Гражданско-правовой договор

Следует также учитывать, что не любое нарушение существенного  условия может рассматриваться  как существенное нарушение договора. Для этого необходимо соблюдение требований, предусмотренных ч. 2 п. 2 ст. 450 ГК. Если законодатель считает необходимым обратить внимание на существенность нарушения обязанности, можно об этом прямо указать в законе, как это сделано, например, для договора поставки: в п. 2 ст. 523 ГК перечислены случаи существенного нарушения данного договора.

Иногда закон недостаточно обоснованно относит условие  к разряду существенных, исключая тем самым применение диспозитивной  нормы, позволяющей определить это  условие. Так, согласно ст. 708 ГК в договоре подряда указывается не только конечный, но и начальный срок выполнения работы. Это означает, что даже для определения начального срока нельзя применить правила ст. 314 ГК о разумном сроке. "Однако едва ли здравый смысл позволит признать незаключенным такой договор подряда, которым подрядчику предоставлен конкретный период времени, например недельный срок, для выполнения работы или в котором определен лишь срок окончания работы", - отмечают А.П. Сергеева и  Ю.К. Толстой.²⁵. Тем не менее в ГК отсутствует указание на какую-либо зависимость существенности данного условия от продолжительности срока выполнения работы, что не позволяет исключить это условие из числа существенных. Поэтому арбитражные суды без всяких оговорок отмечают, что в соответствии с п. 1 ст. 708 ГК начальный и конечный сроки выполнения работ являются существенными условиями договора подряда²⁶. Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, в свою очередь, подчеркнул, что существенным условием договора подряда является условие о сроке окончания работ. Про срок начала выполнения работ не было дано никаких разъяснений²⁷.

 Аналогичные  примеры   мы  находим  и в практике  Арбитражного суда  Алтайского  края, который  в своем   опреелении по делу N А03-4802/07-2 указал следующее:  проанализировав условия договора от 03.09.2007 N 33, суд  первой  инстанции пришел к правильному выводу о его незаключенности. Арбитражный суд обоснованно исходил из того, что в рассматриваемом договоре срок начала и окончания выполнения работ не определен в соответствии с требованиями гражданского законодательства²⁸.

Безусловно, следует учитывать, что некоторые положения закона можно применить, только определив  то или иное условие. Так, заказчик вправе расторгнуть договор, если подрядчик  своевременно не приступает к исполнению договора подряда (п. 2 ст. 715 ГК). Однако это не означает, что, исключив условие о сроке начала работ из числа существенных, его нельзя определить на основании диспозитивных норм.

Кроме того, условия, определенные диспозитивными нормами, иногда действительно выражают природу договора (например, условие о цене для договора купли-продажи). Тем не менее возможность применения таких норм позволяет облегчить процесс заключения договора и не относить эти условия к числу существенных, требующих прямого согласования сторонами. Поэтому условия о сроке и цене, для определения которых существуют диспозитивные нормы, должны считаться существенными только для тех договоров, для которых их сложно определить на основании соответствующих норм. Так, например, в силу значительной стоимости и индивидуальных особенностей объекта строительства срок окончания работ в договоре строительного подряда достаточно сложно определить на основании ст. 314 ГК. Не менее сложно на основании ст. 424 ГК определить вознаграждение доверительного управляющего, так как оно не поддается усредненной оценке, а зависит от всей совокупности особенностей конкретного договора. Однако, например, срок как начала, так и окончания работ в договоре обычного подряда вполне может быть определен как разумный.

Встречаются примеры, когда законодатель называет существенными условия, которые уже определены диспозитивными нормами, не исключив применение последних. Так, в соответствии со ст. 339 ГК "в договоре о залоге должны быть указаны предмет залога и его оценка, существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом. В нем должно также содержаться указание на то, у какой из сторон находится заложенное имущество". Высший Арбитражный Суд Российской Федерации подчеркнул, что "если сторонами не достигнуто соглашение хотя бы по одному из названных условий либо соответствующее условие в договоре отсутствует, договор о залоге не может считаться заключенным"²⁹. Однако в ст. 338 ГК сказано, что заложенное имущество остается у залогодателя, если иное не предусмотрено договором. То есть условие определено диспозитивной нормой и его прямое согласование в договоре не может считаться обязательным. В связи с этим остается неясным, почему данное условие указано в законе в одном ряду с теми, которые обязательно должны присутствовать в тексте договора.

Можно предположить, что  законодатель, вводя императивные предписания  о том, что определенные условия "указываются" или "должны быть указаны" в договоре, в одних  случаях имеет в виду существенные условия договора, а в других - нет. Однако такой подход, во-первых, противоречил бы ст. 432 ГК, во-вторых, еще больше бы осложнил выявление существенных условий договора, сделав его практически невозможным.

Нельзя согласиться  и с тем, что ст. 339 ГК - "лучшее подтверждение... вывода о наличии определимых существенных условий договора, то есть таких существенных условий, которые определены диспозитивными нормами на случай их отсутствия в тексте договора"³⁰. Наличие подобной категории существенных условий вовсе не охватывается смыслом ни ст. 432, ни ст. 435 ГК. Так, стороны могут не согласовывать "в требуемой форме" условия, определенные диспозитивными нормами, а оферта может также не содержать данных условий. К. И. Забоевым справедливо отмечено, что некоторые смысловые противоречия, содержащиеся в ГК, являются скорее несовершенным приемом законодательной техники, чем точкой зрения законодателя³¹. Перечень существенных условий договора о залоге (ст. 339 ГК) - один из таких примеров.

В отдельных случаях  законодатель к существенным условиям относит такие положения, которые не только не выражают природу договора, но вообще не могут считаться договорными условиями. Так, существенным условием договора продажи жилого помещения является перечень лиц, сохраняющих в соответствии с законом право пользования этим помещением после приобретения его покупателем (п. 1 ст. 558 ГК). На необоснованность отнесения данного положения к условиям договора справедливо указывалось Д.О. Тузовы³².В договоре об ипотеке должно быть указано наименование органа, осуществляющего государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, зарегистрировавшего право залогодателя, в силу которого ему принадлежит имущество, являющееся предметом ипотеки (п. 2 ст. 9 Закона об ипотеке).

Подобные положения  носят информационный характер и поэтому не требуют согласования сторонами, а значит, не могут выступать в качестве договорных условий. Кроме того, как правило, это положения, которые затрагивают интересы одной из сторон (покупателя - в договоре купли-продажи, залогодержателя - в договоре об ипотеке). Однако их отнесение к числу существенных условий позволит заявить о недействительности ("незаключенности") договора и другой стороне. Так, вполне возможно, что при заключении договора купли-продажи жилого помещения покупатель был уведомлен о правах проживающих в нем лиц, но указание на это в договоре отсутствует. Возможна и ситуация, когда покупатель об этом не был извещен, но его вполне устраивает получение имущества в собственность с таким обременением, о котором он узнал после заключения договора. Поэтому целесообразно предусмотреть на этот счет иные последствия, чем ничтожность ("незаключенность") договора. Так, интересы покупателя уже защищает п. 1 ст. 460 ГК, в котором говорится о праве покупателя расторгнуть договор в случае неуведомления продавцом о правах третьих лиц.

Если рассмотреть вопрос о недействительности такого договора, то, с нашей точки зрения, на случай несообщения соответствующей информации более правильно предусмотреть  оспоримость договора, а не его  ничтожность. Это позволит заинтересованной стороне решать, следует ли признавать сделку недействительной.

Таким образом, предоставление какой-либо информации должно являться установленной законом обязанностью одной из сторон, существующей на стадии заключения договора, неисполнение которой может повлечь расторжение договора или его оспаривание. При этом данная информация не должна относиться к числу условий договора.

Встречаются и такие  случаи, когда закон к существенным условиям относит положение о  сторонах договора. Так, согласно п. 4 ст. 25 ФЗ от 31.05.2002 "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ" существенным условием соглашения об оказании юридической помощи, заключаемого с адвокатом, является указание на адвоката, принявшего исполнение поручения. Однако именно стороны заключают между собой договор, поэтому указание на одну из сторон не может являться элементом соглашения между ними. Положение о сторонах договора, содержащееся в договоре-документе, также носит информационный характер, позволяя определить, между какими лицами состоялось соглашение, но условием договора не является. Однако  истцы нередко указывают на данное условие как на существенное. Приведем пример  из практики:

В кассационной жалобе заявитель, ссылаясь на несоответствие выводов  суда обстоятельствам дела, просит отменить названные судебные акты и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Полагает, что договор перевозки от 30.08.2007 N 43 является незаключенным, поскольку заявка от имени перевозчика подписана неуполномоченным лицом; в заявке не указаны существенные условия, необходимые для договора перевозки; отсутствует указание на грузополучателя; судом не исследовано обстоятельство о принадлежности автомобиля, участвовавшего в перевозке груза, к организации истца на вещном праве; не исследовано судом обстоятельство о перечислении денежных средств третьим лицом ответчику за оказанную перевозку; отсутствуют доказательства оплаты, произведенные истцом за юридические услуги³³.

Иногда законодатель называет существенными условия об обеспечении исполнения обязательств. Так, например, в ст. 766 ГК указано, что государственный контракт должен содержать условия о способах обеспечения исполнения обязательств сторон. Однако соглашения о способах обеспечения исполнения обязательств, несмотря на их зависимость от основного договора³⁴, являются отдельными договорами, имеющими свои существенные условия. Поэтому соглашение о способе обеспечения исполнения обязательств по своей правовой природе не может являться условием, в том числе существенным, например, договора подряда или какого-либо другого договора.

Соглашение о неустойке  имеет свое существенное условие  о предмете - выплата определенной денежной суммы в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства. Если на согласовании подобного условия настаивает одна из сторон, то оно не становится существенным условием основного договора. Оно является условием соглашения о неустойке, порождающим отдельное охранительное обязательство, без согласования которого сторона не согласна заключить основной договор. Когда же требование о согласовании данного условия установлено законом, получается, что сторонам предписывается при заключении основного договора заключить и акцессорный.

Кроме того, при отнесении  подобных условий к числу существенных возникает парадоксальная ситуация: при несогласовании данного условия договор должен считаться недействительным ("незаключенным") даже в том случае, если он исполнен надлежащим образом обеими сторонами.

Полагаем, что если, по мнению законодателя, способ обеспечения должен быть установлен обязательно, то это следует реализовывать иными правовыми средствами, а не путем включения данных условий в разряд существенных. Так, возможно ввести императивную норму с указанием размера законной неустойки. Эта норма может быть и диспозитивной, допускающей установление сторонами иного способа обеспечения.

Таким образом, положение  об установлении акцессорного обязательства  не может считаться условием, в  том числе существенным, основного  договора.

По сравнению с ранее действовавшими кодифицированными актами ГК расширил круг нормативных актов, которыми могут устанавливаться существенные условия договора. В Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. и ГК 1964 г. было сказано, что существенными являются те пункты договора, которые признаны такими по закону (ст. 34 Основ и ст. 160 ГК 1964 г.). Согласно действующему ГК существенные условия могут определяться как законом, так и иными правовыми актами. Отмечается, что "только за 1996 год Президентом РФ и Правительством РФ принято не менее 18 правовых актов, которыми вводятся существенные условия различных гражданско-правовых договоров. Некоторые из них, как указывает С. А. Денисов предусматривают такие существенные условия, которые в принципе к таковым отнести нельзя"³⁵.

Думается, что во избежание  необоснованного расширения круга  существенных условий эти условия  должны указываться только в законе, но не в иных нормативных правовых актах. Это облегчит заключение договоров  для участников гражданского оборота, которым не потребуется анализировать всю массу подзаконных нормативных актов, которые к тому же нередко противоречат ГК и другим федеральным законам.

При установлении существенных условий должна быть соблюдена иерархия нормативных актов. В первую очередь необходимо учитывать, что нормы гражданского законодательства, содержащиеся в иных нормативных актах, не должны противоречить ГК, если такая возможность прямо им не предусмотрена. Следует исходить из того, что для договоров, поименованных в ГК, дополнительные существенные условия не должны указываться в иных законах, если это прямо не допускается ГК. Тем не менее это требование соблюдается далеко не всегда. Так, в ст. 30 ФЗ от 02.12.1990 "О банках и банковской деятельности" перечислены существенные условия договоров, заключаемых между кредитными организациями и их клиентами. К этим условиям отнесены: процентные ставки по кредитам и вкладам (депозитам), стоимость банковских услуг и сроки их выполнения, в том числе сроки обработки платежных документов, имущественная ответственность сторон за нарушения договора, включая ответственность за нарушение обязательств по срокам осуществления платежей, а также порядок его расторжения. Однако ГК не предусматривает подобные существенные условия ни для договора банковского вклада, ни для договора банковского счета. Исходя из этого, справедливо отмечается, что для данных договоров указанные условия существенными не являются³⁶.