Объекты гражданских прав и их оборотоспособность

Концептуально понятие вещи, как объекта гражданских прав, различается в двух подходах к  ее определению.

Первый из них является традиционным для континентальной  правовой системы. В этом случае вещами признаются не любые, а только материальные или телесные предметы. Наиболее точно  это выражено в норме § 90 Германского  гражданского уложения (ГГУ): Вещами в  смысле закона признаются лишь материальные предметы[1]. Данное утверждение легло  в основу так называемой концепции  овеществленной собственности, согласно которой объектом права собственности  могли быть только материальные (телесные) предметы, которые и признавались вещами. С теми или иными особенностями  концепция овеществленной собственности  воспринята большинством цивилистов в  Казахстане, в России, а также  других странах. Мнения некоторых из них нами будут приведены в  дальнейшем.

Другая позиция основывается на признании вещами, даже правильнее сказать иначе - распространение  правового режима вещей, на другие объекты  гражданских прав. Прежде всего это относится к имущественным правам, выраженных в ценных бумагах.

Наиболее последовательно  эту позицию отстаивает один из российских исследователей Д.В. Мурзин, который  в одной из своих работ рассматривает  ценные бумаги в качестве бестелесных  вещей[2]. Главный тезис, который обосновывается всем исследованием автора, заключается  в предлагаемом определении ценной бумаги как бестелесной вещи, т.е. обязательственном договорном праве, регулированном нормами вещного  права[3].

Для казахстанской цивилистической школы еще до недавнего времени концепция овеществленной собственности являлась практически бесспорной. Но сегодня уже имеются достаточное количество публикаций, в которых ее пытаются поставить под сомнение. Приведем некоторые из них.

Ю.Г. Басин, рассматривая проблему понятия права собственности, приходит к выводу о том, что «право собственности как совокупность абсолютных правомочий хозяйственной власти собственника на принадлежащий ему объект объединяет несколько взаимно различающихся групп правомочий. Каждая из таких групп, в зависимости от характера объекта права собственности (выделено мною - С.С.), обладает особенностями содержания правомочий и способов их защиты». Автор указывает, что «…целесообразно отказаться от применения термина “право собственности” в качестве обозначения и родового, и видового понятия. Желательно сохранить этот термин только для выделения общих признаков всех рассмотренных выше видов права собственности, то есть в качестве только родового понятия с таким примерно определением: Право собственности — это признаваемое и охраняемое законодательством абсолютное право субъекта осуществлять по своему усмотрению и в своих интересах полное господство в отношении непосредственно ему принадлежащих объектов гражданского права в границах, установленных законом, без необходимости получения чьих-либо индивидуальных разрешений, либо согласий. Что же касается отличий рассмотренных выше видов этого общего понятия, то нам представляется допустимым выделять каждый вид по присущим только ему объектам (выделено мною - С.С): право собственности на вещи (или овеществленное право собственности); право собственности на предметные символы имущественных благ; право собственности на оборотные активы; наконец, право интеллектуальной собственности»[4].

Другой казахстанский  автор И.А. Колупаев обосновывает целесообразность распространения норм о праве  собственности на определенные категории  объектов гражданского права, не являющихся материальными предметами (информация, доля в имуществе ТОО и т.д.) в качестве, во-первых, характеристики «полноты» прав на данные категории  имущества, а, во-вторых, в качестве необходимого юридического титула (основания  принадлежности) данных объектов субъектам  гражданского права. Речь, по сути, идет о фикции, далее заключает И.А. Колупаев, которая вызвана исключительно отсутствием соответствующего правового инструментария»[5]. Итогом рассуждений автора является его предложение распространить на передачу доли в ТОО положений гражданского законодательства о договорах, посредством которых происходит передача вещей[6].

Еще один казахстанский автор  Д.А. Братусь говорит  о необходимости включения в гражданское законодательство института «бестелесных вещей»[7]. В качестве аргументов приводятся многочисленные ссылки на ГК, другие законодательные акты, мнения определенной группы ученых, даже на право Древнего Рима. В качестве итога Д.А. Братусь делает предложение о том, что “теоретические неудобства”, которые очевидно связаны с распространением на бестелесные вещи норм вещного права, должны уступить место перспективам практики. При этом кульминацией такой уступки автор считает принятие Закона “О бестелесных объектах” и успешное решение этой задачи, как он надеется, существенно ускорит темпы развития гражданских отношений[8].

Содержание приведенных  мнений сторонников распространения  норм о праве собственности и  иных вещных правах на иные объекты  гражданского права, называемые ими  преимущественно бестелесными вещами, сводится к необходимости их законодательному закреплению.

Безусловно, для науки  гражданского права любая дискуссия  полезна. Особенно если при этом преследуется цель совершенствования правового  регулирования гражданских отношений, желание учесть потребности практики и ответить на поднимаемые вопросы. Но дело в другом - как это сделать. И вот здесь сторонники этой позиции страдают очевидным отсутствием конкретных предложений.

Можно полагать, что основными  причинами для подобной позиции  являются следующие обстоятельства. Во-первых, относительная новизна  некоторых из объектов, на которые  предлагается распространить вещно-правовой режим. Если материальные вещи как объекты  гражданского права существуют столько, сколько существует оно само, то энергия, информация, ценные бумаги в  виде электронных записей и т.п., большей частью появились на рубеже 19 и 20 века. И, например, новелла казахстанского законодательства уже 21 века о понятии ценной бумаги, когда таковой признается совокупность определенных записей и других обозначений, удостоверяющих имущественные права (п. 1 ст. 129 ГК в редакции Закона РК от 16.05.03 г. № 416-II), еще долго будет служить поводом для размышлений над легальным определением, в одночасье порушившего устоявшиеся традиционные теоретические цивилистические конструкции. Поэтому очевиден “легкий” путь - распространить, сделать некую фикцию, которая потом обтешется в процессе правоприменения.

Во-вторых, обильную пищу для  подобных утверждений дает текст  ГК. В настоящий момент он настолько  противоречивый, что это может  стать самостоятельным предметом  ряда статей и многочисленных исследований. Но едва ли оправданно сводить науку гражданского права к тексту закона и в качестве главных аргументов целесообразности апеллировать к ГК. Ведь именно наука призвана объяснить несуразицы действующего законодательства, предложить пути по их устранению.

В-третьих, сторонники концепции  бестелесных вещей как объектов права собственности традиционно  упускают из вида наличие в гражданском  праве и законодательстве особых механизмов, которые только и предназначены  для оборота и осуществления  прав на бестелесные вещи. Например, для обязательственных прав, это  правила о цессии и переводе долга, новый для Казахстана институт факторинга. Оборот вещей, используя соответствующие  механизмы, невозможен объективно и  никто из сторонников овеществленной собственности это даже и не пытается сделать. Как раз наоборот, вещные договоры, которые связаны с передачей  вещей и которые одновременно опосредуют переход вещных прав, пытаются перенести на оборот обязательственных  прав и обязанностей. В качестве основных аргументов используются в  большинстве случаев некоторые  отсылочные нормы ГК (например, п.п. 2 и 4 ст. 406 ГК, ст. 506 ГК, п. 2 ст. 541 ГК и другие). При этом не принимается во внимание то обстоятельство, что конструкция этих договоров была изначально разработана именно для вещей, в их традиционном понимании и связана с их потребительскими качествами как материальных объектов. Например, правила о количестве товара, его качестве, вытекающих отсюда недостатков. Едва ли даже самый отчаянный сторонник бестелесных вещей осмелится распространить соответствующие правила на обязательственные права, информацию, результаты творческой деятельности и другие так называемые бестелесные вещи. И может главные усилия должны быть направлены не на доказывание необходимости применения к указанным объектам вещно-правового режима, а создание особых и новых механизмов осуществления прав на них? Мы полагаем, что это направление как раз имеет большую практическую и теоретическую перспективу, чем попытки втиснуть в «прокрустово» ложе вещных прав бестелесных вещей.

Например, О.С. Иоффе, ознакомившись  с уже упоминавшейся выше работой Ю.Г. Басина, в качестве критического замечания указывает на то, что «…когда материальная основа (вещественный объект) был исчерпан, появился хозяин как обладатель всей полноты власти, подобно собственнику. Если бы хозяин был родовым признаком всех видов собственности, обсуждаемая концепция явилась бы достигнутым решением этой волнующей проблемы всех цивилистов. Но этого нет, а значит, нет ни общего определения права собственности в целом, ни особенного характера подводимых под него отдельных видов»[9].

Учитывая высокую практическую и теоретическую значимость проблемы вещей представляется необходимым предложить свое видение ее решения, которая основывается на концепции овеществленной собственности.

Таким образом,  к объектам гражданских прав относятся (ст. 115 ГК РК):

а) вещи (составляющие объект права собственности, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в  том числе имущественные права. Правовой режим вещи - порядок пользования, способы и пределы распоряжения и иные правомерные действия людей  в отношении вещи, определяемые правовыми нормами;

б)  работа и услуги, т.е. действия, результаты выполненной работы (например, перевозка грузов, ремонт радиоприемников по договору подряда);

в)  информация - ст. 126 ГК РК.

г)   результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность) - произведения литературы, науки и искусства, открытия, изобретения, промышленные образцы, авторское право, товарные знаки и т.д. - ст. 125 ГКРК;

д)      нематериальные брага (имя, честь и достоинство, деловая репутация и т.д.) - ст.142-143 - 144 ГКРК.

 

2. Классификация объектов гражданских прав

      Итак, мы рассмотрели объекты гражданских прав, которые могут быть имущественными и личными неимущественными благами и правами. Важно, на наш взгляд, лишь то, что в основе понятия объекта правоотношения лежат вещи и имущественные блага. Из этого следует и сама классификация объектов гражданских прав (рис.2)

Классификация объектов гражданских  прав

 

 

 

Услуги(действия,  работа)

Результаты творческой деятельности

Личные  неимущественные блага

Вещи(включая деньги и ценные бумаги)

 

 

 

   

     Рисунок 2. Классификация объектов гражданских прав

     Составлено  автором

 К имущественным благам  и правам (имуществу) относятся:  вещи, деньги, в том числе иностранная  валюта, ценные бумаги, работы, услуги, объективированные результаты творческой  интеллектуальной деятельности, фирменные  наименования, товарные знаки и  иные средства индивидуализации  изделий, имущественные права  и другое имущество.

К личным неимущественным  благам и правам относятся: жизнь, здоровье, достоинство личности, честь, доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право на имя, право на авторство, право на неприкосновенность произведения и другие нематериальные блага и права.

Объекты гражданских прав могут свободно отчуждаться или  переходить от одного лица к другому  в порядке универсального правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица) либо иным способом, если они не изъяты из оборота или не ограничены в обороте.

Виды вещей, отчуждение которых  не допускается (вещи, изъятые из оборота), должны быть прямо указаны в законодательных  актах.

Виды вещей, которые могут  принадлежать лишь определенным участникам оборота либо приобретение или отчуждение которых допускается по специальному разрешению (вещи, ограниченно оборотоспособные), определяются законодательством.

 Личные неимущественные  блага и права неотчуждаемы  и непередаваемы иным способом, за исключением случаев, установленных  законодательными актами.

 К недвижимому имуществу  (недвижимые вещи, недвижимость) относятся:  земельные участки, здания, сооружения, многолетние насаждения и иное  имущество, прочно связанное с  землей, то есть объекты, перемещение  которых без несоразмерного ущерба  их назначению невозможно.

К недвижимым вещам приравниваются также подлежащие государственной  регистрации воздушные и морские  суда, суда внутреннего водного плавания, суда плавания "река-море", космические  объекты. Законодательными актами к  недвижимым вещам может быть отнесено и иное имущество.

 Имущество, не относящееся  к недвижимости, включая деньги  и ценные бумаги, признаются движимым  имуществом. Регистрации прав на  движимые вещи не требуется,  кроме случаев, указанных в  законодательных актах.

Предприятием, как объектом прав, признается имущественный комплекс, используемый для осуществления  предпринимательской деятельности.

Предприятие в целом как  имущественный комплекс признается недвижимостью.

 В состав предприятия как имущественного комплекса входят все виды имущества, предназначенные для его деятельности, включая здания, сооружения, оборудование, инвентарь, сырье, продукцию, право на земельный участок, права требования, долги, а также права на обозначения, индивидуализирующие его деятельность (фирменное наименование, товарные знаки), и другие исключительные права, если иное не предусмотрено законодательными актами или договором.

 Предприятие в целом  или его часть могут быть  объектом купли-продажи, залога, аренды и других сделок, связанных  с установлением, изменением и  прекращением вещных прав.

Имущество может быть делимым  и неделимым.