Битва за Днепр

1-я танковая в район Запорожья  и Днепропетровска;

8-я армия занять укрепленные  плацдармы в районе Кременчуга  и Черкасс;

4-я танковая переправиться через  Днепр в районе Канева.

Если задача 6-й армии не представляла трудности, то переправить три остальные армии было исключительно тяжело.[3] Отход немецких армий сопровождался колоссальными потерями в живой силе, технике и боеприпасах. Манштейн утверждает следующее: «Штаб группы сообщал, что в составе трех оставшихся у него армий, учитывая прибытие находящихся еще на марше трех дивизий, у него в распоряжении непосредственно для обороны Днепровского рубежа протяженностью 700 км имеется всего 37 пехотных дивизий, еще 5 дивизий, потерявших боеспособность, были распределены между остальными дивизиями. Таким образом, каждая дивизия должна была оборонять полосу шириной 20 км. Средний численный состав дивизии первого эшелона составляет, однако, лишь 1000 (одну тысячу) человек. После прибытия обещаного нам пополнения он будет составлять не более 2000 человек. Ясно было, что при таком наличном составе не может быть организована стабильная оборона даже за таким рубежом, как Днепр. Относительно 17 танковых и моторизованных дивизий в донесении было указано, что ни одна из них не располагает полной боеспособностью. Количество танков уменьшилось настолько же, насколько убавился и личный состав» [Манштейн, c. 576].

«Не должно было повториться такое положение с нехваткой боеприпасов, которое наблюдалось во время отступления» [Манштейн, c. 577].

Несмотря на все усилия, советские войска не смогли упредить противника в выходе на Днепр. Однако и немецкие войска не успели занять надёжную оборону по западному берегу Днепра. 21 сентября первыми вышли на Днепр и на следующий день с ходу форсировали его войска 13-й армии Центрального фронта в районе Чернобыля. На следующий день, 22 сентября, такого же успеха добились войска Воронежского фронта в излучине в районе Великого Букрина.

Южнее развернулось особенно кровопролитное сражение за Полтаву. Город был хорошо укреплен, а обороняющий его гарнизон прекрасно подготовлен. После целого ряда неудачных штурмов, которые серьёзно замедлили наступление советского Степного фронта, его командующий генерал И. С. Конев решил обойти город и выйти прямо к Днепру. Спустя два дня яростных уличных боёв, 23 сентября полтавский гарнизон был уничтожен. 25 сентября Днепра достигли и армии Степного фронта.

Итак, к концу сентября 1943 года советские войска повсеместно достигли Днепра и захватили 23 плацдарма на нём. В руках немецких войск остался только никопольско-криворожский плацдарм на восточном берегу Днепра в Донбассе. На самом южном участке фронта противников разделяла река Молочная. Впрочем, самые тяжёлые бои были ещё впереди.

С целью ослабления сопротивления на правом берегу Днепра, советское командование решилось высадить на правый берег парашютный десант. Так, 24 сентября 1943 года была начата Днепровская воздушно-десантная операция. Целью советских десантников был срыв подхода немецких подкреплений к только что захваченным плацдармам на Воронежском фронте.

Операция завершилась полным провалом. Из-за плохого знания пилотами местности первая волна десанта была сброшена на советские же позиции и, частично, в Днепр. Вторую же волну из 5000 десантников разбросало на площади в несколько десятков квадратных километров. Более того, из-за плохо проведённой разведки местности, не позволившей засечь механизированные части немцев, большая часть десанта, за неимением противотанкового оружия, была подавлена вскоре после высадки. Отдельные группы, потеряв радиосвязь с центром, пытались атаковать немецкие части снабжения или присоединялись к партизанскому движению.

Несмотря на большие потери, Днепровская воздушно-десантная операция отвлекла внимание значительного количества немецких механизированных соединений, что позволило осуществлять переправу войск с меньшими потерями. Тем не менее, после неудачи Вяземской и Днепровской десантных операций, Ставка ВГК отказалась от дальнейшего массового использования десанта.

Днепр – третья по величине река в Европе, после Волги и Дуная. В низовьях ширина реки может достигать 3 километров, и, тот факт, что река была запружена в некоторых местах, только увеличивал возможность её разлива. Правый берег – гораздо выше и круче, чем левый, что делало переправу только сложнее. В дополнение ко всему, противоположный берег был превращён солдатами немецкой армии в огромный комплекс преград и фортификационных сооружений, согласно директивам вермахта.

Встретившись с такой ситуацией, советское командование имело два варианта решения задачи форсирования Днепра. Первым вариантом была остановка войск на восточном берегу Днепра и стягивание дополнительных сил к местам переправ, что давало время на обнаружение наислабейшего места в оборонной линии немцев и последующей атаки в том месте (не обязательно в низовьях Днепра). Затем планировалось начать массированный прорыв и окружение линий немецкой обороны, выдавливая немецкие войска на позиции, на которых они окажутся неспособны оказывать сопротивление преодолению защитных рубежей (действия, очень похожие на тактику вермахта при преодолении Линии Мажино в 1940 году). Этот вариант, соответственно, давал время немцам для стягивания дополнительных сил, для укрепления обороны и перегруппировки своих войск для отражения натиска советских сил в соответствующих точках. Более того, это подвергало советские войска возможности быть атакованными немецкими механизированными частями – это, фактически, было самым действенным оружием немецких сил с 1941 г., что могло привести к огромным потерям наших войск, а, при определённых условиях, к их полному окружению и уничтожению [Араловец, 1996. С.190]. И затем к необходимости проводить всю операцию по форсированию заново.

Второй вариант развития событий представлял собой нанесение массированного удара без малейшего промедления, и форсировать Днепр с ходу по всему участку фронта. Этот вариант не оставлял времени на окончательное оборудование «Восточного вала» и на подготовку отражения удара немецкой стороне, но вёл к гораздо более крупным потерям со стороны советских войск.

Советские войска заняли противоположный от немецких войск берег практически на протяжении 300 километров. Все немногие штатные плавсредства были использованы войсками, но их катастрофически не хватало. Поэтому основные силы форсировали Днепр на подручных средствах: рыбацких лодках, импровизированных плотах из бревен, бочек, стволов деревьев и досок [Гареев, 1999, с. 108]. Большой проблемой была переправа тяжёлой техники: на многих плацдармах войска не смогли быстро переправлять её в достаточном количестве на плацдармы, что вело к затяжным боям по их обороне и расширению и увеличивало потери советских войск. Вся тяжесть форсирования реки (как и всей Великой Отечественной войны) легла на стрелковые части.

Первый плацдарм на правом берегу Днепра был завоёван 22 сентября 1943 в районе слияния Днепра и реки Припяти, в северной части фронта. Почти одновременно 3-я гвардейская танковая армия и 40-я армия Воронежского фронта добились такого же успеха южнее Киева. 24 сентября ещё одна позиция на западном берегу была отвоевана недалеко от Днепродзержинска, 28 сентября – ещё одна рядом с Кременчугом. К концу месяца было создано 23 плацдарма на противоположном берегу Днепра, некоторые из них – 10 километров в ширину и 1-2 километра в глубину [Митчем, 1998, с. 204]. Всего Днепр к 30 сентября форсировали 12 советских армий. Так же было организовано множество ложных плацдармов цель которых была имитация массовой переправы и рассредоточение огневой мощи немецкой артиллерии.

Из рассказа очевидца танкиста-разведчика [Вторая мировая война, 1985, с. 275]: «Накануне переправы ко мне подошел мой командир и спросил, пойду ли я. Ответ, что конечно пойду, только бы отоспаться после двух бессонных ночей вызвал его удивление. Вначале через Днепр на плотах были переброшены 3 легких танка, одним из которых командовал я. На возвышенность мы забираться не стали. Замаскировали танки. Это, видимо, и спасло нам жизнь. Чуть позже началась бомбардировка. Немцы бомбили высоты…».

За проявленное мужество и героизм командир был удостоен ордена Богдана Хмельницкого.

После этого советские войска практически создали новый укрепрайон на завоеванных плацдармах, фактически закопавшись в землю от огня противника, и прикрывая своим огнем подход новых сил.

Значительную помощь советским войскам в ходе форсирования Днепра оказали партизаны: в общей сложности, в Битве за Днепр приняли участие 17 332 украинских советских партизан, которые совершали нападения на подразделения немецких войск, вели разведку, служили проводниками для переправившихся подразделений советских войск [Карданов, 1972, с. 201].

Немецкие войска незамедлительно контратаковали советские войска, переправившиеся на правый берег реки, пытаясь сбросить их в Днепр. Авиация и артиллерия противника наносили непрерывные удары по переправам, делая иной раз невозможным форсирование реки, доставку боеприпасов и вывоз раненых в дневное время суток. Советские войска, действовашие на небольших плацдармах, не имея в своем распоряжении тяжелого вооружения, несли огромные потери, испытывали острый недостаток боеприпасов, продуктов питания и других видов снабжения.

В ночь с 25 на 26 сентября 1943 года передовые части 46-й армии скрытно переправились через Днепр и захватили плацдарм до 1 километра по фронту и глубиной до 700 метров [Петров, 1983. С. 11].

В течение ночи с 26 на 27 сентября на плацдарм были переброшены основные силы 36 стрелковой дивизии, которые с ходу перешли в атаку, выбили противника из Сошиновки и к 5 часам утра 27 сентября овладели Церковью, расширив плацдарм до 2 км вправо до Церкви, влево до северной окраины, и углубив его до 1,5 км за н.п. Сошиновка. В течение дня дивизия вела ожесточённые бои за расширение плацдарма, отразила шесть контратак и к исходу дня оставалась на достигнутом рубеже.

В ночь с 27 на 28 сентября через Днепр переброшена 31-я стрелковая дивизия, которая начала наступать на Аулы. Это значительно облегчило положение 236 стрелковой дивизии и прикрыло её левый фланг.

28 и 29 сентября на плацдарме развернулись  решающие бои. Отразив многочисленные контратаки противника к исходу 29 сентября советские войска перешли в наступление и значительно улучшили свои позиции. Однако продвижение в глубину было небольшим – около 0,5 км.

1 и 2 октября стороны особой активности  не проявляли, на отдельных направлениях, велись бои за расширение плацдарма. Вся артиллерия дивизии была переправлена на правый берег Днепра. Плацдарм, завоёванный 236 стрелковой дивизией по глубине достигал около 4 км, что давало возможность в районе н.п. Сошиновка строить армейскую переправу (понтонный мост).

С 3 октября по 6 октября наши войска пытались развить наступление, но особого успеха не имели и к исходу 6 октября перешли к обороне. Площадь Аульского плацдарма составила 35 км² [Михалев, 1991. С. 11].

В связи с сильным укреплением правого берега Днепра и шириной реки до 700 метров, командование приняло решение форсировать Днепр сходу, не дожидаясь подхода инженерных частей. В ночь с 22 на 23 сентября передовые части 3-й гвардейской танковой армии (генерал-лейтенант П. С. Рыбалко) и части 40-й армии (генерал-полковник К. С. Москаленко) начали форсирование Днепра.

Используя благоприятные погодные условия, полк майора М. Я. Кузминова, соблюдая маскировку, стремительно и скрытно выдвинулся к местам переправы. В густом тумане, без единого выстрела, на 6 лодках первым переправился взвод разведки, усиленный сапёрами и автоматчиками (всего 30 человек). Разведчики захватили траншею немцев, которая находилась в сотне метров от уреза воды и флангом выходила в овраг. Через час гитлеровцы начали контратаки. Дважды фашистам удавалось ворваться в траншею. И тогда завязывались жестокие рукопашные схватки. Из 30 воинов, первыми форсировавших Днепр, в живых осталось 12. В этот момент прибыли пехотинцы батальона старшего лейтенанта Тихона Ламко. Выслушали предложения сержантов, учли данные полученные от пленных. Выходило, что наиболее слабое место в обороне гитлеровцев было на южных склонах, спускающихся к окраине Григоровки. Фашистам, сидевшим на высоте, никакая опасность со стороны села не грозила. Всё внимание они сосредоточили на захваченной советскими воинами траншее. На восходе солнца последовал решительный штурм главной высоты 244.5 у села Григоровка. По захваченной высоте и реке из глубины обороны гитлеровцы открыли массированный артиллерийский и миномётный огонь [там же, с. 15.].

С 23 сентября советские войска вели ожесточённые бои за удержание и расширение плацдарма. Противник подтянул к нему крупные силы (10 дивизий, в том числе 5 танковых и 1 моторизованную) и предпринимал контратаки. Бои за Букринский плацдарм вошли в историю, как одна из самых кровавых операций такого рода. На захваченном клочке земли правобережного Днепра вспыхнули нарастающие по накалу бои. Село Григоровка пылало и несколько раз переходило из рук в руки. 26 сентября на плацдарме наступил настоящий апокалипсис. Утром немцы начали часовую мощнейшую артподготовку. К вечеру 26 сентября бой севернее села Григоровка достиг наивысшего напряжения. Стремясь во что бы то ни стало сбить советские войска с занимаемых позиций и ликвидировать плацдарм, фашисты яростно атаковали высоту 244.5, где был оборудован полковой наблюдательный пункт. Защитников плацдарма оставалось всё меньше и меньше. Кончались и боеприпасы: на каждое орудие было по 4-5 снарядов, на винтовку по 5-7 патронов, на автомат не более половины диска, а к станковым пулемётам, которых на высоте было всего два, где-то около половины ленты [Митчем, 1997, с. 155]. Фашисты беспрерывно бомбили переправу, и доставка боеприпасов задерживалась. Положение становилось критическим. Около пяти часов вечера немцы провели мощнейшую атаку. И если немецкую пехоту последними патронами удалось заставить лечь, то танки ворвались на позиции и начали давить уцелевших людей. Один из немецких танков переполз через НП, оборудованный в окопе и остановившись в метрах семи стал бить прямой наводкой по переправе. На том берегу лейтенант Медведев, понимая, что жизнь товарищей зависит от него пошёл на переправу под огнём врага. Но сильный огонь по хилым подручным переправочным средствам и вышедший к Днепру немецкий танк – заставили повернуть назад. Фактически наступила агония плацдарма. На высоте почти не оставалось живых. Кончились боеприпасы. Путь в Григоровку лежал открытым. Время шло буквально на минуты, так как оборонять высоту было уже почти некому и совсем нечем. Командир полка майор Кузминов М. Я. решив с товарищами пан-или-пропал, приказал Бикетову вызвать на себя огонь нашей артиллерии пока ещё работала связь. Но артиллеристы не поверив потребовали к трубке комполка. Тот подтвердил приказ и по высоте 244,5 ударила вся артиллерия, что только могла стрелять. Огонь был такой силы, что из 10 немецких танков уйти успели только 3 [Руденко, 1972. С. 47]. Рядом с Кузминовым лежал молоденький солдат. Когда начали бить «Катюши» у солдатика буквально на глазах волосы превратились из тёмно-русых в белые. Увидев как своя артиллерия открыла огонь по ключевой высоте в штабе полка решили, что там уже не осталось никого в живых. Начштаба Ершов и политрук Гордатий, чтобы спасти плацдарм, подняли в атаку всех, включая офицеров штаба полка, сапёров, миномётчиков, даже легкораненых. Патронов у них тоже практически не было. Понимая, что в этом бою они погибнут или победят – развернули полковое знамя, которое нёс сержант Тарасенко. Восстановив положение Ершов с Гордатием начали искать трупы командиров, но Кузминов и Бикетов выжили, хотя были в состоянии шока. Пережить в один день несколько вражеских атак, залпы своих «катюш» и уцелеть доводилось немногим [Синицын, 1984, с. 25].