Андрей Везалий в истории анатомии медицины

Применялось и вываривание  костей. Обстоятельно описана в книге  техника изготовления скелета. Применяемые  для этой цели инструменты и материалы  перечислены вместе с инструментами  для вскрытия в 41-й главе. Надо сказать, что инструменты, находившиеся в  пользовании Везалия, были очень  разнообразны. Здесь показаны пилы, молотки, щипцы, ножи, бритвы, крючки, ножницы, иглы и другие инструменты, но среди  них еще нет обыкновенного  пинцета.

До Везалия таблицы  мускулов в анатомических руководствах не встречались. Тем примечательнее его заслуги по созданию совершенно оригинальных таблиц, выполненных хорошо даже с точки зрения современной  изобразительной техники. Фигуры с  отпрепарированными мышцами изображены на фоне итальянских пейзажей. Фигурам приданы патетические позы, в постановке конечностей правильно схвачена динамика движений. Из 62 глав второй книги только в первых 6 имеются данные по общей миологии. В 1-й главе Везалий разбирает различные виды связок. К ним он относит всевозможные фасциальные образования, межкостные перепонки, синовиальные оболочки сухожилий и лишь иногда истинные связки суставов. Такая классификация связок существовала до XVIII века. Напомним, что в диссертации Бахерахта (1750) “О болезни связок” иногда даже складки слизистой оболочки принимались за связки.

Не подлежит сомнению, что Везалий понимал функцию  синовиальных влагалищ, в которых  сухожилия увлажняются клейкой  жидкостью и могут лучше скользить, не стираясь. Везалий критиковал представления  тех анатомов-галенистов, которые смешивали сухожилия с нервами. “Сухожилие, — писал он, — соответствует связке, а не нерву”, к тому же нерв не растворяется ни в мышце, ни в сухожилии.

Естественно, что  Везалий не избегал ответа на вопрос о деятельности мышц. Он правильно  понимал, что масса мышечной ткани  “является главной частью мускула” и благодаря ей “мускул сокращается” (т. 1, стр. 634—635). Но для работы мышц, как он думал, требуется непрерывная доставка “животного духа” по нервам (т. 1, стр. 633), питание мышц кровью, доставляемой по венам, и “восстановление прирожденной теплоты” мышц, что достигается с помощью артериальной крови.

В книге дается классификация  мышц по форме, функций соединяемым  костям. При этом Везалий указывал на условность понятий — начало и прикрепление мышцы. Ему знакомы  примеры антагонистического действия мышц. Везалий еще не употребляет  слова фасция для оболочек, окружающих мышцы. Вместе с тем он находит  поверхностную фасцию, отделяющую подкожножировой слой от мышцы.

В главах, посвященных  частной анатомии мышц, Везалий добивается значительной полноты описания. Идет ли речь о мышцах языка или глаза, говорится ли о мышцах конечностей, везде Везалий находит точные характеристики, везде проводит свой функциональный анализ. Он разбирает  механизм жевания, правильно оценивает  работу мышц живота, координирующихся с действием диафрагмы. Он резко  критикует мнения тех медиков, которые  утверждают, что “прямым мускулом пища проталкивается в живот, поперечным выгоняется, а косым—удерживается...” (т. 1, стр. 796). Движение пищи по кишечнику Везалий связывает с функциями мышечных элементов желудка и кишок. Впервые доказывается положение о различии произвольных и непроизвольных движений, “не зависящих от нашего побуждения”,(т. 1, стр. 796).

Описание мышц по областям всегда сочетается с рассмотрением  тех движений, которые осуществляются в суставах. В таком виде миология Везалия оказывается функциональной. Конечно, Везалий анализирует действие мышц во многих случаях без учета  групповой координации.

Ряд мышц остался  Везалию неизвестным. Он нанес на рисунок, но не описал в тексте пирамидальный  мускул живота. Латеральная крыловидная, затылочная, наружная запирательная, клюво-плечевая, мышцы мягкого неба и некоторые другие мышцы совсем не были упомянуты в книге Везалия. Уместно заметить, что уже его ученик Фаллопий более тщательно изучил мышцы головы, дав описание тех из них, которые не знал Везалий. Продолжателем его дела был также Аранци, описавший собственный разгибатель указательного пальца, клюво-плечевую мышцу и некоторые другие.

С другой стороны, сам  Везалий иногда описывал мышцы, не имея перед глазами препарата или  рисунка. Неточности и ошибки Везалия  можно объяснить тем, что работа продвигалась очень быстро. Во всяком случае они не настолько велики, чтобы повлиять на высокую оценку книги в целом.

Книга третья, в которой  дается описание кровеносных сосудов, страдает наиболее существенными недостатками, обусловленными тем, что Везалий  не понимал кровообращения и слепо  следовал физиологическим доктринам  Галена.

Конечно, Везалий  как анатом и в исследовании кровеносных  сосудов находится на должной высоте. Он тщательно описывает артерии и вены. Для него не остаются скрытыми законы ветвления артерий, пути окольного Кровотока. Даже особенности строения сосудистой стенки привлекают его внимание.

Остается фактом, что вены для Везалия — это  сосуды, по которым кровь от печени идет к периферии. Рядом с ними артерии несут от сердца к периферии  кровь, насыщенную жизненным духом. Каким образом оканчиваются тончайшие  сосудистые трубки, Везалий не знает. Сердце для него обыкновенный внутренний орган, а не центр сосудистой системы, поэтому описание сердца не включено в данную книгу.

Значение вен  Везалий ставит выше, чем артерий. Но описание топографии вен все же грешит неточностями. Например, образование  воротной вены показано Везалием недостаточно четко. Он допускает соединение артерий  головного мозга с синусами твердой  оболочки. Для него очевидна вариабильность вен. “Среди массы людей,—пишет он,— едва ли найдешь двоих с совершенно одинаковыми разветвлениями вен” (т. II, стр. 98). Кровообращение плода Везалий специально не описывает, но он знает пупочные артерии, которые после рождения запустевают. Эти артерии, по Везалию, идут не к пупку, а от пупка. На таблицах Везалий показал места впадения печеночных вен в нижнюю полую вену. На передней брюшной стенке он проследил кавакавальные анастомозы через надчревные вены.

В этой же книге дано описание некоторых желез. Среди  них Везалий выделяет так называемые кровяные железы, не имеющие выводных протоков, и железы с выводными  протоками. В последних происходит фильтрация жидкостей из крови для снабжения органов питательными веществами. Везалий видел лимфатические узлы брыжейки и назвал их железами. Значение селезенки заключается, по мнению Везалия, в очистке крови от “меланхолического сока”. Геморроидальные вены Везалий считает ветвями воротной вены.

Таким образом, текст третьей книги-Везалия, вооружавший анатомов знаниями частной анатомии кровеносных сосудов, был неполноценным в аспекте общей ангиологии и устарел в течение короткого времени.

Для истории открытия кровообращения книга Везалия явилась  необходимой ступенью. Только на основе полных знаний распределения сосудов  можно было строить новую теорию. Везалий сам не мог приступить к проверке гипотез Галена, относящихся  к кровообращению, но это нельзя поставить ему в вину. Прежде чем  приступить к созданию новых концепций, надо было подытожить накопленные материалы, систематизировать их и тем самым  подготовить условия для развития новых идей.

В четвертой книге  изложена анатомия периферической нервной  системы. Эта книга меньше других по объему. В ней 17 глав. Начинается книга с ответа на вопрос, что  такое нерв./Различия между двигательными  и чувствительными нервами твердо подчеркнуты Везалием. Он описывает 7 пар черепномозговых нервов, по Галену, и 30 пар спинномозговых нервов, так как не учитывает VIII шейного спинномозгового нерва. П. К. Анохин (1945) считает, что в книге Везалия даны почти законченные представления о строении нервной системы, С такой оценкой, конечно, трудно согласиться.

Везалий не понимал  различий между корешками спинномозговых нервов. В описание черепномозговых нервов он не внес необходимой ясности. Иногда нервный ствол Везалий рассматривает как сплошное образование, большей же частью как полую трубку, по которой циркулирует животный дух. Фактические данные по анатомии периферических нервов, нервных сплетений, спинного мозга в книге Везалия изложены систематически. Но они, во-первых, не оригинальны, а во-вторых, изобилуют ошибками. Везалий полагает, что спинной мозг продолжается в крестцовый канал, что нервы — это отростки мозга, что двигательные нервы твердые, а чувствительные — мягкие. Он не выделяет еще межоболочечных пространств, не обращает внимания на нервные узлы. Симпатический ствол и чревные нервы Везалий считает ветвями блуждающего нерва (VI пара).

Совершенно очевидно, что анатомия нервной системы  не увлекала Везалия. В этой области  знаний он не исправил ошибок Галена.

Перечисляя черепномозговые нервы, Везалий оговаривается, что их в действительности больше чем 7 пар (т. II, стр. 204). Например, обонятельный нерв следует выделять особо. Третья пара фактически двойная. “Близ корешка пятой пары возникает другая пара, неизвестная всем занимающимся анатомией” (т. II, стр. 204). Но Везалий заявляет, что он не собирается “отступать от старого счета мозговых нервов”.

Нумерация и название черепномозговых нервов Везалия не совпадают с современными представлениями.

1 пара — зрительный  нерв — описана в общем правильно.

II пара — глазодвигателыный нерв. Характеристика его очень примитивна. Считается, что этот нерв иннервирует все 7 мышц глаза. III пара по описанию соответствует тройничному нерву. Но анатомия этого нерва изложена чрезвычайно путано. Двигательный корешок тройничного нерва выделен в специальную IV пару черепномозговых нервов. При описании третьей пары Везалий наталкивается на отводящий нерв. Он сообщает правильные сведения о месте его выхода из мозга и о топографии на основании мозга, но в верхней глазничной щели принимает его за часть “глазного нерва”, якобы двигательного по функции.

Под названием V пары в книге Везалия фигурируют вестибуло-слуховой и лицевой нервы. Автор угадывает некоторые правильные детали этих нервов, но он совершенно беспомощен при характеристике их в целом. Он находит место отхождения ветвей к височному мускулу и объясняет их обилие особой силой данной мышцы.

VI пара нервов  головного мозга, по Везалию,—  это блуждающий нерв вместе  с языкоглоточным и добавочным. На уровне 1 грудного позвонка от VI пары отходит “довольно значительная ветвь”, которая направляется позади плевры вдоль позвоночного столба. Таким образом, пограничный симпатический ствол включается в разветвления блуждающего нерва. Самые двигательные ветви последнего в брюшной полости протягиваются, как думал Везалий, до дна матки у женщин и до яичек у мужчин. VII парой Везалий обозначил подъязычный нерв. Периферические нервы туловища, верхней и нижней конечности описаны Везалием правильно. Он, вероятно, впервые описал оболочки нервных стволов. Во многих случаях он уклоняется от стандартных описаний нервов по Галену, исправляя их. На стр. 290 (т. II) он писал: “...если ты заметишь, что я порядочно уклонился от мнения Галена, не поленись, очень тебя прошу, проверить его описание”. Не остается никаких сомнений в том, что каждый из крупных периферических нервов исследован самим Везалием на трупах и это составляет неоспоримую заслугу великого анатома.

Пятая книга посвящена  органам пищеварения. Но поскольку  мочеполовые органы находятся “в связи и смежности” с органами питания, Везалий в эту книгу  включает и их. Он поступает так  еще и для того, чтобы “одни  и те же фигуры не встречались в  большинстве глав” (заглавие V книги).

Книга написана живо и ярко. Опыт искусного демонстратора  и идеи мыслящего ученого здесь  связаны воедино. Изложение материала  ведется не по функциональному принципу, а по топографическому. Вся пятая  книга в действительности представляет комментарии к препаратам, выделяемым на вскрытии брюшной полости. В этих комментариях разъясняется значение органа, его место в акте пищеварения, его связи с другими органами.

В начале книги помещены 32 рисунка, на которых изображены органы на трупе в строгой последовательности и вид органов на изолированных  препаратах и на разрезах. Везалий  очень хорошо представляет все то, что изображается на таблицах и описывается  в тексте. Суждения о внутренней структуре органов и объяснения их функций далеко не безупречны, но они вполне понятны и оправданы. Везалий описал желудок, кишечник, селезенку, печень, мочевой пузырь, почку,—внутренние, и наружные половые органы, развивающийся плод. Поджелудочную железу он рассматривал как мягкую подстилку для желудка, состоящую из скопления желез брыжейки. Печень характеризовал как мастерскую густой крови с огромным количеством сосудов. Это все ветви воротной вены, разветвления полой вены и желченосные трубки. Он описал капсулу печени и связки. Везалий остроумно критиковал учение Галена о пятидолевой печени. У животных действительно печень состоит из нескольких изолированных долей. У человека же доли печени сращены.

В книге дано точное описание положения пищевода в грудной  полости. Глотку Везалий еще не выделяет, поэтому пищевод в его представлении  “получает начало от конца неба” (т. II, стр. 380). Назначение миндалин, по мнению автора, состоит в том, что они  вырабатывают слюну и влагу, предотвращая высыхание пищевода и гортани.

Щитовидную железу Везалий считал парным органом и  сравнивал с предстательной железой. Секрет этой железы, выделяемый в пищевод, по его мнению, облегчает прохождение  сухой пищи в желудок.

Форму и положение  желудка Везалий определял правильно. Названий отделов еще нет. О строении стенки желудка говорится очень  скупо. Пилорический сфинктер Везалий  принимал за железу, не соглашаясь с  мнением Галена о том, что это  приспособление для закрытия выхода из желудка. Для него осталось непонятным деление тонкой кишки на тощую  и подвздошную, установленное греческими анатомами. Он писал, что не знает  ни одного признака, “по которому мог  бы распознать конец тощей и начало подвздошной кишки” (т. II, стр. 413). Вместе с тем он правильно отвечал  на вопрос о назначении кишок и  разумно объяснял целесообразность большой длины тонкой кишки для  всасывания пищи.

Спор о том, имеется  или нет ответвление желчного протока к желудку, Везалий считал надуманным. Лишь однажды он видел  соединение желчного протока с желудком. Во всех же остальных случаях общий  желчный проток впадал в двенадцатиперстную кишку.