Объекты гражданских прав и их оборотоспособность

В цивилистической доктрине определение предмета договора достаточно скупо и серьезных теоретических исследований соотношения предмета и объекта обязательства нам не известны. Большинство исследователей, затрагивающих в определенной степени соответствующую проблематику, ограничивается только общими рассуждениями. Например, М.И. Брагинский указывает, что “в широком смысле слова предмет договора охватывает весь набор показателей того, по поводу чего заключен договор. Сюда входят данные о предмете, как таковом, включая количество, качестве и цену передаваемых товаров, выполняемых работ и оказываемых услуг» и «…в самом элементарном виде предмет выражается в формуле «чего и сколько»”[20].

По нашему мнению, различие между объектом и предметом обязательственного субъективного гражданского права  следует проводить как по функциональным, так и по содержательным моментам.

Во-первых, функциональная направленность поведения обязанного лица (лиц) как  объекта обязательственного права  заключается в удовлетворении интересов  управомоченного лица. В данном случае предмет обязательства служит должному удовлетворению, выполняет вспомогательную функцию в обязательстве по сравнению с его объектом.

Во-вторых, если для объекта  обязательства характерна в большей  степени абстракция - должное поведение  обязанного лица, - то предмет обязательства  максимально конкретизирует содержание этой обязанности применительно  к каждому виду договора. Например, передать индивидуально-определенную вещь, а не любую другую, выполнить  именно эту работу, а не работу вообще, передать определенное имущественное  право, а не право вообще и т.д.

       Таким образом, в качестве вывода можно заключить, что вещь, в традиционном юридическом понимании, не может выступать объектом обязательственных прав, но является предметом ряда договоров. Прежде всего, это относится к договорам по передаче имущества (вещей) в собственность, подряда и найма. Для группы обязательств по оказанию услуг вещь может выступать предметом не всех договоров, а только некоторых из них. Например, вещь как предмет договора имущественного страхования, перевозки грузов и некоторых других.

      Недвижимое и движимое вещи (ст. 117). Указанное деление вещей учитывается различными нормами гражданского права. Например, залог недвижимости (ипотека) подчинен специальным правилам. Одно из них связано с особым, отличным от используемого при залоге движимости, порядком обращения взыскания на заложенное имущество. Отличаются друг от друга также нормы, регулирующие порядок возникновения права собственности на вновь созданную недвижимость, с одной стороны, и движимость - с другой (ср. ст. 117 и 118 ГК). Государственные предприятия наделены различным объемом прав на принадлежащее им движимое и соответственно недвижимое имущество. Так, в частности, ГК запрещает указанным предприятиям продавать принадлежащее им на праве хозяйственного ведения недвижимое имущество, сдавать его в аренду, отдавать в залог, вносить в качестве вклада в уставный капитал хозяйственных обществ и товариществ и т. д. Без согласия собственника. Остальным имуществом предприятие распоряжается самостоятельно, за исключением случаев, установленных законом или иными правовыми актами. Делимые и неделимые вещи (ст. 120). Делимость приобретает правовое значение главным образом применительно к разделу общей собственности (собственности двух или более лиц). Так, в случаях, когда общая собственность является долевой (при ней каждый из сособственников имеет свою твердо установленную долю - половину, треть, четверть и т. п.), любой из сособственников вправе требовать выдела своей доли в натуре. Однако если вещь, принадлежащая собственнику, неделима (автомашина), она при разделе передается одному из сособственников, а остальным выплачивается соразмерное вознаграждение в деньгах. 
      Сложные вещи (ст. 121) статья охватывает случаи, когда разнородные вещи образуют единое целое таким образом, что их предполагается использовать как одну вещь. Примером сложной вещи может считаться предприятие, включающее здания, оборудование и т. п., или крестьянское (фермерское) хозяйство. Смысл выделения данного вида вещей состоит в том, что действие сделки, предметом которой служит такая вещь, распространяется на все составляющие ее разнородные вещи. Это означает, что к тому, кто приобретает, например, крестьянское (фермерское) хозяйство, сразу же переходит соответствующее право на земельный участок, насаждения, хозяйственные и иные постройки, мелиоративные и другие сооружения, продуктивный и рабочий скот, птицу и другие вещи, которые входят в состав такого хозяйства. Комментируемая норма является диспозитивной, а потому договором сторон может быть предусмотрено иное: исключение некоторых вещей, обычно входящих в состав "сложной вещи". 
 
 
2.4. Главная вещь и ее принадлежность. 
 
Главная вещь и принадлежность (ст. 122) 
 
Данное деление является традиционным для гражданского права. Его значение состоит в том, что принадлежность во всех случаях следует судьбе главной вещи. Следовательно, если заключен договор продажи лодки, велосипеда или жилого дома, предполагается, что вместе с этими предметами к приобретателю также перейдет право собственности на весла, насос или пристройку. Указанная норма относится к числу диспозитивных, а значит, стороны могут указать в договоре, что право собственности переходит только на главную вещь либо только на принадлежность. 
Другие виды вещей: плоды, продукция и доходы (ст. 123) 
      Все три указанных объекта представляют собой различные виды приращения основной вещи. Речь в данном случае идет о приращении либо органическом, которое подразумевает все, что представляет собой в широком смысле плоды (урожай на принадлежащем лицу поле, приплод скота или птицы и т. п.), либо техническом (производимая предприятием продукция), либо экономическом (доходы, полученные от осуществления соответствующей деятельности, в том числе проценты за предоставление средств). 
        ГК имеет в виду так называемые отделимые, притом отделенные "плоды", поскольку плоды неотделенные (яблоки на дереве) принадлежат тому, кто является собственником основной вещи. По этой причине ст.123 ГК вступает в действие лишь с момента "отделения плодов". Самостоятельный характер указанных объектов, отделенных от основной вещи, отмечается, в частности, в правилах, посвященных залогу. Так, в ГК предусмотрено, что на полученные в результате использования заложенного имущества плоды, продукцию или доходы право залога распространяется, только если это вытекает из договора. 
В ряде других статей ГК конкретизируются общие положения о судьбе плодов, продукции и доходов. 
 
Животные (ст. 124) 
 
Этот объект впервые выделен в ГК. 
К животным применяются общие правила о вещах, поскольку законодательством не установлено иное. 
Законодатель в данном случае руководствовался необходимостью, во-первых, ввести в гражданский оборот животных, учитывая, что они все чаще становятся предметом гражданско-правовых сделок (купли-продажи, мены, дарения, завещания и т. п.), и, во-вторых, обеспечить гуманное отношение к животным со стороны их собственников или имеющих на них другое вещное право лиц.

2.2 Деньги и  ценные бумаги

       Согласно ст. 115 ГК РК, «Объектами гражданских прав могут быть имущественные и личные неимущественные блага и права. К имущественным благам и правам (имуществу) относятся: вещи, деньги, в том числе иностранная валюта, ценные бумаги, работы, услуги, объективированные результаты творческой интеллектуальной деятельности, фирменные наименования, товарные знаки и иные средства индивидуализации изделий, имущественные права и другое имущество.»[3]

Главная особенность денег  как объекта гражданских прав заключается в том, что они, будучи всеобщим эквивалентом, могут заменить собой почти любой другой объект имущественных отношений, носящих  возмездный характер. В гражданском  праве деньги как и ценные бумаги признаются отдельной разновидностью вещей. Деньги рассматриваются как разновидность родовых, заменимых вещей. Гибель денежных знаков у должника не освобождает его от обязанности уплатить кредитору соответствующую денежную сумму. Деньги не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя, даже если они были похищены у собственника или утеряны им.

Согласно ст. 127 ГК РК, Денежной единицей в Республике Казахстан  является тенге. Тенге является законным платежным средством, обязательным к приему по нарицательной стоимости  на всей территории Республики Казахстан. Платежи на территории Республики Казахстан  осуществляются в виде наличных и  безналичных расчетов. Случаи, порядок  и условия расчетов в иностранной  валюте на территории Республики Казахстан  определяются законодательством Республики Казахстан. Национальный Банк Казахстана является органом, определяющим и осуществляющим государственную денежно-кредитную  политику Республики Казахстан. Целью  денежно-кредитной политики Национального  Банка Казахстана является обеспечение  устойчивости национальной валюты Республики Казахстан: ее покупательной способности и курса по отношению к ведущим иностранным валютам. (ст.29 Закона о НацБанке[4])

Сложный вопрос – о правовой природе безналичных денег.

Данная проблема возникла с момента принятия особенной  части ГК, которая, в частности, регулирует отношения, связанные с банковским счётом и, пожалуй, впервые в отечественном  законодательстве – правоотношения, которые возникают при расчётах. В настоящее время в юридической  литературе наметились две основные теории, которые по-разному объясняют  правовую природу безналичных денег. Одни учёные признают за ними вещно-правовое начало, другие, наоборот – считают, что безналичные денежные средства имеют больше обязательственный  характер. Рассмотрим последовательно  обе теории.

Автором первой из них является Новосёлова Л.А.. Сразу отметим, что она нам представляется наиболее удачным вариантом решения проблемы правовой природы безналичных денег. Основной тезис – безналичные деньги есть ничто иное, как право требования клиента к банку, и носит это право обязательственный характер. Л.А. Новосёлова достаточно убедительно аргументирует свою позицию: данные права:

а) могут быть реализованы только в результате действий банка-кредитора;

б) круг участников правоотношения заранее установлен договором банковского  вклада;

в) нарушение данного права  возможно только со стороны лица, с  которым заключено соглашение; (относительные  правоотношения – характерные для  обязательственного права ),

г) у клиента отсутствует  право следования на переданные банку  наличные деньги, так как отсутствует  материальная вещь, за которой право  может следовать;

д) права в отношении  банка устанавливаются по воле участников отношений, в силу договора банковского  вклада (счета).»[5]

Не согласна с этим положением Л. Ефимова. Она пишет: "Если исходить из того, что безналичные деньги - только обязательство банка предоставить клиенту наличные деньги, придется признать, что банк может возложить на себя обязательство выплатить клиенту наличные деньги в какой угодно сумме, причем ее предельный размер не ограничен."[6] Далее Л. Ефимова сама себе противоречит, указывая, что "возможности банка по увеличению остатка средств на счете клиента или переводу на счет в другой банк ограничиваются наличием средств на корреспондентском счете и в кассе этого банка. А общая сумма указанного имущества у всех коммерческих банков не может быть больше, чем общий объем кредитной и налично-денежной эмиссии Центрального банка." Так может ли банк произвольно увеличить размер своей задолженности перед клиентом в неограниченном размере? Очевидно, что нет.

Далее, Л. Ефимова продолжает: "рассматривая безналичные деньги как обязательства банков, а не как деньги, мы можем прийти к  еще одному абсурдному выводу. Известно, что ныне примерно 80-90 процентов всех расчетов по заключенным сделкам происходит в безналичном порядке. Но тогда следует признать, что подавляющая часть расчетов производится путем перевода обязательств с одних банков на другие. Если же при этом не поддерживать точку зрения о том, что обязательства банков и есть деньги, то сам собой напрашивается следующий вывод: мы являемся обществом без денег. Само собой разумеется, он неверен: товарно-денежные отношения еще никто не отменял." И здесь мы вынуждены не согласиться с уважаемым автором. Во- первых, в теории Л.А. Новосёловой указывается на то, что "особенностью "денежных средств на банковском счете" как самостоятельного объекта гражданского права является его двойственная природа, определяемая тем, что указанный вид имущества, с одной стороны, является обязательственным правом владельца счета в отношении банка; с другой стороны, в отношении третьих лиц может выступать как средство платежа и, следовательно, выполняет роль денег."[7] А деньгами в экономическом смысле выступать может любое имущество. По этому поводу Л.А. Лунц писал: "Сложность понятия денег заключается в том, что деньги, как показал Маркс, не только вещи, по поводу которых возникают общественные (в частности правовые) отношения, но они прежде всего сами – форма общественных отношений. Это становится ясным, если понять учение Маркса о сущности товара как меновой стоимости и о происхождении денег из товара".[8] Во-вторых, в соответствии со ст. 127 ГК РК (Ч. 3)[9] платежи осуществляются путём наличных и безналичных расчётов. Следовательно, признать, что мы общество без денег, т.к. товарно-денежные отношения (надо отметить, что это больше экономическая характеристика, нежели юридическая) никто не отменял, мы не можем. В силу этих же товарно-денежных отношений мы как раз и являемся обществом с деньгами. Анализируя понятие законного платёжного средства в аспекте рассматриваемой теории, когда таким, в соответствии с законодательством, признаются только наличные денежные средства, она, по её собственному замечанию, пытается довести данную мысль до конца и приходит к следующим выводам: может сложиться безвыходная ситуация, когда "контрагент по любому договору может не согласиться на платежи в безналичной форме, а для платежей наличными существуют нормативные ограничения". И исходя из этого, делается вывод о том, что безналичные деньги являются законным платёжным средством. Но как справедливо отмечает Л.А. Новосёлова такое отождествление недопустимо. Т.к. если наличные денежные средства обязательны к приёму по номинальной стоимости, то в отношении безналичных денежных средств такое предписание отсутствует. "Практические последствия очевидны при неплатёжеспособности банка право не обеспечивает владельцу счёта получение ценностей, равной отражённой на счёте суммы." Безналичные деньги действительно исполняют функции денег, таковыми не являясь, кроме того, судебная практика исходит из того, что денежное обязательство считается надлежащим образом исполненным в момент зачисления денег на счёт контрагента по договору. Вопрос о том, можно ли считать безналичные денежные средства – законным средством платежа –не нов. Ещё Л.А. Лунц писал по этому поводу: "… в этих случаях кредитор взамен наличных денег приобретает право требования на деньги. Нельзя ли из этого сделать вывод, что предметом денежного обязательства могут быть не только денежные знаки, но и право на получение денег? На этот вопрос следует ответить отрицательно. Это всё лишь модусы исполнения"[10].

Ещё одним возражением  является как раз то, что ГК, впрочем, как и всё гражданское законодательство в целом, не видят различий между  наличными и безналичными деньгами. Как пишет К. Трофимов : "использование законодателем наряду с понятием "деньги" понятий "денежные средства" или "денежные суммы" носит чисто филологический, а не юридический характер.[11]" Статья 115 ГК называет деньги в числе объектов гражданских прав, наряду с вещами относя их к имущественным благам.

Теперь попытаемся проанализировать взгляды тех, кто считает, что  безналичные денежные средства есть деньги, и таким образом, признаёт за ними вещное начало и, соответственно, допускает существование права  собственности на них. Сразу отметим, что принципиальных юридических аргументов в пользу данной теории у её же авторов нам найти не удалось, вся теория строится на анализе экономической функции денег и на опровержении теории Новосёловой Л.А. Фактически, опровергая одну теорию авторы не предлагают ничего взамен, ограничиваясь выводами от противного – если нельзя одно, следовательно, существует другое, причём это "другое", как правило, не доказывается.

К сторонникам, и даже, скорее, родоначальникам, данной теории относится  Л. Г. Ефимова. По её мнению, "под безналичными деньгами следует понимать, кредитовые остатки различных счетов клиентуры в банках, на которые распространено действие главы 45 Гражданского кодекса РФ.", "это квазиналичные, фикция наличных денег".[12] Тем самым, Л. Г. Ефимова распространяет на безналичные деньги вещный режим, признавая их квазиденьгами, т.е., по сути, квазивещами, таким образом, приходит к возможности существования права собственности на безналичные средства, находящиеся на банковском счёте. При внесении наличных в банк право собственности клиента на его деньги не прекращается, просто у банка, по её мнению возникает право пользования данными деньгами в силу договора банковского счёта.

Л.А. Новосёлова пишет: " Использование в праве понятия "деньги" как родового для понятий "наличные деньги" и "денежные средства на банковских счетах" представляется не совсем удачным, поскольку в силу сложившихся традиций гражданское законодательство рассматривает деньги как разновидность вещей, а использование такой терминологии приводит к распространению на денежные средства на счетах режима физических вещей, что в ряде случаев приводит к абсурдным результатам. Так, при определении средств на счете как "денег" бессмысленным становится требование клиента к банку о выдаче средств, так как "те же" деньги клиент имеет в виде остатка средств на счете. Такой подход, вызванный некорректным использованием терминологии, достаточно распространен на практике и в некоторых случаях даже служит основой судебных решений об отказе клиенту в удовлетворении требований о взыскании денежных средств с банка при невыполнении им требований клиента о выдаче (выплате) сумм со счета."[13]

Таким образом, Л. Г. Ефимова  изначально пытается приравнять две  различные категории. Но даже если предположить, что такое возможно, то давайте  посмотрим, к каким последствиям это может привести. Прежде всего, если у клиента сохраняется право  собственности на денежные средства, которые он внёс в банк, то это  значит, что до момента их возврата он имеет право собственности  на часть капитала банка, т.е. практически  весь капитал банка следует тогда  рассматривать как общую долевую  собственность его вкладчиков. Этот же момент отмечает и Новосёлова. Кроме того, она также аргументировано опровергает и тезис о том, что банк не может быть собственником тех денег, которые ему были переданы (в силу того, что право собственности на деньги не переходит). Она приводит авторитетное мнение французских исследователей К. Гавалды и Ж. Стуфле: "существенной характеристикой банковского депозита является право банкира распоряжаться доверенной ему суммой. Решение вытекает из взаимозаменяемости денег, не поддающихся индивидуализации, если они не спрятаны в опечатанный мешок. Это решение основа банковской активности. Вклады, полученные от населения, являются существенным источником финансирования банковских операций".[14] Тем самым, изначально право собственности, по крайней мере, со стороны клиента, на безналичные денежные средства существовать не может.

Выводы.

В гражданском праве деньги и ценные бумаги признаются отдельной  разновидностью вещей. Деньги рассматриваются  как разновидность родовых, заменимых  вещей.

Особенности безналичных  денег сближают их с еще одним  видом имущественных благ – ценными  бумагами.

§2. Ценные бумаги как объекты  гражданских прав

Сущностная характеристика категории "ценная бумага" определяет методологические позиции подходов различных авторов к исследованию ее содержания и динамики. Большинство из них рассматривает ценную бумагу как юридический документ, фиксирующий правоотношения между лицом, владеющим ею, и лицом, выпускающим ее в обращение, и/или обязанным по ней.

С этих позиций формулируются  имущественные и неимущественные права собственника, ценная бумага выступает вещественным носителем права, право как бы освящается в ней. Эта обоснованная позиция, поскольку цепные бумаги, имеющие более чем тысячелетнюю историю, рассматривались прежде всего как долговые обязательства.

Ценные бумаги, в соответствии с нормами ГК могут быть объектами вещных прав, и в первую очередь — права собственности. Освещение проблемы возникновения и осуществления этих прав прежде всего требует выяснения, что представляют собой ценные бумаги как объект имущественных прав. Теоретические работы по данной теме и ранее действовавшее законодательство давали четкий и однозначный ответ на данный вопрос[15]. В настоящее время гражданское законодательство Республики Казахстан также устанавливает определенный правовой режим ценных бумаг, обусловленный уровнем экономического развития республики.[16]