Германо-английское морское соперничество в 1900-1914 гг.

       Глава III. «Германская военно-морская политика в отношении Великобритании в марте 1909 г. - ноябре 1911 г.» – состоит из 5 разделов.

       В первом разделе – «Мартовский кризис 1909 г.» – анализируются события, связанные с возникновением «морской паники» на британских островах, и ее последствиям для двухсторонних отношений.

     После неудачных августовских 1908 г. переговоров в Берлине были готовыми к тому, что англичане при обсуждении очередного морского бюджета на 1909/10 г. примут повышенную военно-судостроительную программу. Поэтому там находились в состоянии тревожного ожидания. Однако ситуация начала ухудшаться раньше, чем предполагали немцы. Виной тому послужило известное интервью кайзера британской газете «Daily Telegraph», опубликованное 28 октября 1908 г. Однако это было только начало очередного обострения двухсторонних отношений. В ноябре 1908 г. в палате лордов ряд известных в стране политике вполне серьезно заявляли о возможности нападения Германии на британские острова. В стране явно назревала «военная истерия». Она стала ещё более очевидной после информации, просочившейся в печать в декабре 1908 г., о досрочной закладке немцами двух линейных кораблей. Все попытки Меттерниха и Виденмана опровергнуть это утверждение перед официальными британскими лицами оказались безуспешными. Как позже выяснилось, Тирпиц признал данный факт. Его объяснения, что Германия не совершила никакого ускорения в строительстве кораблей, так как все действия укладывались в нормы действующего флотского закона, в Лондоне не были услышаны. Благодаря усилиям  Фишера и морского министра Р. МакКены на британских островах вовсю был раскручен жупел «германской угрозы». В результате парламент, вместо планировавшихся 6 дредноутов, утвердил строительство 8 судов этого класса. Получалось, что на каждый заложенный немцами киль англичане отвечали двумя килями. Кайзер и Тирпиц были в негодовании.

      В условиях обострившихся германо-английских отношений Бюлов предпринял попытку добиться замедления флотского строительства, перевести его исключительно в оборонительное  русло. Рейхсканцлер предлагал ограничиться строительством крейсеров, подводных лодок, укреплением береговой линии. Он считал, что таким путем можно улучшить отношения с англичанами и подписать с ними политического договора который гарантировал бы их нейтралитет в случае европейской войны. Кроме того, от сокращения флотского строительства страна получила бы большую экономию денежных средств. Против подобных намерений резко выступили Вильгельм II и Тирпиц. Глава военно-морского ведомства готов был идти на переговоры с британцами, но только на основе формулы «3 : 4». Мартовские события убеждали его в том, что только мощный флот может заставить британцев считаться с интересами Германии. Однако, как справедливо полагал рейхсканцлер, ни какая сила не заставит англичан принять такое условие. В итоге Бюлов вынужден был выполнять требование Тирпица – «ждать и ничего не делать», надеясь на скорейшее прохождение «опасной зоны».

      Во втором разделе – «Начало канцлерства Бетман-Гольвега и продолжение попыток заключения морского соглашения (июль-ноябрь   1909 г.)» – рассматриваются усилия Бетман-Гольвега заключить морское соглашение с англичанами на начальном этапе его канцлерства.

     Морская  проблема по наследству перешла к рейхсканцлеру Бетман-Гольвегу, занявшего этот пост в июле 1909 г. Он санкционировал продолжение переговоров между Баллиным и Касселем в августе 1909 г. В Берлине чутко реагировали на проявление любой заинтересованности официального Лондона в обсуждении флотского вопроса. 21 августа 1909 г. рейхсканцлер в беседе с английским послом в Берлине Э. Гошеном выразил готовность германского правительства начать переговоры по флоту. При этом Бетман-Гольвег надеялся увязать эту проблему с подписанием политического соглашения. Тирпиц, который несколькими неделями ранее противился самой идеи переговоров по ограничению флотского морского вооружения, теперь был другого мнения. Он считал, что в данной ситуации «необходимо договариваться с англичанами, поскольку в противном случае будет хуже». С середины августа 1909 г. сформировалось единство мнений рейхсканцлера и военно-морского статс-секретаря на переговорный процесс с англичанами. Тирпиц считал возможным заключения флотского договора на основе формулы «2 : 3». Однако союз двух государственных деятелей был недолгим. Уже в сентябре 1909 г. военно-морскому статс-секретарю стало известно, что Бетман-Гольвег готов к односторонним флотским уступкам британцам ради подписания договора о нейтралитете. В Лондоне проявили заинтересованность к предложению рейхсканцлера начать обсуждение острых проблем и ждали его конкретизации. 15 октября 1909 г. рейхсканцлер вместе с министром иностранных дел В. Ф. Шоеном изложили Гошену  видение решения флотского и политического вопросов. Немецкая сторона предлагала вначале заключить общеполитическое соглашение и только потом флотское. Подход британцев был иной. Их интересовал, прежде всего флотский договор, а если быть ещё более точным – соглашение об информационном обмене о строящихся судах. В оставшиеся дни октября и ноября 1909 г. между Берлином и Лондоном  шел обмен мнений по этим вопросам, но преодолеть имеющиеся разногласия по принципам начала ведения переговоров они так и не смогли. В связи намечавшимися на британских островах выборами в парламент процесс зондирования был приостановлен до января 1910 г. Обе стороны ушли на перерыв со своими убеждениями. При этом Грэй дал понять, что англичане только тогда пойдут на конструктивные переговоры, когда увидят реальное снижение немцами темпов флотского строительства. Для Бетман-Гольвега это была непростая задача, поскольку требовалось преодолеть сопротивление Тирпица и кайзера, стоявшими «горой» за исполнение флотского закона.

       В третьем разделе – «Переговорная пауза в германо-английских отношениях (ноябрь 1909 г. - июль 1910 г.)» – рассматривается так называемая «переговорная пауза» в двухсторонних отношениях, связанная с выборами в британский парламент, а также смертью короля Эдуарда VII и восшествием на престол Георга V.

     Выборная кампания в Англии сопровождалась сильной антигерманской риторикой. Поэтому пока она не закончилась, в Берлине не помышляли о начале переговоров. Однако в марте 1910 г., когда, казалось бы, выборные «страсти» должны были успокоиться, в парламенте началось обсуждение морского бюджета на 1910/11 финансовый год. Оно проходило опять  в антинемецком духе. Морской министр МакКена утверждал об ускоренном флотском строительстве в Германии, что явно не способствовало установлению переговорного настроения, особенно со стороны Тирпица. Бетман-Гольвег также в этот период времени не проявлял особого энтузиазма. Он был разочарован позицией Грэя, который не верил в возможность снижения немцами темпов флотского строительства и интересовался только вопросом обмена информацией о строящихся судах. В мае 1910 г. неожиданно скончался король Эдуарда VII, что делало невозможным возобновления обмена мнениями по флотской и политической проблемам. Только в июле 1910 г. британская сторона выразила, наконец, готовность к переговорам. При этом       

Лондон больше не настаивал на ограничении темпов судостроения, поскольку, согласно новелле 1908 г., после 1911 г. должно было произойти его законное снижение с 4-х до 2-х  кораблей в год. Англичане теперь думали о том, чтобы Тирпиц не использовал эту ситуацию для инициирования нового морского документа. В качестве предмета переговоров британцы предлагали немцам отказ от корректировки флотского закона. Кроме того, для них  по-прежнему оставался важным вопрос узаконивания официального обмена информацией о строящихся кораблях. В Берлине внешне отреагировали положительно на такую английскую инициативу, но, тем не менее, переговоры шли очень вяло. Одной из причин этого являлось желание Бетман-Гольвега увязать флотское соглашение с политическим договором, что никак не вписывалось в планы британцев. Другая  причина заключалась, как всегда, в особой позиции Тирпица. Морской министр был убежден, что в предложенном англичанами варианте явно просматривается перекос морского преимущества только в их сторону. Подобное, как  он считал, недопустимо. В противовес он предлагал Бетман-Гольвегу выдвинуть формулу установления соотношения флотов «2 : 3», как основу для начала переговоров с англичанами. Получалось, что формально глава военно-морского ведомства не был против переговоров, но его требование, по сути, сводилось к тому, чтобы британцы добровольно отказались от политики «двухдержавного стандарта». Если учесть, что англичане также стремились к тому, чтобы заставить  немцев откорректировать их строительную программу исходя из  требований Лондона, то вырисовалась  уже давно знакомая  картина – каждая из сторон пыталась добиться исключительного преимущества за счет интересов другого партнера. В такой ситуации Бетман-Гольвегу стало ясно, что тему флотского соглашения в переговорах с англичанами временно лучше не затрагивать.

      В четвертом разделе – «Проблемы переговоров об информационном обмене в августе 1910 г. - июле 1911 г.» – изучаются попытки сторон договориться по вопросу об обмене информацией о строящихся судах и определяются причины их неудачи.

       Учитывая  большую заинтересованность британцев  в информационном обмене, Берлин  решил пойти им на встречу по этому вопросу, исходя из собственных интересов. В сентябре 1911 г. Тирпиц выступил за соглашение. Одновременно он выразил готовность взять обязательство «не строить с 1912 г. больше 2-х дредноутов, если Великобритания не будет сооружать больше 3-х кораблей». В октябре 1910 г. Бетман-Гольвег огласил официальную позицию германского правительства по «информационной проблематике». В заявлении, сделанном им, говорилось о готовности к обмену данными о строящихся судах. При этом выражалась готовность к замедлению темпов флотского строительства, но в рамках закона 1900 г. и подчеркивалось связь флотского соглашения с политическим договором. В ходе обмена мнениями, последовавшими в конце 1910 г. и в первой половине 1911 г., выяснилось отношение англичан к немецкому плану. Они, следуя стратегической политической линии, не хотели увязывать вопрос об информационном обмене с подписанием политического соглашения. Однако уже в марте 1911 г. Грэй увязывал подписание информационного соглашения с замедлением немцами флотского строительства, чем вызвал негодование со стороны кайзера и Тирпица. Военно-морской статс-секретарь в принципе был не против обмена данных о сооружаемых кораблях, но выступал за то, чтобы этот процесс происходил одновременно – с 1 октября по 16 ноября. Суть этого предложения была проста. Тирпиц стремился к тому, чтобы англичане не использовали полученную информацию для корректировки собственного судостроительного плана. Однако британцев такой подход не устраивал, и они настаивали на других сроках – между 15 ноября и 15 марта. В июне 1911 г. немецкая сторона выразила согласие с таким решением. Но подписание соглашения так и не произошло, поскольку в июле 1911 г. разразился «агадирский кризис». В последующем изменилась позиция и самого Тирпица. В конце 1911 г. он взял курс на принятие новой флотской новеллы и «информационный» договор не вписывался в его планы. Это сыграло определяющую роль в отрицательном итоговом результате переговоров об обмене сведений о строящихся судах.

      В пятом разделе – «Опасность войны в период «Агадирского кризиса» – анализируется ситуация июля-ноября 1911 г., когда существовала реальная угроза войны между двумя государствами.

      После  знаменитого прыжка «Пантеры»  в  марокканский  порт Агадир отношения между Берлином и Лондоном резко ухудшились. 23 июля 1911 г. начальник оперативного управления военного министерства Г. Уилсон обсудил с французскими генералами возможность отправки на континент  британского экспедиционного корпуса. После этого был подписан меморандум об оказании военной помощи. Ситуация ещё больше усугубилась, когда на британских островах стало известно о том, что в прибрежных водах Норвегии начали концентрироваться германские военные суда. Британцы привели свой флот в состояние повышенной боеготовности. Донесения Меттерниха, а также военного атташе майора Остертага из Лондона в августе-сентябре 1911 г. говорили о серьезных приготовлениях англичан к боевым действиям. Кайзер в ответ на такое развитие событий также был готов прибегнуть к силовому варианту разрешения ситуации. Однако стараниями высокопоставленных морских чинов его отговорили от этой безумной идеи. На тот момент Германия ещё не была готова воевать, хотя «человек с улицы» и высокопоставленные военные чины сухопутной армии выражали боевой настрой. По по мнению, Тирпица, время для этого ещё не пришло. Вместе с тем соответствующие выводы из марокканских событий были сделаны незамедлительно. Военно-морской статс-секретарь стал усиленно продвигать идею новой флотской новеллы, которая, по его мнению, была крайне необходима в свете июльско-ноябрьских событий 1911.

      Глава IV. «Германо-английские морские противоречия в конце          1911 г. - июль 1914 г.» – состоит из 4 разделов.

     В первом разделе – «Подготовка к принятию новой флотской новеллы в ноябре 1911 г. - феврале 1912 гг. – очередной шаг к обострению германо-английских отношений» – анализируются действия военно-морского ведомства, направленные на принятие новой флотской новеллы, а также противодействие этому со стороны рейхсканцлера, иностранного ведомства и министерства финансов.

      После  «агадирского кризиса», который показал недостаточную боеготовность флота, Тирпиц решил исправить эту ситуацию. Однако этому не способствовало наступление так называемого «двухтактного темпа» в военном судостроении, начало которого намечалось на 1912 г. Военно-морской статс-секретарь хотел сохранить «трехтактный темп»  на период 1912-1917 гг. и стремился создать третью активную эскадру первой линии. Этот план не вписывался в расчеты Бетман-Гольвега, думавшего в первую очередь о политическом соглашении с англичанами. Рейхсканцлер понимал опасность тирпицевского проекта для дела улучшения отношений с Лондоном, негативная реакция которого не вызывала никаких сомнений. Это было видно по публикациям британской прессы. Уже в августе 1911 г. она обсуждала перспективы ухудшения двухсторонних отношений в случае принятия Берлином новой флотской новеллы. На заседаниях с участием кайзера, Тирпица и Бетман-Гольвега, проходивших в конце августа и в сентябре 1911 г. рассматривались параметры флотского документа. С конца ноября 1911 г., когда завершился «агадирский кризис», ознаменовавший «унижение немецкой нации», морской министр стал настойчиво требовать усиления флота Открытого моря. По его плану к 1917 г. следовало сформировать третью эскадру линейных кораблей и увеличить численный состав флота. Тирпиц даже выразил готовность пойти на заключения договора с британцами на основе формулы «2 : 3», надеясь таким путем смягчить позицию рейхсканцлера и тех депутатов рейхстага, которые выступали за соглашение с англичанами, Однако этот ход не помог. Сообщения, которые  приходили из Лондона, свидетельствовали о том, что британцы готовы к диалогу только в том случае, если немцы не будут менять параметры флотского закона. Началось долгое и мучительное для военно-морского статс-секретаря противостояние с рейхсканцлером, у которого в союзниках были министр иностранных дел А. Кидерлен-Вэхтера, посол Меттерних, а также министр финансов А. Вермут. Бетман-Гольвег, насколько мог, оттягивал момент внесения проекта новеллы для обсуждения в рейхстаг. В январе 1912 г. канцлер без предварительного согласования с морским министром предложил не оформлять новеллу в форме закона, а провести ее посредством ежегодных ассигнований. Кайзер категорически отказался от такого варианта. Тогда Бетман-Гольвег стал настаивать на том, чтобы образование третьей эскадры шло постепенно и «чтобы темп строительства до 1917 года обеспечивал прибавку третьего корабля только в каждом втором году». Несмотря на все ухищрения, рейхсканцлер уступил давлению морского министра и кайзера. Он вынужден был это сделать после того, как Тирпиц существенно урезал первоначальный проект новеллы, а Вильгельм II сделал официальное заявление о внесении флотского документа в рейхстаг. Это произошло 7 февраля 1912 г. Тем не менее, глава германского правительства не прекратил сопротивления. В очередной раз в немецком руководстве проявилось два подхода к решению флотской проблемы. При этом определяющим фактором, обуславливавшим разногласия между Тирпицем и кайзером, с одной стороны, и Бетман-Гольвегом, Кидерленом, Меттернихом и Вермутом, с другой, являлось разное видение перспектив отношений с англичанами.