Банковская система России: история развития, основные принципы формирования, современное состояние

Из общего прироста банковского  портфеля облигаций лишь около четверти (399 млрд. руб.) пришлось на долговые обязательства  небанковского сектора. Основным направлением вложений стали государственные  ценные бумаги (федеральные и муниципальные), а также облигации Банка России. Эти три сегмента банковских портфелей  выросли за год на 870 млрд. руб. –  почти 60% от общего прироста банковских вложений в облигации. Еще на 120 млрд. руб. увеличились покупки облигаций  других банков. В сравнении с объемами кредитного рынка рынок облигаций  остается незначительным - это всего  лишь 4% от объема вновь выданных кредитов в 2009 г. (Объем выданных банковских кредитов корпоративным заемщикам в 2009 г. составил 19,1 трлн. руб. - прим.).Рассчитывать на то, что облигационный рынок сможет заменить собой кредитование в ближайшей перспективе не возможно.

Вместе с тем, рост предоставляемых  банковской системой кредитов в реальный сектор экономики по-прежнему затруднено. Сохраняется разрыв между фактическими параметрами спроса и предложения  кредитов, который заключается в «низкой» рентабельности реального сектора и спросом на долгосрочные ресурсы, с одной стороны, и краткосрочные и не значительно подешевевшие пассивы, с другой. Снижение стоимости денег уменьшило разрыв параметров спроса и предложения кредитов реальному сектору, но не разрешило эту проблему. Кроме того, сохраняется разрыв по срочности кредитов предлагаемых и запрашиваемых реальным сектором.

У банков существуют все основания  для сохранения пессимизма относительно долгосрочных вложений в реальный сектор, который основывается, на сомнениях  в снижении инфляции (государство  увеличивает тарифы на продукцию  естественных монополий, не улучшает бизнес-климат). Рост предпринимательской активности и потребительского спроса (за счет увеличения доходов и расширения кредитования) неизбежно вызовет  ускорение инфляции, снижая эффективность  выданных ранее, в условиях низкой инфляции, долгосрочных и относительно дешевых  кредитов.

Сохраняющаяся осторожность банков относительно эффективности долгосрочных вложений в российскую экономику может  быть преодолена государственным участием в фондировании банковской системы. Вопрос достаточного насыщения реального  сектора банковскими кредитами  должен стать специальным и важнейшим  направлением государственной экономической  политики.

Важнейшей задачей, которую российской банковской системе предстоит решать в ближайшие годы, является расчистка  балансов от «токсичных активов». Формально, доля просроченных кредитов нарастала  весь год, превысив 6% по корпоративным  кредитам и почти достигнув 7% по розничным. Соотношение резервы  на возможные потери/кредиты достигло 9,9% по розничным кредитам и 10,8% по корпоративным. Вместе с тем, реальный объем «токсичных активов» не знают ни сами банки, ни их заемщики, поскольку значительная часть выданных в прошлом году кредитов шло на рефинансирование полученных ранее ссуд в надеже на восстановление экономического роста и улучшение финансового состояния заемщиков банков.

Обнародованные результаты стресс-тестирования (Центр экономических исследований МФПА - прим.) крупнейших российских банков по состоянию на начало 2010 г. показали достаточно оптимистичную картину для банковского сектора в целом. Тестирование было профильным и проводилось для оценки способности собственного капитала банков компенсировать возможные убытки в результате роста «токсичных активов».

Перелом в тенденции ухудшения  качества кредитного портфеля не происходит. В целом кредиты низкого качества, к которым относятся сомнительные, проблемные и безнадежные ссуды, достигают 19,1%. Эту величину можно  рассматривать как предел просроченной задолженности.

Ожидания банков в отношении  будущих потерь отражают (или должны отражать) резервы на возможные потери. Текущие резервы на возможные  потери достигают 10,3% кредитного портфеля. По мнению экспертов, объемы созданных  резервов адекватно представляют ожидания наиболее вероятных потерь, вместе с тем за счет смягчения требований Банка России к реструктурированным  ссудам банки смогли сэкономить на резервах на возможные потери 421 млрд руб. или 2,1% кредитного портфеля, или 16% собственного капитала. Приемлемые потери для банков, которые банки могут  выдержать за счет накопленных резервов и текущей прибыли, составляют 12,3% кредитного портфеля, а максимальные потери по кредитам на годовом интервале  не могут превысить 14,5% ссудной задолженности.

Таким образом, банковскому сектору  продолжает угрожать опасность, и он может быть дестабилизирован под  гнетом «токсичных активов». Банки  обладают солидным запасом прочности. Критические потери в 23,4%, при которых  норматив достаточности капитала сектора  снижается до опасного уровня в 10,5% (планка Департамента банковского регулирования  и надзора Банка России) экспертами не прогнозируется.

Совокупные активы банков могут  вырасти не значительно, и, по оценкам  многих экспертов, этот рост будет в  пределах 10-15%. Основным источником фондирования банков, как и в прошлом году, станут счета и депозиты клиентов. При этом вклады населения могу вырасти  на 20-25% в зависимости от сценария развития экономики, а средства корпоративных  клиентов – на 15-20%. Прирост иностранных  пассивов банковского сектора, вероятно, будет близок к нулю. Рост собственного капитала будет во многом обусловлен регулятивными требованиями и потребностью в дополнительном наращивании резервирования по кредитному портфелю и, таким образом, будет зависеть от решения проблемы «токсичных активов».

Рост ресурсной базы банки будет  подталкивать рост кредитных портфелей  на уровень ожидаемый Банком России 15-20%. Однако эффективность использования  этих средств на кредитование экономики  и их распределение между розничным  и корпоративным сегментами рынка  будет зависеть от целого ряда факторов: динамики «токсичных активов», качества восстановительного роста экономики, темпов роста реальных доходов населения  и прочее. При этом кредитный рынок  будет конкурировать за ресурсы  с рынком долговых обязательств, прежде всего государственных и внешних (как основным направлением инвестирования в иностранных валютах).

Не менее важным фактором, влияющим банковский сектор в целом в 2010 году, должна стать продолжающаяся дискуссия  по «Реформе регулирования финансового  сектора». Многие зарубежные экономические  обозреватели констатируют, что общественное мнение продолжает рассматривать финансовый сектор как «очаг зла», породивший международный кризис. Общество желало бы видеть финансовый сектор обновленным, «выучившим уроки» кризиса.

Благодаря настойчивой позиции G20 среди глобальных регуляторов (МВФ, Совет по финансовой стабильности, Базельский комитет, ФРС США и  другими ведущими центральными банками) сложился определенный консенсус о принципах финансовой реформы.

В целом, необходимо, чтобы:

– регулирование было расширено  и охватывало все системно значимые финансовые институты;

– элементы макропруденциального регулирования  дополнили действующий надзор, который  сосредоточен на индивидуальных инструментах и институтах;

– пруденциальные требования к собственному капиталу и ликвидности банков были усилены;

– был налажен особый режим для  разрешения проблем крупных финансовых конгломератов, работающих во множественных  юрисдикциях.

Ясно, что Россия не останется в  стороне от этого процесса. Ей придется следовать рекомендациям, выработанным мировым сообществом.

График 2. Абсолютные показатели денежного обращения.

 

 

 

 

 

 

График 3. Темпы прироста показателей, %

График 4. Сумма обязательных резервов, млрд руб

График 5.Темп прироста суммы обязательных резервов, %

Мнения в банковском сообществе разделились. Консерваторы полагают, что  никаких серьезных изменений  не требуется и не надо ломать механизм надзора, который более-менее сносно работает. Другие считают, что обновление надзора требуется, однако оно должно обойти их стороной. Вместе с тем  приведенные графики 3-4 показывают, что методы и меры применяемые  финансовыми властями необходимо менять.

Рекомендации МВФ могут быть трансформированы в российскую действительность следующим образом:

1 . Создание фонда поддержки  банков, который может быть сформирован  за счет отчислений банкиров. Он косвенно будет нести и  социальную функцию, сняв бремя  спасения финансовых институтов  с плеч налогоплательщиков (Уровень  расходов на санирование банко,  которые были в России, США,  это 0,7 и 2—5% ВВП соответственно - прим.). В месте с тем, можно не успеть до новых потрясений, когда новая организация накопить достаточный объем средств для спасения потенциальных банкротов. Так же создание подобной «подушки безопасности» может привести к росту «аппетита к риску».

2. Конечные цели макроэкономической  политики прежние, инструменты  – новые… Предполагается перенести  акцент с классических мер  денежно-кредитной политики на  финансовое регулирование и автоматические  стабилизаторы налогово-бюджетной  политики. В России контрциклическое  финансовое регулирование находится на стадии обсуждения. Пороговые автоматические стабилизаторы у финансовых властей отсутствуют, что демонстрирую приведенные выше графики.

3. Центральным банкам нужно повысить  конечную цель по инфляции  с 2% до 4% Аргументы МВФ просты  и ориентированы на повышение  операционной эффективности денежно-кредитной  политики. Чуть большая инфляция  оставляет пространство для снижения  процентной ставки в период  кризиса. У нас особая природа  инфляции и рекомендации могут  остаться не применимы.

4. Наделить центральный банк  не только полномочиями по  денежно-кредитному регулированию,  но и макропруденциальному регулированию.  Центральный банк, таким образом,  сам сможет претендовать на  роль мегарегулятора, учитывая, что  в его распоряжении будет и  мониторинг (т.е. надзор), и помощь  финансовым рынкам (рефинансирование). В российской действительности  с ее политическими рисками  подобные изменения могут привести  к непредсказуемым результатам.

5. Центральным банкам предложить  следить одновременно за несколькими  целевыми ориентирами. Прежде  всего, это касается смешанного  таргетирования инфляции, где кроме  инфляции денежные власти заботит  валютный курс. По общему признанию  профессиональных экономистов, Банк  России не сможет обойтись  без управляемого валютного курса. 

6. В спокойные времена денежные  власти должны иметь право  заливать «морем» денег не  только банки, но и финансовых  посредников. Причем не только  кредитованием, но и посредством  нестандартных операций. В таком  случае власти заменят собой  рынок, если он дает сбои. В  России необходимо оставлять  беззалоговое кредитование рабочим  инструментом Банка России. Эксперты  полагают, что применять широкомасштабное  вливание денег стоит только  в трудные времена.

7. Правительства должны придерживаться  более жестких стандартов «безопасного»  госдолга, чтобы, когда придет  час «X» и власти будут вынуждены наращивать помощь экономике за счет бюджетных денег, они сами не оказались в долговом кризисе. На фазе экономического подъема правительства должны не наращивать госрасходы или снижать налоги, а направлять дополнительные доходы на снижение объема государственного долга.

Система банковского регулирования  и надзора не допустила развития кризиса, вместе с тем модернизацию в этой сфере целесообразно проводить  в двух направлениях: содержательные новации, которые затрагивают экономическую  природу регулирования, и организационно-управленческие, призванные повысить качество института  регулирования.

Как отметил глава РСПП Александр  Шохин «полноценный интегрированный  надзор за финансовым сектором предпочтительно  осуществлять на базе Банка России; в качестве промежуточного решения  можно рассматривать создание при  Председателе правительства РФ Координационного совета, либо придать реальные координационные  функции существующему Совету по финансовым рынкам при президенте РФ».

 

5.3 Банковская система России: перспективы развития после кризиса

 

К середине 2010 года банковская система России во многом преодолела самые негативные последствия кризиса. Вопреки алармистским прогнозам, предсказывавшим, что плохие кредиты могут составить  до 60% кредитного портфеля, доля просроченных кредитов осталась на приемлемом уровне (6,5% на 1 апреля 2010 года), а банки создали  резервы под возможные потери, которые уже перекрывают ожидаемые  потери по кредитам (не более 12%). При  этом государство фактически свернуло программы рекапитализации банков в связи с отсутствием необходимости .

В то же время было бы ошибочным  считать, что все трудности уже  преодолены. Напротив, в 2010 году банковская система России переживает беспрецедентный для себя период адаптации к функционированию в условиях однозначной инфляции, а все изменения происходят гораздо быстрее, чем можно было предположить. Выход из кризиса сопровождался резким снижением темпов инфляции, а конкуренция за хороших заемщиков на фоне падения спроса на кредиты привела к быстрому снижению кредитных ставок, при этом депозитные ставки по причине сохраняющихся опасений паники вкладчиков остались на сравнительно высоком уровне.

Падение процентных ставок ведет к снижению процентной маржи  банков и, как следствие, их рентабельности. В новой ситуации многое будет  зависеть от способности банков нарастить  долю непроцентных доходов в доходах  и держать под контролем операционные издержки. Банки будут вынуждены  во многом изменить подходы к ведению  бизнеса, а требования к качеству управления банками резко растут.

Несмотря на кризисные  явления в экономике России сохраняются  перспективы роста, но, по видимости, после кризиса Россия уже не вернется к очень высоким темпам роста  в районе 7%, характерным для 2004-2008 годов. В этот период наблюдался очевидный  перегрев экономики, вызванный крайне благоприятной внешней конъюнктурой и доступностью кредитных ресурсов. Более логично ожидать, что после 2010 года экономика России вернется к более органичным темпам роста  около 5%, характерным для 2000-2004 годов.