История создания и деятельности инспекции по делам несовершеннолетних

Б привилегированном когда-то корпусе жандармов увеличивался некомплект. Особенно это касалось обер-офицеров. В 1906 г. министр внутренних дел П.Н.Дурново ходатайствовал об отмене для поступающих в Корпус офицеров обязательного срока выслуги в войсках и об отказе от образовательного ценза.2 Даже в годы I Мировой войны, при условии, что служба в полиции освобождала от призыва в армию, некомплект в полиции был столь велик, что на должности городовых в Петроградскую столичную полицию с ноября 1916 г. из Новгородской губернии было направлено 600 солдат.

Первая попытка провести реформу полиции была предпринята ещё в 1381 г., когда была образована особая комиссия под председательством Статс-секретаря Каханова для составления проектов реформы местного управления. Комиссия признала нужным издать свод правил "Учреждение полиции", где были бы в точности определены ее права и обязанности, предложила освободить полицию от обязанностей, не связанных с охраной общественного порядка, предупреждением и пресечением преступлений, дознанием по ним, исполнением судебных приговоров и оказанием первой помощи при несчастных случаях. Труды комиссии 23 февраля 1885 г. были переданы в МВД, часть рекомендаций была претворена в жизнь. Однако какого-то значительного улучшения положения дел в работе с кадрами это не принесло.

На необходимость изменений в положении и деятельности полицейских и жандармских учреждений в России указывали заключения сенаторских проверок, докладных записок директоров Департамента полиции и другие документы.

Наиболее известна попытка проведения реформы полиции в ходе преобразований, проводимых в стране П.А.Столыпиным. Под председательством товарища министра внутренних дел А.А.Макарова осенью 1906 г. приступила к работе особая междуведомственная комиссия по подготовке законопроектов по реформе полиции. Лейтмотивом реформы могут служить слова приморского генерал-губернатора, который говорил о взяточничестве полиции, о враждебном к ней отношении населения, о том, что "необходимо выкорчевать корень зла, заставивший обывателя потерять к полиции всякое доверие и относиться к ней с нескрываемой враждебностью, а до тех пор полиция и общество будут составлять два враждебных лагеря, и это неестественное явление не измениться к лучшему, не только частичным увеличением содержания отдельных чинов, но и многократным увеличением этого содержания. Создайте новые, соответствующие времени полицейские законы, облеките полицию полной властью, но отдайте эту власть не под контроль административный, а суда, создайте законы о неприкосновенности личности под защитой того же суда и будьте уверены, что доверие общества к полиции сразу появится".

Однако, как известно, правительство, сделав ставку в борьбе с нарастающим волнением в народных массах на полицейскую силу, 14 августа 1881 г. ввело Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия. Это положение, действовавшее до последних дней монархии, давало в руки административной власти обширные полномочия в области мер предупредительных и карательных (запрет собраний, запрет на жительство в определенных местностях, передача наиболее тяжких дел на рассмотрение военных судов, аресты, обыски, высылки). Причем осуществление карательных мер для полиции было максимально облегчено и упрощено.

Когда, накануне первой русской революции, выяснилось, что сил полиции и жандармерии, а также тайных агентов (по некоторым данным их число достигало 30 - 40 тыс.человек2) недостаточно для предотвращения массовых выступлений, царское правительство стало искать союзников в лице консервативных организаций. Ими стали черносотенные союзы, созданные в своем большинстве после выхода Манифеста 17 октября 1905 г., даровавшего свободу слова и собраний. Б рядах черносотенных союзов состояло больше людей, чем во всех политических партиях страны, вместе взятых. По оценкам Департамента полиции в 1908 г. в их рядах насчитывалось 404 550 человек. В черносотенные союзы входили титулованная знать и крестьяне, высокопоставленные чиновники и рабочие. Вместе с тем погоня за массовой базой привела к тому, что члены одних и тех же организаций имели разные, порой противоположные интересы. Наиболее активно сотрудничали с полицией "Союз русского народа" и "Общество активной борьбы с революцией. Министерство внутренних дел финансировало деятельность черносотенных организаций из секретного фонда. Им передавалось оружие, литература, информация закрытого характера. Иногда их штаб-квартиры располагались в полицейских участках. Попустительство черносотенцам со стороны полицейских чинов объяснялось тем, что полиция рассчитывала на содействие их боевых дружин. Черносотенцев привлекали к патрульной службе на улицах. Они взяли под контроль ряд крупных предприятий столицы, в том числе Путиловский завод. С их помощью было раскрыто и предотвращено несколько террористических актов. Однако черносотенцы не хотели ограничиваться ролью добровольных осведомителей полиции. Они участвовали в еврейских погромах и стычках со студентами. К 1909 г. по мере спада революционного движения все боевые дружины крайне правых были ликвидированы.

Зная о покровительстве Императора монархическому и черносотенному движению, некоторые полицейские чины также вступали в его организации, что противоречило даваемой ими подписке о невхождении в различные общества. Одновременно часть нижних чинов открыто выступала против такого участия. Так, в газете "Приднепровский край" 4 ноября 1905 г. было опубликовано обращение 12 околоточных

надзирателей Екатеринославской городской полиции к гражданам, в котором они просили предать гласности фамилии тех околоточных надзирателей, которые во время погрома с 21 по 25 октября, будучи переодетыми, содействовали черносотенцам в разгроме магазинов и сами грабили имущество, для увольнения их со службы и предания суду "дабы такие "любезные наши товарищи" не позорили других"1. Это подтверждает ту мысль, что полиция не являлась организатором еврейских погромов. За исключением отдельных случаев речь могла идти только о пассивном сочувствии ряда полицейских чинов погромщикам. Сотрудники полиции не являлись примером политической беспристрастности. Мировоззрение большинства из них сформировалось в эпоху, когда взгляды, впоследствии положенные в основу программы "Союза русского народа", были единственными официально дозволенными, а конституционные идеи считались противозаконными. Та обстановка секретности, в которой готовился Манифест 17 октября, не позволила провести заранее разъяснительную работу и оперативно довести информацию по официальным каналам. В результате власти на окраинах империи не сразу поверили известию о резкой смене правительственного курса. Во время революционных демонстраций, последовавших за опубликованием манифеста, полицейские чины стали объектами словесных и физических нападений. Неудивительно, что в большинстве случаев в разных городах полиция не скрывала своего отрицательного отношения к манифесту.

5 мая 1903 г. в 46 губерниях  Европейской России была учреждена уездная полицейская стража для охраны благочиния, общего спокойствия, безопасности и порядка в местностях, подведомственных уездной полиции. Поскольку это была попытка объединить лучшие качества полиции и жандармерии, то и подчинение стража имела двойное. Общее руководство уездной полицейской стражей осуществляло МВД, в губерниях она подчинялась губернатору. За военную подготовку стражников (строевая подготовка, обучение стрельбе и верховой езде) отвечали офицеры жандармских управлений в ранге инспекторов полицейской стражи. В штабе корпуса жандармов было даже создано Управление полицейской стражи. Чуть позже для этого стали назначать офицеров (старших офицеров) уездной полицейской стражи, набираемых из обер-офицеров армейской кавалерии. По существу это был прообраз существующих ныне специальных моторизованных частей внутренних войск.

Таким образом, из вышесказанного можно сделать вывод, что подготовке кадров полиции и жандармерии в исследуемый период уделялось важное значение. Она осуществлялась постоянно и достаточно полно. В то же время существование различных подходов к подготовке нижних и классных чинов, а также жандармской и общей полиции негативно сказывалось на ее результатах. Отсутствие централизованного руководства и контроля за процессом обучения и воспитания служащих полиции и жандармерии ослабляли их эффективность. Профессионально-нравственное воспитание велось на протяжении всей службы и обеспечивало нахождение в рядах полиции преданных режиму сотрудников.

2. Усиление карательной  политики государства. Причины создания  Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) июль 1934 г., его структура компетенция, функции. Особое совещание при НКВД СССР – орган внесудебной расправы. «Тройки» на местах.

На заседании политбюро ЦК ВКП 20 февраля 1934 года после доклада И. В. Сталина было принято решение об организации союзного наркомата внутренних дел с включением в него реорганизованного ОГПУ. Принципиальные изменения заключались в том, что в проекте постановления предусматривалось упразднение так называемой судебной коллегии ОГПУ. В проекте отмечалось, что народный комиссариат внутренних дел СССР не имеет судебных органов, что должно было стать свидетельством резкого смягчения карательной политики, проводимой советским государством.

Однако некоторые положения проекта вызвали критические замечания со стороны прокурора СССР И. А. Акулова и наркома юстиции РСФСР Н. В. Крыленко. В служебной записке Сталину от 22 февраля 1934 года прокурор поднял вопрос о более широком ограничении внесудебных полномочий ОГПУ. Он напомнил о существовании помимо судебной коллегии ОГПУ при полномочных представительствах ОГПУ "троек", имеющих право рассматривать по существу дела о преступлениях как контрреволюционных, так и общеуголовного порядка и право выносить приговоры с наказаниями вплоть до расстрела. В связи с реорганизацией ОГПУ он высказался о нецелесообразности сохранения "троек" при Полномочных представительствах ОГПУ.

Попытки сохранения "троек" неоднократно предпринимались руководством НКВД СССР в период разработки положения об НКВД СССР и Особом совещании. Например, в одном из тезисов, не вошедших ни в Положение об НКВД, ни в Положение об Особом совещании, предусматривалось, что для особо отдаленных районов (Дальневосточный край, Восточная Сибирь, Средняя Азия и Казахстан) организуются специальные комиссии в составе начальников управлений НКВД этих краев, начальников соответствующих отделов Управления государственной безопасности.

Этим комиссиям должно было предоставляться право предварительного рассмотрения оперативных материалов и дел о лицах, признаваемых общественно-опасными или деклассированными, с определением мер наказания в пределах прав Особого совещания при НКВД СССР и с направлением своих решений на утверждение Особого совещания при НКВД СССР. Однако вплоть до мая 1935 года, когда были созданы "тройки" при Главных управлениях рабоче-крестьянской милиции, в республиках, краях и областях подобного рода внесудебные органы не создавались. Но в мае 1935 года в соответствии с оперативным приказом НКВД СССР Э 00195 милицейским "тройкам" предоставлялись права особого совещания в отношении деклассированных и уголовных элементов. Их появление в 1935 году можно объяснить следствием убийства С. Кирова в декабре 1934 года и ужесточением карательной политики советского государства.

Прокурор СССР также отметил необходимость усиления прокурорского надзора за административными действиями органов госбезопасности. "В настоящее время, - писал Акулов, - по инструкции от 8 мая ОГПУ имеет право производить аресты без предварительного согласования с прокурорским надзором по ряду дел (теракты, взрывы, поджоги, шпионаж, перебежчики, политбандитизм и КР антипартийные группировки". Не возражая против сохранения такого порядка и впредь, Акулов потребовал, чтобы все аресты по этим делам по истечении срока в 10 - 14 дней санкционировались прокуратурой.1

На момент образования НКВД СССР действовала практика во взаимоотношениях между Прокуратурой СССР и ОГПУ, которая являлась отступлением от "Инструкции губернским, военным и военно-транспортным прокурорам по наблюдению за органами ГПУ", утвержденной наркомом юстиции РСФСР Д. И. Курским и зампредом ГПУ И. С. Уншлихтом 1 ноября 1922 года. В инструкции, принятой в развитие постановления ВЦИК от 16 октября 1922 года о предоставлении ГПУ права на внесудебную расправу в отношении бандитов, взятых с поличным на месте преступления, предусматривалось извещение органов прокуратуры об арестах, произведенных органами ГПУ, по делам политическим и шпионаже не позднее 14 суток. Таким образом, Прокурор СССР предложил не только существенно ограничить внесудебные полномочия НКВД СССР, но и повысить роль прокурорского надзора.

В ходе работы комиссии И. А. Акулов настаивал на том, чтобы НКВД расследовал не все дела, попадающие к нему, а ограниченно. В проектах положения об НКВД СССР и постановления ЦИК СССР об образовании НКВД СССР, подготовленных ОГПУ, речь шла об отстранении прокуратуры от надзора за следствием в ОГПУ. Споры возникли в комиссии по вопросу о порядке контроля прокурора за расследованием дел. Должен ли он осуществлять контроль в процессе расследования или после окончания расследования должен контролировать правильность ведения следствия и правильность отдачи под суд? Последнее ограничивало права прокуратуры и не было принято комиссией Л. М. Кагановича, созданной политбюро ЦК ВКП(б) для подготовки документов об образовании НКВД СССР.

Наиболее серьезные возражения по проектам документов, связанных с образованием НКВД, были высказаны Н. В. Крыленко в отношении прав ОГПУ на рассмотрение дел во внесудебном порядке. Он предложил вернуться к положению 1922 года, которым прерогативы ОГПУ были ограничены правом административной высылки и ссылки в концлагеря на срок до трех лет, а внесудебное рассмотрение дел необходимо было регулировать специально выносимым в каждом отдельном случае постановлением ЦИК. Акулов на заседаниях комиссии Кагановича требовал убрать право ОГПУ заключать осужденных в лагеря. Таким образом, нарком юстиции РСФСР совместно с Прокурором СССР выступили за ликвидацию широких внесудебных полномочий, полученных ОГПУ СССР в 1920-е годы.