Германо-английское морское соперничество в 1900-1914 гг.

     Затронутый  Д. В. Лихаревым военный аспект флотского соперничества между Англией и Германией в предвоенные годы  получил дополнительное рассмотрение в книге А. Больных, вышедшей в 2003 году¹⁹.  Издание посвящено обстоятельному анализу всех морских столкновений германского флота Открытого моря и британского Гранд Флита в годы Первой мировой войны. При этом первостепенное внимание автор уделил подготовке, ходу и результатам  Ютландского сражения 1916 г. Однако в предисловии книги он раскрывает  военные особенности флотского строительства в Германии и в Англии, начиная с «дредноутной революции» и до первых залпов Великой войны. Поэтому данная работа представляет интерес именно с позиций понимания того, чего же достигли две  державы на протяжении восьми лет очень напряженного военно-морского соревнования и оправдали ли себя, прежде всего, с военной точки зрения, понесенные ими финансовые затраты.

      Сопоставимым с книгой  А. Больных является труд А. Е. Тараса²⁰. В этом издании дается оценка военной подготовки флотов каждого из участников Антанты и Тройственного союза. После краткой характеристики военно-морского строительства Англии и Германии в предвоенные годы автор на конкретных цифрах демонстрирует, с какими показателями страны подошли к 1 августа 1914 г. Из приведенных данных следует, что немцы, несмотря на все их старания, так и не смогли приблизиться к флотскому потенциалу британцев. Они отставали не только по судам додредноутного типа, но и даже по новейшим дредноутным кораблям.

      В 2004 г. в издательстве Тюменского государственного университета вышла книга С. П. Шилова, посвященная, изучению проблемы взаимоотношений Германии и России по флотским делам²¹. Однако фоном для размышления над ней является военно-морское соревнование Берлина и Лондона. Особенно это хорошо просматривается в параграфах книги, где речь идет о захвате немцами Цзяочжоу, о влиянии «комплекса - Копенгаген», о начале русско-японской войны и позиции ведомства Тирпица, об интернировании российских кораблей в Цзяочжоу, о гулльском инциденте и о поставках немцами угля для эскадры З. П. Рожественского. Суждения автора основываются на  оригинальных  немецких архивных материалах, что придает труду большую научную значимость.  

     Последней работой  в отечественной историографии, в которой в качестве одного из предметов исследования выступает морское соперничество Англии и Германии, стала монография Е. В. Романовой²². Книга написана на основе богатых и разнообразных опубликованных и неопубликованных отечественных и зарубежных источников. Как показала Е. В. Романова, программа строительства флота Тирпица отразила несовместимые с интересами Великобритании претензии Германии на статус «мировой державы». Конфликт в этой области вылился в морское соперничество. Интересными и важными являются замечания историка относительно того, почему британцы, имея преимущество в военно-морских силах над немцами, все же не предприняли попытки силовым путем решить проблему «германской морской угрозы». Ответ, по  мнению Е. В. Романовой, заключается в некоторой «разнонаправленности» внешней политики Великобритании, которая стала быстро исчезать после Боснийского, Второго марокканского кризисов, показавших неизбежность военного столкновения с Германией. Несмотря на довольно подробное изложение перипетий морского соперничества Лондона и Берлина, все-таки некоторые аспекты остались в тени. Речь идет о переговорном процессе между представителями двух стран в период 1908-1912 гг. по целому ряду принципиальных вопросов. Кроме того, как и  Д. В. Лихарев, Е. В. Романова рассматривает поставленные ею вопросы, прежде всего с  «английских» позиций. Об этом говорит и название книги, и преимущественное использование британских источников и исследовательской литературы. Это не умаляет достоинств исследования. Однако для более полного и всестороннего освещёния темы не хватает, как представляется, дополнительного «немецкого» взгляда.       

     Таким образом, подчеркивая вклад отечественных историков в исследование проблемы германо-английского морского соперничества перед Первой мировой войной, следует констатировать ее недостаточную изученность по целому ряду аспектов. Необходимо указать на актуальность вопросов, связанных с предысторией  германского флота начала XX в., а также касающихся идеологических и стратегических основ плана Тирпица. Подлежит дополнительному изучению целый ряд внешнеполитических проблем германского маринизма в отношении Великобритании, особенно в так называемый период «опасной зоны».

      Значимых результатов в изучении проблемы флотского антагонизма держав достигли зарубежные ученые. Заметный вклад в ее освещение сделали немецкие исследователи. После 1918 г. они уделяли много внимания военно-морской политике кайзеровской Германии на предвоенном этапе. Одной из главных движущих сил, подталкивавших их к научным изысканиям, была проблема «виновности» страны в развязывании Первой мировой войны. Различное ее решение предопределило деление историков на консерваторов и либералов. Среди первых особо можно выделить У. Хасселя²³, Г. Хальмана²⁴, А. Трота²⁵, Г. Херцфельда²⁶, Б. Михалика²⁷, Х. Ферниса²⁸ и Г. Эрдбрюгера²⁹. Они считали, что Германия не стремилась к войне, когда осуществляла строительство флота. Поэтому нет никаких оснований для утверждения об антианглийской направленности флотской политики Тирпица. Более того, Берлин стремился установить тесные контакты и с Англией, и Францией, и Россией, чтобы избежать напряженности в европейских отношениях. В виду неудач этих попыток Германии пришлось усиливать свои военно-морские силы. Кроме того, в их трудах проводиться мысль о том, что вина за обострение флотской проблемы лежит на Англии. Именно ее политическое и военно-морское  руководство проводило антигерманскую политику.

      К либеральным историкам в межвоенный период, пытавшимся переосмыслить проблему строительства флота, относились Э. Кер³⁰ и                         Г. Хальгартен³¹. В своих трудах они доказывали, что морская политика вильгельмовской Германии определялась, прежде всего, экономическими и социальными интересами крупной, особенно военной, промышленности. В ней также выражали большую заинтересованность определенные партии, союзы, общественные группы, стремившиеся к получению политических дивидендов. Э. Кер и Г. Хальгартен стали первыми исследователями в германской историографии, заявившими о примате внутренней политики над внешней. Изменение политической обстановки в Германии в начале 30-х гг. XX в. привело к забвению книг ученых. Только после Второй мировой войны о них опять вспомнили. Более того, в 70-90-е гг. XX в. в германской историографии появились последователи этих выдающихся ученых.

     В послевоенное время консервативное и либеральное течения в западной немецкой исторической науке сохранялись, и ее представители продолжали скрещивать копья в научных спорах. Одним из крупных и ярких представителей консерваторов был В. Хубач³². Основываясь на новых, ранее неизвестных документах, он оправдывал флотскую политику Тирпица. Одним из главных тезисов его исследований сводился к тому, что стратегия главы военно-морского ведомства носила оборонный характер, а потому не могла быть антианглийской по своей сути. Более того, строящейся флот должен был сделать Германию привлекательной для союза, в том числе и с Англией. В 70-90-е гг. XX в. сторонники оборонного характера флотской политики Тирпица в лице К. Шака³³,  Ю. Ровера³⁴, Ф. Хуберти³⁵, М. Залевски³⁶, Ф. Уле-Ветлера³⁷ находили новые аргументы в пользу ее обоснования. Впрочем, уже в конце 40-х гг. XX в.  исследователи либерального течения начали опровергать этот тезис. Р. Штадельман³⁸ и Л. Дехио³⁹ были первыми, кто не просто, а доказательно заявили о наличии наступательных политических намерениях германской флотской политики. Тем самым была подготовлена почва для «фишеровского переворота» в западногерманской исторической науке. Как известно, Ф. Фишер своей книгой «Рывок к мировому господству»⁴⁰ произвел своеобразную научную сенсацию. Он серьезно укрепил позиции либералов, аргументировано, со ссылкой на новые архивные документы, доказывая не только агрессивность внешней политики Германии, но и ее вину за развязывание Первой мировой войны⁴¹. У Фишера оказались достойные ученики в лице таких известных историков, как Ф. Р. Бергхан⁴², В. Дайст⁴³, М. Эпкенханс⁴⁴. В своих солидных и научно обоснованных монографиях они подняли целый пласт проблем флотской политики кайзеровской Германии в предвоенный период. Историки обосновывали активный характер плана Тирпица. Они проследили все этапы его реализации, показали деятельную роль военно-морского ведомства в пропаганде идей флота в немецком обществе, раскрыли связь активного флотского строительства с интересами крупных военных промышленных групп страны.  Высказанный  Бергханом тезис об антианглийской направленности флотской политики получил подтверждение в книгах Дайста и Эпкенханса.

      В работах других западногерманских историков, вышедших в свет в 70- 90 е гг. XX в. и в начале XXI в., поднимались разные проблемы флотской политики Германии. В частности, речь шла о вопросах формирования морского офицерского корпуса⁴⁵, об истории германского флота в 70-90 гг.           XIX в.⁴⁶, о военных и политических причинах, повлиявших на возникновение  плана Тирпица⁴⁷. Определенное внимание уделялось анализу программе германского военного судостроения⁴⁸, рассмотрению борьбы с британцами за ее реализацию в 1900-1914 гг.⁴⁹

       На фоне западногерманских историков достижения исследователей ГДР выглядели не столь впечатляющими. В обобщающих и в специальных работах таких ученых, как А. Норден, Ю. Кучинский, Г. Гейдорн, В. Гуче,           Б. Каулиш, Ю. Лампе и некоторых других, помимо общей характеристики флотской политики Тирпица, в основном рассматривались внутриполитические вопросы германского военно-морского строительства. Конкретные проблемы внешней политики в связи с его осуществлением, как правило⁵⁰, оставались вне поля зрения историков.

     Таким образом, германская историография изначально не была едина в оценках флотской политики Тирпица. В межвоенный период в ней сформировалось два направления – консервативное и либеральное. Они видоизменено существовали и в послевоенное время в ФРГ и сохраняются до сих пор. Много внимания историки уделили анализу политики военно-морского статс-секретаря в период прохождения  так называемой «опасной зоны». Достаточно подробно они рассмотрели военный аспект флотских законов 1898 г., 1900 г. и новелл 1906 г., 1908 г., 1912 г. Тщательно ими был проработан вопрос взаимосвязи интересов промышленных групп германского капитала, особенно имеющих отношение к военной промышленности, с осуществляемым государством флотским строительством. В меньшей степени историки проникли во все перипетии дипломатического противостояния Берлина и Лондона по проблемам заключения  соглашений о флоте, об информационном обмене о строящихся судах. Как представляется, не совсем полным является и анализ кризисных ситуаций в двухсторонних отношениях конца 1904-1905 гг. и лета-осени 1911 г, раскрытие их связи с германским флотским строительством.

     Весомый вклад в изучение проблемы морского соперничества Германии и Великобритании внесли англоязычные историки. Одной из лучших работ в межвоенный период считается исследование английского профессора Э. Л. Вудворда⁵¹. Историк использовал все доступные в то время архивные и опубликованные документы, а также материалы прессы. Историк полностью оправдывает действия либерального правительства Г. Асквита в деле морского соперничества с кайзеровской  Германией. Он считает, что в большей степени вина за конфронтацию вокруг флотской проблемы между двумя государствами лежит исключительно на императоре Вильгельме II и военно-морском статс-секретаре Тирпице. В то время как первый морской лорд Адмиралтейства Дж. Фишер вынужден был в своей морской политике отвечать на вызовы с немецкой стороны. Поэтому его вина за гонку морских вооружений является меньшей. Историк ставит ему в упрек создание атмосферы излишней секретности вокруг проекта «Дредноут» и резкие высказывания в адрес немцев. Эти действия, по мнению Вудворда, не способствовали нормализации отношений между Лондоном  Берлином. Исходя из приведенных характеристик, совершенно очевидно, что оценка германо-британского морского противостояния осуществлялась ученым с англофильских позиций. Это вполне объяснимо, если учитывать господствующую политико-идеологическую обстановку в Европе вообще и в Англии, в частности, в конце 20-начале 30-х гг. XX в. Она была связана с поиском доказательств вины кайзеровской Германии за развязывание Первой мировой войны. Такая идеологическая предопределенность не могла не сказаться и на других изданиях, посвященных морской тематике и в особенности флотскому соперничеству немцев и англичан. Среди них, в первую очередь, следует назвать почти классические труды американца А. Мардера⁵². В них красной нитью на фоне интересного и разнообразного фактического материала проводиться мысль о том, что усиление британской  флотской политики, особенно в период «эры Фишера», явилось почти вынужденной мерой. Это стало ответом на морской вызов, брошенный Англии со стороны военно-политического руководства Германии  во главе с кайзером Вильгельмом II и Тирпицем. Со своими традиционными противниками Францией и Россией Великобритания сумела уладить проблемы. Однако их место заняли немцы с их наступательной внешней и морской  политикой. В этих обстоятельствах британцы в интересах своей национальной безопасности вынуждены были прибегнуть к усилению морской мощи.  

     С 1960-х гг. историки получили доступ к военно-морским документам Германии, оказавшимся в руках союзников после Второй мировой войны. Кроме того, для них были открыты двери архива британского Адмиралтейства, что способствовало началу всестороннего исследования различных аспектов англо-германского морского соперничества и быстрому появлению целой серии новых работ по этой теме. Среди них особо были заметны  труды Дж. Стейнберга⁵³. В них обосновывался тезис об антианглийской направленности флотской политики Германии с конца 90-х гг. XX в. Поэтому, по мнению ученого, движение Европы к военной катастрофе началось уже в 1897 г., когда Тирпиц стал главой  военно-морского ведомства. Британское политическое руководство, несмотря на призывы Фишера осуществить «копенгагирование немецкого флота», попыталось в 1904-1912 гг. урегулировать «германскую морскую угрозу» мирным путем. Однако эти усилия закончились провалом, прежде всего по вине немцев.       

     Тема  стратегических морских планов Дж. Фишера стала одной из обсуждаемых на страницах англоязычных изданий в конце 60-х - в 90-е гг. XX в.   Высказанное С. Р. Уильямсоном положение о том, что  Фишер подчинил все стратегические планы Адмиралтейства решению только «германской проблемы» в ущерб англо-французскому военному взаимодействию⁵⁴, вызвало возражение среди историков. Дж. Сумида в своих трудах⁵⁵, ссылаясь на многочисленные документы, доказывал, что стратегическое планирование Дж. Фишера, в той форме, в которой оно осуществлялось, являлось обоснованным. Более того, оно, в условиях резкого флотского противостояния с Германией, было просто необходимым. Если бы Фишер  не предпринимал указанных действий, то Великобритании в последующем пришлось бы расплачиваться за недальновидность своей  политики более высокой ценой.

     Много рассуждений о военно-политической  значимости деятельности первого морского лорда Адмиралтейства можно найти в работах Н. Ламберта⁵⁶. Исследователь называет флотскую политику Фишера «революцией». Главным внешним фактором, вызвавшим ее к жизни, стала военно-судостроительная программа Тирпица. Официальный  Лондон увидел в действиях немцев угрозу британскому морскому могуществу. Поэтому в Адмиралтействе прилагали все усилия, чтобы поддерживать достаточное превосходство английского флота над германским. Определяющим элементом  стратегии Фишера, как показывает историк, являлось наступление. Тем не менее, первый морской лорд рассматривал варианты, связанные с формированием так называемой «оборонной флотилии». Главные принципы морской политики были сохранены и после его ухода из Адмиралтейства. Ученый наглядно показал это на примере характеристики флотских мероприятий в 1913-1914 гг.