуемостью. Вместе с тем специфика военной службы наполняет указанные признаки особым, «воинским», содержанием.

Общественная опасность  выражается в причинении или создании угрозы причинения ущерба охраняемым уголовным законодательством объектам (ценностям). Общественная опасность деяния по содержанию является объективно – субъективной категорией, т.е. обусловливается совокупностью всех обязательных элементов состава преступления. В систему общественной опасности деяния принято включать в качестве подсистем объект посягательства и специального субъекта преступления¹⁶.

В юридической литературе принято считать, что общественная опасность воинских преступных деяний выражается в нарушении порядка прохождения военной службы¹⁷. По мнению других ученых, общественная опасность воинского преступления заключается, прежде всего, в том, что преступными деяниями (источниками опасности) в той или иной форме причиняется существенный вред военной безопасности государства или создается угроза причинения такого вреда¹⁸. При том общественную опасность представляют не сами по себе нарушения военно-служебных отношений (порядка прохождения военной службы), а те вредные последствия, которые могут наступить в результате допущенных нарушений. Такой вывод, в частности, подтверждается и анализом статей в гл. 33 УК РФ, почти во всех из которых сформулированы материальные составы. Законодатель в качестве криминообразующих признаков преступлений против военной службы выделил в большинстве случаев причинение вреда охраняемым социальным ценностям.

Таким образом, общественная опасность преступлений против военной  службы заключается в причинении вреда военной безопасности. Преступный вред военной безопасности опосредуется причинением в той или иной форме ущерба боевой готовности войск. Необходимо иметь в виду, что опасность представляет собой не только реальное причинение вредных последствий, но и создание угрозы их наступления.

Преступления, которые  совершаются в специальных сферах общественной жизни определенной категорией лиц, входящих в данную сферу отношений, обладают специальной противоправностью. Для определения вида противоправности главное значение имеет место в УК РФ нормы, устанавливающей ответственность за то или иное преступление¹⁹. Преступления против военной службы обладают свойством специальной противоправности, поскольку ими в соответствии со ст. 331 УК РФ могут признаваться лишь те, которые перечислены в гл. 33. Другие преступления, совершаемые военнослужащими и причиняющие вред интересам военной безопасности (например, хищение военного имущества, разглашение сведений военного характера, относящихся к государственной тайне, и др.), к числу воинских преступлений по формальному признаку не относятся и должны получать уголовно-правовую оценку по другим статьям УК РФ.

Специальная уголовно-правовая противоправность преступлений против военной службы является юридическим выражением их специфической по характеру (воинской) общественной опасности. Воинская уголовно-правовая норма должна, как правило, предусматривать более строгую санкцию по сравнению с общеуголовной нормой, предусматривающей смежное преступление. Это обусловлено тем, что воинские общественно опасные деяния, посягая в некоторых случаях на несколько объектов уголовно-правовой охраны, обладают повышенным характером общественной опасности по сравнению с аналогичными общеуголовными деяниями.

Однако необходимо отметить, в действующем УК РФ это положение не всегда учитывается: санкции за рассматриваемые преступления против военной службы лишь в некоторых случаях строже, чем за аналогичные общеуголовные. В большинстве же своем они либо одинаковые, либо даже менее строгие. Указанное положение с санкциями некоторых статей гл. 33 УК РФ вызывает определенные трудности при квалификации преступлений. В частности, в ряде случаев требуется «искусственная» дополнительная квалификация по статьям, предусматривающим ответственность за посягательства против личности.

Приведем пример из судебной практики. Так, рядовой И. с целью утвердить свое превосходство попытался заставить военнослужащего более позднего срока призыва рядового Ц. отжиматься от пола, а за отказ нанес ему сильный удар ногой, обутой в сапог, в грудь. Этим ударом И. причинил Ц. закрытую травму груди, повлекшую рефлекторную остановку сердца и смерть. С учетом фактических обстоятельств, свидетельствующих об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью Ц., повлекшего по неосторожности его смерть, военный суд гарнизона обоснованно признал наступившее последствие тяжким и квалифицировал действия И. по ч. 3 ст. 335 и ч. 4 ст. 111 УК²⁰.