Стратегии в синхронном переводе

Рассмотрим, насколько  реакция получателя текста на русском  языке соответствует реакции получателя данного устного сообщения на ИЯ. После фразы “As I look out at you I know how some of you must have felt in 1992” раздаются аплодисменты и смех. Выступающему даже не дают начать следующую фразу. В записи она обрывается “But... I ...” . Сенаторы и конгрессмены смеются над тонким юмором президента, когда он говорит о тех чувствах, которые они испытали в 1992 году, когда некоторым из них не удалось переизбраться в Конгресс. Но теперь все это уже позади. Остается только посмеяться над иронией президента по данному вопросу. Получатель сообщения на ПЯ не может сделать этого, так как он не является сенатором или конгрессменом США. Здесь сообщение ситуативно обусловлено. Не знает получатель на ПЯ и того, что два года назад часть представителей Конгресса проиграла выборы в законодательный орган страны. Ему непонятно, почему смеются американцы. Если бы синхронный переводчик не применил автономного решения, основанного на собственных суждениях и умозаключениях, то реципиенты на ПЯ не поняли бы, почему смеется американская аудитория. И действительно, вряд ли фраза “И вот, глядя сейчас на вас, я могу представить, что многие из вас чувствовали тогда, в 1992 году”, может вызвать какой-либо смех. Не объясняет она и присутствие смеха у англоязычной аудитории. У русскоязычной аудитории нет достаточных фоновых знаний, чтобы понять данную ситуацию. Перевод “что многие из вас чувствовали тогда, в 1992 году, когда вчистую проиграли выборы в Конгресс” поясняет, почему смеются американские сенаторы и конгрессмены, хотя переводчик не в состоянии заставить смеяться российского получателя. Данный перевод является адекватным, так как отражает коммуникативную установку отправителя. Адекватность перевода достигается за счет применения СДК с использованием поздних элементов. В данном случае поздними элементами декомпрессии является русское придаточное “когда вчистую проиграли выборы в Конгресс”.

Однако в ряде случаев, как показывает анализ сделанных  переводов, записанных на пленку, синхронисту  приходится и “выбрасывать” определенные элементы из перевода, поскольку на собственный их перевод ему просто не хватает времени.

2.4. СТРАТЕГИЯ КАК ПРАГМАТИЧЕСКИЙ  АСПЕКТ СП. ФАКТОРЫ, ВЛИЯЮЩИЕ НА  ВЫБОР СТРАТЕГИИ

В предыдущих параграфах мы рассмотрели  различные стратегии, применяющиеся в СП. Однако каждая стратегия не должна рассматриваться отдельно. В процессе осуществления СП синхронист не пользуется какой-либо одной или несколькими типами стратегий; он применяет их в комплексе в реальном контексте и в реальной ситуации. Как было сказано выше, стратегии в СП непосредственно связаны с прагматическими аспектами перевода - коммуникативной интенцией отправителя, установкой на получателя и коммуникативной установкой переводчика. Переводческие проблемы, связанные с учетом установки на получателя, охватывают необычайно широкий диапазон переводческих приемов. Это частные приемы, которые применяются в любом виде перевода, включая художественный и поэтический. В данной работе мы постарались остановиться на тех аспектах, которые отличают СП от всех остальных видов перевода, и на тех стратегиях и приемах, которые могут быть присущи в основном синхронному переводу, поскольку между СП и остальными видами перевода (прежде всего письменным) существуют определенные различия.

Брайан Харрис описывает подобные различия в работе письменного и устного переводчика.

1. Текст для письменного  перевода создан в прошлом,  т.е. до начала перевода. В СП  выступление создается на месте,  в режиме реального времени.

2. Письменный текст  закончен и изменениям не подлежит, между тем как устное высказывание, развиваясь в режиме реального времени, является незаконченным, а его конец - непредсказуемым, что дает возможность синхронисту применять стратегию вероятностного прогнозирования, стратегию проб и ошибок и другие стратегии. Подобной возможности в большинстве случаев лишен письменный переводчик.

3. Письменный переводчик  может прочитать текст, отложить  его и вернуться к тексту  позднее, тогда как устное сообщение  быстро “исчезает” и синхронист  может опираться только на память.

4. Текст состоит исключительно  из словесного материала, письменный  текст не сопровождается ни  жестами, ни мимикой. Как правило,  письменный переводчик не знает,  при каких условиях был написан  данный текст. В СП высказывание  сопровождается жестами, и синхронист в большинстве случаев видит, в каких условиях создается сообщение и выступает докладчик.

5. Большинство письменных  текстов - работа одного автора. У письменного переводчика достаточно  времени, чтобы привыкнуть и  прочувствовать авторский стиль. В СП переводчик должен переводить нескольких или многих ораторов, которые могут говорить, используя совершенно разные стили, разные акценты и манеру представления материала.

6. В письменном жанре  текст не оказывает непосредственное  эмоциональное воздействие на переводчика в силу того, что он написан в прошлом. Устный переводчик не только знает об условиях или возможной напряженной атмосфере заседания, но и сам подвержен этой атмосфере.

7. Перед публикацией  письменный переводчик может  перерабатывать и полностью заново редактировать текст. В СП необходимо правильно переводить с первого раза.

8. Так же, как автор,  письменный переводчик не знает,  кто его читатель. Между автором  и читателем нет непосредственного  контакта. Синхронист знает свою  аудиторию и скорее всего видит ее.

Но самое главное  различие между письменным и синхронным переводом, по мнению Б. Харриса, заключается  в верности оригиналу: “Верность  оригиналу в письменном переводе... означает точную передачу авторского письменного текста; а в устном переводе она означает прежде всего правильную передачу смысла, коммуникативного намерения выступающего” (Harris 1981:157).

Итак, совершенно очевидно, что синхронный переводчик способен компетентно перевести локутивный акт, заключенный в высказывании (в том смысле, что он без труда найдет соответствующие лексические и синтаксические эквиваленты на ПЯ), но может не справиться с иллокутивной силой высказывания в данном контексте. В подобном случае это чревато не только неправильным переводом, но и серьезными ошибками.

В данной работе мы не ставили  своей целью дать анализ ошибок, которые делают синхронисты в  процессе работы, и выявить их причины, поскольку это тема для отдельного обширного исследования. Однако выбор  конкретной стратегии в процессе осуществления СП зависит от ряда факторов как лингвистического, так и экстралингвистического характера.

1. Лингвистические факторы  многообразны по своей природе.  Они включают факторы грамматического,  стилистического и семантического  характера. Например, словосочетание “hyphenated Americans” переводится на русский язык как “американцы иностранного происхождения” с применением стратегии декомпрессии, потому что. в русском варианте синхронист не смог найти аналогичное словосочетание, состоящее из двух слов. Следует отметить, что лингвистические факторы оказывают очень большое влияние на использование СК или СДК, о чем речь шла в соответствующих разделах.

2. Темп речи оратора  часто оказывает воздействие  на выбор стратегии компрессии. Чем быстрее говорит оратор, тем сильнее желание синхрониста компрессировать переводимый материал, что иногда приводит даже к смысловым потерям. При очень быстром темпе компрессия может быть не совсем успешной, и синхронист переходит даже к реферированию текста, особенно когда понимает, что не успевает за докладчиком. Декомпрессия несвойственна для СП при очень быстром темпе речи оратора, хотя отдельные случаи ее применения имеют место, как показывает анализ записей, выполненных различными синхронными переводчиками на конференциях и встречах, где докладчики говорили очень быстро. По этой причине проанализированные записи изобилуют довольно значительным количеством стилистических ошибок и оговорок, что однако воспринимается аудиторией менее болезненно в силу ситуативности СП, чем аналогичные ошибки в письменном переводе.

При медленном темпе  подачи материала докладчиком у  синхрониста есть больше возможностей для маневра, и в зависимости  от конкретной ситуации он может прибегнуть как к СК так и СДК.

3. Фоновые знания переводчика  и фоновые знания аудитории.

Конечно, переводчик не может  полностью учитывать фоновые  знания получателя, однако он в состоянии  с достаточной степенью вероятности  спрогнозировать тот или иной вариант перевода в зависимости  от аудитории, которой адресован  перевод. Фоновые знания оказывают существенное воздействие на выбор стратегии вероятностного прогнозирования и стратегии знакового перевода. Так, для аудитории, в которой находятся юристы и правоведы, перевод “Attoney General” на ПЯ будет звучать как “Генеральный атторней” (СЗП). Но для широкой аудитории данную должность во избежание возможного недопонимания лучше переводить словосочетанием “Министр юстиции США”. Аналогичный пример можно привести и при переводе с ИЯ на ПЯ, где исходным языком является русский. “Главный санитарный врач” с учетом того, что оратор обращается к профессиональной аудитории, будет переводиться на английский язык как “Chief Medical Officer” (терминология ВОЗ), тогда как для широкой американской аудитории данную должность лучше переводить как “Surgeon General”. Приведем конкретный пример из выступления Грэма Аллисона, декана Института государственного управления им. Д. Кеннеди при Гарвардском университете, перед депутатами Государственной думы РФ.

So, our approach to you during the Cold War was not to match you in numbers of tanks, planes and soldiers but try to have better technology to offset your large numbers. We call it the offset strategy.

Перевод: Во время холодной войны мы не старались обогнать СССР в количестве танков, самолетов и  солдат. Мы пошли по пути совершенствования технологий. Это называется стратегией технического превосходства.

Здесь “offset strategy” передается на ПЯ как “стратегия технического превосходства”, т.е. используется декомпрессия, основанная на фоновых знаниях синхронного переводчика с элементами ВП. Более того, даже если бы переводчик не обладал подобными фоновыми знаниями, ему удалось бы довольно точно передать данное понятие на ПЯ, поскольку в самом контексте есть подсказка, когда оратор просто расшифровывает данное понятие до того, как привести английский термин.

В учебных целях целесообразно  отрабатывать подобные аспекты на занятиях со слушателями или студентами в  аудитории при помощи специальных  упражнений - диктовок на слова, когда  слушателю необходимо принять мгновенное решение в зависимости от ситуации, заданной преподавателем.

4. Экстралингвистические  факторы политического, культурологического  и религиозного характера.

Здесь речь идет прежде всего  о готовых штампах, которые используют переводчики в зависимости от конкретной ситуации. Так, у английского словосочетания “white superiority”, использующегося на переговорах между Б. Ельциным и Н. Манделой в Кремле в апреле 1998 года, а также во время встречи Н. Манделы с другими российскими официальными лицами, был только один вариант перевода на ПЯ - “режим белого меньшинства”, явный пример декомпрессии на прагматическом уровне, обусловленный политическими факторами. Совершенно ошибочным вариантом был бы перевод “превосходство белых” или “белое превосходство”.

Еще одним ярким примером влияния экстралингвистических факторов политико-религиозного характера может служить перевод с русского языка на английский названия одной из религиозно-просветительских конференций, проводимой под эгидой Министерства образования РФ, - “Гуманизация образования на основе применения общечеловеческих ценностей” (“Personalization of education through the application of universal humal values”), где гуманизация переводится как personalization по причинам чисто религиозного характера. Поскольку конференции проводились совместно с русской православной церковью и представителями протестантских религиозных организаций Соединенных Штатов Америки, то в переводе пришлось сделать скидку на религиозный аспект при выборе варианта перевода на ПЯ. Дело в том, что в английском языке понятие humanization носит чисто светский характер и в религиозном контексте несет негативную коннотацию, поскольку “humanization of education” будет означать создание такой системы образования, в основе которой будет человек (“human being”). А ведь одной из задач конференции являлось обсуждение возможностей создания системы образования, в основе которой был бы Бог-Личность, Бог-Творец (“Personal God or Person”). Отсюда появился вариант перевода, указанный выше. При наличии более широкого контекста синхронный переводчик, переводящий выступления подобного характера впервые и использующий стратегию проб и ошибок, может, поняв ошибочность варинта humanization, на ПЯ заменить его на personalization.

Выбор тональности в  СП является еще одним важным экстралингвистическим фактором, определяющим выбор конечного варианта перевода.

Выбор нужной тональности  в переводе является неотъемлемой частью СП. Поскольку синхронный перевод  ситуативен, то в зависимости от ситуации некоторые вещи переводчику приходится усиливать “to beef up”, а другие сглаживать “to tone down”. В советской переводческой школе была эпоха, когда спонтанные выступления советских руководителей (хотя их было не так и много, ведь обычно они имели письменный текст выступления) необходимо было сглаживать и редактировать по ходу перевода особенно, если в выступлении были заведомые ляпсусы. И, наоборот, выступления западных лидеров подобному “тонированию” не подлежали; более того, советским переводчикам рекомендовалось не только не сглаживать различные ляпсусы, но иногда и всячески усиливать их. В подобных случаях в действие вступали политические соображения, которые не стоит сбрасывать со счетов и сегодня. Но есть и много других факторов, которые оказывают большое влияние на тональность перевода. Это. в частности, факторы культурологические и этические. Идеи данной концепции в переводе отнюдь не новы. Они были разработаны еще в 30-е годы профессором Малиновским и его коллегой в Лондонском университете Фертом (Malinowski 1935, Firth 1935). Конечно, в те времена теория взаимодействия языкового контекста и культуры разрабатывалась сугубо для письменного перевода. Будучи в Меланезии, Малиновский столкнулся с проблемой перевода ряда местных реалий на английский язык. Перед ним стояла дилемма - либо переводить их, используя вольный перевод или буквальный, либо давать перевод с комментарием. Малиновский выбрал последний путь, который не всегда приемлем в синхронном переводе, но своими исследованиями он, безусловно, положил начало теории взаимодействия контекста и культуры в переводе.

Соотношение этих двух понятий  имеет очень большое значение для СП, ведь культура - чрезвычайно  важный внеязыковой фактор, оказывающий  огромное влияние на выбор тональности. То, что можно сказать на публике  в одной культуре, невозможно в другой. И здесь многое зависит от переводчика, от его понимания сути проблемы. Это помогает избежать многих вероятных конфликтных ситуаций, поскольку синхронный перевод в таких ситуациях осуществляется не столько на контекстуальном уровне, сколько на культурологическом, т. е. что допустимо, а что недопустимо в той или иной культуре. В принципе при переводе с английского языка на русский перевод звучит более нейтрально по сравнению с оригиналом. А иногда “сглаживание” острых углов бывает особенно сильным, что имеет место при учете аудитории, для которой адресуется перевод. Рассмотрим конкретный пример: