Правопреемство

Так, в  деле по иску ООО "Агро-Траст" о признании недействительным соглашения о переводе долга, заключенного между ЗАО "Железногорское молоко", ОАО "Молоко" и ООО "Ниш-Снабсервис", Арбитражный суд Курской области удовлетворил иск, установив, что оспариваемый договор являлся сделкой, в которой имелась заинтересованность, и при ее совершении нарушены требования ст. 83 Федерального закона "Об акционерных обществах".

Постановлением суда апелляционной  инстанции решение было отменено и в иске отказано ввиду того, что на момент заключения оспариваемой сделки истец не был акционером участника  сделки - ОАО "Молоко" и, по мнению суда, не имел права оспаривать сделку акционерного общества, заключенную до приобретения им акций общества. Федеральный арбитражный суд Центрального округа постановление суда апелляционной инстанции отменил и оставил в силе решение суда первой инстанции.

Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ отменил в порядке надзора  постановление Федерального арбитражного суда Центрального округа и оставил  в силе постановление апелляционной  инстанции Арбитражного суда Курской  области (постановление Президиума ВАС РФ от 02.12.03 N 9736/03). Свою позицию суд надзорной инстанции обосновал тем, что в соответствии со ст. 84 Закона "Об акционерных обществах" право на предъявление иска о признании недействительной сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, предоставлено самому акционерному обществу и акционеру, т. е. лицам, чьи права или законные интересы были нарушены совершенной сделкой (потерпевшим). Лица, ставшие акционерами общества после совершения сделки, к таковым не могут быть отнесены. Поскольку истец по делу стал акционером после совершения оспоренной им сделки, у него отсутствует право на предъявление требований по поводу совершенной сделки.

Во втором случае в деле по иску Цуканова А.А. о признании недействительными договоров, заключенных между ОАО "Ейский портовый элеватор" и ОАО "Ейск-Экс-Порт", Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ при пересмотре в порядке надзора судебных актов, вынесенных по делу, занял аналогичную позицию. Он признал, что истец не обладает материальным правом на предъявление иска ввиду того, что стал акционером после заключения спорных сделок (постановление Президиума ВАС РФ от 09.12.03 N 12258/03).

Таким образом, в решении поставленного  вопроса наметились две принципиально  различные позиции арбитражных  судов. Одна из них выражается в судебных актах, признающих за акционером право оспаривать действия акционерного общества (акты органов управления, сделки), исходя из того, что к новому владельцу акций переходят все возможности, основанные на акциях, в том числе и право на оспаривание действий общества, совершенных до момента приобретения акций.²⁸ Другая позиция судов основана на отрицании права акционеров оспаривать действия акционерного общества, совершенные до момента, когда лица стали акционерами.²⁹ В этих случаях, следовательно, ограничивается круг возможностей, основанных на акциях, переданных новому владельцу. При этом каждая из позиций не предполагает единого подхода при решении вопросов, касающихся оспаривания сделок акционерного общества или общества с ограниченной ответственностью, и вопросов, касающихся оспаривания актов, принятых органами управления хозяйственных обществ.

Поддержки заслуживает позиция  судов, признающих, что акционер имеет  право оспаривать сделку акционерного общества или решение компетентного  органа общества независимо от того, являлся ли он акционером на момент совершения обществом таких действий, но при условии соблюдения предусмотренных законом оснований, сроков и порядка оспаривания. Эта позиция опирается на основные начала правопреемства при переходе субъективных гражданских прав от одного лица к другому с учетом особенностей оборота акций. Правопреемство влечет замену предшествующего правообладателя новым правообладателем - преемником, в том числе при отчуждении акций или иной замене прежнего акционера новыми правообладателями (внесении акций в уставный капитал другого общества, реорганизации, наследовании, др.). Замена прежнего субъекта - обладателя субъективного гражданского права новым правообладателем происходит во всей совокупности правовых возможностей, составляющих содержание и конкретное состояние переданного субъективного права, в данном случае - комплекса правовых возможностей, объединенных понятием права на акцию. Если на момент продажи акций акционер имел право на обжалование действий акционерного общества, то это право переходит к новому акционеру в составе переданного комплекса прав на акции, принадлежавшего отчуждателю.

Согласно ст. 2 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" акцией признается ценная бумага, закрепляющая комплекс прав, включая права ее владельца (акционера) на получение части прибыли акционерного общества в виде дивидендов, на участие в управлении акционерным обществом и на часть имущества, остающегося после его ликвидации.³⁰ Обладание акцией создает статус акционера, определяемый не личностью владельца акции, но категорией акций, типом (видом) акционерного общества-эмитента, другими характеристиками акционерного правоотношения, в котором участвует акционер.

Статус акционера включает совокупность правовых возможностей и обязанностей, приобретающих на определенный момент развития акционерного правоотношения свой конкретный уровень гражданско-правового динамического состояния, складывающийся под влиянием различных условий, к которым относятся: тип общества; особенности правового положения акционерного общества в зависимости от сферы деятельности или его участников; объем прав, предоставляемых определенной категорией акции; установленная форма закрепления прав, удостоверяемых акцией; обстоятельства, порождающие конкретные права и обязанности в процессе взаимодействия акционерного общества и его акционеров, например, в связи с оплатой акций в течение установленного срока или продажей акций закрытого акционерного общества третьему лицу, или проведением общего собрания акционеров, или реорганизацией общества и др.

Все правовые возможности  и обязанности, составляющие статус акционера, представляют собой единую совокупность, обладающую имущественным  характером, не связанную с личностью  акционера и потому свободно участвующую  в обороте путем передачи акции как ценной бумаги. Эти утверждения основаны на правилах ст. 142 и 146 Гражданского кодекса РФ, а также на соответствующих правилах Федерального закона "Об акционерных обществах"³¹, предусмотренных, в частности, его ст. 2, 7, 27, 31, 32, 34, 42, 49, 53. Согласно принципиальным положениям ст. 142-146 ГК РФ акция как ценная бумага удостоверяет имущественные права, виды которых по совокупности определяются законом или в установленном им порядке. С передачей ценной бумаги (акции) определенного вида другому лицу к последнему переходят в силу правопреемства все удостоверяемые ею права в совокупности. Совокупность прав акционера представляет собой неделимый правовой комплекс (статус), который нельзя расчленить и выбрать из него одни составляющие, сохранив отдельные другие. Разделен может быть лишь сам пакет акций, но и в этом случае на каждую акцию приходится полный набор возможностей и обязанностей ее правообладателя, составляющих единый полный правовой комплекс (статус) акционера. В случаях правопреемства новый правообладатель акций замещает прежнего, и правовой комплекс (статус) акционера продолжает действовать в лице нового обладателя акций.

В правовом состоянии, образуемом акцией, владельцу акции принадлежит  совокупность прав и обязанностей по отношению к акционерному обществу на каждый определенный момент его статуса акционера. При передаче акций другому лицу происходит замена прежнего правообладателя акций правопреемником, в лице которого акционерное правоотношение по поводу переданных акций получает продолжение. Это означает, что новый акционер вправе осуществлять акционерные права и должен нести обязанности, перешедшие к нему в той их совокупности и определенном состоянии, в какой они принадлежали предшественнику в момент правопреемства.

Законом не предусмотрены  ограничения правового статуса  нового владельца акций, обусловленные моментом продажи или иной уступки акций, тем более, если такие ограничения связаны с защитой прав акционера. Возможность защиты субъективного гражданского права внутренне присуща ему и не может быть отделена от передаваемого (отчуждаемого) субъективного гражданского права.

Иной подход применительно  к правам акционера может привести к парадоксальным выводам. Так, если акционер, ставший владельцем акции после совершения оспариваемой сделки или принятия оспариваемого решения акционерного общества, не имеет права требовать в суде признания недействительными этих действий общества, то тем более такое право нельзя признать за акционером, который с продажей акций уступил статус акционера своему правопреемнику, хотя бы в момент совершения оспариваемых действий общества он был акционером. Лицо, которое перестало быть акционером, не имеет реальных акционерных интересов и поэтому не может ссылаться на их нарушение оспариваемыми действиями общества. Как свидетельствует практика, бывшие акционеры не обращаются в суд с подобными требованиями, поскольку утратили интерес к участию в акционерном сообществе. Таким образом, оказывается, что ни прежний владелец акций, ни новый их приобретатель не могут осуществить меры по защите прав акционера, и это создает недопустимую с позиции закона ситуацию, исключающую право на защиту приобретенного субъективного права акционера, входящее в комплекс правового статуса акционера.

Не представляется возможным  исправить подобную ситуацию на основе аналогии с правилом п. 2 ст. 57 Федерального закона "Об акционерных обществах", согласно которому в случае приобретения акций в период между датой составленного списка участников общего собрания и датой проведения собрания прежний акционер, указанный в списке, обязан выдать доверенность новому правообладателю акций на голосование либо сам принять участие в собрании и голосовать по волевому указанию нового правообладателя. Весьма примечательно, что прежний акционер оказывается непосредственно связанным такой обязанностью не только с первым (после него) правообладателем акций, но и с каждым последующим приобретателем акций, если передача акций была совершена в указанный промежуток времени.

Во-первых, действие этого  правила определенно ограничено лишь случаями участия в общем собрании на основе списка, в котором оказалось лицо, утратившее статус акционера после составления списка и до даты проведения собрания.

Во-вторых, установленное  правило противоречит, что представляется особенно важным, сущности и признакам  доверенности как односторонней сделки, направленной на предоставление полномочий поверенному для осуществления принадлежащих доверителю прав.

Согласно правилам п. 2 ст. 57 Федерального закона "Об акционерных  обществах" доверенность для осуществления  прав акционера на собрании должна быть выдана лицом, которое не обладает такими правами. Тем самым, вопреки общим началам принадлежности и осуществления субъективных прав, возможность распоряжения определенным правом, принадлежащим другому акционеру, т.е. чужим правом, предоставлена лицу, не обладающему этим правом.

Само личное участие  бывшего акционера в общем  собрании также не имеет оснований, так как и в этом случае к  участию в собрании оказывается  допущенным постороннее лицо, не обладающее статусом акционера. Возможность прежнего акционера голосовать по указанию нового обладателя акций равно не может иметь надлежащего основания. Указанные действия представляют собой исполнение поручения нового акционера бывшим акционером с выдачей доверенности последнему (ст. 975 ГК РФ). Однако если бывший акционер сам вправе выдать доверенность новому обладателю акций на участие в собрании, то никак нельзя найти обоснование для выдачи доверенности первому вторым: в этом случае по поводу осуществления одного и того же права два лица признаются имеющими равные возможности, что невозможно в силу исключительно индивидуального характера правовой связи "субъект - субъективное право". Неразрешимой является и другая ситуация: если новый акционер не включен в списки участников собрания, то он не имеет права участвовать в собрании и голосовании ни сам лично, ни через представителя. Значит, не обладая правом на участие в собрании, новый акционер не имеет права выдавать доверенность на право участия в собрании и голосовании от своего имени любому другому лицу, включая прежнего владельца акций, внесенного в списки участников собрания. Даже учитывая, что доверенность прежнего акционера новому владельцу акций должна быть выдана в силу прямого указания закона, как это вытекает из правила ч. 2 ст. 57 Федерального закона "Об акционерных обществах", следует признать, что такая доверенность на осуществление прав, не принадлежащих лицу, предоставившему на это полномочия поверенному, придает ей ничтожный характер.

В случае же, если по правилам ч. 2 ст. 57 Федерального закона "Об акционерных обществах" речь должна идти о числовом ряде последующих сделок по уступке акций, полагаем, что прежнему акционеру, выступающему в роли доверителя, едва ли может быть известен весь ряд приобретателей акций, следующих за первым, с которым бывший акционер непосредственно заключал сделку по уступке своих акций. При таких обстоятельствах либо доверенность не может иметь определенно обозначенного поверенного, либо в нее должно быть включено условие о праве на бесконечный ряд передоверий неопределенному числу уполномоченных лиц, что в любом случае лишает такой документ правовых качеств доверенности, свойственных ей согласно положениям ст. 182-189 ГК РФ.

Представляется, что оперативно-технические  трудности, возникающие в связи  с необходимостью изменения списка акционеров, признаваемых участниками общего собрания на определенную дату, при недопустимости моратория (ограничения) оборота акций в период подготовки к проведению общего собрания, не должны устраняться ценой разрушения фундаментальных общезначимых правовых конструкций, к которым относятся правоотношения, субъективные права и законные способы их осуществления. Правила п. 2 ст. 57 Федерального закона "Об акционерных обществах", на наш взгляд, несут в себе именно такой разрушительный заряд. Взамен этих правил должны быть установлены иные нормы, которые имели бы исключительно технический, оперативно-процедурный характер, сохраняющий проверенные законодательством, наукой и практикой институты субъективных прав и способы их осуществления, содействующие, но не препятствующие имущественному обороту прав и непосредственной реализации новым владельцем акций права на участие в управлении акционерным обществом, вытекающего из приобретения полного статуса акционера.³²

Оставляя в стороне  изложенные суждения относительно отмеченного неудачного, по нашему мнению, законодательного решения вопроса об участниках общего собрания акционеров по правилам п. 2 ст. 57 Федерального закона "Об акционерных обществах", отметим, что рассматриваемый спорный вопрос о возможности оспаривания решений общего собрания новыми акционерами, которые приобрели акции после проведения общего собрания, с необходимостью дополняется вопросом о последствиях неучастия в общем собрании акционера, который не был включен в списки участников общего собрания акционеров и не участвовал в нем ни лично ввиду неполучения "доверенности" от прежнего акционера, ни через представителя в лице прежнего акционера.

Сущность указанных  вопросов едина: право на участие в общем собрании, решение которого оспаривается, не принадлежало ни акционеру, который приобрел акции после проведения собрания, ни акционеру, который, хотя и приобрел акции до проведения собрания, но не был включен в списки акционеров, имеющих право на участие в общем собрании. Однако в силу правопреемства в статусе акционера как в том, так и в другом случае решение вопроса должно быть принципиально единым, заключающемся в признании за лицами, обладающими статусом акционера, полного комплекса правовых прерогатив, включая право на обжалование решений общего собрания, если соблюдены условия, сроки и порядок обжалования.